Вызов геттоизации: макро-диверсия на микро-уровне и полномасштабное противодействие
К содержательному синтезу - contra нигилистическая вендетта
Продолжаем наше исследование процессов, именуемых геттоизацией, цель которых в создании среды, делающей общественно-государственный организм страны нежизнеспособным. В предыдущем цикле, достаточно подробно разобрав причины этих процессов и дав набросок соразмерного ответа на вызов, заключенный в них, мы задали, главным образом, макро-масштаб понимания этих причин и этого ответа. При этом, разбирая причины, мы лишь вскользь упомянули про микроуровень, на котором подготавливается почва геттоизаторской деструкции. Теперь же попытаемся уделить этому уровню более пристальное внимание, разумеется, избегая опасности оказаться в дьявольской ловушке чрезмерной детализации.
Предварительно. Обращаясь к материалу приводимому в качестве инфо.повода, и осуществляя последовательно его разбор, мы обозначим линии разлома, которые, проходя по общественному сознанию, раскалывают общественное бытие. Конечно, наиболее явным образом, такие деструктивные линии проходят по сознанию отдельных граждан, как это имеет место быть в случае автора материала-инфо.повода. И тем не менее, в этих случаях важна возможность наблюдать нечто симптоматичное именно для сознания общества в целом. И что касается этого в целом, означенная симптоматика указывает на те конфликтогенные точки, которые могут быть рассмотрены как очаги процессов геттоизации. Этими деструктивными процессами именно в самом бытии общества учиняется разобщение и отчуждение граждан от самого общественного как свойства человеческой сущности.
Итак, есть определенные конфликтогенные точки. Присутствуя в сознании индивидуальных носителей и проецируясь ими на определенные грани общественного бытия, они задают систему линий его раскола. В данном случае, можно выделить 5-ть таких точек, локализованных в языке, мировоззрении, праве, образовании и науке. А собственно конфликтогенерирующим эпицентром в каждой из обозначенных граней оказывается в рассматриваемом случае религия.
В соответствии с выделенными областями локализации конфликтогенных точек, мы структурируем изложение инфо.повода в виде 5-ти пунктов, выделим соответствующие аспекты рассмотрения и зафиксируем в них деструктивные контр-позиции. И в процессе анализа материала рассмотрим возможности противодействия и упреждения учиняемой деструкции.инфо.повод взят у sergey_gurin в Грабли не укралиВынужден вернуться к обсуждению незаконного религиозного обучения в школе. Сегодня сделал следующую запись в дневнике своей дочери:
Уважаема Лидия Петровна!
Сегодня 21 октября 2013 г. Вы на уроке русского языка проводили религиозную пропаганду в классе моей дочери Любы Гуриной, разбирая упр. 106 стр. 69 академического школьного учебника «Русский язык» Л.Ф.Климановой и Т.В.Бабушкиной.Здесь коротко фиксируется суть конфликта, выражаемая в виде претензии родителя учительнице русского языка и литературы, у которой учится его дочь. Родитель обеспокоен пагубным влиянием на сознание его ребенка материала предлагаемого в учебном процессе. И по всей видимости, претензия, - именно в своей адресации, - не исчерпывается неудовлетворенностью качеством обучения, имеющим место персонально у отдельно взятого специалиста. Претензия распространяется и на содержание учебника, главным образом, ввиду присутствия в этом содержании религиозной составляющей. И как видно из дальнейшего изложения этой претензии, она отнюдь не сводится только к "неуместности" этого присутствия в учебнике по "русскому языку".
Однако здесь хотелось бы еще кратко пояснить один важный момент, касающийся ключа, в котором мы осуществляем свой разбор. Пояснить в том смысле, что, поскольку рассмотрение акцентирует определенные аспекты, связанные именно с общественным как сущностным свойством человека, постольку здесь не предпринимается какого-то специального заострения внимания на персоне автора и на возможности выдвижения в отношение этой персоны каких-то "диагнозов" (затрагивающих индивидуальные психологические и нравственные характеристики).
И ещё раз подчеркнем, в центре нашего внимания - то, как на мИкросоциальном уровне высвечивается мАкросоциальная ситуация. Собственно потому и привлек внимание материал, что в нем как-то наиболее выпукло проступают крайне нелицеприятные черты ситуации, в которой мы находимся. И главное, что в этом материале особенно значимо, это пересечение сразу нескольких проблемных блоков, адресующих к ситуации с теми традиционными социальными институтами, которые наиболее непосредственно связанны с формированием человека и мировоззрения, - а именно, с семьей, образованием, наукой, церковью.
И вот, наконец, к обозначенным в предварительных словах аспектам и деструктивным контр-позициям.
1. Языковой аспект: "бог" contra "Бог".
В учебнике приведён текст с опечаткой в написании слова бог. Согласно школьному этимологическому словарю русского языка под редакцией Бобровой Т. А., 2004 г. слово бог не пишется с заглавной буквы, имеет Индоевропейское происхождение, оно родственно др.-инд. bhaga "господин", др.-перс. baga "господин, бог" и др. Суф. производное (суф. -g-) от той же основы, что и др.-инд. bhájati "дает", тохар. .... Религиозное значение является вторичным и не основным. Слово бог пишется с заглавной буквы только у адептов религиозных верований. Не обращая внимание на опечатку Вы заставляли детей писать слово бог с заглавной буквы.Как будет видно из приведенной в заключительной части инфо.повода копии страницы учебника, там цитируется текст Библии. Так что, претензия по поводу "опечатки", с совершенно неуместным привлечением этимологии и странным умозаключением: "не обращая внимание на ..., Вы заставляли ...", оказывается совершенно не обоснованной.
Однако, понятно, для родителя написание слова "Бог" с заглавной буквы по определению является "догматизмом". Но таковой эта форма написания является для него явно в силу наличия у него догматических же позиций (ср. "только у адептов ..."). Между тем, не то что этимологические экскурсы, но и какие бы то ни было _конвенции экспертов-языковедов_ (звучит чудовищнейше!), буде по этому вопросу таковым случиться, они по определению не могут опровергнуть того обстоятельства, что если для наших предков было значимо отличие Бога, как высшего личного творческого первоначала, от бога, как некой персонификации безличных природных и социальных стихий, то это отличие должно и впредь сохранять свою значимость. И это должно быть верным даже для самого что ни наесть "убежденного" атеиста. И разумеется, это при том условии, что признание необходимости сохранения культурно-исторической значимости этого лингвистического различия основывается в живом взгляде на историю и в её чувстве. Ибо сохранение этих взгляда и чувства равносильно уже просто сохранению человеческого в человеке.
Причем, всё это важно, в конце концов, в прагматическом аспекте словоупотребления. Здесь, в качестве примера, можно провести такую более приземленную аналогию. А именно, личные местоимения 2-го лица единственного числа - в варианте "Вы", и того же лица, но множественного числа - "вы". Последнее время, в отношение первого тоже можно слышать возражения, дескать, "анахронизм", но в определенных ситуациях, когда оно встречается со вторым в одном предложении, оказывается просто необходимым написание с заглавной буквы, т.к. от этого может зависеть смысл, его сообщение и усвоение. Так вот, аналогичные ситуации могут возникать и с лексическими формами "Бог" и "бог". Поэтому, НЕ догматические императивы, НО уразумение сообщенного смысла - вот что здесь принципиально!
К тому же, что касается личного местоимения в варианте "ты", здесь, опять-таки, вышеназванная значимость имеет место быть в случае молитвенного обращения, где тоже оказывается важным написание этой формы с большой буквы. Только с точки зрения напрочь охамевшего, деисториизированого и раскультуренного сознания тот, для кого это значимо, может считаться неким мировоззренческим "лохом, идущим на поводу у догматических внушений"!
Или, вот, ещё, здесь же, но уже предваряя рассмотрение следующих аспектов. Вот, один из создателей акмеизма - течения русской поэзии начала прошлого века, которое полагало в качестве краеугольного камня поэтического творчества реалистический взгляд на вещи:
Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это - Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
(Н. Гумилев. Слово).
Так вот, переходя к рассмотрению других аспектов ситуации и её конфликтогенных точек, акцентируем вот этот момент _установления пределов слову_. И здесь поясним, что если говорится о том, что этими пределами оказывается только естество, это отнюдь не тождественно материалистическому мировоззрению. Поэтому же, если констатируется _скудность_ этих пределов, это отнюдь не позиция идеализма. Дело совершенно в другом.
Можно не верить в бессмертие души, но отрицать самое реальность душевной жизни будет очевиднейшим противоречием. Самая способность отрицать, сомневаться есть свойство нашего разума, каковой, однако, уже неотъемлемо укоренен в ментальной сфере нашей душевной жизни.
И всё это к тому, что и ментально-психологическое, и телесно-материальное суть естество. Как свойствами естества являются и социальность, и даже религиозность. И не исчерпывая наше существо в целом, всё это предполагает т.ж. духовное начало, представляющее собой конкретнейшую реальность в качестве основания нашего естества. Эта реальность свидетельствуется отнюдь НЕ мистически или догматически, НО экзистенциально, что значит - до свидетельствований интеллектуальных (дискурсивных, рефлексивных) или узко-эмпирических (свидетельствующих то, что дано в ощущении), религиозно или светски ангажированных, но свидетельствований человеком себя и своего бытия в мире именно В ЦЕЛОМ! А это и значит - именно ПРЕДЕЛЬНО, в самом полноценном смысле!
Стало быть, духовное и есть то, что сущностно и глубинно определяет человеческое в человеке, а т.ж. связано с тем высшим, в обращении к чему он и становится человеком, и при отчуждении от чего он теряет человеческий облик (суть _забвения_, о котором говорится в приведенных строках стихотворения о Слове). И всё это, - как восходящее становление, так и нисходящее отчуждение, - происходя в бытии человека, отражается в его сознании. И выражается в языке, каковой, в этом предельном смысле, общепризнанно есть душа народа!
Здесь как раз к следующему аспекту.
2. Мировоззренческий аспект: исповедание contra логика
У Любы Гуриной образованные родители (Гурина Е. А. имеет 2 высших образования, Гурин С. Е. имеет 2 высших образования и является к.т.н.), которые исповедуют диалектическую логику и воспитывают своих детей согласно семейных ценностей нашего общества, не имеющих ничего общего с верованиями скотоводов кочевников Синайского полуострова с I в. до н.э. до I в. н.э.Вся эта фраза наиболее симптоматична в том смысле, о котором говорилось в предварительных словах, т.е. наиболее концентрированно аккумулирует в себе не просто краеугольный аспект разлома, свершившегося в нашем сознании и бытии, но и нечто подрывное, что способно просто таки разнести вдребезги образуемое этими фундаментальными слагаемыми целое - самосознание народа как культурно-исторического субъекта! Именно такой эффект способно дать гремучее сочетание претензии на образованность, "исповедания диалектической логики" и "воспитания согласно семейных ценностей нашего общества"!
Дело в том, что исповедание, в строгом смысле, связано с религиозной верой, но в то же время вполне уместно говорить об исповедании применительно к традиционным ценностям. Эти ценности связаны с институтом семьи, который, вместе с другими институтами, культурно-исторически укоренен в православной традиции. Такая укорененность совершенно не нуждается в том, чтобы вообще как-то специально еще проблематизировать взаимосвязь "бузины в огороде древних скотоводов кочевников Синайского полуострова" и "дядьки в Киеве - матери городов русских", но зато, вполне непротиворечивым образом, позволяет воспроизводиться институту семьи в светском культурно-историческом опыте, в том числе, в опыте советского коммунистического проекта.
Логика же, тем более диалектическая, есть, собственно, то, что должно рационально свидетельствовать эту непротиворечивость в череде исторически сложившихся форм общественно-государственного устройства, во много противоречащих друг другу в элементах базиса, и как следствие, в надстройке. И потому становится возможным это фундаментальное транс-историческое свидетельствование вопреки актуально-историческим противоречиям, что оно имеет свою основу в прочном ценностно-мировоззренческом стержне, который лежит в основе всех социально-культурных институций России, и который пронизывает все перипетии исторического пути её развития и все коллизии, происходящие с русским народом, свершающим этот путь.
Короче, есть исповедуемое в более широком смысле, нежели религиозный, а именно, то, на чём основывается культурно-историческое самосознание твоего народа - Судьба, запечатленная в его культурно-мировоззренческой матрице, и Предназначение, концентрирующее в себе смысл его исторического пути в целом, как прошлого, так и будущего.
И есть то, посредством чего рационально свидетельствуется всё это целое исповедуемого - диалектическая логика.
Если же предметом исповедания становится сама логика... тогда - прощай диалектика, культурно-национальная идентичность, да и просто здравый смысл. В любом случае, логика, взятая сама по себе, и превращенная в некую "культовую фигуру" - это такое "дышло", которое, куда его не поворачивай, а выйдет по исторически нисходящему вектору (см. т.ж. в эпиграфе этого поста слова из произведения М.Горького о "вере, извлеченной из логики и лишенной опоры в чувстве"). Что, собственно, и было продемонстрировано процессами гниения гос.элиты в советский период и отчуждения общества от вышеозначенных Судьбы и Предназначения в постсоветский период.
Переходя к следующим аспектам, заметим, что мировоззрение, очевидно, больше чем отдельно взятый аспект. В этом смысле, так же, как предыдущий пункт предварил фиксацию внимания на мировоззренческом средоточии всей рассматриваемой проблематики, так все последующие пункты будут развивать заданную такиv образом линию. Соответственно, рассмотрение следующего аспекта развивает эту линию в ключе права и имеющих место в этой плоскости подводных камней и соответствующих способов их обнаружения и обхождения.
3. Правовая нормативность contra лингвистическая нормативность
Мы неоднократно обращались с заявлениями на имя директора школы с требованиями оградить наших детей от религиозной пропаганды и требуем учитывать наше мнение при преподавании школьной программы. Люба Гурина не будет писать слово бог с заглавной буквы, т.к. согласно правилам русского языка данное слово не пишется с заглавной буквы, за исключением случаев, когда оно используется в начале предложения или в религиозных целях. При повторных попытках с Вашей стороны осуществить религиозную пропаганду в классе моей дочери, мы (родители Любы Гуриной) будем вынуждены обратиться в правоохранительные органы с соответствующим заявлением о защите законных прав нашей дочери.Здесь - совсем коротко.
Ввиду сказанного в 1-м пункте по поводу написания слова "Бог", факт религиозной пропаганды не только не засвидетельствован, но, собственно, фактом и не является. Более того, ввиду превращенного обращения с логикой (2-й пункт), этот не факт, представляя собой инсинуированную конструкцию, с большой вероятностью может содержать в себе угрозу для самосознания народа, а значит, для суверенитета страны (то, о чём в предварительных словах поста: микроскопические точки, через микроскопического же масштаба претензии, задают систему линий раскола общественно-государственного целого).
Отсюда - ФАКТЫ чудовищнейшей аберрации и провокации, которые неизбежно возникают при попытках защитить эту конструкцию с позиций закона. И всё это не говоря о таком деструктивном механизме, который возникает в связи с внедрением т.наз. "ювенальных" законодательных новаций. С этих позиций категорическое высказывание родителя о том, что его ребенок "не будет писать слово бог с заглавной буквы", может быть прочтено как "нарушение прав ребенка", со всеми вытекающими последствиями, негативным образом способными сказаться на семье, и главным образом, на ребенке.
В любом случае, главная угроза - суверенитету. А посему факты вышеозначенной аберрации и провокации должны быть жёстко пресекаемы на уровне законотворчества и исполнения законов (привлечение к ответственности), а т.ж. на уровне общественных отношений и коммуникации (коллективная обструкция). Ровно настолько жёстко, насколько велика угроза!
Теперь следующие грани прочерчивания линии мировоззренческой проблеатизации, заданной во 2-м - центральном в смысле этой проблематизации - пункте.
4. Религия contra образование
Я, Гурин С. Е., внимательно обсудил с Любой упражнение 106, и Люба узнала, что библия в её современном виде впервые подготовлена к печати в Венеции в XV веке, в основу её положен лишь фольклор скотоводов кочевников Синайского полуострова с I в. до н.э. до I в. н.э , который был существенно откорректирован составителями библии. Прапрапрапрапрадедушки и Прапрапрапрапрабабушки Любы Гуриной никогда не читали и не учили её наизусть, т.к. в их времена они не умели ни читать, ни писать. Общее для всех образование дала людям нашей страны только Советская власть после 1917 г. И Любины прапрадедушки её устанавливали, в нашей семье свято чтут память наших предков. Люба знает точно, что религия - одно из орудий эксплуатации имущими неимущих. «Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живет чужим трудом, религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешевое оправдание для всего их эксплуататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие. Религия есть опиум народа. Религия - род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь».
В. И. Ленин "Социализм и религия" Полн. собр. соч., 5 изд., т. 12, с. 142-147. Впервые опубликовано в газете «Новая Жизнь» № 28, 3 декабря 1905 г.Нарратив про "венецианское издание" Библии, вкупе с этим навязчивым, но совершенно ни к селу, ни к городу образом "скотоводов кочевников Синайского полуострова", всё это было бы не более чем безобидным нарративом или даже некой имеющей право на существование, но крайне маргинальной гипотезой, если бы не размещение всего этого в контексте темы и проблемы образования. Т.е. в контексте той сферы, в которой должны присутствовать факты и утверждения, удостоверенные тем полноценным образом, который позволяет характеризовать их как знания.
Если же подобное начинает выдаваться за знание вне подобающего удостоверения и обоснования, к тому же, при этом, то неотъемлемо составляющее общеевропейскую культуру, и в то же время неотъемлемо принадлежащее культурно-национальной идентичности и культурно-цивилизационному коду русского народа, что связано с библейской традицией, вот, если она, при таком её качестве, начинает представляться как нечто чуждое нашим предкам, то мы имеем дело, ни больше, ни меньше, с мировоззренческой диверсией! О формах и способах пресечения подобных диверсий сказано, собственно, в заключение предыдущего пункта.
Гораздо важнее момент, связанный с трактовкой религии в рамках маркстистско-ленинского учения, тоже неотъемлемо составляющего нашу культурно-историческую традицию, и посему, не подлежащего отношению к нему и обращению с ним тем крайне не приемлемым способом, который, в данном случае, демонстрируется в отношение христианства.
Сразу заметим, что это чрезвычайно болезненная проблема - марксистско-ленинская трактовка религии. Тем паче болезненная, если речь о христианстве в его вышеозначенном статусе в структуре европейского и русского культурно-исторического опыта. Но тем явственней сложность этой проблемы, и тем настойчивей выдвижение соответствующего масштаба задачи, от решения которой зависит дальнейшая судьба развития в России и мире! Здесь мы можем указать только некоторые, хотя и, думается, существенные наметки, - именно в ключе проблематизации, отмечающей деструктивные в отношение общественного бытия и сознания тенденции и усматривающей соразмерные способы противодействия этим тенденциям и их упреждения.
Значит, о чём говорится в приведенных словах Ленина? Выражает это только лично его и интеллектуально-политической традиции, к которой он принадлежит, атеистическую позицию? Т.е. следует ли в этих словах видеть лишь желание всеми правдами и неправдами расправиться с той частью, тем пластом культурно-исторического опыта, который, "не вписываясь" в концептуальную (теоретическую) и проектную (практическую) схему, будто бы рушит, соответственно, самые её замысел и зачин? Отнюдь!
Марксистско-ленинский подход чётко фиксирует историческую ситуацию, где религия низведена до инструмента в руках класса-эксплуататора, для которого важна НЕ истинность религиозной картины мира и НЕ подлинность питаемой ею веры, в свою очередь питающей духовно-культурное восхождение каждого в человеческом сообществе в процессе исторического развития, вот, не всё это, НО именно его, отдельно взятого класса, благополучие, хотя бы и вопреки этому развитию. Значит, исторически складывается общество, в котором сословное устройство, легитимированное иерархическим строем самой религиозной картины мира, сменяется классовым устройством. Научная картина мира, призванная обеспечить легитимность этого нового устройства, еще требует своего совершенствования. Кстати, она в нем нуждается и сегодня, и так же, как и в период своего утверждения (научной революции ХVII в.), она далеко не отрицает всё в целом религиозное мировоззрение, со всеми его элементами. А тогда (возникновение буржуазного общественно-государственного устройства), получалось так, что пока суд да дело, почему бы господствующему классу не попользовать прежнюю картину мира в качестве инструмента своего господства. А значит, максимально попользовать класс-производитель, оставляя его в состоянии, в котором у него нет никакого полноценного представления о мире, соответственно, нет возможности самоосознания себя, собственно, как класса, т.е. полноценного участника общественно-исторических процессов, способного определять их восходящую динамику.
Так вот, религия в таком, что называется, редуцированном виде - как инструмент угнетения и суррогат, подменяющий полноценное мировоззрение. Однако в этом виде религия выступает НЕ потому что так угодно материалистически ангажированным воззрениям создателей классового подхода, НО потому что в этом состоянии религия выгодна классу-собственнику, тоже весьма "материалистически" ангажированному, - а именно, в смысле своей монополии на мат.собственность.
И главное, на данный момент наиболее отчетливо выступают два фундаментальных плана рассмотрения религии:
- с одной стороны, то, что связано с вот этой конкретикой общественно-исторических процессов в период возникновения классового общества, где религия превращена в "опиум народа, род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь",
- с другой стороны, тоже конкретика, но связанная с целым картины мира и её историческим совершенствованием в том направлении, где и религиозные, и научные её варианты питали бы человеческое в человеке и способствовали бы достойному присутствию этого человеческого в общественных отношениях и жизни людей в целом.
В заключительном пункте мы разовьем то, что обозначили в виде этих двух планов. Разовьем в ключе преодоления той НЕ просто деструктивной, НО диверсионной, подрывной контр-позиции, в которой религия и наука оказываются непримиримыми антагонистами. Именно подрывной, потому что так же, как в Новое время религия, а ныне её контр-позиционирование с наукой - это инструмент регресса. Причем, на нынешнем этапе, на этапе размывания социальных классов, и доминирования классов политических, это инструмент в руках плутократического класса-паразита (главным образом, так сказать, гос.номенклатуриат плюс обслуживающие его интересы "креативно-элитарные" группы, самозванно провозглашающие себя "классом"), которому, как и в то время классу-эксплуататору, выгодна новая и еще более чудовищная и всеохватывающая форма угнетения - архаизация »»».
Коротко резюмируя проделанную часть разбора, отметим главное. А именно то, что вред, обнаруживаемый в спектре нашего несколько более детально осуществленного рассмотрения процессов геттоизации, этот вред причиняется не только и не столько религиозной вере и хранящей её традиции. Это было бы с нашей стороны большим преувеличением - видеть угрозу религии в этих "иного вероисповедания" нападках. Куда больший вред, разумеется, косвенно, опосредовано, но таки причиняется здесь всему тому, что противопоставляется религии: языку, мировоззрению, праву, образованию, всем этим социально-институциональным компонентам общественного бытия. И уже в этом комплексе, разумеется, и религиозному соц.институту - церкви. И главное, что присутствует за приносимой таким образом пагубой, и что вместе с тем усугубляется в результате её свершения, это - отчуждение, как отчуждение человека от социального свойства своего естества, а значит и от духовного начала, которым держится вся совокупность свойств, составляющих человеческую сущность.
Именно в русле последовательного рассмотрения так представленной цепи отчуждения будем исследовать механизм геттоизаторского контр-позиционирования религии и науки в заключительном посте.
Окончание следует
Продолжаем наше исследование процессов, именуемых геттоизацией, цель которых в создании среды, делающей общественно-государственный организм страны нежизнеспособным. В предыдущем цикле, достаточно подробно разобрав причины этих процессов и дав набросок соразмерного ответа на вызов, заключенный в них, мы задали, главным образом, макро-масштаб понимания этих причин и этого ответа. При этом, разбирая причины, мы лишь вскользь упомянули про микроуровень, на котором подготавливается почва геттоизаторской деструкции. Теперь же попытаемся уделить этому уровню более пристальное внимание, разумеется, избегая опасности оказаться в дьявольской ловушке чрезмерной детализации.
Предварительно. Обращаясь к материалу приводимому в качестве инфо.повода, и осуществляя последовательно его разбор, мы обозначим линии разлома, которые, проходя по общественному сознанию, раскалывают общественное бытие. Конечно, наиболее явным образом, такие деструктивные линии проходят по сознанию отдельных граждан, как это имеет место быть в случае автора материала-инфо.повода. И тем не менее, в этих случаях важна возможность наблюдать нечто симптоматичное именно для сознания общества в целом. И что касается этого в целом, означенная симптоматика указывает на те конфликтогенные точки, которые могут быть рассмотрены как очаги процессов геттоизации. Этими деструктивными процессами именно в самом бытии общества учиняется разобщение и отчуждение граждан от самого общественного как свойства человеческой сущности.
Итак, есть определенные конфликтогенные точки. Присутствуя в сознании индивидуальных носителей и проецируясь ими на определенные грани общественного бытия, они задают систему линий его раскола. В данном случае, можно выделить 5-ть таких точек, локализованных в языке, мировоззрении, праве, образовании и науке. А собственно конфликтогенерирующим эпицентром в каждой из обозначенных граней оказывается в рассматриваемом случае религия.
В соответствии с выделенными областями локализации конфликтогенных точек, мы структурируем изложение инфо.повода в виде 5-ти пунктов, выделим соответствующие аспекты рассмотрения и зафиксируем в них деструктивные контр-позиции. И в процессе анализа материала рассмотрим возможности противодействия и упреждения учиняемой деструкции.инфо.повод взят у sergey_gurin в Грабли не укралиВынужден вернуться к обсуждению незаконного религиозного обучения в школе. Сегодня сделал следующую запись в дневнике своей дочери:
Уважаема Лидия Петровна!
Сегодня 21 октября 2013 г. Вы на уроке русского языка проводили религиозную пропаганду в классе моей дочери Любы Гуриной, разбирая упр. 106 стр. 69 академического школьного учебника «Русский язык» Л.Ф.Климановой и Т.В.Бабушкиной.Здесь коротко фиксируется суть конфликта, выражаемая в виде претензии родителя учительнице русского языка и литературы, у которой учится его дочь. Родитель обеспокоен пагубным влиянием на сознание его ребенка материала предлагаемого в учебном процессе. И по всей видимости, претензия, - именно в своей адресации, - не исчерпывается неудовлетворенностью качеством обучения, имеющим место персонально у отдельно взятого специалиста. Претензия распространяется и на содержание учебника, главным образом, ввиду присутствия в этом содержании религиозной составляющей. И как видно из дальнейшего изложения этой претензии, она отнюдь не сводится только к "неуместности" этого присутствия в учебнике по "русскому языку".
Однако здесь хотелось бы еще кратко пояснить один важный момент, касающийся ключа, в котором мы осуществляем свой разбор. Пояснить в том смысле, что, поскольку рассмотрение акцентирует определенные аспекты, связанные именно с общественным как сущностным свойством человека, постольку здесь не предпринимается какого-то специального заострения внимания на персоне автора и на возможности выдвижения в отношение этой персоны каких-то "диагнозов" (затрагивающих индивидуальные психологические и нравственные характеристики).
И ещё раз подчеркнем, в центре нашего внимания - то, как на мИкросоциальном уровне высвечивается мАкросоциальная ситуация. Собственно потому и привлек внимание материал, что в нем как-то наиболее выпукло проступают крайне нелицеприятные черты ситуации, в которой мы находимся. И главное, что в этом материале особенно значимо, это пересечение сразу нескольких проблемных блоков, адресующих к ситуации с теми традиционными социальными институтами, которые наиболее непосредственно связанны с формированием человека и мировоззрения, - а именно, с семьей, образованием, наукой, церковью.
И вот, наконец, к обозначенным в предварительных словах аспектам и деструктивным контр-позициям.
1. Языковой аспект: "бог" contra "Бог".
В учебнике приведён текст с опечаткой в написании слова бог. Согласно школьному этимологическому словарю русского языка под редакцией Бобровой Т. А., 2004 г. слово бог не пишется с заглавной буквы, имеет Индоевропейское происхождение, оно родственно др.-инд. bhaga "господин", др.-перс. baga "господин, бог" и др. Суф. производное (суф. -g-) от той же основы, что и др.-инд. bhájati "дает", тохар. .... Религиозное значение является вторичным и не основным. Слово бог пишется с заглавной буквы только у адептов религиозных верований. Не обращая внимание на опечатку Вы заставляли детей писать слово бог с заглавной буквы.Как будет видно из приведенной в заключительной части инфо.повода копии страницы учебника, там цитируется текст Библии. Так что, претензия по поводу "опечатки", с совершенно неуместным привлечением этимологии и странным умозаключением: "не обращая внимание на ..., Вы заставляли ...", оказывается совершенно не обоснованной.
Однако, понятно, для родителя написание слова "Бог" с заглавной буквы по определению является "догматизмом". Но таковой эта форма написания является для него явно в силу наличия у него догматических же позиций (ср. "только у адептов ..."). Между тем, не то что этимологические экскурсы, но и какие бы то ни было _конвенции экспертов-языковедов_ (звучит чудовищнейше!), буде по этому вопросу таковым случиться, они по определению не могут опровергнуть того обстоятельства, что если для наших предков было значимо отличие Бога, как высшего личного творческого первоначала, от бога, как некой персонификации безличных природных и социальных стихий, то это отличие должно и впредь сохранять свою значимость. И это должно быть верным даже для самого что ни наесть "убежденного" атеиста. И разумеется, это при том условии, что признание необходимости сохранения культурно-исторической значимости этого лингвистического различия основывается в живом взгляде на историю и в её чувстве. Ибо сохранение этих взгляда и чувства равносильно уже просто сохранению человеческого в человеке.
Причем, всё это важно, в конце концов, в прагматическом аспекте словоупотребления. Здесь, в качестве примера, можно провести такую более приземленную аналогию. А именно, личные местоимения 2-го лица единственного числа - в варианте "Вы", и того же лица, но множественного числа - "вы". Последнее время, в отношение первого тоже можно слышать возражения, дескать, "анахронизм", но в определенных ситуациях, когда оно встречается со вторым в одном предложении, оказывается просто необходимым написание с заглавной буквы, т.к. от этого может зависеть смысл, его сообщение и усвоение. Так вот, аналогичные ситуации могут возникать и с лексическими формами "Бог" и "бог". Поэтому, НЕ догматические императивы, НО уразумение сообщенного смысла - вот что здесь принципиально!
К тому же, что касается личного местоимения в варианте "ты", здесь, опять-таки, вышеназванная значимость имеет место быть в случае молитвенного обращения, где тоже оказывается важным написание этой формы с большой буквы. Только с точки зрения напрочь охамевшего, деисториизированого и раскультуренного сознания тот, для кого это значимо, может считаться неким мировоззренческим "лохом, идущим на поводу у догматических внушений"!
Или, вот, ещё, здесь же, но уже предваряя рассмотрение следующих аспектов. Вот, один из создателей акмеизма - течения русской поэзии начала прошлого века, которое полагало в качестве краеугольного камня поэтического творчества реалистический взгляд на вещи:
Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это - Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
(Н. Гумилев. Слово).
Так вот, переходя к рассмотрению других аспектов ситуации и её конфликтогенных точек, акцентируем вот этот момент _установления пределов слову_. И здесь поясним, что если говорится о том, что этими пределами оказывается только естество, это отнюдь не тождественно материалистическому мировоззрению. Поэтому же, если констатируется _скудность_ этих пределов, это отнюдь не позиция идеализма. Дело совершенно в другом.
Можно не верить в бессмертие души, но отрицать самое реальность душевной жизни будет очевиднейшим противоречием. Самая способность отрицать, сомневаться есть свойство нашего разума, каковой, однако, уже неотъемлемо укоренен в ментальной сфере нашей душевной жизни.
И всё это к тому, что и ментально-психологическое, и телесно-материальное суть естество. Как свойствами естества являются и социальность, и даже религиозность. И не исчерпывая наше существо в целом, всё это предполагает т.ж. духовное начало, представляющее собой конкретнейшую реальность в качестве основания нашего естества. Эта реальность свидетельствуется отнюдь НЕ мистически или догматически, НО экзистенциально, что значит - до свидетельствований интеллектуальных (дискурсивных, рефлексивных) или узко-эмпирических (свидетельствующих то, что дано в ощущении), религиозно или светски ангажированных, но свидетельствований человеком себя и своего бытия в мире именно В ЦЕЛОМ! А это и значит - именно ПРЕДЕЛЬНО, в самом полноценном смысле!
Стало быть, духовное и есть то, что сущностно и глубинно определяет человеческое в человеке, а т.ж. связано с тем высшим, в обращении к чему он и становится человеком, и при отчуждении от чего он теряет человеческий облик (суть _забвения_, о котором говорится в приведенных строках стихотворения о Слове). И всё это, - как восходящее становление, так и нисходящее отчуждение, - происходя в бытии человека, отражается в его сознании. И выражается в языке, каковой, в этом предельном смысле, общепризнанно есть душа народа!
Здесь как раз к следующему аспекту.
2. Мировоззренческий аспект: исповедание contra логика
У Любы Гуриной образованные родители (Гурина Е. А. имеет 2 высших образования, Гурин С. Е. имеет 2 высших образования и является к.т.н.), которые исповедуют диалектическую логику и воспитывают своих детей согласно семейных ценностей нашего общества, не имеющих ничего общего с верованиями скотоводов кочевников Синайского полуострова с I в. до н.э. до I в. н.э.Вся эта фраза наиболее симптоматична в том смысле, о котором говорилось в предварительных словах, т.е. наиболее концентрированно аккумулирует в себе не просто краеугольный аспект разлома, свершившегося в нашем сознании и бытии, но и нечто подрывное, что способно просто таки разнести вдребезги образуемое этими фундаментальными слагаемыми целое - самосознание народа как культурно-исторического субъекта! Именно такой эффект способно дать гремучее сочетание претензии на образованность, "исповедания диалектической логики" и "воспитания согласно семейных ценностей нашего общества"!
Дело в том, что исповедание, в строгом смысле, связано с религиозной верой, но в то же время вполне уместно говорить об исповедании применительно к традиционным ценностям. Эти ценности связаны с институтом семьи, который, вместе с другими институтами, культурно-исторически укоренен в православной традиции. Такая укорененность совершенно не нуждается в том, чтобы вообще как-то специально еще проблематизировать взаимосвязь "бузины в огороде древних скотоводов кочевников Синайского полуострова" и "дядьки в Киеве - матери городов русских", но зато, вполне непротиворечивым образом, позволяет воспроизводиться институту семьи в светском культурно-историческом опыте, в том числе, в опыте советского коммунистического проекта.
Логика же, тем более диалектическая, есть, собственно, то, что должно рационально свидетельствовать эту непротиворечивость в череде исторически сложившихся форм общественно-государственного устройства, во много противоречащих друг другу в элементах базиса, и как следствие, в надстройке. И потому становится возможным это фундаментальное транс-историческое свидетельствование вопреки актуально-историческим противоречиям, что оно имеет свою основу в прочном ценностно-мировоззренческом стержне, который лежит в основе всех социально-культурных институций России, и который пронизывает все перипетии исторического пути её развития и все коллизии, происходящие с русским народом, свершающим этот путь.
Короче, есть исповедуемое в более широком смысле, нежели религиозный, а именно, то, на чём основывается культурно-историческое самосознание твоего народа - Судьба, запечатленная в его культурно-мировоззренческой матрице, и Предназначение, концентрирующее в себе смысл его исторического пути в целом, как прошлого, так и будущего.
И есть то, посредством чего рационально свидетельствуется всё это целое исповедуемого - диалектическая логика.
Если же предметом исповедания становится сама логика... тогда - прощай диалектика, культурно-национальная идентичность, да и просто здравый смысл. В любом случае, логика, взятая сама по себе, и превращенная в некую "культовую фигуру" - это такое "дышло", которое, куда его не поворачивай, а выйдет по исторически нисходящему вектору (см. т.ж. в эпиграфе этого поста слова из произведения М.Горького о "вере, извлеченной из логики и лишенной опоры в чувстве"). Что, собственно, и было продемонстрировано процессами гниения гос.элиты в советский период и отчуждения общества от вышеозначенных Судьбы и Предназначения в постсоветский период.
Переходя к следующим аспектам, заметим, что мировоззрение, очевидно, больше чем отдельно взятый аспект. В этом смысле, так же, как предыдущий пункт предварил фиксацию внимания на мировоззренческом средоточии всей рассматриваемой проблематики, так все последующие пункты будут развивать заданную такиv образом линию. Соответственно, рассмотрение следующего аспекта развивает эту линию в ключе права и имеющих место в этой плоскости подводных камней и соответствующих способов их обнаружения и обхождения.
3. Правовая нормативность contra лингвистическая нормативность
Мы неоднократно обращались с заявлениями на имя директора школы с требованиями оградить наших детей от религиозной пропаганды и требуем учитывать наше мнение при преподавании школьной программы. Люба Гурина не будет писать слово бог с заглавной буквы, т.к. согласно правилам русского языка данное слово не пишется с заглавной буквы, за исключением случаев, когда оно используется в начале предложения или в религиозных целях. При повторных попытках с Вашей стороны осуществить религиозную пропаганду в классе моей дочери, мы (родители Любы Гуриной) будем вынуждены обратиться в правоохранительные органы с соответствующим заявлением о защите законных прав нашей дочери.Здесь - совсем коротко.
Ввиду сказанного в 1-м пункте по поводу написания слова "Бог", факт религиозной пропаганды не только не засвидетельствован, но, собственно, фактом и не является. Более того, ввиду превращенного обращения с логикой (2-й пункт), этот не факт, представляя собой инсинуированную конструкцию, с большой вероятностью может содержать в себе угрозу для самосознания народа, а значит, для суверенитета страны (то, о чём в предварительных словах поста: микроскопические точки, через микроскопического же масштаба претензии, задают систему линий раскола общественно-государственного целого).
Отсюда - ФАКТЫ чудовищнейшей аберрации и провокации, которые неизбежно возникают при попытках защитить эту конструкцию с позиций закона. И всё это не говоря о таком деструктивном механизме, который возникает в связи с внедрением т.наз. "ювенальных" законодательных новаций. С этих позиций категорическое высказывание родителя о том, что его ребенок "не будет писать слово бог с заглавной буквы", может быть прочтено как "нарушение прав ребенка", со всеми вытекающими последствиями, негативным образом способными сказаться на семье, и главным образом, на ребенке.
В любом случае, главная угроза - суверенитету. А посему факты вышеозначенной аберрации и провокации должны быть жёстко пресекаемы на уровне законотворчества и исполнения законов (привлечение к ответственности), а т.ж. на уровне общественных отношений и коммуникации (коллективная обструкция). Ровно настолько жёстко, насколько велика угроза!
Теперь следующие грани прочерчивания линии мировоззренческой проблеатизации, заданной во 2-м - центральном в смысле этой проблематизации - пункте.
4. Религия contra образование
Я, Гурин С. Е., внимательно обсудил с Любой упражнение 106, и Люба узнала, что библия в её современном виде впервые подготовлена к печати в Венеции в XV веке, в основу её положен лишь фольклор скотоводов кочевников Синайского полуострова с I в. до н.э. до I в. н.э , который был существенно откорректирован составителями библии. Прапрапрапрапрадедушки и Прапрапрапрапрабабушки Любы Гуриной никогда не читали и не учили её наизусть, т.к. в их времена они не умели ни читать, ни писать. Общее для всех образование дала людям нашей страны только Советская власть после 1917 г. И Любины прапрадедушки её устанавливали, в нашей семье свято чтут память наших предков. Люба знает точно, что религия - одно из орудий эксплуатации имущими неимущих. «Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живет чужим трудом, религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешевое оправдание для всего их эксплуататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие. Религия есть опиум народа. Религия - род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь».
В. И. Ленин "Социализм и религия" Полн. собр. соч., 5 изд., т. 12, с. 142-147. Впервые опубликовано в газете «Новая Жизнь» № 28, 3 декабря 1905 г.Нарратив про "венецианское издание" Библии, вкупе с этим навязчивым, но совершенно ни к селу, ни к городу образом "скотоводов кочевников Синайского полуострова", всё это было бы не более чем безобидным нарративом или даже некой имеющей право на существование, но крайне маргинальной гипотезой, если бы не размещение всего этого в контексте темы и проблемы образования. Т.е. в контексте той сферы, в которой должны присутствовать факты и утверждения, удостоверенные тем полноценным образом, который позволяет характеризовать их как знания.
Если же подобное начинает выдаваться за знание вне подобающего удостоверения и обоснования, к тому же, при этом, то неотъемлемо составляющее общеевропейскую культуру, и в то же время неотъемлемо принадлежащее культурно-национальной идентичности и культурно-цивилизационному коду русского народа, что связано с библейской традицией, вот, если она, при таком её качестве, начинает представляться как нечто чуждое нашим предкам, то мы имеем дело, ни больше, ни меньше, с мировоззренческой диверсией! О формах и способах пресечения подобных диверсий сказано, собственно, в заключение предыдущего пункта.
Гораздо важнее момент, связанный с трактовкой религии в рамках маркстистско-ленинского учения, тоже неотъемлемо составляющего нашу культурно-историческую традицию, и посему, не подлежащего отношению к нему и обращению с ним тем крайне не приемлемым способом, который, в данном случае, демонстрируется в отношение христианства.
Сразу заметим, что это чрезвычайно болезненная проблема - марксистско-ленинская трактовка религии. Тем паче болезненная, если речь о христианстве в его вышеозначенном статусе в структуре европейского и русского культурно-исторического опыта. Но тем явственней сложность этой проблемы, и тем настойчивей выдвижение соответствующего масштаба задачи, от решения которой зависит дальнейшая судьба развития в России и мире! Здесь мы можем указать только некоторые, хотя и, думается, существенные наметки, - именно в ключе проблематизации, отмечающей деструктивные в отношение общественного бытия и сознания тенденции и усматривающей соразмерные способы противодействия этим тенденциям и их упреждения.
Значит, о чём говорится в приведенных словах Ленина? Выражает это только лично его и интеллектуально-политической традиции, к которой он принадлежит, атеистическую позицию? Т.е. следует ли в этих словах видеть лишь желание всеми правдами и неправдами расправиться с той частью, тем пластом культурно-исторического опыта, который, "не вписываясь" в концептуальную (теоретическую) и проектную (практическую) схему, будто бы рушит, соответственно, самые её замысел и зачин? Отнюдь!
Марксистско-ленинский подход чётко фиксирует историческую ситуацию, где религия низведена до инструмента в руках класса-эксплуататора, для которого важна НЕ истинность религиозной картины мира и НЕ подлинность питаемой ею веры, в свою очередь питающей духовно-культурное восхождение каждого в человеческом сообществе в процессе исторического развития, вот, не всё это, НО именно его, отдельно взятого класса, благополучие, хотя бы и вопреки этому развитию. Значит, исторически складывается общество, в котором сословное устройство, легитимированное иерархическим строем самой религиозной картины мира, сменяется классовым устройством. Научная картина мира, призванная обеспечить легитимность этого нового устройства, еще требует своего совершенствования. Кстати, она в нем нуждается и сегодня, и так же, как и в период своего утверждения (научной революции ХVII в.), она далеко не отрицает всё в целом религиозное мировоззрение, со всеми его элементами. А тогда (возникновение буржуазного общественно-государственного устройства), получалось так, что пока суд да дело, почему бы господствующему классу не попользовать прежнюю картину мира в качестве инструмента своего господства. А значит, максимально попользовать класс-производитель, оставляя его в состоянии, в котором у него нет никакого полноценного представления о мире, соответственно, нет возможности самоосознания себя, собственно, как класса, т.е. полноценного участника общественно-исторических процессов, способного определять их восходящую динамику.
Так вот, религия в таком, что называется, редуцированном виде - как инструмент угнетения и суррогат, подменяющий полноценное мировоззрение. Однако в этом виде религия выступает НЕ потому что так угодно материалистически ангажированным воззрениям создателей классового подхода, НО потому что в этом состоянии религия выгодна классу-собственнику, тоже весьма "материалистически" ангажированному, - а именно, в смысле своей монополии на мат.собственность.
И главное, на данный момент наиболее отчетливо выступают два фундаментальных плана рассмотрения религии:
- с одной стороны, то, что связано с вот этой конкретикой общественно-исторических процессов в период возникновения классового общества, где религия превращена в "опиум народа, род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь",
- с другой стороны, тоже конкретика, но связанная с целым картины мира и её историческим совершенствованием в том направлении, где и религиозные, и научные её варианты питали бы человеческое в человеке и способствовали бы достойному присутствию этого человеческого в общественных отношениях и жизни людей в целом.
В заключительном пункте мы разовьем то, что обозначили в виде этих двух планов. Разовьем в ключе преодоления той НЕ просто деструктивной, НО диверсионной, подрывной контр-позиции, в которой религия и наука оказываются непримиримыми антагонистами. Именно подрывной, потому что так же, как в Новое время религия, а ныне её контр-позиционирование с наукой - это инструмент регресса. Причем, на нынешнем этапе, на этапе размывания социальных классов, и доминирования классов политических, это инструмент в руках плутократического класса-паразита (главным образом, так сказать, гос.номенклатуриат плюс обслуживающие его интересы "креативно-элитарные" группы, самозванно провозглашающие себя "классом"), которому, как и в то время классу-эксплуататору, выгодна новая и еще более чудовищная и всеохватывающая форма угнетения - архаизация »»».
Коротко резюмируя проделанную часть разбора, отметим главное. А именно то, что вред, обнаруживаемый в спектре нашего несколько более детально осуществленного рассмотрения процессов геттоизации, этот вред причиняется не только и не столько религиозной вере и хранящей её традиции. Это было бы с нашей стороны большим преувеличением - видеть угрозу религии в этих "иного вероисповедания" нападках. Куда больший вред, разумеется, косвенно, опосредовано, но таки причиняется здесь всему тому, что противопоставляется религии: языку, мировоззрению, праву, образованию, всем этим социально-институциональным компонентам общественного бытия. И уже в этом комплексе, разумеется, и религиозному соц.институту - церкви. И главное, что присутствует за приносимой таким образом пагубой, и что вместе с тем усугубляется в результате её свершения, это - отчуждение, как отчуждение человека от социального свойства своего естества, а значит и от духовного начала, которым держится вся совокупность свойств, составляющих человеческую сущность.
Именно в русле последовательного рассмотрения так представленной цепи отчуждения будем исследовать механизм геттоизаторского контр-позиционирования религии и науки в заключительном посте.
Окончание следует