О четвертой промышленной революции
В классификации С.Ю. Глазьева четвертая промышленная революция соответствует шестому технологическому укладу. В своей сути эти два определения практически никаких различий не имеют. Это два названия одной и той же эпохи, которая наступает в наше время. К сожалению, многие из нас видят наступление этой новой эпохи крайне узко, будто подглядывая за грядущими изменениями через щель в заборе, который отделяет их менталитет человека уходящей эпохи от менталитета эпохи грядущей.
Еще лет пять назад, когда о предстоящем фазовом переходе только начинали говорить в моем окружении и известной мне части инфополя, я представлял себе следующий технологический скачок как переход к индивидуальному производству, как ориентацию на сферу услуг и трансформацию услуг в сервисы (приложения). Это казалось очевидным, так как повсеместное распространение интернета и переносных устройств и их периферии открывало широкие возможности для такого перехода. Примерно на этой волне появились децентрализованные сервисы типа Uber, а также множество других от глобальных, до мелких и локальных вроде доставки еды.
Но в последнее время приходит понимание, что следующий переход будет связан совсем не с этими сервисами и не с услугами-приложениями вообще. Это будет вообще не их эпоха. Они только оседлали волну, но гонят ее совсем другие процессы. Дело в том, что никакой переход невозможен без технологий, а технологии создаются благодаря технологиям. А так как степень интеграции различных этапов реализации технологий и этапов производств в промышленности нарастает, совершенно логичным будет шаг в сторону глобализации и смены жестких производственных цепочек и регулирования производственного цикла к гибким связям с еще более глубокой интеграцией.
И речь идет вовсе не о возможности выбора партнеров в этих цепочках, а о гибкости в отношении конечного продукта. Фактически, все идет к универсализации производственных процессов, к возможности производить несколько продуктов в одной и той же производственной цепочке без радикальных изменений. Вполне ясно, что продукты эти будут достаточно однородны по главному критерию, но в то же время очень разнообразны по второстепенным. Например, одна и та же настроенная производственная цепочка позволит выпускать несколько наименований телевизоров, адаптируясь под потребности рынка. Но в отличие от настоящих, производственные цепочки следующей эпохи смогут без затруднений перенастраиваться с выпуска телевизоров на выпуск, например, фотоаппаратов.
Здесь мы сталкиваемся с еще одной интересной особенностью грядущих перемен - с постоянными и бесшовными обновленями. Это касается всего, от программного обеспечения, до обновления парка машин, задействованных в производстве. Это одно из основых требований будущего, реализация которого позволит сделать производство еще более гибким, а инфраструктуру - эффективнее.
Казалось бы, что все это уже создано и реализовано в виде приложений и опробовано в сфере мультимедиа и коммуникаций. Ничего радикально нового. Но это не запоздалый шаг в сторону уже освоенного. Это своевременность. Производство отличается от, скажем, мобильного приложения высочайшей степенью ответственности, которую несет производитель продукции. Отсюда выводится и еще одна черта будущей революции - производитель получит возможность отслеживать свое изделие весь его жизненный цикл.
Мы входим в эпоху больших данных, которые должны стать нормой жизни, и нам придется привыкнуть к тому, что вся наша жизнь будет обрабатываться, описываться и архивироваться. Ну, хорошо, не наша жизнь непосредственно, а функционирование наших гаджетов, бытовой техники, автомобилей, сервисов, предоставление услуг и прочее. Только так производитель товара (или провайдер услуги) сможет регулярно совершенствовать свой продукт, а в наиболее развитом варианте еще и обеспечивать потребителю своевременный сервис (ремонт, техническое обслуживание, обновление и т. д.).
Но эти огромные преимущества будут связаны с некоторыми неприятными для определенной части населения процессами. Во-первых, производства станут глобальными, а это приводит к появлению транснациональных корпораций (ничего не поделаешь, если сопутствующие производства разбросаны по всей планете). Во-вторых, нам предстоит увидеть процесс расширения доли государства в инвестициях в основной и оборотный капиталы. Государства напрямую заинтересованы в существовании таких корпораций, так как те платят налоги, создают рабочие места и несут иную ответственность перед государством. В-третьих, если мы хотим встроиться в эту систему, нам придется отказаться от анонимности.
На кону стоит эффективность (в том числе и материальная, логистическая и энергетическая), которая возможна лишь при постоянной оптимизации процессов производства и предоставления услуг. А для этого нужен полный портрет потребителя продукта или услуги, на основании обработки которого (и миллионов других) компании будут принимать стратегические решения и проводить обновление своих производств и сервисов. Анонимность в этой среде уже не является допустимой.
И вот тут, возможно, только и допустимо выйти на уровень тех самых частных сервисов, которые казались основой грядущей эпохи. Эти сервисы будут лишь внешним выражением, малыми эксплуатантами глобальных сетей обработки и передачи информации. Им тоже нужно найти место в будущем, но, возможно, и они исчезнут. Мир четвертой промышленной революции - это мир сервисов, исходящих от производителей.