О рискованности аналогий
Позволю себе высказаться не вполне политкорректно. Когда вся эта катавасия с беженцами только начиналась, некоторые, в том числе весьма мною уважаемые, авторы призывали европейцев проявить сострадание и понимание, апеллируя к памяти Холокосте. К позорной, надо заметить памяти - имея в виду отказ абсолютного большинства цивилизованных стран принять евреев у себя и спасти, таким образом, от неминуемой гибели. Не повторяйте прежних ошибок, заклинали они, не обрекайте на гибель новые миллионы!.. Вроде бы логично и по-человечески понятно... Если не считать некоторых частностей.
Начнем с того, что обвинение в адрес просвещенной Европы касается периода до начала Второй Мировой войны. Именно тогда нуждавшимся в помощи евреям Европы еще можно - и нужно - было эту помощь оказать. Именно тогда, точнее - в июле 1938 г. - происходила печально известная конференция по проблемам беженцев в Эвиан-ле-Бен (Франция), где в итоге всех разговоров о спасении евреев им фактически отказали в приюте. Речь тогда шла о еврейских жителях Германии, Австрии (собственно, уже не существовавшей к тому времени как государство в связи с аншлюсом) и Чехословакии. То есть в общей сложности - о примерно 1 млн. чел., учитывая, что в Германии, после принятия так называемых Нюрнбергских законов, численность официально признанных евреями выросла более чем вдвое.
Миллион - цифра немалая, даже - по нынешним временам. Но и не Бог весть, какая неподъемная, тем более - если бы поднимать ее взялись сообща разные страны, особенно - крупнейшие... Но, как известно, не взялись. А потом началась война, и спасаться стало уже просто негде. Холокост пожал свою жатву.
Вина за это по сей день гнетет (по крайней мере, так считается) совесть многих европейцев... Не берусь судить, играло ли какую-нибудь роль это чувство, когда принималось решение, ставшее, возможно, роковым для европейской цивилизации. Потому что на самом деле аналогия с теми давними событиями довольно сомнительна.
Вынужден повторить то, о чем уже многие не раз упоминали. В репортажах на беженскую тему бросается в глаза характер толпы, текущей через европейские границы. В массе ее составляют молодые мужчины без детей и женщин. Конечно, и они имеют право спасать свою жизнь, однако... Где же те, кто традиционно в первую очередь подлежит спасению во время любого катаклизма? Где женщины и дети? То есть они там, конечнг, встречаются, но, похоже, их меньшинство. А остальные? Их оставили дома? Как-то не очень вяжется с представлением о ситуации, от которой совершенно необходимо немедленно бежать.
Далее, из СМИ известно, что переправка в Европу - мероприятие не дешевое. По словам начальника Европейской полиции Роба Уэйнрайта, за эту услугу контрабандисты берут от 3 до 6 тыс. долларов с человека. Для большинства населения Ближнего и Среднего Востока - сумма не маленькая. Между тем, этой услугой, согласно данным опроса, воспользовались 90 процентов уже прибывших. Иными словами, почти каждый. Как совершенно справедливо вопрошала в фильме “Бриллиантовая рука” героиня Нонны Мордюковой “откуда у него такие деньги?”
70 с лишним лет назад шла речь о том, чтобы многие приняли немногих. Тогдашние претенденты на статус беженца составляли, по сравнению с тогдашним населением стран - потенциальных рецепиентов, - лишь незначительный процент. Добавим, что те люди, в большинстве своем, обладали образованием, профессией и готовы были работать на благо тех стран, которые их примут. Как известно, между прочим, из истории, открывавшие двери перед евреями сплошь и рядом не прогадывали. И уж с полной уверенностью можно сказать, что получившие приют не подумали бы навязывать приютившей стороне свои правила поведения, питания, одежды и пр. Даже вежливо, а не то что - насильно.
Ныне Европа раскрыла страдальцам с Ближнего Востока широкие объятия. Настолько широкие, что, того и гляди, руки вывернутся в суставах. Всего предполагается впустить, кажется, миллионов десять. Но откуда известно, что это - предел? И есть ли он вообще? Неужели европейские правительства готовы поселить на территории своих государств все население региона от Марокко до Пакистана? Может, они сами, со всеми европейцами заодно, готовы поменяться местом жительства с принимаемыми?
Насчет качества уже принятых, как и тех, кто грядет вслед за ними, ничего обобщать не хочу. Люди все разные, в любом народе, но факт тот, что уровень образованности и профессиональной подготовки большинства имигрантов осталяет желать лучшего. То есть Европа - сознательно или безумно - увеличивает до неизвестно какой степени количество потенциальных клиентов социальных служб. Какая обстановка царит в районах, заселенных этой публикой, пояснять, думаю, не надо. Как и напоминать о множащихся случаях “благодарности” за приют со стороны спасенных - вроде кельнского. А также - о требованиях - и зачастую весьма воинственных - подогнать окружающую европейскую действительность под представления, внушенные имамом и Кораном. Эти требования, как известно, интенсивно зазвучали еще до нынешнего иммиграционного вала, поскольку их уже и без него давно есть, кому озвучить
Даже если какая-то часть сообщений о творимых безобразиях недостоверна или вообще выдумана, общей картины это не меняет: европейская цивилизация зазвала к себе массу чуждых по культуре, социально проблемных людей, шансы на интеграцию которых как минимум спорны, если не вообще близки к нулю. Хотя бы - в силу их вышеупоминутых качеств. Кроме того, сколь бы щедры ни были квоты, никогда не известно, хватит ли их на всех алчущих убежища. Тем более, что количество этих “всех”, похоже, все еще далеко не исчерпано. Что и логично: кто же откажется от халявы, если ее так любезно предоставляют, а дома перемены к лучшему даже не маячат?
Не хотелось бы вносить свою лепту в теории заговоров, но когда некоторые прямо говорят: никакая это не иммиграция, это - вторжение, - не соглашаться с ними становится все труднее. Потому что, когда гости начинают диктовать хозяевам, как им жить, да вдобавок принимаются их лупить, ломать мебель и пр., - продолжать называть их гостями сложно. Для таких случаев есть другая терминология - из уголовного кодекса.
В последнее время некоторые правительства, возможно, спохватившись, предприняли попытки если не дать задний ход, то хотя бы притормозить, закрывая границы и даже поговаривая о возможной высылке части пришельцев обратно. Но это все равно, что лечить рак горчичниками. Где и как долго должны пребывать недопущенные? А куда, собственно, высылать?
В самом начале всей этой истории кое-кто замечал: не лучше ли что-то сделать (или наоборот - чего-то не делать?), там, откуда бегут? Может, тогда бы так не бежали? Может, лучше помочь формированию у потенциальных беженцев стимула остаться дома? Увы, проще ( а кому-то, наверное, и выгоднее) казалось проявить гостеприимство. Опять же - память о Холокосте... Пепел, как говорится, стучит в сердце...
Как бы только дело не кончилось обращением в пепел гостеприимной Европы. Хранить память о массовом истреблении народа как урок на будущее - святое дело. Но жаль будет, если результатом этого урока окажется массовое самоубийство. Или убийство. Если не буквальное, то фигуральное.
Если инокультурные визитеры ( ладно, часть их) продолжат в возрастающем масштабе гулять по буфету, и государства окажутся бессильными их обуздать, реакция может последовать, так сказать, народная. Или - объявленная таковой. Под лозунгом вроде защиты нации и культуры... ЧТО вытворялось под такими лозунгами, мы вроде как знаем... Это, кстати, - по поводу памяти о Холокосте.