ВОДА
Никак было не собраться написать. Как мы ездили на океан на выходные. Как было круто.
В городе должно быть много воды. Лучше всего, море. Такой вот атлантизм. Некоторые считают, что люди вообще должны жить вот так:
Мне, правда, всегда в лом было этим заниматься. Да и никто уже больше такого толком не делает. А красивая, все же, была утопия.
Когда купались, старшие дети все время верещали «Акула! Акула!» Акулы никакой не было, но вообще-то они там есть. Поэтому я говорю S: «Слушай, ты вот все время кричишь - акула, акула, а потом никто тебе уже не поверит. Вот один мальчик кричал - волк, волк…» S говорит: «А-а, я эту историю знаю», а Q говорит: «А я не знаю - расскажи!» Вот, думаю, какой пробел в образовании. Что бы сказала моя бабушка, которая меня растила как раз на азбуке Толстого и прочем гуттаперчивом мальчике. Где же нравственные ориентиры? Рассказываю историю. Q говорит: «А, понятно, почему волк прибежал!» - «Почему?» - «Ну, он подумал, что это мальчик его зовет!»
В городе должно быть много воды. Лучше всего, море. Такой вот атлантизм. Некоторые считают, что люди вообще должны жить вот так:
Мне, правда, всегда в лом было этим заниматься. Да и никто уже больше такого толком не делает. А красивая, все же, была утопия.
Когда купались, старшие дети все время верещали «Акула! Акула!» Акулы никакой не было, но вообще-то они там есть. Поэтому я говорю S: «Слушай, ты вот все время кричишь - акула, акула, а потом никто тебе уже не поверит. Вот один мальчик кричал - волк, волк…» S говорит: «А-а, я эту историю знаю», а Q говорит: «А я не знаю - расскажи!» Вот, думаю, какой пробел в образовании. Что бы сказала моя бабушка, которая меня растила как раз на азбуке Толстого и прочем гуттаперчивом мальчике. Где же нравственные ориентиры? Рассказываю историю. Q говорит: «А, понятно, почему волк прибежал!» - «Почему?» - «Ну, он подумал, что это мальчик его зовет!»