М.А. Таубе о Николае II и его окружении
"Человек честный и благородный в самом широком значении этих слов, к тому же глубоко верующий и трогательно влюбленный в свой русский народ, это был человек с политически неясной, всегда двоящейся мыслью и слабой волей, неизменно капитулируя перед всякой более сильной волей и всяким на него решительным наскоком, но... неоднократно затем, пытаясь вернуть уступленное каким-либо другим путем. К этому надо прибавить, что над всем этим у него, как царя и сына Александра III, висел какой-то гипноз его якобы "самодержавия" и якобы "православия", ибо "самодержцем" он был менее, чем кто-либо из русских царей (кроме Федора Иоанновича , и, конечно, несчастного Иоанна Антоновича), а "православие" его не признал бы ни один строгий и правдивый иерарх русской или вообще Вселенской церкви из-за его длительных и тесных сношений с разными магами, чародеями, вызывателями духов или прямыми "язычниками" (как Распутин)". (Таубе М. А. Зарницы. Воспоминания о трагической судьбе предреволюционной России (1905-1917 г.) М., 2007).
Там же о "придворном кружке оккультистов".
"В 1900-1903 гг., о которых здесь сейчас идет речь, дворцовая "камарилья" все более и более окутывавшая государя и императрицу сетью своих советов, внушений и интриг, состояла -весьма пестрая по своему составу - из пяти главных лиц: под главенством и руководством великого князя Николая Николаевича, которого я считаю прямым "злым гением" императора Николая II, это были две тоже фатальные для России "черногорки" - великие княгини Стана (Анастасия) и Милица Николаевны и два... никому неизвестных дотоль французских авантюриста, афериста или (по-русски) просто проходимца.
С них я начну свою характеристику всей этой компании. Это были французский бездипломный врач "guérisseur" по фамилии Филипп (Philippe) и его ученик, гораздо более влиятельный в оккультных масонских кругах, "docteur" Encos, по прозванию Папюс. Историю их "действа" в России, начинающуюся с 1900 года, надо начинать с учителя, т.е. с "исцелителя" Филиппа. Такова была свившая себе гнездо в Петербурге основная ячейка этих спиритов и оккультистов, которые, запутывая себя самих и друг друга, перешла от своего "столоверчения" к попыткам исцелять приходивших к ним разочаровавшихся в официальной медицине больных, пускались в предсказания на разные темы (то радостные, то зловещие) и, наконец, потихоньку вторгались в область государственной политики, внутренней и внешней. Что им удалось при этом очень рано, уже с 1901 года, завлечь в свои сети несчастную императрицу Александру Федоровну, нисколько не удивительно: бедная, измученная и физически и морально женщина (частыми деторождениями и долгим бесплодным ожиданием наследника) не могла, конечно, не отозваться на посулы французского герриссера, который был горячо ей рекомендован великой княгиней Милицей Николаевной и предсказывал ей, при условии постоянного надзора за ее детьми, скорое рождение страстно желаемого сына: это и был "доктор" Филипп, пользовавшийся при этом высоким покровительством тогда еще весьма в Царском Селе любимого и уважаемого "Николаши", т.е. именно великого князя Николая Николаевича.
А за спиной Филиппа стоял его ученик, еще более ловкий и честолюбивый авантюрист - Анкос-Папюс, разъезжавший в то время (с 1900 г.) уже по всей Европе в поисках не столько новых способов лечения, как новых адептов для основанного им "неомартинизма".
Он, прозванный "Великим моголом", замышлял, ведь, реформировать все европейско-американское масонство, с тем, конечно, чтобы самому стать во главе".
Что скажу от себя? Лишний раз убедилась, насколько сложен все-таки был вопрос канонизации царской семьи, - ведь это только одно из множества подобных свидетельств, разобраться в степени достоверности которых - задача до конца невыполнимая. Таубе далее поясняет, каким образом он лично соприкоснулся с этим кружком (может, потом помещу и этот его рассказ), так что в данном случае информация взята из довольно близкого источника. Сразу представляешь, сколько можно раздуть страстей, подняв на щит хотя бы одну фразу из такой характеристики, сколько можно эмоций получить в ответ - как обвинение в клевете.
Что думаю я сама? Хотите соглашайтесь, хотите, смейтесь, но для меня главным аргументом в пользу святости царской семьи были фотографические портреты царственных страстотерпцев - чистые, открытые лица, не омраченные печатью внутренней злобы или лукавства. Исходя из этих, может быть, наивных, своих представлений, сделаю, может быть, такой же наивный вывод: Господь не такой поборник "чистоты православия", как наши православные идеологи, Он прощает даже весьма серьезные заблуждения, если они искренни - будь то заблуждения догматические или политические.
Там же о "придворном кружке оккультистов".
"В 1900-1903 гг., о которых здесь сейчас идет речь, дворцовая "камарилья" все более и более окутывавшая государя и императрицу сетью своих советов, внушений и интриг, состояла -весьма пестрая по своему составу - из пяти главных лиц: под главенством и руководством великого князя Николая Николаевича, которого я считаю прямым "злым гением" императора Николая II, это были две тоже фатальные для России "черногорки" - великие княгини Стана (Анастасия) и Милица Николаевны и два... никому неизвестных дотоль французских авантюриста, афериста или (по-русски) просто проходимца.
С них я начну свою характеристику всей этой компании. Это были французский бездипломный врач "guérisseur" по фамилии Филипп (Philippe) и его ученик, гораздо более влиятельный в оккультных масонских кругах, "docteur" Encos, по прозванию Папюс. Историю их "действа" в России, начинающуюся с 1900 года, надо начинать с учителя, т.е. с "исцелителя" Филиппа. Такова была свившая себе гнездо в Петербурге основная ячейка этих спиритов и оккультистов, которые, запутывая себя самих и друг друга, перешла от своего "столоверчения" к попыткам исцелять приходивших к ним разочаровавшихся в официальной медицине больных, пускались в предсказания на разные темы (то радостные, то зловещие) и, наконец, потихоньку вторгались в область государственной политики, внутренней и внешней. Что им удалось при этом очень рано, уже с 1901 года, завлечь в свои сети несчастную императрицу Александру Федоровну, нисколько не удивительно: бедная, измученная и физически и морально женщина (частыми деторождениями и долгим бесплодным ожиданием наследника) не могла, конечно, не отозваться на посулы французского герриссера, который был горячо ей рекомендован великой княгиней Милицей Николаевной и предсказывал ей, при условии постоянного надзора за ее детьми, скорое рождение страстно желаемого сына: это и был "доктор" Филипп, пользовавшийся при этом высоким покровительством тогда еще весьма в Царском Селе любимого и уважаемого "Николаши", т.е. именно великого князя Николая Николаевича.
А за спиной Филиппа стоял его ученик, еще более ловкий и честолюбивый авантюрист - Анкос-Папюс, разъезжавший в то время (с 1900 г.) уже по всей Европе в поисках не столько новых способов лечения, как новых адептов для основанного им "неомартинизма".
Он, прозванный "Великим моголом", замышлял, ведь, реформировать все европейско-американское масонство, с тем, конечно, чтобы самому стать во главе".
Что скажу от себя? Лишний раз убедилась, насколько сложен все-таки был вопрос канонизации царской семьи, - ведь это только одно из множества подобных свидетельств, разобраться в степени достоверности которых - задача до конца невыполнимая. Таубе далее поясняет, каким образом он лично соприкоснулся с этим кружком (может, потом помещу и этот его рассказ), так что в данном случае информация взята из довольно близкого источника. Сразу представляешь, сколько можно раздуть страстей, подняв на щит хотя бы одну фразу из такой характеристики, сколько можно эмоций получить в ответ - как обвинение в клевете.
Что думаю я сама? Хотите соглашайтесь, хотите, смейтесь, но для меня главным аргументом в пользу святости царской семьи были фотографические портреты царственных страстотерпцев - чистые, открытые лица, не омраченные печатью внутренней злобы или лукавства. Исходя из этих, может быть, наивных, своих представлений, сделаю, может быть, такой же наивный вывод: Господь не такой поборник "чистоты православия", как наши православные идеологи, Он прощает даже весьма серьезные заблуждения, если они искренни - будь то заблуждения догматические или политические.