Доктор исторических наук об атаках на историю
Оригинал взят у kamrad2213 в Доктор исторических наук об атаках на историю
Написал статью для сайта http://eotperm.ru/?p=1613
Рубрика: Историческое достоинство
Это заключительная часть интервью с Михаилом Григорьевичем Сусловым, доктором исторических наук, профессором кафедры общей отечественной истории Пермского государственного национального исследовательского университета (ПГНИУ). Она касается войны, которую ведут разнообразные силы с историей нашей страны.
Ответ более 36 тысяч респондентов на вопрос: «Нужно ли в России осуществлять программу, предполагающую признание Советского Союза преступным государством, осуществлявшим геноцид собственного народа и виновным в развязывании Второй мировой войны».
Логика власти: чем хуже мы живём, тем сильнее виноват Сталин
Корреспондент: В 2011-м Совет по правам человека при президенте РФ пытался протолкнуть программу по увековечиванию памяти жертв политических репрессий, т.е., по-простому, «десталинизации». Тогда - не получилось. Сегодня эта программа снова готовится. Известно ли Вам что-нибудь об этой программе, как Вы к ней относитесь?
М. Г. Суслов: Для увековечения памяти жертв политических репрессий уже сделано достаточно много. «Соловецкие камни», мемориальные доски, некоторые памятники жертвам репрессий тому свидетельство. Введён даже день памяти жертв политических репрессий. Но главная цель - провести тотальную «десталинизацию». К этому призывают некоторые учёные, министры, представители общественности, СМИ и прочие. Программа будет разрабатываться и приниматься, десталинизация будет проводиться, так как процесс возвращения Сталина в российское общество становится всё более заметным. Мое отношение к подобным программам - мартышкин труд. Сталин, как политический деятель и руководитель государства, оживает и будет оживать, несмотря ни на какие программы и усилия антисоветчиков и властей. Он показал, как из нищей, разорённой войнами и интервентами страны можно сделать великую и сильную державу. Демократические власти показывают совсем другое: как из сильной самостоятельной независимой страны можно сделать третьестепенное, зависимое, пресмыкающееся перед Западом государство. Понимание этого порождает интерес к Сталину и запрос на Сталина, который не остановит никакой антисталинизм.
Корреспондент: В частности, меня заинтересовала такая рекомендация, данная Совету некой межведомственной рабочей группой: рассмотреть вопрос о создании «Российского института памяти» по аналогии с иностранными институтами. Мне известны только два таких института: польский, одна из функций которого - люстрации, и украинский, который ведает пропагандой голодомора и героизацией ОУН. Как Вы оцениваете такое предложение?
М. Г. Суслов: Предложение всё из той же серии - со ссылкой на репрессии навсегда закопать и забыть Сталина вместе со всяким социализмом и коммунизмом. Предложение очень нормальное, если учесть, что предлагают буржуазные деятели в буржуазной системе и уже в буржуазной стране. Если ставят памятники палачу А.В. Колчаку, если тащат в Россию прах А.И. Деникина, В.О Каппеля и других борцов с советской властью, то понятно, что всё связанное с советской системой будет отвергаться, искажаться, а то и оплёвываться. Для этого нужны будут соответствующие организации и структуры, а потому будут создавать «Институты памяти», Всероссийские мемориальные комплексы, мемориальные музеи и тому подобное. Скорость и массовость в создании таких «институтов» будет зависеть от социально-экономического положения в России. Чем хуже будет положение, тем быстрее и больше их появится.
Институт Народной памяти. ПольшаПермь. Местные бои на историческом фронте
Корреспондент: Если вернуться к Перми. Когда идёт война, люди нуждаются в карте: где, кто, какие позиции занимает. Как бы Вы нарисовали карту пермского поля боя? Откуда исходит, по-вашему, основная угроза, кто сегодня действительно защищает историю, а кто её атакует?
М. Г. Суслов: Историю защищают все без исключения, но по-разному. Это зависит от того, о какой истории речь. Буржуазную историю защищают буржуазные историки, советскую историю - все остальные. Буржуазные историки атакуют советскую и просоветскую историю. Защищают её грамотно и искусно очень немногие. Я бы назвал ряд блестящих писателей, публицистов, учёных - это В.С. Бушин, С.Е. Кургинян, С.Г. Кара-Мурза и некоторые другие. Что касается карты войны, то её нарисовать довольно трудно. Если с антисоветчиками проще, поскольку они очень активны и их каждодневно видно на телевидении, слышно на радио, зримо в печати, то по другую линию фронта почти никого не видно и не слышно. И это не потому, что там никого нет, а потому, что они не имеют доступа к СМИ, а чего нет в СМИ, того нет и в жизни. Правда, были счастливые исключения, когда были организованы телешоу: «Суд времени», «Имя России» и ряд других. Однако абсолютный триумф С.Е. Кургиняна и полный разгром им злобных антисоветчиков заставил руководителей СМИ свернуть подобные программы и дать дорогу самым зловещим фигурам на историко-публицистическом фронте: Н. Сванидзе, Л. Млечину и им подобным.
На пермском театре военных действий почти та же картина. Истфаки и школы, в массе своей, а также СМИ играют в одни ворота. На массовую аудиторию выходят только критики советской системы, и никогда туда не приглашают представителей левых, а не псевдо-левых взглядов на историю. Это вполне естественно, поскольку во всех странах самой демократической демократии делается то же самое. Всякая политическая система себя защищает. И не только карателями, но и трактовкой истории. Такие историки в почёте, им дают гранты и возможность выступать в СМИ, их замечают и отмечают особым доверием власти, да и не только доверием…
Корреспондент: У нас одно время был такой всплеск переименования улиц (и похоже, его хотят повторить - Совет по топонимике пытается за неудачу с улицей Плеханова отыграть на улице Окулова). В газете АиФ за 2 июня 2008 года были такие слова: «Депутат Законодательного собрания Никита Белых считает, что все улицы, представленные к переименованию (там порядка 30 улиц), можно условно поделить на две группы. К первой он относит такие названия, как Коммунистическая, Советская, Большевистская и ряд других, характеризующих «политический режим». Ко второй - улицы, названные в честь «политических экстремистов и преступников» - Желябова, Хохрякова, Розалии Землячки, Емельяна Ярославского и других». Хотелось бы по обеим категориям услышать Ваш комментарий: насколько обосновано переименование этих улиц?
М. Г. Суслов: Откровенный злобный антисоветчик Никита Белых не мог предложить ничего иного. Удивительно другое - что демократы и самые демократичные из них либералы делают или призывают делать всё то же, что и осуждаемые ими большевики. С переименованием улиц тут один к одному. Что касается Желябова, Хохрякова и других, чьими именами названы некоторые улицы города Перми, то требование изменить эти названия продиктованы страхом, завистью и ненавистью, присущими всем буржуазным деятелям, политикам и их сторонникам. Страх порождён предчувствием будущих потрясений, зависть - тем, что никто из них не готов пожертвовать своей жизнью за идеалы, тем более, за идеалы справедливого общества. Они нацелены на власть и обогащение, а потому Желябовы, Хохряковы и их последователи, дававшие прекрасные образцы самопожертвования и созидательного труда для величия Советской державы, вызывают лишь ненависть. Память о них пытаются стереть не только в исторических трактатах и учебниках, но и в названиях улиц. Было бы неестественно, если бы это было иначе.
Корреспондент: А как в советское время шло переименование улиц: кто вносил предложение, как принималось решение?
М. Г. Суслов: Переименование проводилось по разным основаниям. Предлагали жители улицы, города на сходе или каком-либо собрании и при согласии большинства обращались в органы власти. Предлагали коммунисты или партийные органы и с тем обращались в советские органы. Рекомендовали сверху отказаться от старых названий улиц или городов. Иногда с предложениями о переименовании обращались заводские трудовые коллективы и общественные организации. Редко профсоюзы и кооператоры так же предлагали переименование, а органы власти рассматривали и решали, принимать или отклонять поступившие предложения.
Корреспондент: Краевед В. Гладышев в недавнем интервью заявил, что ставить памятник Сталину - это глупость. Как Вы считаете, нужно ли поставить в Перми памятник Сталину? И вообще, если устанавливать памятник в Перми, то кому?
М. Г. Суслов: Это решать пермякам и властям Пермского края. Установление памятников - это внешнее и показное проявление уважения к тому или иному персонажу истории. Гораздо важнее изучать и знать то, что делал и сделал человек, какой вклад он внёс в науку, искусство или развитие государства. С этим у нас плоховато. 60 лет клеймят и ругают Сталина, но почти никто не изучает его труды. До сих пор не изданы его работы, тогда как в США они были изданы в 1962 г. На фоне советской «объективной» и «научной» истории совсем иначе смотрятся заклеймённые, трижды проклятые в нашей стране буржуазные фальсификаторы. В середине 60-х годов Гуверовский институт войны, революции и мира в США опубликовал 14, 15 и 16-й тома сочинений Сталина на русском языке. В предисловии к изданию заместитель директора Института Витольд С. Свораковский в марте 1965 г. писал: «Как американские, так и заграничные ученые, пользовавшиеся ранее советскими материалами Института Гувера, неоднократно отмечали затруднения, с которыми им приходилось встречаться в своих исследованиях вследствие недостаточно полного московского издания «Сочинений Сталина» на русском и английском языках.
…Каковы бы ни были причины пресечения этого издания, фактом остается то обстоятельство, что несоветские ученые и студенты нуждались и нуждаются в полном собрании речей и сочинений Сталина, являющихся важным первоисточником для исследования сталинской эпохи и облегчающих достижение объективных выводов об этом периоде. Пробел, образовавшийся на всех библиотечных полках после выхода тринадцатого тома «Сочинений Сталина», служил камнем преткновения для всех историков в их поисках исторической истины в течение последнего десятилетия» (Stalin I. V. Works. Volume 1 (XIV). 1934 - 1940. Stanford, California, 1967. Р. VII - VIII).
Стыдно сознавать, что американские и другие буржуазные «несоветские ученые и студенты» за рубежом нуждались в полном собрании речей и сочинений Сталина для достижения объективных выводов и «поиска исторической истины», а советские коммунистические и российские антикоммунистические - не нуждались и до сих пор не нуждаются в этих сочинениях. Это говорит лишь о высокомерии таких исследователей, ничтожной цене таких писаний и мере объективности таких исследований.
Если мы с горделивой осанкой делаем вид, что не замечаем эту «дыру исторической памяти», то на Западе и в настоящее время не только изучают, но и используют труды И.В. Сталина, сталинские теоретическое наследие по национальному и другим вопросам. Отсюда издание всего, что написал Сталин, было бы более ценным памятником, чем памятник, поставленный в каком-то месте какого-то города. Такое издание позволило бы лучше понимать происходившие процессы и сознавать роль Сталина в контексте эпохи.
Преподавание «истории» на примере одной лекции
Корреспондент: В пермском краевом музее, в доме Мешкова, проходят лекции по истории (с сентября возобновятся), которые читают Обухов, Нечаев, Аверкиев и т.д. Во-первых, хотелось бы узнать, Вас не приглашали прочитать что-нибудь?
М. Г. Суслов: Прочитать лекции в доме Н.В. Мешкова меня не приглашали и не пригласят, так как там изначально задан определенный вектор в освещении истории. К сожалению, очень многие историки в советское время были коммунистами и что-то коммунистическое вещали студентам, но сегодня очень резко изменили свои позиции. То ли по нужде, для выживания, то ли по убеждению. Я не менял ни убеждений, ни оценок и потому выпал из современного пермского либерального исторического сообщества, того сообщества, которое видит в советской истории сплошной негатив. Правда, бывают случаи, когда меня приглашают с лекциями даже на заводы, давая по 3 - 4 часа лекционного времени.
Корреспондент: Я сходил на лекцию одного такого историка по теме «НЭП и перестройка. Исторические параллели», и у меня осталось несколько вопросов. НЭП действительно была лишь уступкой ради сохранения власти? Насколько успешна была эта политика? Почему советское руководство от нее отказалось? Лектор, например, считает, что в условиях НЭПа мы бы добились больших успехов при меньших издержках. Михаил Григорьевич, как Вы рассматриваете этот период и как оцениваете результаты НЭПа?
Много вопросов о НЭПе. Зачем начали НЭП? Ленин хорошо понимал, что в крестьянской стране, где преобладал мелкий собственник, голые социалистические лозунги и призывы работать не будут, а потому предложил политику восстановления разрушенного войной и иностранной военной интервенцией хозяйства через возврат к частному предпринимательству, частной инициативе. Если учесть, что за 7 лет войны в 7 раз упало промышленное производство, предприятия давали 1,6 % продукции к уровню 1913 г., 70% заводов стояло, так как не было топлива, металла, кадров, то положение складывалось критическое. По уровню выплавки чугуна Россию отбросили ко временам Петра I. На транспорте разруха, речной флот уничтожен, морской - угнан. В стране было 40 млн. безработных. У государства не было денег на восстановление промышленности и сельского хозяйства, а потому введение НЭПа было единственным вариантом возрождения народного хозяйства.
НЭП, действительно, дал положительный результат. Промышленное производство дает высокие темпы прироста: в 1921 г. - 42,1 %, в 1922 - 30,7, 1923 - 62,9, 1924 - 16,4, 1925 - 66,1, в 1926 - 43,2, в 1927 г. - 13,3 %. Высокие проценты - это от восстановительного эффекта. Отталкиваясь от этих процентов, современные историки пишут, что если бы Сталин не свернул НЭП в 1928 г., то эффект был бы выше и в последующие годы. Здесь ряд ошибок. Во-первых, современные историки по умыслу или лени не читают первоисточники, т.е. документы партийных и советских органов. Если бы они обратились к первоисточникам, то увидели бы, что НЭП - это система мер на весь переходный период от капитализма к социализму. Во-вторых, НЭП никто не сворачивал, а завершился он во второй половине 30-х годов, когда социалистический сектор в экономике стал преобладающим, т.е. не в 1928 или 1929 годах, а к 1936 году.
Откуда же восхваление НЭПа и искажение истории? Оно появляется в период Перестройки, когда реставраторы капитализма сокрушали советскую систему. Было очень удобно восхвалять НЭП и Бухарина, чтобы обвинять и обличать Сталина и большевиков. Утверждение о том, что на буржуазно-рыночных основах Россия достигла бы больших успехов, опровергает современная Россия. Уже более 20 лет эти рыночные отношения господствуют в России, но подняться в производстве даже до худшего в позднесоветской истории 1990 года она не может. Нет признаков и того, что российская экономика будет расцветать и процветать в скором будущем. Значит, все современные постперестроечные трактовки истории НЭПа есть не что иное, как сплошной обман наивных и доверчивых граждан, весьма далёких от истории.
Буржуазные историки спекулируют и на том, что пятилетние планы не выполнялись, утверждая, что они бы выполнялись, если бы не свернули НЭП. Действительно, по ряду показателей не выполнялись. Однако многие профессиональные историки не понимают они того, что в 1925 году М.В. Фрунзе теоретически просчитал, какой будет Вторая мировая война, и его теоретические положения показали, что только сверхвысокими темпами индустриализации, коллективизации и культурной революции страна может подготовиться к войне. Отсюда принятые планы всё время корректировались в сторону существенного увеличения плановых показателей. При этом увеличивали до тех пределов, которые выполнить уже не могли. При всем том, что планы предельно завышались и не выполнялись, страна сделала максимум возможного для подготовки к войне, т.е. своего выживания.
Что касается расхожего мнения, будто бы для продолжения НЭПа требовалось изменение политической системы, то пишущие сегодня имеют в виду ту реставрацию капитализма, которую осуществляли М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин. Угроза социализму, действительно, была, но не смертельная. Политика большевиков была настолько сильной, что реставрация была невозможной. Утверждение о том, что частный сектор при Сталине был уничтожен - ошибочно. Он был в чистом виде и давал от 3 до 6 % валового продукта. Легально и официально до хрущевских реформ работали кустари-одиночки, крестьяне-единоличники. Это чистый частный капиталистический сектор. Лишь Хрущёв, взявшись за построение коммунизма, убрал из отчётности эти категории тружеников, а по сути, этих, никуда не девшихся людей спихнули в теневой сектор экономики.
Война или партизанские действия?
Корреспондент: Поведение некоторых историков, вроде академика Пивоварова или кандидата исторических наук Шмырова, лично я бы квалифицировал как предательство, несовместимое с обладанием звания учёного. Такие люди, используя авторитет своей учёной степени, занимаются пропагандой, вредной для страны. Как стране с ними бороться? Каков их вес и численность внутри исторического сообщества?
М. Г. Суслов: Современная политическая система в России с Пивоваровыми и Шмыровыми не борется и бороться не будет. Они порождение существующей системы, и системе они нужны, хотя объективно они наносят большой вред нашей стране не только сегодня, но и на перспективу. Они показывают только одну, негативную, сторону в жизни нашего общества самого продуктивного периода в развитии советского государства, а это не только искажение исторической истины, но и серьёзная помеха в деле патриотического воспитания и формирования гражданственности у нашей молодёжи и граждан вообще. Бороться с ними могут только патриоты и все те, кого волнует не только прошлое, но будущее нашего государства, но у них нет тех сил и возможностей, которые позволили бы даже не одолеть, а лишь нейтрализовать негативное воздействие этих господ.
Численность людей этого сорта в стране или в пермском историческом сообществе подсчитать трудно. Проще подсчитать их оппонентов. В Перми это единицы, в стране десятки, в лучшем случае несколько сот человек на сотни тысяч историков. Телевизионная передача «Суд времени» показала парадоксальную вещь. Если большинство историков несло искажение истории, а порой и откровенную чушь, то массы обозначили здоровый инстинкт на историческую правду, которую нёс Сергей Ервандович Кургинян и некоторые другие, им приглашенные, эксперты. Это порождает слабую надежду на то, что запрос на историческую правду есть и будет, и историческая истина не умрёт.
Корреспондент: Расскажите, что Вам известно о т.н. Российском историческом обществе (РИО). Что это за институт, каковы его полномочия, функции, и есть ли от него польза?
Заседание Оргкомитета РИО. Москва 14 мая 2012 г.
М. Г. Суслов: 22 июля 2011 года во время пребывания Президента Российской Федерации Д.А. Медведева во Владимире участники встречи предложили объявить 2012-й год Годом российской истории, а также создать, вернее, воссоздать Русское историческое общество, которое существовало в Петербурге с 1866 по 1917 гг. Оно собирало и публиковало документы и материалы по отечественной истории. Издававшийся им «Сборник Русского исторического общества» насчитывает 148 томов, а «Русский биографический словарь» - 25 томов. Председателем современного, уже Российского, исторического общества стал председатель Госдумы РФ Сергей Нарышкин.
Цель и задачи [1] особых возражений не вызывают, как и то, что ближайшей задачей ставится содействие созданию единого школьного учебника по истории, однако в реальности у РИО будет много проблем. Слишком глубок раскол в российском обществе и историческом сообществе, который РИО не сможет преодолеть. Известна попытка создания комиссии по борьбе с фальсификацией истории. В 2012 году Комиссия приказала долго жить. В случае хорошего финансирования РИО, оно принесет немало пользы современной политической власти и системе, но не государству и народу в целом.
Корреспондент: Скажите, в историческом сообществе есть вообще осознание того, что идёт война?
М. Г. Суслов: Смотря что вкладывать в слово «война». То, что идет непримиримая и во многом бескомпромиссная борьба демократической историографии против всего советского в истории, это очевидно. Однако, при всей остроте, эту борьбу трудно назвать войной, поскольку за линией фронта не видно ни сколько-нибудь значимых сил, ни возможностей противостоять буржуазному натиску на советскую историю. Скорее, это игра в одни ворота, что вполне естественно для всякой политической системы.
На этом наш разговор с Михаилом Григорьевичем подошёл к концу, и мы выражаем ему глубокую признательность за то, что этот разговор состоялся.
Вопросы задавал член движения «Суть времени»
Олесь Гончар
Примечания
[1] «Целью РИО является объединение усилий общества, государства, ученых, творческих деятелей и любителей истории для формирования общероссийской исторической культуры на основе объективного изучения, освещения и популяризации отечественной и мировой истории, сохранения национальной памяти…» (официальный сайт РИО)
Написал статью для сайта http://eotperm.ru/?p=1613
Рубрика: Историческое достоинство
Это заключительная часть интервью с Михаилом Григорьевичем Сусловым, доктором исторических наук, профессором кафедры общей отечественной истории Пермского государственного национального исследовательского университета (ПГНИУ). Она касается войны, которую ведут разнообразные силы с историей нашей страны.
Ответ более 36 тысяч респондентов на вопрос: «Нужно ли в России осуществлять программу, предполагающую признание Советского Союза преступным государством, осуществлявшим геноцид собственного народа и виновным в развязывании Второй мировой войны».
Логика власти: чем хуже мы живём, тем сильнее виноват Сталин
Корреспондент: В 2011-м Совет по правам человека при президенте РФ пытался протолкнуть программу по увековечиванию памяти жертв политических репрессий, т.е., по-простому, «десталинизации». Тогда - не получилось. Сегодня эта программа снова готовится. Известно ли Вам что-нибудь об этой программе, как Вы к ней относитесь?
М. Г. Суслов: Для увековечения памяти жертв политических репрессий уже сделано достаточно много. «Соловецкие камни», мемориальные доски, некоторые памятники жертвам репрессий тому свидетельство. Введён даже день памяти жертв политических репрессий. Но главная цель - провести тотальную «десталинизацию». К этому призывают некоторые учёные, министры, представители общественности, СМИ и прочие. Программа будет разрабатываться и приниматься, десталинизация будет проводиться, так как процесс возвращения Сталина в российское общество становится всё более заметным. Мое отношение к подобным программам - мартышкин труд. Сталин, как политический деятель и руководитель государства, оживает и будет оживать, несмотря ни на какие программы и усилия антисоветчиков и властей. Он показал, как из нищей, разорённой войнами и интервентами страны можно сделать великую и сильную державу. Демократические власти показывают совсем другое: как из сильной самостоятельной независимой страны можно сделать третьестепенное, зависимое, пресмыкающееся перед Западом государство. Понимание этого порождает интерес к Сталину и запрос на Сталина, который не остановит никакой антисталинизм.
Корреспондент: В частности, меня заинтересовала такая рекомендация, данная Совету некой межведомственной рабочей группой: рассмотреть вопрос о создании «Российского института памяти» по аналогии с иностранными институтами. Мне известны только два таких института: польский, одна из функций которого - люстрации, и украинский, который ведает пропагандой голодомора и героизацией ОУН. Как Вы оцениваете такое предложение?
М. Г. Суслов: Предложение всё из той же серии - со ссылкой на репрессии навсегда закопать и забыть Сталина вместе со всяким социализмом и коммунизмом. Предложение очень нормальное, если учесть, что предлагают буржуазные деятели в буржуазной системе и уже в буржуазной стране. Если ставят памятники палачу А.В. Колчаку, если тащат в Россию прах А.И. Деникина, В.О Каппеля и других борцов с советской властью, то понятно, что всё связанное с советской системой будет отвергаться, искажаться, а то и оплёвываться. Для этого нужны будут соответствующие организации и структуры, а потому будут создавать «Институты памяти», Всероссийские мемориальные комплексы, мемориальные музеи и тому подобное. Скорость и массовость в создании таких «институтов» будет зависеть от социально-экономического положения в России. Чем хуже будет положение, тем быстрее и больше их появится.
Институт Народной памяти. ПольшаПермь. Местные бои на историческом фронте
Корреспондент: Если вернуться к Перми. Когда идёт война, люди нуждаются в карте: где, кто, какие позиции занимает. Как бы Вы нарисовали карту пермского поля боя? Откуда исходит, по-вашему, основная угроза, кто сегодня действительно защищает историю, а кто её атакует?
М. Г. Суслов: Историю защищают все без исключения, но по-разному. Это зависит от того, о какой истории речь. Буржуазную историю защищают буржуазные историки, советскую историю - все остальные. Буржуазные историки атакуют советскую и просоветскую историю. Защищают её грамотно и искусно очень немногие. Я бы назвал ряд блестящих писателей, публицистов, учёных - это В.С. Бушин, С.Е. Кургинян, С.Г. Кара-Мурза и некоторые другие. Что касается карты войны, то её нарисовать довольно трудно. Если с антисоветчиками проще, поскольку они очень активны и их каждодневно видно на телевидении, слышно на радио, зримо в печати, то по другую линию фронта почти никого не видно и не слышно. И это не потому, что там никого нет, а потому, что они не имеют доступа к СМИ, а чего нет в СМИ, того нет и в жизни. Правда, были счастливые исключения, когда были организованы телешоу: «Суд времени», «Имя России» и ряд других. Однако абсолютный триумф С.Е. Кургиняна и полный разгром им злобных антисоветчиков заставил руководителей СМИ свернуть подобные программы и дать дорогу самым зловещим фигурам на историко-публицистическом фронте: Н. Сванидзе, Л. Млечину и им подобным.
На пермском театре военных действий почти та же картина. Истфаки и школы, в массе своей, а также СМИ играют в одни ворота. На массовую аудиторию выходят только критики советской системы, и никогда туда не приглашают представителей левых, а не псевдо-левых взглядов на историю. Это вполне естественно, поскольку во всех странах самой демократической демократии делается то же самое. Всякая политическая система себя защищает. И не только карателями, но и трактовкой истории. Такие историки в почёте, им дают гранты и возможность выступать в СМИ, их замечают и отмечают особым доверием власти, да и не только доверием…
Корреспондент: У нас одно время был такой всплеск переименования улиц (и похоже, его хотят повторить - Совет по топонимике пытается за неудачу с улицей Плеханова отыграть на улице Окулова). В газете АиФ за 2 июня 2008 года были такие слова: «Депутат Законодательного собрания Никита Белых считает, что все улицы, представленные к переименованию (там порядка 30 улиц), можно условно поделить на две группы. К первой он относит такие названия, как Коммунистическая, Советская, Большевистская и ряд других, характеризующих «политический режим». Ко второй - улицы, названные в честь «политических экстремистов и преступников» - Желябова, Хохрякова, Розалии Землячки, Емельяна Ярославского и других». Хотелось бы по обеим категориям услышать Ваш комментарий: насколько обосновано переименование этих улиц?
М. Г. Суслов: Откровенный злобный антисоветчик Никита Белых не мог предложить ничего иного. Удивительно другое - что демократы и самые демократичные из них либералы делают или призывают делать всё то же, что и осуждаемые ими большевики. С переименованием улиц тут один к одному. Что касается Желябова, Хохрякова и других, чьими именами названы некоторые улицы города Перми, то требование изменить эти названия продиктованы страхом, завистью и ненавистью, присущими всем буржуазным деятелям, политикам и их сторонникам. Страх порождён предчувствием будущих потрясений, зависть - тем, что никто из них не готов пожертвовать своей жизнью за идеалы, тем более, за идеалы справедливого общества. Они нацелены на власть и обогащение, а потому Желябовы, Хохряковы и их последователи, дававшие прекрасные образцы самопожертвования и созидательного труда для величия Советской державы, вызывают лишь ненависть. Память о них пытаются стереть не только в исторических трактатах и учебниках, но и в названиях улиц. Было бы неестественно, если бы это было иначе.
Корреспондент: А как в советское время шло переименование улиц: кто вносил предложение, как принималось решение?
М. Г. Суслов: Переименование проводилось по разным основаниям. Предлагали жители улицы, города на сходе или каком-либо собрании и при согласии большинства обращались в органы власти. Предлагали коммунисты или партийные органы и с тем обращались в советские органы. Рекомендовали сверху отказаться от старых названий улиц или городов. Иногда с предложениями о переименовании обращались заводские трудовые коллективы и общественные организации. Редко профсоюзы и кооператоры так же предлагали переименование, а органы власти рассматривали и решали, принимать или отклонять поступившие предложения.
Корреспондент: Краевед В. Гладышев в недавнем интервью заявил, что ставить памятник Сталину - это глупость. Как Вы считаете, нужно ли поставить в Перми памятник Сталину? И вообще, если устанавливать памятник в Перми, то кому?
М. Г. Суслов: Это решать пермякам и властям Пермского края. Установление памятников - это внешнее и показное проявление уважения к тому или иному персонажу истории. Гораздо важнее изучать и знать то, что делал и сделал человек, какой вклад он внёс в науку, искусство или развитие государства. С этим у нас плоховато. 60 лет клеймят и ругают Сталина, но почти никто не изучает его труды. До сих пор не изданы его работы, тогда как в США они были изданы в 1962 г. На фоне советской «объективной» и «научной» истории совсем иначе смотрятся заклеймённые, трижды проклятые в нашей стране буржуазные фальсификаторы. В середине 60-х годов Гуверовский институт войны, революции и мира в США опубликовал 14, 15 и 16-й тома сочинений Сталина на русском языке. В предисловии к изданию заместитель директора Института Витольд С. Свораковский в марте 1965 г. писал: «Как американские, так и заграничные ученые, пользовавшиеся ранее советскими материалами Института Гувера, неоднократно отмечали затруднения, с которыми им приходилось встречаться в своих исследованиях вследствие недостаточно полного московского издания «Сочинений Сталина» на русском и английском языках.
…Каковы бы ни были причины пресечения этого издания, фактом остается то обстоятельство, что несоветские ученые и студенты нуждались и нуждаются в полном собрании речей и сочинений Сталина, являющихся важным первоисточником для исследования сталинской эпохи и облегчающих достижение объективных выводов об этом периоде. Пробел, образовавшийся на всех библиотечных полках после выхода тринадцатого тома «Сочинений Сталина», служил камнем преткновения для всех историков в их поисках исторической истины в течение последнего десятилетия» (Stalin I. V. Works. Volume 1 (XIV). 1934 - 1940. Stanford, California, 1967. Р. VII - VIII).
Стыдно сознавать, что американские и другие буржуазные «несоветские ученые и студенты» за рубежом нуждались в полном собрании речей и сочинений Сталина для достижения объективных выводов и «поиска исторической истины», а советские коммунистические и российские антикоммунистические - не нуждались и до сих пор не нуждаются в этих сочинениях. Это говорит лишь о высокомерии таких исследователей, ничтожной цене таких писаний и мере объективности таких исследований.
Если мы с горделивой осанкой делаем вид, что не замечаем эту «дыру исторической памяти», то на Западе и в настоящее время не только изучают, но и используют труды И.В. Сталина, сталинские теоретическое наследие по национальному и другим вопросам. Отсюда издание всего, что написал Сталин, было бы более ценным памятником, чем памятник, поставленный в каком-то месте какого-то города. Такое издание позволило бы лучше понимать происходившие процессы и сознавать роль Сталина в контексте эпохи.
Преподавание «истории» на примере одной лекции
Корреспондент: В пермском краевом музее, в доме Мешкова, проходят лекции по истории (с сентября возобновятся), которые читают Обухов, Нечаев, Аверкиев и т.д. Во-первых, хотелось бы узнать, Вас не приглашали прочитать что-нибудь?
М. Г. Суслов: Прочитать лекции в доме Н.В. Мешкова меня не приглашали и не пригласят, так как там изначально задан определенный вектор в освещении истории. К сожалению, очень многие историки в советское время были коммунистами и что-то коммунистическое вещали студентам, но сегодня очень резко изменили свои позиции. То ли по нужде, для выживания, то ли по убеждению. Я не менял ни убеждений, ни оценок и потому выпал из современного пермского либерального исторического сообщества, того сообщества, которое видит в советской истории сплошной негатив. Правда, бывают случаи, когда меня приглашают с лекциями даже на заводы, давая по 3 - 4 часа лекционного времени.
Корреспондент: Я сходил на лекцию одного такого историка по теме «НЭП и перестройка. Исторические параллели», и у меня осталось несколько вопросов. НЭП действительно была лишь уступкой ради сохранения власти? Насколько успешна была эта политика? Почему советское руководство от нее отказалось? Лектор, например, считает, что в условиях НЭПа мы бы добились больших успехов при меньших издержках. Михаил Григорьевич, как Вы рассматриваете этот период и как оцениваете результаты НЭПа?
Много вопросов о НЭПе. Зачем начали НЭП? Ленин хорошо понимал, что в крестьянской стране, где преобладал мелкий собственник, голые социалистические лозунги и призывы работать не будут, а потому предложил политику восстановления разрушенного войной и иностранной военной интервенцией хозяйства через возврат к частному предпринимательству, частной инициативе. Если учесть, что за 7 лет войны в 7 раз упало промышленное производство, предприятия давали 1,6 % продукции к уровню 1913 г., 70% заводов стояло, так как не было топлива, металла, кадров, то положение складывалось критическое. По уровню выплавки чугуна Россию отбросили ко временам Петра I. На транспорте разруха, речной флот уничтожен, морской - угнан. В стране было 40 млн. безработных. У государства не было денег на восстановление промышленности и сельского хозяйства, а потому введение НЭПа было единственным вариантом возрождения народного хозяйства.
НЭП, действительно, дал положительный результат. Промышленное производство дает высокие темпы прироста: в 1921 г. - 42,1 %, в 1922 - 30,7, 1923 - 62,9, 1924 - 16,4, 1925 - 66,1, в 1926 - 43,2, в 1927 г. - 13,3 %. Высокие проценты - это от восстановительного эффекта. Отталкиваясь от этих процентов, современные историки пишут, что если бы Сталин не свернул НЭП в 1928 г., то эффект был бы выше и в последующие годы. Здесь ряд ошибок. Во-первых, современные историки по умыслу или лени не читают первоисточники, т.е. документы партийных и советских органов. Если бы они обратились к первоисточникам, то увидели бы, что НЭП - это система мер на весь переходный период от капитализма к социализму. Во-вторых, НЭП никто не сворачивал, а завершился он во второй половине 30-х годов, когда социалистический сектор в экономике стал преобладающим, т.е. не в 1928 или 1929 годах, а к 1936 году.
Откуда же восхваление НЭПа и искажение истории? Оно появляется в период Перестройки, когда реставраторы капитализма сокрушали советскую систему. Было очень удобно восхвалять НЭП и Бухарина, чтобы обвинять и обличать Сталина и большевиков. Утверждение о том, что на буржуазно-рыночных основах Россия достигла бы больших успехов, опровергает современная Россия. Уже более 20 лет эти рыночные отношения господствуют в России, но подняться в производстве даже до худшего в позднесоветской истории 1990 года она не может. Нет признаков и того, что российская экономика будет расцветать и процветать в скором будущем. Значит, все современные постперестроечные трактовки истории НЭПа есть не что иное, как сплошной обман наивных и доверчивых граждан, весьма далёких от истории.
Буржуазные историки спекулируют и на том, что пятилетние планы не выполнялись, утверждая, что они бы выполнялись, если бы не свернули НЭП. Действительно, по ряду показателей не выполнялись. Однако многие профессиональные историки не понимают они того, что в 1925 году М.В. Фрунзе теоретически просчитал, какой будет Вторая мировая война, и его теоретические положения показали, что только сверхвысокими темпами индустриализации, коллективизации и культурной революции страна может подготовиться к войне. Отсюда принятые планы всё время корректировались в сторону существенного увеличения плановых показателей. При этом увеличивали до тех пределов, которые выполнить уже не могли. При всем том, что планы предельно завышались и не выполнялись, страна сделала максимум возможного для подготовки к войне, т.е. своего выживания.
Что касается расхожего мнения, будто бы для продолжения НЭПа требовалось изменение политической системы, то пишущие сегодня имеют в виду ту реставрацию капитализма, которую осуществляли М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин. Угроза социализму, действительно, была, но не смертельная. Политика большевиков была настолько сильной, что реставрация была невозможной. Утверждение о том, что частный сектор при Сталине был уничтожен - ошибочно. Он был в чистом виде и давал от 3 до 6 % валового продукта. Легально и официально до хрущевских реформ работали кустари-одиночки, крестьяне-единоличники. Это чистый частный капиталистический сектор. Лишь Хрущёв, взявшись за построение коммунизма, убрал из отчётности эти категории тружеников, а по сути, этих, никуда не девшихся людей спихнули в теневой сектор экономики.
Война или партизанские действия?
Корреспондент: Поведение некоторых историков, вроде академика Пивоварова или кандидата исторических наук Шмырова, лично я бы квалифицировал как предательство, несовместимое с обладанием звания учёного. Такие люди, используя авторитет своей учёной степени, занимаются пропагандой, вредной для страны. Как стране с ними бороться? Каков их вес и численность внутри исторического сообщества?
М. Г. Суслов: Современная политическая система в России с Пивоваровыми и Шмыровыми не борется и бороться не будет. Они порождение существующей системы, и системе они нужны, хотя объективно они наносят большой вред нашей стране не только сегодня, но и на перспективу. Они показывают только одну, негативную, сторону в жизни нашего общества самого продуктивного периода в развитии советского государства, а это не только искажение исторической истины, но и серьёзная помеха в деле патриотического воспитания и формирования гражданственности у нашей молодёжи и граждан вообще. Бороться с ними могут только патриоты и все те, кого волнует не только прошлое, но будущее нашего государства, но у них нет тех сил и возможностей, которые позволили бы даже не одолеть, а лишь нейтрализовать негативное воздействие этих господ.
Численность людей этого сорта в стране или в пермском историческом сообществе подсчитать трудно. Проще подсчитать их оппонентов. В Перми это единицы, в стране десятки, в лучшем случае несколько сот человек на сотни тысяч историков. Телевизионная передача «Суд времени» показала парадоксальную вещь. Если большинство историков несло искажение истории, а порой и откровенную чушь, то массы обозначили здоровый инстинкт на историческую правду, которую нёс Сергей Ервандович Кургинян и некоторые другие, им приглашенные, эксперты. Это порождает слабую надежду на то, что запрос на историческую правду есть и будет, и историческая истина не умрёт.
Корреспондент: Расскажите, что Вам известно о т.н. Российском историческом обществе (РИО). Что это за институт, каковы его полномочия, функции, и есть ли от него польза?
Заседание Оргкомитета РИО. Москва 14 мая 2012 г.
М. Г. Суслов: 22 июля 2011 года во время пребывания Президента Российской Федерации Д.А. Медведева во Владимире участники встречи предложили объявить 2012-й год Годом российской истории, а также создать, вернее, воссоздать Русское историческое общество, которое существовало в Петербурге с 1866 по 1917 гг. Оно собирало и публиковало документы и материалы по отечественной истории. Издававшийся им «Сборник Русского исторического общества» насчитывает 148 томов, а «Русский биографический словарь» - 25 томов. Председателем современного, уже Российского, исторического общества стал председатель Госдумы РФ Сергей Нарышкин.
Цель и задачи [1] особых возражений не вызывают, как и то, что ближайшей задачей ставится содействие созданию единого школьного учебника по истории, однако в реальности у РИО будет много проблем. Слишком глубок раскол в российском обществе и историческом сообществе, который РИО не сможет преодолеть. Известна попытка создания комиссии по борьбе с фальсификацией истории. В 2012 году Комиссия приказала долго жить. В случае хорошего финансирования РИО, оно принесет немало пользы современной политической власти и системе, но не государству и народу в целом.
Корреспондент: Скажите, в историческом сообществе есть вообще осознание того, что идёт война?
М. Г. Суслов: Смотря что вкладывать в слово «война». То, что идет непримиримая и во многом бескомпромиссная борьба демократической историографии против всего советского в истории, это очевидно. Однако, при всей остроте, эту борьбу трудно назвать войной, поскольку за линией фронта не видно ни сколько-нибудь значимых сил, ни возможностей противостоять буржуазному натиску на советскую историю. Скорее, это игра в одни ворота, что вполне естественно для всякой политической системы.
На этом наш разговор с Михаилом Григорьевичем подошёл к концу, и мы выражаем ему глубокую признательность за то, что этот разговор состоялся.
Вопросы задавал член движения «Суть времени»
Олесь Гончар
Примечания
[1] «Целью РИО является объединение усилий общества, государства, ученых, творческих деятелей и любителей истории для формирования общероссийской исторической культуры на основе объективного изучения, освещения и популяризации отечественной и мировой истории, сохранения национальной памяти…» (официальный сайт РИО)