(Untitled)

[enzel]

НЕМНОГО ИЗ АЛДАНОВА

Неторопливость и отрешенность самоизоляции располагают к чтению соответствующих книг, точнее - авторов. М.А.Алданов в качестве исторического писателя свеж и увлекателен по-прежнему. Говорю не о его исторических романах - не лучшем, что вышло из-под его пера, а о его исторических портретах и очерках, впервые публиковавшихся в

Comments

[jimmyhawkins]

Спасибо! Сам как раз перечитываю "Пещеру", тоже не откажу себе в удовольствии процитировать -

"....Человек как человек: небольшой, сутуловатый, лысый, рыжеватый, со злыми, умными и хитрыми глазами. Ловкий человек, хитрый человек, что и говорить! Все диктаторы выдающиеся люди, да это и не может быть иначе. Стать диктатором, это дело исторического счастья; но уменье в том, чтобы стать кандидатом в диктаторы: подумайте, какую конкуренцию надо преодолеть в среде собственной своей партии, -- ведь хитреньких и ловких людей там, как везде, достаточно, и всем им хочется из каинов-просто попасть в обер-каины. Эти люди его "боготворят" -- мне и смотреть было любо на выражение их товарищеско-верноподданнических чувств. За его стулом стояли Троцкий во френче и Зиновьев в какой-то блузе или толстовке. Мусенька, понимаете ли вы, какие люциферовы чувства они должны испытывать к нежно любимому Ильичу: "сел, сел-таки на стул! а мы тут стой за стулом, и сейчас, и в завтрашнем журнальчике с верзилой на обложке, и до конца времен, до последнего Иловайского истории! А ведь если б в таком-то году, на таком-то съезде, голосовать не так, а иначе, да на такую-то брошюру ответить вот так, то ведь не он, а я, пожалуй, сидел бы "Давыдычем" на стуле, а он стоял бы у меня за спиной с доброй, товарищески-верноподданнической улыбкой!.."
У ног Ильича на ступеньках расположились рядовые каины. Эти, может быть, обожают его искренно: ни один из них обер-каином стать не мог и не может. Мусенька, ангел, что за лица! Какое воронье слетелось в Москву! Что они здесь делают? Как сюда попали? За какие грехи наши очутились в Кремле? ...."

[enzel]

И Вам спасибо за эту цитату из трилогии. К "Ильичу" он возвращался всю жизнь. Но у него есть одна странность: он очень мало писал о России последних царствований, не входил в подробности - почему-то. Где его портрет Николая Второго? Кажется, какое-то табу. Все - само. Правда, он написал "Истоки", главная идея которого, что все дальнейшее было предопределено убийством Александра Второго. Но ведь он не верил в предопределение и всегда говорил о случайности истории...