Сказка о фее, которая не верила в фей
Этой сказке тоже повезло - она досталась маленькой девочке Даше, хотя еще больше Даше повезло с Машей. Маша mer_cure - это талантливая художница и по совместительству Дашина мама и тоже фея, конечно.
А еще к этой сказке удивительно подошла чудесная иллюстрация, которую для меня когда-то нарисовала Элина Эллис. Если вы забыли: Эля в понедельник разыгрывает целых два замечательных набора открыток с феями. Не пропустите!
Позвольте рассказать вам печальную историю, которая случилась с одной феей. Да да, именно грустную, ведь если бы с феями случались только веселые истории и приятные происшествия, это означало бы, что их, к сожалению, не существует. Эта грустная история случилась с довольно молодой, в крайнем случае, совсем еще не старой, феей, которая не верила фей. Ах, к сожалению бывает и такое! Собственно, самое печальное в этой истории то, что бедняжка фея не верила в фей. Это так же печально, как не верить, например, в целительные свойства шоколада или не загадывать желания, наблюдая августовский звездопад.
Все дело в том, что фея выросла в семье очень строгих взглядов. Ее папа был профессором, написавшим очень толстую и бесконечно скучную энциклопедию. “Если о чем-то не написано в моей энциклопедии,” - любил он повторять, - “то этого не существует вовсе.” Но на всякий случай заглядывал в энциклопедии, написанные другими профессорами - ведь даже профессор может нечаянно что-то забыть. Ах, эти профессора! Они верят только в то, что написано в толстых книгах и рассматривают жизнь через толстые дымчатые стекла профессорских очков, да так строго, что жизнь под их взглядом съеживается от страха, как нерадивый студент.
Когда фея была еще маленькой девочкой, она уже знала все о перепончатокрылых, австралопитеках и полезных ископаемых и это неудивительно, ведь папа-профессор заставлял ее зубрить по одной странице из энциклопедии в день. “Чем больше девочка знает,” - любил повторять профессор, - “тем меньше она удивляется.” Профессора почему-то стесняются удивляться, а феи - наоборот! Маленькая фея очень любила удивляться: она удивлялась облакам на небе - иногда они были толстыми и неповоротливыми, как ватные подушки, а иногда были похожи на росчерки акварельной кисти. Она удивлялась первому снегу и первой листве и тому, как непостоянно время - иногда оно тянется медленно, как на последнем уроке, а иногда летит вперед быстрее поезда-экспресса. Однажды маленькая фея прибежала к профессору в кабинет, - у каждого уважающего себя профессора обязательно есть темный и пыльный кабинет с большущим письменным столом и высокими стопками книг, готовыми в любой момент обрушиться на профессорскую голову - чтобы рассказать о первых маргаритках, распустившихся в саду.
- Обычное дело, - ответил профессор и прочитал дочери длинную лекцию о фотосинтезе и опылении.
Надо сказать, что в жизни маленькой феи происходили и далеко не обычные дела. Золотая рыбка, которую ей подарили на день рождения вместо котенка, оказалась говорящей и притом весьма взбаломошной особой. Пуговицы на феином платье расстегивались и застегивались сами собой, стоило ей только этого пожелать, а вот шнурки не поддавались ни на какие уговоры и не желали завязываться в одинаковые бантики. А однажды, случайно разбитая феей фарфоровая чашка собралась из осколков и, как ни в чем не бывало, вернулась на полку буфета.
- Какие глупости! - Ответил профессор, когда фея рассказала ему о говорящей рыбке (разбитую чашку она решила не упоминать). - Надо показать девочку знакомому доктору. У каждого уважающего себя профессора обязательно есть знакомый доктор с аккуратной бородкой и фонендоскопом на шее. Профессорский доктор заставил фею широко открыть рот и сказать “а”, потом заглянул ей в уши, потом стукнул холодным металлическим молоточком по коленке и заявил, что она совершенно здорова.
- Это все воображение, - заверил доктор. - Дети в этом возрасте слишком несерьезны и верят во всякую чепуху.
С этими словами он заставил фею проглотить столовую ложку преполезнейшего и препротивнейшего рыбьего жира и отпустил восвояси.
Любимым выражением профессора было “с научной точки зрения”. Все, что профессора пишут в толстых энциклопедиях, написано с научной точки зрения и они не признают никакой другой!
- С научной точки зрения, - наставительно сказал профессор, - никаких фей не существует.
- Ах! - Ответила маленькая фея, стараясь скрыть свое разочарование. Ведь ей так хотелось верить в фей!
Теперь вы, конечно, поняли, почему эта история так печальна? Ведь бедная маленькая фея выросла в уверенности, что никаких фей не существует впомине! А жить в мире без фей непросто даже обычным девочкам - это все равно, что всю жизнь обходиться без шоколадного мороженного или все лето просидеть дома со сломанной ногой. Фее пришлось научиться самостоятельно застегивать пуговицы на платье и склеивать разбитые чашки клеем для фарфора, но это, представьте себе, еще не самое печальное. Самое печальное то, что феи, которым не позволяют волшебствовать и удивляться, становятся со временем угрюмыми и замкнутыми особами. А что хорошего ожидать от угрюмой феи?
Однажды, когда маленькая фея уже выросла и превратилась в угрюмую даму в толстых очках с дымчатыми стеклами, подозрительно похожих на папины, она куда-то торопилась напрямую через городской парк. В парке только что закончился дождь и воздух пах мучительно сладко, на скамейках лежали оставленные поспешно сбежавшими детьми лупоглазые куклы, а деревья стряхивали с веток тяжелые, прозрачные капли. Все это фея давно научилась не замечать, твердо зная, что для каждой вещи найдется научное объяснение.
- Осторожнее! - Вдруг раздался басовитый голос откуда-то из-под феиных ног. - Вы чуть было меня не раздавили!
Фея машинально замедлила шаг и начала оглядываться по сторонам. Парк был пуст, решительно пуст, как бывает после сильного дождя до той самой минуты, когда дети сбегаются шлепать по лужам и валяться в мокрой траве.
- Неужели, мне показалось? - Растерянно пробормотала фея и пошла было дальше.
- Эй! - Крикнул тот же голос, стоило ей только сделать шаг. - Что за феи пошли? Бегут, сломя голову, топчут нас почем зря и даже не извиняются.
- Извините! - Сказала фея, опустив голову от стыда, и правильно сделала, потому что басовитый голос принадлежал большой виноградной улитке с перламутровой раковиной и длинными рожками, вальяжно устроившейся прямо посреди парковой дорожки.
- Вы, молодые феи, слишком торопитесь, - наставительно сказала улитка, завладев феиным вниманием. - Если так торопиться, можно все пропустить.
Если приглядеться повнимательнее, улитка была похожа на феиного папу, только без дымчатых очков и твидового пиджака, и говорила таким же авторитетным тоном, чем сразу же внушила фее уважение.
- Вы наверное ошибаетесь, я вовсе не фея, - робко возразила фея, с детства уверенная, что фей не существует.
- Ошибаюсь? Я?! Я никогда не ошибаюсь! - Оскорбленно забасила улитка. - Не будь вы феей, разве я стала бы с вами разговаривать?
Надо сказать, что виноградные улитки обидчивы ничуть не менее профессоров и не заводят разговоры с кем попало, но злосчастная фея не имела об этом ни малейшего понятия.
- Каждая уважающая себя улитка, - продолжала улитка, - издалека разглядит настоящую фею и отличит счастливую фею от несчастливой. Вы, милая, - улитка авторитетно пошевелила рожками, - не очень счастливы. Рассказывайте, почему.
- Эээээ.... Мммммм... - Растерянно протянула фея, которую с детства учили, что счастье и несчастье - абстрактные понятия, неведомые науке. - Я, видите ли, не верю в существование фей.
- Совсем? - Удивилась улитка. - Как интересно! Впервые вижу фею, которая не верит в фей! А в чудеса вы верите?
Фея оглянулась по сторонам, вдохнула аромат мокрой травы и покачала головой - всему, кроме, может быть, говорящей улитки, ее папа нашел бы научное объяснение.
- Стало быть, у вас нет и волшебной палочки? - Продолжала удивляться улитка.
- Нет, сдавленно ответила фея, вспомнив, как отчаянно ей хотелось в детстве иметь волшебную палочку.
- Может быть вы умеете петь? Смеяться без всякой причины? Танцевать посреди улицы? Варить самый вкусный в мире кофе? - Продолжала улитка.
Фее хотелось провалиться под землю. Она не умела ни петь, ни танцевать - папа считал эти занятия, а так же рисование, игру в куклы и праздные прогулки пустой тратой времени.
- Бывает же такое. - Озадаченно пробормотала улитка. - Фея, которая совсем не похожа на фею. Поползу, расскажу знакомым улиткам.
И она поползла прочь.
- Эй, подождите, куда же вы?! - Крикнула ей вслед отчаявшаяся фея, даже не оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слышит, как она разговаривает с “моллюском класса брюхоногих”, как выразился бы ее папа. - Расскажите, где мне взять волшебную палочку! И как стать настоящей феей?
- Не торопитесь, милая, не торопитесь! - Пробасила улитка, не оборачиваясь. - Начните, пожалуй, с кофе.
Эта встреча привела фею в такое смятение, что бедняжка забыла, куда шла, и вернулась домой. Она перетряхнула содержание всех шкафов и этажерок, но не нашла ничего даже приблизительно похожего на волшебную палочку. Она произвела уборку на кухне и обнаружила, что жестяная банка для кофе давно и безнадежно пуста. Она заглянула в платяной шкаф и не увидела там ни единого платья, годного для танцев, зато поймала одинокую моль. Она остановилась напротив зеркала и попробовала громко рассмеяться, но глаза у нее оставались грустными.
- Как нелегко приходится феям, - вздохнула фея и отправилась покупать кофе.
- Не торопись, - напомнила себе фея, оказавшись на улице, и пошла медленным шагом.
Если никуда не торопиться, то на обычной городской улице, а фея жила на самой обычной городской улице, можно найти массу всего чудесного и даже встретить опытную, практикующую фею. Одна из таких фей водила трамвай, раз в полчаса пробегавший вдоль улицы, другая, жившая на самом верхнем этаже, любила поливать цветы, а заодно и прохожих водой из серебрянной лейки, да так усердно, что над ее балконом висела радуга.
- Вот бы мне так, - с легкой досадой подумала фея, которая не верила в фей и потому никогда раньше не замечала радугу. Еще она заметила лозу девичьего винограда, оплетавшую фасад соседнего дома, две цветочные лавки, клетку с желтой канарейкой в чьем-то открытом окне и, уже у самой кофейной лавки, огромную лужу, в которой отражались пушистые облака. Согласитесь, что для первого раза это не так уж мало.
- Полфунта лучшего кофе! - Попросила фея, заходя в кофейную лавку. - И кофейник. И, - добавила она, запинаясь и краснея, - ручную кофемолку.
Феи, присутствовавшие в кофейне, - а в настоящих кофейнях всегда собирается множество фей - оглянулись на смущенную фею и одобрительно кивнули, не переставая помешивать кофе в тонких фарфоровых чашках.
- И блестящий венчик, чтобы взбивать молочную пену, - доброжелательно подсказала сидевшая ближе всех.
- И чашку с блюдцем, чтобы класть на него сахарное печенье, - добавила другая.
- А лучше целый сервиз, - вмешалась третья. - Надо же из чего-то поить гостей.
- И бонбоньерку для фиалковых безе, - причмокнула губами четвертая.
- А корица! Вы совсем забыли про корицу! - Раздался голос откуда-то из глубины лавки.
- Какой замечательный набор для кофе! - Сказала обладательница голоса, появившись, как по волшебству, прямо перед феей с огромным, завернутым в множество слоев папиросной бумаги и перевязанным разноцветными лентами, свертком. - Мы придем завтра к пяти часам пополудни.
Феи за ее спиной дружно закивали.
- Я принесу пирог с ревенем, - сказала первая.
- А я - абрикосовый джем, - предложила вторая.
- Я испеку булочки для джема! - Тут же вызвалась третья. - Только не забудьте купить свежего масла.
- Ну тогда я наволшебствую кулек миндального драже! - Пообещала четвертая и все феи захлопали в ладоши.
- Завтра в пять, - повторила хозяйка кофейной лавки. - И не забудьте пригласить папу.
- Кого-то она мне напоминает, - вздохнула фея, которая раньше не верила в фей, очутившись снова на улице.
И она неторопясь пошла домой тренироваться в приготовлении самого вкусного кофе в мире.
А еще к этой сказке удивительно подошла чудесная иллюстрация, которую для меня когда-то нарисовала Элина Эллис. Если вы забыли: Эля в понедельник разыгрывает целых два замечательных набора открыток с феями. Не пропустите!
Позвольте рассказать вам печальную историю, которая случилась с одной феей. Да да, именно грустную, ведь если бы с феями случались только веселые истории и приятные происшествия, это означало бы, что их, к сожалению, не существует. Эта грустная история случилась с довольно молодой, в крайнем случае, совсем еще не старой, феей, которая не верила фей. Ах, к сожалению бывает и такое! Собственно, самое печальное в этой истории то, что бедняжка фея не верила в фей. Это так же печально, как не верить, например, в целительные свойства шоколада или не загадывать желания, наблюдая августовский звездопад.
Все дело в том, что фея выросла в семье очень строгих взглядов. Ее папа был профессором, написавшим очень толстую и бесконечно скучную энциклопедию. “Если о чем-то не написано в моей энциклопедии,” - любил он повторять, - “то этого не существует вовсе.” Но на всякий случай заглядывал в энциклопедии, написанные другими профессорами - ведь даже профессор может нечаянно что-то забыть. Ах, эти профессора! Они верят только в то, что написано в толстых книгах и рассматривают жизнь через толстые дымчатые стекла профессорских очков, да так строго, что жизнь под их взглядом съеживается от страха, как нерадивый студент.
Когда фея была еще маленькой девочкой, она уже знала все о перепончатокрылых, австралопитеках и полезных ископаемых и это неудивительно, ведь папа-профессор заставлял ее зубрить по одной странице из энциклопедии в день. “Чем больше девочка знает,” - любил повторять профессор, - “тем меньше она удивляется.” Профессора почему-то стесняются удивляться, а феи - наоборот! Маленькая фея очень любила удивляться: она удивлялась облакам на небе - иногда они были толстыми и неповоротливыми, как ватные подушки, а иногда были похожи на росчерки акварельной кисти. Она удивлялась первому снегу и первой листве и тому, как непостоянно время - иногда оно тянется медленно, как на последнем уроке, а иногда летит вперед быстрее поезда-экспресса. Однажды маленькая фея прибежала к профессору в кабинет, - у каждого уважающего себя профессора обязательно есть темный и пыльный кабинет с большущим письменным столом и высокими стопками книг, готовыми в любой момент обрушиться на профессорскую голову - чтобы рассказать о первых маргаритках, распустившихся в саду.
- Обычное дело, - ответил профессор и прочитал дочери длинную лекцию о фотосинтезе и опылении.
Надо сказать, что в жизни маленькой феи происходили и далеко не обычные дела. Золотая рыбка, которую ей подарили на день рождения вместо котенка, оказалась говорящей и притом весьма взбаломошной особой. Пуговицы на феином платье расстегивались и застегивались сами собой, стоило ей только этого пожелать, а вот шнурки не поддавались ни на какие уговоры и не желали завязываться в одинаковые бантики. А однажды, случайно разбитая феей фарфоровая чашка собралась из осколков и, как ни в чем не бывало, вернулась на полку буфета.
- Какие глупости! - Ответил профессор, когда фея рассказала ему о говорящей рыбке (разбитую чашку она решила не упоминать). - Надо показать девочку знакомому доктору. У каждого уважающего себя профессора обязательно есть знакомый доктор с аккуратной бородкой и фонендоскопом на шее. Профессорский доктор заставил фею широко открыть рот и сказать “а”, потом заглянул ей в уши, потом стукнул холодным металлическим молоточком по коленке и заявил, что она совершенно здорова.
- Это все воображение, - заверил доктор. - Дети в этом возрасте слишком несерьезны и верят во всякую чепуху.
С этими словами он заставил фею проглотить столовую ложку преполезнейшего и препротивнейшего рыбьего жира и отпустил восвояси.
Любимым выражением профессора было “с научной точки зрения”. Все, что профессора пишут в толстых энциклопедиях, написано с научной точки зрения и они не признают никакой другой!
- С научной точки зрения, - наставительно сказал профессор, - никаких фей не существует.
- Ах! - Ответила маленькая фея, стараясь скрыть свое разочарование. Ведь ей так хотелось верить в фей!
Теперь вы, конечно, поняли, почему эта история так печальна? Ведь бедная маленькая фея выросла в уверенности, что никаких фей не существует впомине! А жить в мире без фей непросто даже обычным девочкам - это все равно, что всю жизнь обходиться без шоколадного мороженного или все лето просидеть дома со сломанной ногой. Фее пришлось научиться самостоятельно застегивать пуговицы на платье и склеивать разбитые чашки клеем для фарфора, но это, представьте себе, еще не самое печальное. Самое печальное то, что феи, которым не позволяют волшебствовать и удивляться, становятся со временем угрюмыми и замкнутыми особами. А что хорошего ожидать от угрюмой феи?
Однажды, когда маленькая фея уже выросла и превратилась в угрюмую даму в толстых очках с дымчатыми стеклами, подозрительно похожих на папины, она куда-то торопилась напрямую через городской парк. В парке только что закончился дождь и воздух пах мучительно сладко, на скамейках лежали оставленные поспешно сбежавшими детьми лупоглазые куклы, а деревья стряхивали с веток тяжелые, прозрачные капли. Все это фея давно научилась не замечать, твердо зная, что для каждой вещи найдется научное объяснение.
- Осторожнее! - Вдруг раздался басовитый голос откуда-то из-под феиных ног. - Вы чуть было меня не раздавили!
Фея машинально замедлила шаг и начала оглядываться по сторонам. Парк был пуст, решительно пуст, как бывает после сильного дождя до той самой минуты, когда дети сбегаются шлепать по лужам и валяться в мокрой траве.
- Неужели, мне показалось? - Растерянно пробормотала фея и пошла было дальше.
- Эй! - Крикнул тот же голос, стоило ей только сделать шаг. - Что за феи пошли? Бегут, сломя голову, топчут нас почем зря и даже не извиняются.
- Извините! - Сказала фея, опустив голову от стыда, и правильно сделала, потому что басовитый голос принадлежал большой виноградной улитке с перламутровой раковиной и длинными рожками, вальяжно устроившейся прямо посреди парковой дорожки.
- Вы, молодые феи, слишком торопитесь, - наставительно сказала улитка, завладев феиным вниманием. - Если так торопиться, можно все пропустить.
Если приглядеться повнимательнее, улитка была похожа на феиного папу, только без дымчатых очков и твидового пиджака, и говорила таким же авторитетным тоном, чем сразу же внушила фее уважение.
- Вы наверное ошибаетесь, я вовсе не фея, - робко возразила фея, с детства уверенная, что фей не существует.
- Ошибаюсь? Я?! Я никогда не ошибаюсь! - Оскорбленно забасила улитка. - Не будь вы феей, разве я стала бы с вами разговаривать?
Надо сказать, что виноградные улитки обидчивы ничуть не менее профессоров и не заводят разговоры с кем попало, но злосчастная фея не имела об этом ни малейшего понятия.
- Каждая уважающая себя улитка, - продолжала улитка, - издалека разглядит настоящую фею и отличит счастливую фею от несчастливой. Вы, милая, - улитка авторитетно пошевелила рожками, - не очень счастливы. Рассказывайте, почему.
- Эээээ.... Мммммм... - Растерянно протянула фея, которую с детства учили, что счастье и несчастье - абстрактные понятия, неведомые науке. - Я, видите ли, не верю в существование фей.
- Совсем? - Удивилась улитка. - Как интересно! Впервые вижу фею, которая не верит в фей! А в чудеса вы верите?
Фея оглянулась по сторонам, вдохнула аромат мокрой травы и покачала головой - всему, кроме, может быть, говорящей улитки, ее папа нашел бы научное объяснение.
- Стало быть, у вас нет и волшебной палочки? - Продолжала удивляться улитка.
- Нет, сдавленно ответила фея, вспомнив, как отчаянно ей хотелось в детстве иметь волшебную палочку.
- Может быть вы умеете петь? Смеяться без всякой причины? Танцевать посреди улицы? Варить самый вкусный в мире кофе? - Продолжала улитка.
Фее хотелось провалиться под землю. Она не умела ни петь, ни танцевать - папа считал эти занятия, а так же рисование, игру в куклы и праздные прогулки пустой тратой времени.
- Бывает же такое. - Озадаченно пробормотала улитка. - Фея, которая совсем не похожа на фею. Поползу, расскажу знакомым улиткам.
И она поползла прочь.
- Эй, подождите, куда же вы?! - Крикнула ей вслед отчаявшаяся фея, даже не оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слышит, как она разговаривает с “моллюском класса брюхоногих”, как выразился бы ее папа. - Расскажите, где мне взять волшебную палочку! И как стать настоящей феей?
- Не торопитесь, милая, не торопитесь! - Пробасила улитка, не оборачиваясь. - Начните, пожалуй, с кофе.
Эта встреча привела фею в такое смятение, что бедняжка забыла, куда шла, и вернулась домой. Она перетряхнула содержание всех шкафов и этажерок, но не нашла ничего даже приблизительно похожего на волшебную палочку. Она произвела уборку на кухне и обнаружила, что жестяная банка для кофе давно и безнадежно пуста. Она заглянула в платяной шкаф и не увидела там ни единого платья, годного для танцев, зато поймала одинокую моль. Она остановилась напротив зеркала и попробовала громко рассмеяться, но глаза у нее оставались грустными.
- Как нелегко приходится феям, - вздохнула фея и отправилась покупать кофе.
- Не торопись, - напомнила себе фея, оказавшись на улице, и пошла медленным шагом.
Если никуда не торопиться, то на обычной городской улице, а фея жила на самой обычной городской улице, можно найти массу всего чудесного и даже встретить опытную, практикующую фею. Одна из таких фей водила трамвай, раз в полчаса пробегавший вдоль улицы, другая, жившая на самом верхнем этаже, любила поливать цветы, а заодно и прохожих водой из серебрянной лейки, да так усердно, что над ее балконом висела радуга.
- Вот бы мне так, - с легкой досадой подумала фея, которая не верила в фей и потому никогда раньше не замечала радугу. Еще она заметила лозу девичьего винограда, оплетавшую фасад соседнего дома, две цветочные лавки, клетку с желтой канарейкой в чьем-то открытом окне и, уже у самой кофейной лавки, огромную лужу, в которой отражались пушистые облака. Согласитесь, что для первого раза это не так уж мало.
- Полфунта лучшего кофе! - Попросила фея, заходя в кофейную лавку. - И кофейник. И, - добавила она, запинаясь и краснея, - ручную кофемолку.
Феи, присутствовавшие в кофейне, - а в настоящих кофейнях всегда собирается множество фей - оглянулись на смущенную фею и одобрительно кивнули, не переставая помешивать кофе в тонких фарфоровых чашках.
- И блестящий венчик, чтобы взбивать молочную пену, - доброжелательно подсказала сидевшая ближе всех.
- И чашку с блюдцем, чтобы класть на него сахарное печенье, - добавила другая.
- А лучше целый сервиз, - вмешалась третья. - Надо же из чего-то поить гостей.
- И бонбоньерку для фиалковых безе, - причмокнула губами четвертая.
- А корица! Вы совсем забыли про корицу! - Раздался голос откуда-то из глубины лавки.
- Какой замечательный набор для кофе! - Сказала обладательница голоса, появившись, как по волшебству, прямо перед феей с огромным, завернутым в множество слоев папиросной бумаги и перевязанным разноцветными лентами, свертком. - Мы придем завтра к пяти часам пополудни.
Феи за ее спиной дружно закивали.
- Я принесу пирог с ревенем, - сказала первая.
- А я - абрикосовый джем, - предложила вторая.
- Я испеку булочки для джема! - Тут же вызвалась третья. - Только не забудьте купить свежего масла.
- Ну тогда я наволшебствую кулек миндального драже! - Пообещала четвертая и все феи захлопали в ладоши.
- Завтра в пять, - повторила хозяйка кофейной лавки. - И не забудьте пригласить папу.
- Кого-то она мне напоминает, - вздохнула фея, которая раньше не верила в фей, очутившись снова на улице.
И она неторопясь пошла домой тренироваться в приготовлении самого вкусного кофе в мире.