научный моральный закон внутри нас
Встреча по проекту в Бонне началась с весьма неожиданного мероприятия. Организаторы пригласили эксперта провести лекцию и воркшоп по научной этике. Признаться, я была не слишком вдохновлена, а меж тем было довольно интересно. Лектор имел в качестве первого образованию биологию, и лишь затем ушел в философию, этику и мораль. Он уже давно работает в этой сфере, является и известным лектором, и профессором, и членом разных комиссий по этическим проблемам в науке.
На лекции обсуждались разные вопросы:
- насколько ученый как отдельная единица и наука в целом зависят от общества? (Да, наука - это социальный институт, даже если это не устраивает)
- нужно ли и когда преподавать студентам основы научной этики? (Да, и лучше на уровне магистратуры)
- какие аспекты этичности есть в науке?
- и многое другое.
В том числе лектор рассказывал нам об известном модельном мысленном эксперименте "Trolley problem" (Проблема вагонетки), сформулированный философом Фут в 1967 году.
На правой картинке иллюстрация классической проблемы:
Тяжёлая неуправляемая вагонетка несётся по рельсам. На пути её следования находятся пять человек, привязанные к рельсам сумасшедшим философом. К счастью, вы можете переключить стрелку - и тогда вагонетка поедет по другому, запасному пути. К несчастью, на запасном пути находится один человек, также привязанный к рельсам. Каковы ваши действия?
На левой картинке похожая проблема "Толстый человек":
Как и прежде, вагонетка несётся по рельсам, к которым привязаны пять человек. Вы находитесь на мосту, который проходит над рельсами. У вас есть возможность остановить вагонетку, бросив на пути что-нибудь тяжёлое. Рядом с вами находится толстый человек, и единственная возможность остановить вагонетку - столкнуть его с моста на пути. Каковы ваши действия?
Лектор предложил порассуждать на тему этих двух случаев. Он рассказывал, что когда он читает лекции у студентов, что, логично, что в случае "развилки" многие голосуют за то, чтобы переключить стрелку и спаси пятерых, но лишь немногие из них могли бы решиться столкнуть толстяка с моста, хотя с формальной точки зрения это одинаковые действия: посодействовать убийству одного человека, но спасти пятерых. Но тем не менее, в случае с толстым человеком должен быть прямой контакт-нападение, а переключение стрелки - это более отстраненное действие.
Переключение, однако, не является единственно возможным вариантом, можно просто пройти мимо и не вмешиваться. Кто дал вам лично право судить о ценности человеческих жизней и сравнивать их? Может быть пятеро - это бомжи-алкоголики, а один человек - известный хирург? А если наоборот? Какая группа тогда более ценная? На момент ситуации никто не знает, что за люди привязаны к рельсам, и только лишь на основании количества нельзя сделать вывод о возможном действии.
Вторая часть мероприятия была уже воркшопом, где лектор представил нам вымышленный, но очень правдоподобный случай, произошедший в лаборатории выдуманного профессора Грина. Я могу упустить все детали этой истории, но вкратце было так:
У профессора Грина несколько аспирантов. Один из них Пауль недавно успешно защитился и ушел, найдя себе работу. Двое аспирантов Тони и Кароль - на третьем (последнем) году обучения. И недавно появилась новая аспирантка Анна: очень умная девушка, про которую также известно, что она очень хороший синтетик, то есть дейсвительно руки растут откуда надо, что в органическом синтезе очень важно. Анне досталась тема, несколько перекликающаяся с тем, что делал Пауль и поэтому ей нужно было повторить пару его экспериментов, на основе которых вышла последняя весьма успешная статья. И тут начали вскрываться разные не слишком приятные подробности.
Нас поделили на три группы, и каждая группа получила разные листки с описанием дальнейших событий. Никто из групп не знал всей правда, то есть нигде не было в явном виде написано о том, что весьма вероятно, что Пауль занимался откровенной научной фальсификацией, а профессор этого и не заметил... В группах нужно было обсуждать сложившуюся ситуацию и давать ответы на разные вопросы, что же делать, кто виноват, как жить дальше и как такого избежать в дальнейшем.
У меня сохранилась с вокршопа только описание, которое получила наша группа, но это и неплохо, потому что у нас набор улик был одним из самых обширных:
1) Анна так и не смогла повторить синтез Пауля, хотя она хороший сотрудник. Более того, она нашла лабораторный журнал Пауля, где опыт был описа через пень-колоду, а ЯМР-спектры, используемые для характеристики новых веществ, вообще были явно нарисованы от руки и были видны следы белого корректора.
2) секретарь лаборатории недавно сказал, что в последнее время сильно выросли расходы на ЯМР-анализы. Профессор удивился: "Но ведь у нас уже давно много аспирантов, которые заказывают анализы!" Выяснилось, что Пауль за все свои годы в лаборатории вообще не заказывал анализов, и это подтвердил не только секретарь, но и сотрудник ЯМР-центра. А в последнее время как раз Анна стала анализировать много, вот расходы и выросли.
3) ко всему прочему выяснилось (в описании, которое получила другая группа), что профессор Грин работает на временной профессорской позиции и мечтает через 5 лет после начала работы получить продление (tenure track) на постоянную ставку. То есть он, конечно, находится в сильно стрессовых условиях. У молодых профессоров всегда мало денег и над ними сильно висит груз ответственности набрать нужное количество "пунтков престижа", чтобы получить звание "полного профессора".
Итак, дело пахнет керосином...
Но что же делать профессору? Отозвать статью из журнала? Сообщить от этом Паулю? Или все же сначала попытаться связаться с ним и выяснить, в чем дело? Лучше по телефону или электронной почте?
Мы пришли к мнению, что профессор должен написать Паулю, потому что в ходе звонка можно выйти из себя, а это не самый достойный вариант. Нужно выяснить у Пауля, в чем дело, возможно, есть какое-то оправдание вроде того "Пауль просто всегда небрежно вел лабораторный журнал, но опыты делал неплохо, а спектры ему снимал по знакомству товарищ, работающий в ЯМР центре". Маловероятно, и все же сначала нужно проверить. Но если внятного объяснения найти не получится, то статью придется отозвать. Да, это обидно: отзывать из печати успешную публикацию, но если потом выяснится, что результаты сфабрикованы, это грозит прежде всего профессору потерей научного имени и с высокой вероятностью лишением профессорского звания, за которое он сражается.
Кто виноват в сложившейся ситуации? И что делать, чтобы ситуация не повторилась? И что делать с двумя аспирантами, у которых дело уже идет к защите?
Группа, в которой почти все были сами профессора, однозначно высказалась, что виноват профессор. Он переложил груз своего стресса на плечи аспирантов и видимо, запугал их до такой степени, что они просто боялись признаться ему в плохих результатах. А нужно заботиться о благоприятном рабочем климате, чтобы сотрудники не боялись сказать, что синтез не идет, что ротор сломался и так далее. Но мне почему-то все равно было очень жалко профессора: у него явно мало опыта, да и невозможно следить абсолютно за всем, что происходит в лаборатории. Это только в идеальном мире профессора держит все под контролем и у него достаточно времени, чтобы знать обо всех расходах (а не просто подписывать!), чтобы внимательно читать все лабораторные журналы студентов и обсуждать с ними написанное, чтобы удостоверяться в подлинности ЯМР-спектров, а не только помогать писать уже готовую статью. Профессор, особенно молодой, должен непрерывно думать о том, где еще взять финансирование на свою группу, нужно вести лекции, а это всегда занимает много времени поначалу. Да, виноват наверное профессор, но мы все живые люди.
Я высказала мысль, что на месте Анны я бы вообще сначала попыталась бы сама связаться с Паулем и выяснить, в чем дело, а не шла бы сразу жаловаться профессору. Лектор очень удивился! Но я добавила, что во-первых, я вообще не аспирант, а сотрудник и профессора своего не боюсь, а во-вторых, я теоретик, и у меня нет проблем с тем, что я не могу повторить чьи-то эксперименты, просто я считаю более правильным общаться непосредственно с человеком, который делал синтез, а не с тем, кто стоит в статье как соавтор.
Если два асприанта третьего года как-то зависят от результатов, полученных в сфабрикованной статье, то профессор, разумеется, обязан найти им дополнительное финансирование, чтобы они могли все жа закончить свои диссертации, иначе это совсем несправедливо. Мы не обсуждали вопрос, а нужно ли профессору сообщать новому начальнику Пауля о его "успехах"? Ведь если Пауль продолжил работать в науке, то это серьезный урон его репутации...
Словом, подискутировали очень плодотворно и интересно! Я даже думаю о том, чтобы провести подобную дисскуссию в нашей лаборатории, пусть даже у нас никто и не занимается синтезом. Ведь ситуация все равно понятная любому ученому, а об этом нужно разговаривать.
На лекции обсуждались разные вопросы:
- насколько ученый как отдельная единица и наука в целом зависят от общества? (Да, наука - это социальный институт, даже если это не устраивает)
- нужно ли и когда преподавать студентам основы научной этики? (Да, и лучше на уровне магистратуры)
- какие аспекты этичности есть в науке?
- и многое другое.
В том числе лектор рассказывал нам об известном модельном мысленном эксперименте "Trolley problem" (Проблема вагонетки), сформулированный философом Фут в 1967 году.
На правой картинке иллюстрация классической проблемы:
Тяжёлая неуправляемая вагонетка несётся по рельсам. На пути её следования находятся пять человек, привязанные к рельсам сумасшедшим философом. К счастью, вы можете переключить стрелку - и тогда вагонетка поедет по другому, запасному пути. К несчастью, на запасном пути находится один человек, также привязанный к рельсам. Каковы ваши действия?
На левой картинке похожая проблема "Толстый человек":
Как и прежде, вагонетка несётся по рельсам, к которым привязаны пять человек. Вы находитесь на мосту, который проходит над рельсами. У вас есть возможность остановить вагонетку, бросив на пути что-нибудь тяжёлое. Рядом с вами находится толстый человек, и единственная возможность остановить вагонетку - столкнуть его с моста на пути. Каковы ваши действия?
Лектор предложил порассуждать на тему этих двух случаев. Он рассказывал, что когда он читает лекции у студентов, что, логично, что в случае "развилки" многие голосуют за то, чтобы переключить стрелку и спаси пятерых, но лишь немногие из них могли бы решиться столкнуть толстяка с моста, хотя с формальной точки зрения это одинаковые действия: посодействовать убийству одного человека, но спасти пятерых. Но тем не менее, в случае с толстым человеком должен быть прямой контакт-нападение, а переключение стрелки - это более отстраненное действие.
Переключение, однако, не является единственно возможным вариантом, можно просто пройти мимо и не вмешиваться. Кто дал вам лично право судить о ценности человеческих жизней и сравнивать их? Может быть пятеро - это бомжи-алкоголики, а один человек - известный хирург? А если наоборот? Какая группа тогда более ценная? На момент ситуации никто не знает, что за люди привязаны к рельсам, и только лишь на основании количества нельзя сделать вывод о возможном действии.
Вторая часть мероприятия была уже воркшопом, где лектор представил нам вымышленный, но очень правдоподобный случай, произошедший в лаборатории выдуманного профессора Грина. Я могу упустить все детали этой истории, но вкратце было так:
У профессора Грина несколько аспирантов. Один из них Пауль недавно успешно защитился и ушел, найдя себе работу. Двое аспирантов Тони и Кароль - на третьем (последнем) году обучения. И недавно появилась новая аспирантка Анна: очень умная девушка, про которую также известно, что она очень хороший синтетик, то есть дейсвительно руки растут откуда надо, что в органическом синтезе очень важно. Анне досталась тема, несколько перекликающаяся с тем, что делал Пауль и поэтому ей нужно было повторить пару его экспериментов, на основе которых вышла последняя весьма успешная статья. И тут начали вскрываться разные не слишком приятные подробности.
Нас поделили на три группы, и каждая группа получила разные листки с описанием дальнейших событий. Никто из групп не знал всей правда, то есть нигде не было в явном виде написано о том, что весьма вероятно, что Пауль занимался откровенной научной фальсификацией, а профессор этого и не заметил... В группах нужно было обсуждать сложившуюся ситуацию и давать ответы на разные вопросы, что же делать, кто виноват, как жить дальше и как такого избежать в дальнейшем.
У меня сохранилась с вокршопа только описание, которое получила наша группа, но это и неплохо, потому что у нас набор улик был одним из самых обширных:
1) Анна так и не смогла повторить синтез Пауля, хотя она хороший сотрудник. Более того, она нашла лабораторный журнал Пауля, где опыт был описа через пень-колоду, а ЯМР-спектры, используемые для характеристики новых веществ, вообще были явно нарисованы от руки и были видны следы белого корректора.
2) секретарь лаборатории недавно сказал, что в последнее время сильно выросли расходы на ЯМР-анализы. Профессор удивился: "Но ведь у нас уже давно много аспирантов, которые заказывают анализы!" Выяснилось, что Пауль за все свои годы в лаборатории вообще не заказывал анализов, и это подтвердил не только секретарь, но и сотрудник ЯМР-центра. А в последнее время как раз Анна стала анализировать много, вот расходы и выросли.
3) ко всему прочему выяснилось (в описании, которое получила другая группа), что профессор Грин работает на временной профессорской позиции и мечтает через 5 лет после начала работы получить продление (tenure track) на постоянную ставку. То есть он, конечно, находится в сильно стрессовых условиях. У молодых профессоров всегда мало денег и над ними сильно висит груз ответственности набрать нужное количество "пунтков престижа", чтобы получить звание "полного профессора".
Итак, дело пахнет керосином...
Но что же делать профессору? Отозвать статью из журнала? Сообщить от этом Паулю? Или все же сначала попытаться связаться с ним и выяснить, в чем дело? Лучше по телефону или электронной почте?
Мы пришли к мнению, что профессор должен написать Паулю, потому что в ходе звонка можно выйти из себя, а это не самый достойный вариант. Нужно выяснить у Пауля, в чем дело, возможно, есть какое-то оправдание вроде того "Пауль просто всегда небрежно вел лабораторный журнал, но опыты делал неплохо, а спектры ему снимал по знакомству товарищ, работающий в ЯМР центре". Маловероятно, и все же сначала нужно проверить. Но если внятного объяснения найти не получится, то статью придется отозвать. Да, это обидно: отзывать из печати успешную публикацию, но если потом выяснится, что результаты сфабрикованы, это грозит прежде всего профессору потерей научного имени и с высокой вероятностью лишением профессорского звания, за которое он сражается.
Кто виноват в сложившейся ситуации? И что делать, чтобы ситуация не повторилась? И что делать с двумя аспирантами, у которых дело уже идет к защите?
Группа, в которой почти все были сами профессора, однозначно высказалась, что виноват профессор. Он переложил груз своего стресса на плечи аспирантов и видимо, запугал их до такой степени, что они просто боялись признаться ему в плохих результатах. А нужно заботиться о благоприятном рабочем климате, чтобы сотрудники не боялись сказать, что синтез не идет, что ротор сломался и так далее. Но мне почему-то все равно было очень жалко профессора: у него явно мало опыта, да и невозможно следить абсолютно за всем, что происходит в лаборатории. Это только в идеальном мире профессора держит все под контролем и у него достаточно времени, чтобы знать обо всех расходах (а не просто подписывать!), чтобы внимательно читать все лабораторные журналы студентов и обсуждать с ними написанное, чтобы удостоверяться в подлинности ЯМР-спектров, а не только помогать писать уже готовую статью. Профессор, особенно молодой, должен непрерывно думать о том, где еще взять финансирование на свою группу, нужно вести лекции, а это всегда занимает много времени поначалу. Да, виноват наверное профессор, но мы все живые люди.
Я высказала мысль, что на месте Анны я бы вообще сначала попыталась бы сама связаться с Паулем и выяснить, в чем дело, а не шла бы сразу жаловаться профессору. Лектор очень удивился! Но я добавила, что во-первых, я вообще не аспирант, а сотрудник и профессора своего не боюсь, а во-вторых, я теоретик, и у меня нет проблем с тем, что я не могу повторить чьи-то эксперименты, просто я считаю более правильным общаться непосредственно с человеком, который делал синтез, а не с тем, кто стоит в статье как соавтор.
Если два асприанта третьего года как-то зависят от результатов, полученных в сфабрикованной статье, то профессор, разумеется, обязан найти им дополнительное финансирование, чтобы они могли все жа закончить свои диссертации, иначе это совсем несправедливо. Мы не обсуждали вопрос, а нужно ли профессору сообщать новому начальнику Пауля о его "успехах"? Ведь если Пауль продолжил работать в науке, то это серьезный урон его репутации...
Словом, подискутировали очень плодотворно и интересно! Я даже думаю о том, чтобы провести подобную дисскуссию в нашей лаборатории, пусть даже у нас никто и не занимается синтезом. Ведь ситуация все равно понятная любому ученому, а об этом нужно разговаривать.