Вызов геттоизации: макро-диверсия на микро-уровне и полномасштабное противодействие (окончание)
К содержательному синтезу - pro понимание сущности человека и социальных институтов
Итак, рассматривая процессы геттоизации с несколько более пристальным вниманием к деталям, но продолжая держаться полномасштабной сути вызова, заключенного в этих процессах, а т.ж. руководствуясь задачей выработки соразмерного ответа на этот вызов, в ходе такого рассмотрения мы убедились в наличии весьма коварной стратегии разрушения общественного бытия, тактически осуществляемой через определенные конфликтогенные точки в общественном сознании. Проще говоря, эффект, по сути, тот, о котором говорится: "курочка - по зёрнышку, а весь двор - в дерьме".
"Зёрнышки" претензий, и вот, социально-институциональные площадки "двора": язык, мировоззрение, право, образование, - всё это, как и в целом культурно-исторический "плетень" нашего общественно-государственного устройства, оказывается накрытым "тенью" чудовищного жупела религии и покрытым изрядным количеством смердящей геттоизаторской субстанции.
И вот, ещё один участок "двора" - наука, - в аналогичном процессе: "зёрнышки, тень, плетень" и далее со всеми остановками.
5. Религия contra наука
инфо.повод: Приведенный текст в упражнении не имеет ничего общего с текстом библии. Но если принять его за неудачный пересказ, то из него Люба узнала, что кочевые семитские племена I в. до н.э. не знали, что есть леса, моря, тундра и пр., их мир был ограничен степью.
Дети на уроке по Вашему заданию занимались переписыванием псевдонаучного текста, в котором приведена неверная информация, противоречащая таким разделам естественных наук, как: зоологии, биологии, антропологии, палеонтологии, филологии; и вообще любому элементарному представлению об окружающем мире современного человека. Информация из переписанного детьми отрывка противоречит всему, чему Вы их учите на уроках Окружающего мира и Русского языка (раздел Лексика и словообразование). Постулат о том, что Адам - являлся первым человеком на земле, невозможно обсудить с ребёнком. Подобные вещи, пожалуй, может озвучивать только человек, закончивший не больше двух классов церковно-приходской школы, никогда не читавший ничего кроме религиозной литературы, не бывавший в музеях и не занимающийся хоть сколько-нибудь производительным трудом. Любой человек, трудящейся на благо общества, не может считать изложенные в пересказанном псевдо религиозном отрывке «мудрыми мыслями».
Меня откровенно удивила Ваша позиция, как заслуженного учителя, который дает детям задания по переписыванию подобных текстов, носящих столь антинаучный характер.
Надеюсь, что в дальнейшем Вы проявите уважение и профессионализм к детям и не будете давать им взаимно исключающие, антинаучные данные, формируя конфликт в мышлении, препятствуя развитию у них логики.Ну, и далее, в заключение, последовательно приводятся копии двух соседних страниц учебника, на которых, как считает "исповедующий диалектическую логику" автор, "изложены прямо противоположные точки зрения кто, как и почему давал те или иные названия окружающим вещам".
Сразу, коротко, о тексте Библии. Он передан вполне точно, но с небольшой купюрой: во фразе о всех животных полевых и всех птицах небесных отсутствует фрагмент, говорящий о том, что их Господь Бог образовал из земли (Быт. 2:19). Остальное всё - как в Св. Писании (ср. по ссылке).
А где в этом тексте присутствуют "кочевые семитские племена", просто таки беспощадно преследующие родителя, обеспокоенного тем, что они начинают уже преследовать и его ребенка, - это остается совершенно неясным.
Впрочем, и не столь это важно, ведь претензия, в конце концов - к образовательному процессу в целом, коль скоро говорится о том, что "псевдорелигиозные и антинаучные данные, взаимно исключающие и неприемлемые для человека, трудящегося на благо общества", эти данные "формируют у детей конфликт в мышлении, препятствуя развитию у них логики".
Прежде всего, здесь, справедливости ради, надо заметить следующее. Вообще, при том, что в центре внимания присутствует развивающееся сознание ребенка, всё последовательно выявленное нами выше в связи с выделенными аспектами рассматриваемой проблематики, именно в таком многоаспектном и содержательно насыщенном составе, оно оказывается сегодня, зачастую, крайне трудным в плане своего уразумения даже для зрелого сознания.
Это к тому, что в задании учебника требуется "обсудить с родителями". А т.ж. к тому, что в другом задании предлагается "рассмотреть модель слова". И вот, в контексте проведенного в предыдущих пунктах разбора, можно уразуметь нечто не слишком сложное и замысловатое, и хотя подразумевающее фундаментальный масштаб, схватываемое вполне ёмко. А именно то, что через слово и его элементарные лексические модели осуществляется моделирование реальности в её природной и культурной сферах, в естественном и духовном её измерениях, в её исторически изменяющихся формах, тем не менее, способных представляться в контексте того смыслового единства, в котором присутствует целостность самого События Истории!
В этой связи, далее.
Мы уже задавались вопросом о возможности создания единого стандарта в образовании и написании учебников, и в этой связи, о том, как обстоит дело там, откуда поставляется материал для образовательного процесса - в исследовательской науке. Т.е. как там, - вообще, в науке, - с единым подходом, способным совершенствовать картину мира и образ человека в русле той сложности, которая востребована необходимостью культурно-исторического восхождения общества и духовно-культурного совершенствования личности? Ведь, в принципе, невозможно говорить об этих восхождении и совершенствовании, если нет единства в представлениях о мире и человеке, обществе и истории, и если это единство не становится основой образа жизни, сознания, поведения и коммуникации!
Необходим методологический подход, способный обеспечить такое единство. А это значит обеспечить более сложный взгляд на реальность, когда мы отдаем себе отчет, что всё возможно ценное содержание моделей реальности, противоречащих друг другу, оно оказывается "несочетаемым", если эти модели сталкивать, находясь на каких-то одномерных, догматических позициях. Но сами эти ценные содержания могут стать взаимно дополняющими друг друга при наличии проектной позиции, нацеленной на создание новой парадигмы и выстраивание под эту задачу подхода, строго в соответствии с принципами научной методологии.
И вот здесь, в качестве одной из магистральных линий решения этой сверхзадачи, мы вернемся к подходу, на котором основывалось марксистско-ленинское учение, и рассмотрим, как в рамках этого подхода представляется религия.
Предварительно следовало бы заметить нечто по поводу некоторых трудностей в восприятии марксистско-ленинского наследия. В текстах Маркса и Ленина имеет место сочетание мысли и эмоции, далеко не часто встречающееся в научно-философской традиции, но оттого лишь более ценное. Причем, это очень тонкое и сложное сплетение, уже само по себе востребующее диалектически искушенного взгляда, только для того чтобы проследить его нюансы.
Если же такового взгляда не достает, получаются те крайности, когда люди либо заражаются эмоциональной стороной и начинают пороть горячку, либо превращаются в буквоедов-начетников, чем более последовательных в отношение концептуальных конструкций, тем далее удаляющихся от собственно заключенного в них смысла, а точнее, от того полноценного контекста, в котором уразумение сообщенных смыслов было бы защищено от упрощенческих аберрраций. И все вместе носители эмоционального и рационального уклонов оказываются отчуждены от творческого духа, присутствующего в этой интеллектуально-политической традиции. И всё это чтобы тлетворный дух отрицания, наполняя светские или религиозные позиции, а точнее, проявляясь в виде позёрского кочевряжения носителей и разносителей этого смрадного, смердящего душка, всё это для того чтобы продолжалась длящаяся уже более 20-ти лет вакханалия с геттоизаторским раскурочиванием общественно-государственного целого нашей страны.
Так вот, в плане выработки противодействия этому, соответственно, в плане достойного и насколько это требуется филигранного рассмотрения того, как в рамках марксистско-ленинское учения представляется и проблематизируется религиозная компонента культурно-исторического опыта, рассмотрим некоторые, конечно, недостаточные, но, безусловно, решающие моменты в подходе, на котором это учение основывается в своем концептуально-идейном составе, и на который оно опирается в своей политико-практической реализации.
Итак, сначала вот эти ленинские слова:Религия есть опиум народа, - это изречение Маркса есть краеугольный камень всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии. Все современные религии и церкви, все и всяческие религиозные организации марксизм рассматривает всегда, как органы буржуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманению рабочего класса.
В.И. Ленин. Об отношении рабочей партии к религииЗначит, во-первых, повторим и подчеркнем то, о чём у нас уже говорилось в предыдущем пункте: марксистско-ленинский подход чётко фиксирует современную ему (ср. выделенное в цитате маркером ключевое слово) историческую ситуацию, в которой религия низведена до инструмента в руках класса-эксплуататора.
Здесь следует добавить по поводу того, что в том же предыдущем пункте, в материале инфо.повода, звучало в приведенных там словах Ленина из работы "Социализм и религия":
"Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т.п.".
Здесь уже сказывается "современность", звучащая в новоевропейском modernity, продуктом которого, помимо прочего, является теория эволюции с "объяснением" происхождения веры из бессилия перед природой. Плюс диалектическая трактовка такого "генезиса" как момента отчуждения, посредством которого homo sapiens воплощает свое видовое отличие от других живых существ в природном мире. Не погружаясь в обширную проблематику, возникающую в связи с образом человека в науке и трансформацией этого образа в связи со сменой научных парадигм, отметим наиболее значимое в нашем ключе. А именно то обстоятельство, что эволюционизм и диалектический материализм, насколько спорным (в метафизически предельном смысле) является их представление о становлении человека человеком, настолько ценным (в метафизическом же отношении) в этих теориях является представление о процессах отчуждения человека от своей сущности. Что касается человеческой сущности и проблематизации представления о ней в марксизме, это мы будем рассматривать дальше. Здесь же заметим следующее.
Если мы признаем значимость христианского учения о сотворении человека по Образу и Подобию Бога, именно признаем культурно-историческую значимость такого представления о происхождении человека (независимо от личной веры каждого в отдельности) и того идеала, который в связи с этим представлением реально участвует в духовном совершенствовании человека, то не меньшей значимостью (хотя и с негативным знаком) для нас должно являться и то представление, где рассматриваются процессы превращения этого идеала, когда человек начинает сотворять по образу и подобию своего несовершенного естества объект религиозного поклонения. Сотворять именно того самого "боженьку", против которого вполне справедливо направлен ленинский пафос, и который в не меньшей мере должен быть отвратителен и для христианина.
Тогда, во-вторых, что касается "опиума народа". Так сложилось, что привычнее говорить "... для народа", - по всей видимости, с лёгкой руки авторов, вложивших в уста "великого комбинатора" сакраментальный вопрос: "почём опиум ...". С легкой и чрезвычайно циничной руки, - ибо в марксистско-ленинском учении говорится о крайне трагическом процессе, где именно что сам человек, и даже в виде такого коллективного представителя человечества, как народ, превращает то спасительное, что содержится в религии, в средство, уводящее и от спасения, и от той трагической реальности, которую должна представлять для верующего Священная История. И лишь поскольку происходит это превращение, постольку становится возможной манипуляция, ставящая на поток изготовление этого "опиума для ...".
И вот тут, собственно, о сущности человека в рамках учения всесильного, ибо верного.
Неоднократно затрагивая чрезвычайно важный (и в нашем ключе, и в целом для понимания марксистско-ленинской теории) пункт 6-й "Тезисов о Фейербахе" Маркса, мы всегда акцентировали внимание на одном нюансе данного там определения человеческой сущности, согласно которому "в своей действительности она есть ансамбль всех общественных отношений" (In seiner Wirklichkeit das Ensembel der gesellschaftlichen Verhaeltnisse). В сложившейся традиции русского перевода этого определения содержится фундаментальная аберрация, - а именно, в том, что сущность, именующаяся в оригинале ансамблем (см. в скобках оригинал), низводится до "совокупности". И это нивелирует субъектность человека, его творческий статус в общественно-исторической действительности.
Так вот, выступив с критикой Фейербаховой концепции сущности человека, Маркс, по сути, выявляет в ней рецидив схоластической метафизики, абстрагирующей сущностные свойства человеческого бытия от его историчности. Именно это Маркс усматривает у материалиста и атеиста Фейербаха, который свел сущность человека к религиозности, как абстрагированному свойству, и тем самым представил эту сущность в индивидуализированном и изолированном от общественно-исторической действительности состоянии. В том состоянии, где этот самый ансамбль всех общественных отношений тоже низводится до совокупности, представляясь "как внутренняя, немая всеобщность, связующая множество индивидов только природными узами". Именно: естественное - в его отчужденности от духовного!
Таким образом, там, где Фейербах пытался получить полноценное представление о человеке, он лишь зафиксировал его отчужденное состояние. Т.е., как это часто бывает в научно-философской традиции, и ошибки оказываются продуктивными. Свидетельствование такой продуктивности в "тезисах" Маркса тесно связано с другой его критической работой, где как раз и произносятся известные слова о религии как "опиуме народа".Религия есть общая теория этого мира, его энциклопедический компендиум, его логика в популярной форме, его спиритуалистический point d'honneur <вопрос чести>, его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное восполнение, его всеобщее основание для утешения и оправдания. Она претворяет в фантастическую действительность человеческую сущность, потому что человеческая сущность не обладает истинной действительностью. Следовательно, борьба против религии есть косвенно борьба против того мира, духовной усладой которого является религия.
Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия - это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она - дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.
К. Маркс. К критике Гегелевской философии права Как можно заметить, марксистское понимание религии, при всем непримиримо враждебном отношении к церковности, ещё более радикально проявившейся в ленинской версии марксизма, при всём этом, суть представления о религии в марксизме не столь однозначно антирелигиозна.
Во-первых, поскольку признается универсализм религии (как энциклопедического компендиума), постольку признается её статус мировоззрения, а значит, она выступает как ценность, на которой основывается культурно-исторический опыт.
Отсюда, во-вторых, слова о том, что религия - сердце и дух в бессердечии и бездушии мира, что суть - в противостоянии такому миру, в котором религия низведена до убожества, и в то же время и в ней самой остается протест против убожества! В этих словах, пусть косвенно, но недвусмысленно, свидетельствуется, что религиозность не отвергается в качестве свойства человеческой сущности (указывается лишь на её превращенное состояние). И этим свидетельствованием столь же недвусмысленно указывается возможность вернуть религиозности тот полноценный её статус в представлении о человеческой сущности, который она приобретает в её неразрывной связи со свойством социальности (как ансамбля всех общественных отношений)!
В заключение, точнее, вместо него (даны были лишь наметки, и какие-то резюмирующие слова здесь не уместны), коротко зафиксируем наиболее актуальное и для религиозного, и для научного мировоззрений, в плане ответа на вызов геттоизации. Для этого хотелось бы оттолкнуться от одной, вроде бы, стопроцентно атеистической фразы. По крайне мере, авторы явно вложили в неё, если и не ист.мат/диа.мат'овский, то в любом случае, не христианский смысл. Так вот:
И не правильно думать, что есть чьим-то богом обещанный рай
(из песни " Наша родина СССР").
Во-первых, "чей-то бог" - тот случай, когда действительно крайне уместно написание с маленькой буквы. Ибо речь о навязанных извне суррогатах идеалов, ценностей, смыслов. Кстати, именно здесь появляется смысл говорить в более привычной форме: "опиум ДЛЯ народа". Т.е. речь о намеренном использовании превращенной религиозности и её превращенного понимания. Ровно то же и с социальностью, разумностью, свободой, составляющими вкупе с религиозностью сущность человека. Каковые сущностные свойства, вот так целокупно, испытывают превращение, если происходит отчуждение человека от духовного начала, являющегося основой его естества, как носителя этих свойств.
Атеизм, в этом смысле, есть лишь свидетельство этого отчужденного состояния. Причем, ввиду того, что это состояние является исторически сложившимся, именно в силу этого, оно, оказываясь, с одной стороны, исторически закономерным, тем не менее, с другой стороны, не представляет собой некого "рокового обстоятельства". Т.е. это состояние обратимо, - а именно, посредством раскрепощения и пробуждения высших творческих способностей.
Во-вторых, "обещанный рай". Вот именно, что "обещанный", и в этом чудовищно двусмысленнейшем виде "чаемый как благоденствие и процветание"! Чаемый в виде "жирного царства" ли, "коммунизма к 1980-му", но лишь затем, чтобы потом быть заклейменным как "прекраснодушная утопия"!
Обещание там, где ДОЛЖЕН БЫТЬ ПРИЗЫВ - к вышеозначенным раскрепощению и пробуждению, преображающим человека! Преображающим, чтобы он был способен НЕ в некоем неопределенном грядущем, НО в конкретных актуально протекающих ситуациях своего исторического бытия, именно в этом предельно реалистическом смысле, чтобы он был способен удостоверять меру своего бытия человеком! Удостоверять эту меру, чтобы различать подлинный идеал от суррогата, действительную трагичность ситуации этого своего актуального бытия от жупелов и химер, возникающих в сознании или внедряемых в него.
И тогда, что касается полноценного осознания человеком своей религиозности и воплощения её в опыте. Конкретнее, что касается христианского понимания Священной Истории, её телеологии. Ещё конкретнее, что касается удостоверения вышеозначенной меры в представлениях о рае в связи с иерархией небесного и земного. Соответственно, что касается того крайне острого вопроса, который возникнув внутри христианской традиции, со временем лишь возрастает в своей остроте, как для религиозного, так и для светского мировоззрения. А именно вопроса, связанного с темой хилиазма как течения, глубоко несправедливо маргинализированного в рамках христианской традиции, при том, что он сохраняет в себе авангардность христианского вероучения, призывая к победе неземного на земле!
Призывая к этой победе, хилиазм утверждает в качестве предельной цели истории Тысячелетнее Царство Христа на земле, как Царство Справедливости! В этом он чрезвычайно созвучен всечеловечески-мессианскому мировоззрению русского народа. И в тоже время созвучен авангардный дух хилиазма коммунистическому идеалу, равно, как и самим тем принципам, которые утверждены во реализацию этого идеала марксизмом, и которые утверждают примат практического участия:
"В практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления";
"Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его"
(2-й и 11-й Тезисы о Фейербахе).
И тогда, наконец, что касается полноценного осмысления оснований научного познания.
Как мы замечали и ранее, наука, по определению, материалистична, а именно, в смысле основанности её в опыте. Однако, то, что тем самым предполагается формирование более сложного представления о материи (в естествознании), с необходимостью связано с обретением целостного понимания самого опыта. А это в свою очередь связано с функцией логоса научного познания, т.е. со способностью концептуального аппарата науки представлять всю многогранность, прежде всего, человеческого опыта (гуманитарное знание) в его собственно познавательной, а т.ж. социальной, религиозной и всех гранях. И стало быть, представлять духовно-творческое начало общественно-исторического бытия человека, представлять и осмысливать его как то, благодаря чему становится возможным, вообще, говорить об этой самой целостности опыта, лежащего в основе научной картины мира.
Соответственно, как в научном (светском) мировоззрении, так и в мировоззрении религиозном (христианском), человек, по определению, присутствует как носитель духовно-творческого потенциала, причем, способный и к реализации этого потенциала, и к отчуждению от этой способности. И что касается именно этого уровня представлений о человеке, чрезвычайно важным здесь является то, что это не вопрос объяснительных схем. Но это вопрос понимания, лежащего в основе объяснений и являющегося их целью.
Это понимание равным образом восприимчиво к проявлению отчужденческого душка как в научном, так и в религиозном дискурсе. А именно, восприимчиво к тому очевиднейшему обстоятельству, что насколько противоречит представлению об Образе и Подобии человека квазицерковная риторика, где "мир во зле, и потому, чем меньше ты активен, участен в отношение исторической судьбы мира, тем больше вероятность спасения", настолько же противоречива и атеистическая риторика, в самом наименовании которой присутствует отрицание научной позитивности и полноценного фундамента научного мировоззрения!
За обеими этими риториками веет смрадный дух нигилизма! Но Дух Созидания веет, где хочет, а посему, в ныне свершающейся архиполемической схватке, победа - за ним!
С днём Великой Октябрьской Социалистической Революции!
До встречи в СССР!
Итак, рассматривая процессы геттоизации с несколько более пристальным вниманием к деталям, но продолжая держаться полномасштабной сути вызова, заключенного в этих процессах, а т.ж. руководствуясь задачей выработки соразмерного ответа на этот вызов, в ходе такого рассмотрения мы убедились в наличии весьма коварной стратегии разрушения общественного бытия, тактически осуществляемой через определенные конфликтогенные точки в общественном сознании. Проще говоря, эффект, по сути, тот, о котором говорится: "курочка - по зёрнышку, а весь двор - в дерьме".
"Зёрнышки" претензий, и вот, социально-институциональные площадки "двора": язык, мировоззрение, право, образование, - всё это, как и в целом культурно-исторический "плетень" нашего общественно-государственного устройства, оказывается накрытым "тенью" чудовищного жупела религии и покрытым изрядным количеством смердящей геттоизаторской субстанции.
И вот, ещё один участок "двора" - наука, - в аналогичном процессе: "зёрнышки, тень, плетень" и далее со всеми остановками.
5. Религия contra наука
инфо.повод: Приведенный текст в упражнении не имеет ничего общего с текстом библии. Но если принять его за неудачный пересказ, то из него Люба узнала, что кочевые семитские племена I в. до н.э. не знали, что есть леса, моря, тундра и пр., их мир был ограничен степью.
Дети на уроке по Вашему заданию занимались переписыванием псевдонаучного текста, в котором приведена неверная информация, противоречащая таким разделам естественных наук, как: зоологии, биологии, антропологии, палеонтологии, филологии; и вообще любому элементарному представлению об окружающем мире современного человека. Информация из переписанного детьми отрывка противоречит всему, чему Вы их учите на уроках Окружающего мира и Русского языка (раздел Лексика и словообразование). Постулат о том, что Адам - являлся первым человеком на земле, невозможно обсудить с ребёнком. Подобные вещи, пожалуй, может озвучивать только человек, закончивший не больше двух классов церковно-приходской школы, никогда не читавший ничего кроме религиозной литературы, не бывавший в музеях и не занимающийся хоть сколько-нибудь производительным трудом. Любой человек, трудящейся на благо общества, не может считать изложенные в пересказанном псевдо религиозном отрывке «мудрыми мыслями».
Меня откровенно удивила Ваша позиция, как заслуженного учителя, который дает детям задания по переписыванию подобных текстов, носящих столь антинаучный характер.
Надеюсь, что в дальнейшем Вы проявите уважение и профессионализм к детям и не будете давать им взаимно исключающие, антинаучные данные, формируя конфликт в мышлении, препятствуя развитию у них логики.Ну, и далее, в заключение, последовательно приводятся копии двух соседних страниц учебника, на которых, как считает "исповедующий диалектическую логику" автор, "изложены прямо противоположные точки зрения кто, как и почему давал те или иные названия окружающим вещам".
Сразу, коротко, о тексте Библии. Он передан вполне точно, но с небольшой купюрой: во фразе о всех животных полевых и всех птицах небесных отсутствует фрагмент, говорящий о том, что их Господь Бог образовал из земли (Быт. 2:19). Остальное всё - как в Св. Писании (ср. по ссылке).
А где в этом тексте присутствуют "кочевые семитские племена", просто таки беспощадно преследующие родителя, обеспокоенного тем, что они начинают уже преследовать и его ребенка, - это остается совершенно неясным.
Впрочем, и не столь это важно, ведь претензия, в конце концов - к образовательному процессу в целом, коль скоро говорится о том, что "псевдорелигиозные и антинаучные данные, взаимно исключающие и неприемлемые для человека, трудящегося на благо общества", эти данные "формируют у детей конфликт в мышлении, препятствуя развитию у них логики".
Прежде всего, здесь, справедливости ради, надо заметить следующее. Вообще, при том, что в центре внимания присутствует развивающееся сознание ребенка, всё последовательно выявленное нами выше в связи с выделенными аспектами рассматриваемой проблематики, именно в таком многоаспектном и содержательно насыщенном составе, оно оказывается сегодня, зачастую, крайне трудным в плане своего уразумения даже для зрелого сознания.
Это к тому, что в задании учебника требуется "обсудить с родителями". А т.ж. к тому, что в другом задании предлагается "рассмотреть модель слова". И вот, в контексте проведенного в предыдущих пунктах разбора, можно уразуметь нечто не слишком сложное и замысловатое, и хотя подразумевающее фундаментальный масштаб, схватываемое вполне ёмко. А именно то, что через слово и его элементарные лексические модели осуществляется моделирование реальности в её природной и культурной сферах, в естественном и духовном её измерениях, в её исторически изменяющихся формах, тем не менее, способных представляться в контексте того смыслового единства, в котором присутствует целостность самого События Истории!
В этой связи, далее.
Мы уже задавались вопросом о возможности создания единого стандарта в образовании и написании учебников, и в этой связи, о том, как обстоит дело там, откуда поставляется материал для образовательного процесса - в исследовательской науке. Т.е. как там, - вообще, в науке, - с единым подходом, способным совершенствовать картину мира и образ человека в русле той сложности, которая востребована необходимостью культурно-исторического восхождения общества и духовно-культурного совершенствования личности? Ведь, в принципе, невозможно говорить об этих восхождении и совершенствовании, если нет единства в представлениях о мире и человеке, обществе и истории, и если это единство не становится основой образа жизни, сознания, поведения и коммуникации!
Необходим методологический подход, способный обеспечить такое единство. А это значит обеспечить более сложный взгляд на реальность, когда мы отдаем себе отчет, что всё возможно ценное содержание моделей реальности, противоречащих друг другу, оно оказывается "несочетаемым", если эти модели сталкивать, находясь на каких-то одномерных, догматических позициях. Но сами эти ценные содержания могут стать взаимно дополняющими друг друга при наличии проектной позиции, нацеленной на создание новой парадигмы и выстраивание под эту задачу подхода, строго в соответствии с принципами научной методологии.
И вот здесь, в качестве одной из магистральных линий решения этой сверхзадачи, мы вернемся к подходу, на котором основывалось марксистско-ленинское учение, и рассмотрим, как в рамках этого подхода представляется религия.
Предварительно следовало бы заметить нечто по поводу некоторых трудностей в восприятии марксистско-ленинского наследия. В текстах Маркса и Ленина имеет место сочетание мысли и эмоции, далеко не часто встречающееся в научно-философской традиции, но оттого лишь более ценное. Причем, это очень тонкое и сложное сплетение, уже само по себе востребующее диалектически искушенного взгляда, только для того чтобы проследить его нюансы.
Если же такового взгляда не достает, получаются те крайности, когда люди либо заражаются эмоциональной стороной и начинают пороть горячку, либо превращаются в буквоедов-начетников, чем более последовательных в отношение концептуальных конструкций, тем далее удаляющихся от собственно заключенного в них смысла, а точнее, от того полноценного контекста, в котором уразумение сообщенных смыслов было бы защищено от упрощенческих аберрраций. И все вместе носители эмоционального и рационального уклонов оказываются отчуждены от творческого духа, присутствующего в этой интеллектуально-политической традиции. И всё это чтобы тлетворный дух отрицания, наполняя светские или религиозные позиции, а точнее, проявляясь в виде позёрского кочевряжения носителей и разносителей этого смрадного, смердящего душка, всё это для того чтобы продолжалась длящаяся уже более 20-ти лет вакханалия с геттоизаторским раскурочиванием общественно-государственного целого нашей страны.
Так вот, в плане выработки противодействия этому, соответственно, в плане достойного и насколько это требуется филигранного рассмотрения того, как в рамках марксистско-ленинское учения представляется и проблематизируется религиозная компонента культурно-исторического опыта, рассмотрим некоторые, конечно, недостаточные, но, безусловно, решающие моменты в подходе, на котором это учение основывается в своем концептуально-идейном составе, и на который оно опирается в своей политико-практической реализации.
Итак, сначала вот эти ленинские слова:Религия есть опиум народа, - это изречение Маркса есть краеугольный камень всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии. Все современные религии и церкви, все и всяческие религиозные организации марксизм рассматривает всегда, как органы буржуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманению рабочего класса.
В.И. Ленин. Об отношении рабочей партии к религииЗначит, во-первых, повторим и подчеркнем то, о чём у нас уже говорилось в предыдущем пункте: марксистско-ленинский подход чётко фиксирует современную ему (ср. выделенное в цитате маркером ключевое слово) историческую ситуацию, в которой религия низведена до инструмента в руках класса-эксплуататора.
Здесь следует добавить по поводу того, что в том же предыдущем пункте, в материале инфо.повода, звучало в приведенных там словах Ленина из работы "Социализм и религия":
"Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т.п.".
Здесь уже сказывается "современность", звучащая в новоевропейском modernity, продуктом которого, помимо прочего, является теория эволюции с "объяснением" происхождения веры из бессилия перед природой. Плюс диалектическая трактовка такого "генезиса" как момента отчуждения, посредством которого homo sapiens воплощает свое видовое отличие от других живых существ в природном мире. Не погружаясь в обширную проблематику, возникающую в связи с образом человека в науке и трансформацией этого образа в связи со сменой научных парадигм, отметим наиболее значимое в нашем ключе. А именно то обстоятельство, что эволюционизм и диалектический материализм, насколько спорным (в метафизически предельном смысле) является их представление о становлении человека человеком, настолько ценным (в метафизическом же отношении) в этих теориях является представление о процессах отчуждения человека от своей сущности. Что касается человеческой сущности и проблематизации представления о ней в марксизме, это мы будем рассматривать дальше. Здесь же заметим следующее.
Если мы признаем значимость христианского учения о сотворении человека по Образу и Подобию Бога, именно признаем культурно-историческую значимость такого представления о происхождении человека (независимо от личной веры каждого в отдельности) и того идеала, который в связи с этим представлением реально участвует в духовном совершенствовании человека, то не меньшей значимостью (хотя и с негативным знаком) для нас должно являться и то представление, где рассматриваются процессы превращения этого идеала, когда человек начинает сотворять по образу и подобию своего несовершенного естества объект религиозного поклонения. Сотворять именно того самого "боженьку", против которого вполне справедливо направлен ленинский пафос, и который в не меньшей мере должен быть отвратителен и для христианина.
Тогда, во-вторых, что касается "опиума народа". Так сложилось, что привычнее говорить "... для народа", - по всей видимости, с лёгкой руки авторов, вложивших в уста "великого комбинатора" сакраментальный вопрос: "почём опиум ...". С легкой и чрезвычайно циничной руки, - ибо в марксистско-ленинском учении говорится о крайне трагическом процессе, где именно что сам человек, и даже в виде такого коллективного представителя человечества, как народ, превращает то спасительное, что содержится в религии, в средство, уводящее и от спасения, и от той трагической реальности, которую должна представлять для верующего Священная История. И лишь поскольку происходит это превращение, постольку становится возможной манипуляция, ставящая на поток изготовление этого "опиума для ...".
И вот тут, собственно, о сущности человека в рамках учения всесильного, ибо верного.
Неоднократно затрагивая чрезвычайно важный (и в нашем ключе, и в целом для понимания марксистско-ленинской теории) пункт 6-й "Тезисов о Фейербахе" Маркса, мы всегда акцентировали внимание на одном нюансе данного там определения человеческой сущности, согласно которому "в своей действительности она есть ансамбль всех общественных отношений" (In seiner Wirklichkeit das Ensembel der gesellschaftlichen Verhaeltnisse). В сложившейся традиции русского перевода этого определения содержится фундаментальная аберрация, - а именно, в том, что сущность, именующаяся в оригинале ансамблем (см. в скобках оригинал), низводится до "совокупности". И это нивелирует субъектность человека, его творческий статус в общественно-исторической действительности.
Так вот, выступив с критикой Фейербаховой концепции сущности человека, Маркс, по сути, выявляет в ней рецидив схоластической метафизики, абстрагирующей сущностные свойства человеческого бытия от его историчности. Именно это Маркс усматривает у материалиста и атеиста Фейербаха, который свел сущность человека к религиозности, как абстрагированному свойству, и тем самым представил эту сущность в индивидуализированном и изолированном от общественно-исторической действительности состоянии. В том состоянии, где этот самый ансамбль всех общественных отношений тоже низводится до совокупности, представляясь "как внутренняя, немая всеобщность, связующая множество индивидов только природными узами". Именно: естественное - в его отчужденности от духовного!
Таким образом, там, где Фейербах пытался получить полноценное представление о человеке, он лишь зафиксировал его отчужденное состояние. Т.е., как это часто бывает в научно-философской традиции, и ошибки оказываются продуктивными. Свидетельствование такой продуктивности в "тезисах" Маркса тесно связано с другой его критической работой, где как раз и произносятся известные слова о религии как "опиуме народа".Религия есть общая теория этого мира, его энциклопедический компендиум, его логика в популярной форме, его спиритуалистический point d'honneur <вопрос чести>, его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное восполнение, его всеобщее основание для утешения и оправдания. Она претворяет в фантастическую действительность человеческую сущность, потому что человеческая сущность не обладает истинной действительностью. Следовательно, борьба против религии есть косвенно борьба против того мира, духовной усладой которого является религия.
Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия - это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она - дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.
К. Маркс. К критике Гегелевской философии права Как можно заметить, марксистское понимание религии, при всем непримиримо враждебном отношении к церковности, ещё более радикально проявившейся в ленинской версии марксизма, при всём этом, суть представления о религии в марксизме не столь однозначно антирелигиозна.
Во-первых, поскольку признается универсализм религии (как энциклопедического компендиума), постольку признается её статус мировоззрения, а значит, она выступает как ценность, на которой основывается культурно-исторический опыт.
Отсюда, во-вторых, слова о том, что религия - сердце и дух в бессердечии и бездушии мира, что суть - в противостоянии такому миру, в котором религия низведена до убожества, и в то же время и в ней самой остается протест против убожества! В этих словах, пусть косвенно, но недвусмысленно, свидетельствуется, что религиозность не отвергается в качестве свойства человеческой сущности (указывается лишь на её превращенное состояние). И этим свидетельствованием столь же недвусмысленно указывается возможность вернуть религиозности тот полноценный её статус в представлении о человеческой сущности, который она приобретает в её неразрывной связи со свойством социальности (как ансамбля всех общественных отношений)!
В заключение, точнее, вместо него (даны были лишь наметки, и какие-то резюмирующие слова здесь не уместны), коротко зафиксируем наиболее актуальное и для религиозного, и для научного мировоззрений, в плане ответа на вызов геттоизации. Для этого хотелось бы оттолкнуться от одной, вроде бы, стопроцентно атеистической фразы. По крайне мере, авторы явно вложили в неё, если и не ист.мат/диа.мат'овский, то в любом случае, не христианский смысл. Так вот:
И не правильно думать, что есть чьим-то богом обещанный рай
(из песни " Наша родина СССР").
Во-первых, "чей-то бог" - тот случай, когда действительно крайне уместно написание с маленькой буквы. Ибо речь о навязанных извне суррогатах идеалов, ценностей, смыслов. Кстати, именно здесь появляется смысл говорить в более привычной форме: "опиум ДЛЯ народа". Т.е. речь о намеренном использовании превращенной религиозности и её превращенного понимания. Ровно то же и с социальностью, разумностью, свободой, составляющими вкупе с религиозностью сущность человека. Каковые сущностные свойства, вот так целокупно, испытывают превращение, если происходит отчуждение человека от духовного начала, являющегося основой его естества, как носителя этих свойств.
Атеизм, в этом смысле, есть лишь свидетельство этого отчужденного состояния. Причем, ввиду того, что это состояние является исторически сложившимся, именно в силу этого, оно, оказываясь, с одной стороны, исторически закономерным, тем не менее, с другой стороны, не представляет собой некого "рокового обстоятельства". Т.е. это состояние обратимо, - а именно, посредством раскрепощения и пробуждения высших творческих способностей.
Во-вторых, "обещанный рай". Вот именно, что "обещанный", и в этом чудовищно двусмысленнейшем виде "чаемый как благоденствие и процветание"! Чаемый в виде "жирного царства" ли, "коммунизма к 1980-му", но лишь затем, чтобы потом быть заклейменным как "прекраснодушная утопия"!
Обещание там, где ДОЛЖЕН БЫТЬ ПРИЗЫВ - к вышеозначенным раскрепощению и пробуждению, преображающим человека! Преображающим, чтобы он был способен НЕ в некоем неопределенном грядущем, НО в конкретных актуально протекающих ситуациях своего исторического бытия, именно в этом предельно реалистическом смысле, чтобы он был способен удостоверять меру своего бытия человеком! Удостоверять эту меру, чтобы различать подлинный идеал от суррогата, действительную трагичность ситуации этого своего актуального бытия от жупелов и химер, возникающих в сознании или внедряемых в него.
И тогда, что касается полноценного осознания человеком своей религиозности и воплощения её в опыте. Конкретнее, что касается христианского понимания Священной Истории, её телеологии. Ещё конкретнее, что касается удостоверения вышеозначенной меры в представлениях о рае в связи с иерархией небесного и земного. Соответственно, что касается того крайне острого вопроса, который возникнув внутри христианской традиции, со временем лишь возрастает в своей остроте, как для религиозного, так и для светского мировоззрения. А именно вопроса, связанного с темой хилиазма как течения, глубоко несправедливо маргинализированного в рамках христианской традиции, при том, что он сохраняет в себе авангардность христианского вероучения, призывая к победе неземного на земле!
Призывая к этой победе, хилиазм утверждает в качестве предельной цели истории Тысячелетнее Царство Христа на земле, как Царство Справедливости! В этом он чрезвычайно созвучен всечеловечески-мессианскому мировоззрению русского народа. И в тоже время созвучен авангардный дух хилиазма коммунистическому идеалу, равно, как и самим тем принципам, которые утверждены во реализацию этого идеала марксизмом, и которые утверждают примат практического участия:
"В практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления";
"Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его"
(2-й и 11-й Тезисы о Фейербахе).
И тогда, наконец, что касается полноценного осмысления оснований научного познания.
Как мы замечали и ранее, наука, по определению, материалистична, а именно, в смысле основанности её в опыте. Однако, то, что тем самым предполагается формирование более сложного представления о материи (в естествознании), с необходимостью связано с обретением целостного понимания самого опыта. А это в свою очередь связано с функцией логоса научного познания, т.е. со способностью концептуального аппарата науки представлять всю многогранность, прежде всего, человеческого опыта (гуманитарное знание) в его собственно познавательной, а т.ж. социальной, религиозной и всех гранях. И стало быть, представлять духовно-творческое начало общественно-исторического бытия человека, представлять и осмысливать его как то, благодаря чему становится возможным, вообще, говорить об этой самой целостности опыта, лежащего в основе научной картины мира.
Соответственно, как в научном (светском) мировоззрении, так и в мировоззрении религиозном (христианском), человек, по определению, присутствует как носитель духовно-творческого потенциала, причем, способный и к реализации этого потенциала, и к отчуждению от этой способности. И что касается именно этого уровня представлений о человеке, чрезвычайно важным здесь является то, что это не вопрос объяснительных схем. Но это вопрос понимания, лежащего в основе объяснений и являющегося их целью.
Это понимание равным образом восприимчиво к проявлению отчужденческого душка как в научном, так и в религиозном дискурсе. А именно, восприимчиво к тому очевиднейшему обстоятельству, что насколько противоречит представлению об Образе и Подобии человека квазицерковная риторика, где "мир во зле, и потому, чем меньше ты активен, участен в отношение исторической судьбы мира, тем больше вероятность спасения", настолько же противоречива и атеистическая риторика, в самом наименовании которой присутствует отрицание научной позитивности и полноценного фундамента научного мировоззрения!
За обеими этими риториками веет смрадный дух нигилизма! Но Дух Созидания веет, где хочет, а посему, в ныне свершающейся архиполемической схватке, победа - за ним!
С днём Великой Октябрьской Социалистической Революции!
До встречи в СССР!