Владимир Савенко. Просто жизнь. 6
Ногинск
Глухово, казармы Морозова, 8-ми метровая комната, куда нас вселили к старухе, выбросив у неё всю мебель. 10 лет мне было.
Там меня приняли в школу, в 3-й класс сразу. Хотя никаких бумаг о 1-2 не было. Послушали, посмотрели.
Мать работала в инженерной должности, мы получать начали карточки.
Там текстильный комбинат. Красят же. Химики нужны.
В школу я там ходил через лес. Полупарковый. Поэтому когда оставляли после занятий, надо было одному идти через лес. Зимой. Оставляли - я хулиган же был. Очень много прогуливал. Любимое занятие было - достать конёк (то есть у кого-нибудь отнять), причём лучше снегурку. Мы цеплялись за машины, за трамваи и ехали. Иногда было 2 конька, но редко. Это было лучшее развлечение.
Ещё развлечение - драться казарма на казарму. Жестоко дрались. Все были более-менее вооружены, вплоть до огнестрельного. В большом ходу были ремни с пряжками ремесленных училищ. Ими разбивали черепушки. Ну, куда попадёшь. Чуть зазеваешься - тебя тут же ограбят, очистят. Это считалось нормой.
Катались мы до Электростали - это 17 км. Любили ездить на крышах и между тамбурами поездов - и товарных, и таких. Многие мальчишки-зеваки оставались без головы. Когда под мостом проезжаешь, мост голову от туловища отделяет.
Ещё было занятие - разжигать костры и устраивать фейерверки. Много было снарядов и составных частей. Были термиты, как бенгальские огни. Но сильнее. Просто патроны были, бросали в костёр. Много ребят погибли на этих кострах или стали калеками.
Наиболее безобидная была канифоль. Рядом завод был, делали снаряды. У нас всего полно было, мы все умели воровать. Не знаю, зачем была канифоль, но её было много. За четыре угла растягиваешь простынку или платок, в центр канифоль толчёную, берёшь типа факела, и снизу ударом подбросить порошок, получается колоссальной красоты костёр или извержение вулкана. В желтизну.
У термита - у того белый огонь, очень высокая температура. А канифоль - это безобидное занятие. Всё это над ним, над платком. Нужно вовремя смыться, а то можно самому обгореть.
Это война шла, 43-й год.
Татуировки - это мне пришлось пристать к блатным. Внуки бабки, у которой нас поселили, не понимали же, что мы не сами, и начали меня бить. Подкарауливать и бить. Пришлось искать себе крышу. Но с ними я недолго был, года два. Там уже понял.
Кухня большая была, посередине печка, и вот мы на этой печке и возле неё все собирались. Все же друг друга знали. И из других казарм приходили. Пели песни разные, я много там песен выучил, все помню.
Глухово, казармы Морозова, 8-ми метровая комната, куда нас вселили к старухе, выбросив у неё всю мебель. 10 лет мне было.
Там меня приняли в школу, в 3-й класс сразу. Хотя никаких бумаг о 1-2 не было. Послушали, посмотрели.
Мать работала в инженерной должности, мы получать начали карточки.
Там текстильный комбинат. Красят же. Химики нужны.
В школу я там ходил через лес. Полупарковый. Поэтому когда оставляли после занятий, надо было одному идти через лес. Зимой. Оставляли - я хулиган же был. Очень много прогуливал. Любимое занятие было - достать конёк (то есть у кого-нибудь отнять), причём лучше снегурку. Мы цеплялись за машины, за трамваи и ехали. Иногда было 2 конька, но редко. Это было лучшее развлечение.
Ещё развлечение - драться казарма на казарму. Жестоко дрались. Все были более-менее вооружены, вплоть до огнестрельного. В большом ходу были ремни с пряжками ремесленных училищ. Ими разбивали черепушки. Ну, куда попадёшь. Чуть зазеваешься - тебя тут же ограбят, очистят. Это считалось нормой.
Катались мы до Электростали - это 17 км. Любили ездить на крышах и между тамбурами поездов - и товарных, и таких. Многие мальчишки-зеваки оставались без головы. Когда под мостом проезжаешь, мост голову от туловища отделяет.
Ещё было занятие - разжигать костры и устраивать фейерверки. Много было снарядов и составных частей. Были термиты, как бенгальские огни. Но сильнее. Просто патроны были, бросали в костёр. Много ребят погибли на этих кострах или стали калеками.
Наиболее безобидная была канифоль. Рядом завод был, делали снаряды. У нас всего полно было, мы все умели воровать. Не знаю, зачем была канифоль, но её было много. За четыре угла растягиваешь простынку или платок, в центр канифоль толчёную, берёшь типа факела, и снизу ударом подбросить порошок, получается колоссальной красоты костёр или извержение вулкана. В желтизну.
У термита - у того белый огонь, очень высокая температура. А канифоль - это безобидное занятие. Всё это над ним, над платком. Нужно вовремя смыться, а то можно самому обгореть.
Это война шла, 43-й год.
Татуировки - это мне пришлось пристать к блатным. Внуки бабки, у которой нас поселили, не понимали же, что мы не сами, и начали меня бить. Подкарауливать и бить. Пришлось искать себе крышу. Но с ними я недолго был, года два. Там уже понял.
Кухня большая была, посередине печка, и вот мы на этой печке и возле неё все собирались. Все же друг друга знали. И из других казарм приходили. Пели песни разные, я много там песен выучил, все помню.