Все побежали, и я напишу. Про превозмогание, деревянные игрушки и падения с подоконника.
Некоторое время назад в блогах дружно бросились вспоминать 90-е, лихие и ужасные: как нынешние мои ровесники превозмогали и терпели трудности. Ну не знаю, мы были слишком молоды, чтобы лично превозмогать, а вот взрослые крутились как могли, конечно. Хотя, по их воспоминаниям, превозмогание было всегда, в той или иной форме, а порой и вовсе бывало "страшно и весело", но они все же старались сделать наше детство счастливым, веселым, а необычным оно просто не могло не быть.
В маленьком военном городке, где я жила, возникла печальная ситуация с обеспечением электроэнергией. Солярки для ТЭЦ не хватало, и начальник ТЭЦ (большой человек, кстати), едва ли не со слезами сообщил, что придется на несколько часов в день отключать свет. Все бы ничего, но план отключения затрагивал время, когда по телевидению показывали мексиканский сериал. "Богатые тоже плачут", или "Просто Марию" - не помню. Назревал женский бунт. Бессмысленный и беспощадный. И милый, добрый пожилой дядечка, начальник ТЭЦ, сдвинул время отключения света на менее удобное, но - зато свет включали за пять минут до очередной серии!
Мир был спасен. Люди находили отдохновение в сериале, а я читала "Волшебника Изумрудного города" при свете керосинки.
Керосин, кстати, в городок тоже завез начальник ТЭЦ. Он же откопал неизвестно где несколько музейного вида ламп, одна из которых нам досталась.
Когда малый бизнес стал совершать первые неловкие шаги, а реклама заграничных шоколадок стала сопровождать показ мультиков "Чип и Дейл спешат на помощь", у нас в городке появился делец - безработный парень лет тридцати, решивший приоткрыть дверь в мир наживы и чистогана. Добыл тех самых шоколадок и занял стратегическую позицию: на единственной улице, идущей от жилых кварталов через главную площадь - к двум школам.
Успех юного бизнес-таланта был предрешен. Детские мечты буквально вспыхивали в воздухе фейерверками. Счастье было так возможно, так близко, даже самые суровые родители, таща свое чадо мимо лотка со "сникерсами", оттаивали душой и вспоминали слова Достоевского о слезинке ребенка!
Память моя хранит примерно такую картину. Зима. Серо и мрачно. Слегка небритый парень в облезлой куртке, с коробкой "сникерсов" и коробкой "марсов", сидит на ящике под падающим снегом и уныло смотрит перед собой: так пронзительно и печально. А иногда к нему все же подходят родители, у которых в одной руке - замирающий с трепетом ребенок, а в другой - кусок зарплаты.
Кажется, он имел успех. Интересно, что с ним в итоге стало?
Но прошло не так уж много времени, и монопольное влияние торговца сладостями на детские души и умы пошатнулось. У него появился конкурент, чей бизнес-план был не менее эффективен.
Для начала - лирическое отступление. В те годы школьникам выдавались талоны на бесплатное питание в школьной столовке. Количество их, а также курс (отношение талона к реальным деньгам) варьировались: в какие-то месяцы талонов было десять, в какие-то тридцать, с окончанием месяца они "сгорали", и использовать их было нельзя. Предполагалось, что школьники будут за один талон получать, к примеру, кашу и чай, но я не припомню, чтобы кто-то из детей, даже из очень бедных семей, этим благом пользовался. Потому что в городке была неплохая пекарня, и она, неведомо по каким сусекам скребя, производила несколько сортов вкуснейшей выпечки, часть которой доставалась школам.
В школьном буфете пахло сдобой.
Школьники едва не сносили буфетную стойку, устраивали адскую давку с месиловом, взаимными оскорблениями и мелкими драками, чтобы ухватить "кольцо песочное" (стоило примерно талон, может, чуть меньше), "плюшку" (стоила меньше всего, два талона - три плюшки), "пирожное школьное" (мой фаворит, два листка бисквита, прослойка из повидла и глазурь, цена чуть больше талона, сдача настоящими денежками! Их можно накопить, и... а вот про это дальше) или "корзиночку с кремом" (под запретом многих родителей, ибо крем может протухнуть; гадость редкая, сопли в сахаре как есть, но стоила более 2 талонов). Битва за сладости продолжалась и после звонка, отчего многие, особенно младшеклассники, на уроки опаздывали. Добытую снедь прятали в парту и хомячили на уроках, несмотря на истерики учителей.
Так вот. Некая тетенька наловчилась делать в домашних условиях сахарную вату. Приносила ее в двух ободранных картонных коробках, устраивалась во дворе напротив школы и гребла гешефт лопатой. Поначалу вата стоила как раз сдачу с одного талона, но скоро либерализация цен сделала свое, и цена поднялась до талона. И тетка стала менять вату на талоны! При этом умудрялась рекламировать свой товар в стиле "кушай, деточка, это полезнее пирожных!" Пару раз я не устояла перед соблазном попробовать сие лакомство, буржуйское barbe à papa.
Скрежетавшие зубами родители, недовольные, что дети жрут всякую "полезную" дрянь, видимо, недоумевали, зачем тетке талоны. Впрочем, не исключено, что она их продавала или еще как-то имела материальную выгоду с них, будучи в доле с продавщицами из школьного буфета.
С примером материальной выгоды от талонов я столкнулась позже. В ассортименте школьного буфета появился майонез. Тот самый "маянезик" в стеклянных банках. Кто-то из мам немедленно просек, что можно делать запасы, сарафанное радио сработало - и скоро очередь школьников приобрела невероятно стройный вид, без драк и ругани. Детки сдавали листки талонов, всю месячную норму, и меняли их на "маянезик". Я бы не запомнила этого, если бы одна из шести банок в моем портфеле не лопнула. С тех пор ненавижу майонез :). Хотя в тот Новый год тазики с оливье были, видимо, объемисты.
Подобных историй было немало.
Но что-то я помню, что во дворе играли в "гардемаринов" (о, моя любовь к кросспольным ролям оттуда), в тетрадках рисовали терминаторов, менялись раскрасками, фантиками от жвачек и вонючими ластиками кислотных цветов, девчонки мечтали о лосинах (и непременно "настоящих", из жуткого люрекса, с грубыми швами, а не "поддельных", с рисунком в виде цветочков-леопардов), пацаны тюнинговали велосипеды строительным уплотнителем для рам, все пользовались фломастерами "аромат", верили в НЛО, севшее на соседнем аэродроме, устраивали вечера самодеятельности по большим праздникам, жгли костры из мусора, лазили на крышу пятиэтажки, родители нам выписывали журнал "Трамвай" - психоделика, Александр Грин, греческие мифы, Цветаева, Калевала, пасхальные ясноокие ангелы, за гаражами обсуждали, будет конец света, как предсказывало "Белое братство" или нет, очень радовались, что не будет, когда эту шайку-лейку накрыла постсоветская милиция.
Еще бы не радоваться - случись конец света, никто бы не узнал, чем закончилась "Просто Мария". Про "Санта-Барбару" вообще молчу.
А НЛО так никто и не увидел, хотя следили, было дело.
В маленьком военном городке, где я жила, возникла печальная ситуация с обеспечением электроэнергией. Солярки для ТЭЦ не хватало, и начальник ТЭЦ (большой человек, кстати), едва ли не со слезами сообщил, что придется на несколько часов в день отключать свет. Все бы ничего, но план отключения затрагивал время, когда по телевидению показывали мексиканский сериал. "Богатые тоже плачут", или "Просто Марию" - не помню. Назревал женский бунт. Бессмысленный и беспощадный. И милый, добрый пожилой дядечка, начальник ТЭЦ, сдвинул время отключения света на менее удобное, но - зато свет включали за пять минут до очередной серии!
Мир был спасен. Люди находили отдохновение в сериале, а я читала "Волшебника Изумрудного города" при свете керосинки.
Керосин, кстати, в городок тоже завез начальник ТЭЦ. Он же откопал неизвестно где несколько музейного вида ламп, одна из которых нам досталась.
Когда малый бизнес стал совершать первые неловкие шаги, а реклама заграничных шоколадок стала сопровождать показ мультиков "Чип и Дейл спешат на помощь", у нас в городке появился делец - безработный парень лет тридцати, решивший приоткрыть дверь в мир наживы и чистогана. Добыл тех самых шоколадок и занял стратегическую позицию: на единственной улице, идущей от жилых кварталов через главную площадь - к двум школам.
Успех юного бизнес-таланта был предрешен. Детские мечты буквально вспыхивали в воздухе фейерверками. Счастье было так возможно, так близко, даже самые суровые родители, таща свое чадо мимо лотка со "сникерсами", оттаивали душой и вспоминали слова Достоевского о слезинке ребенка!
Память моя хранит примерно такую картину. Зима. Серо и мрачно. Слегка небритый парень в облезлой куртке, с коробкой "сникерсов" и коробкой "марсов", сидит на ящике под падающим снегом и уныло смотрит перед собой: так пронзительно и печально. А иногда к нему все же подходят родители, у которых в одной руке - замирающий с трепетом ребенок, а в другой - кусок зарплаты.
Кажется, он имел успех. Интересно, что с ним в итоге стало?
Но прошло не так уж много времени, и монопольное влияние торговца сладостями на детские души и умы пошатнулось. У него появился конкурент, чей бизнес-план был не менее эффективен.
Для начала - лирическое отступление. В те годы школьникам выдавались талоны на бесплатное питание в школьной столовке. Количество их, а также курс (отношение талона к реальным деньгам) варьировались: в какие-то месяцы талонов было десять, в какие-то тридцать, с окончанием месяца они "сгорали", и использовать их было нельзя. Предполагалось, что школьники будут за один талон получать, к примеру, кашу и чай, но я не припомню, чтобы кто-то из детей, даже из очень бедных семей, этим благом пользовался. Потому что в городке была неплохая пекарня, и она, неведомо по каким сусекам скребя, производила несколько сортов вкуснейшей выпечки, часть которой доставалась школам.
В школьном буфете пахло сдобой.
Школьники едва не сносили буфетную стойку, устраивали адскую давку с месиловом, взаимными оскорблениями и мелкими драками, чтобы ухватить "кольцо песочное" (стоило примерно талон, может, чуть меньше), "плюшку" (стоила меньше всего, два талона - три плюшки), "пирожное школьное" (мой фаворит, два листка бисквита, прослойка из повидла и глазурь, цена чуть больше талона, сдача настоящими денежками! Их можно накопить, и... а вот про это дальше) или "корзиночку с кремом" (под запретом многих родителей, ибо крем может протухнуть; гадость редкая, сопли в сахаре как есть, но стоила более 2 талонов). Битва за сладости продолжалась и после звонка, отчего многие, особенно младшеклассники, на уроки опаздывали. Добытую снедь прятали в парту и хомячили на уроках, несмотря на истерики учителей.
Так вот. Некая тетенька наловчилась делать в домашних условиях сахарную вату. Приносила ее в двух ободранных картонных коробках, устраивалась во дворе напротив школы и гребла гешефт лопатой. Поначалу вата стоила как раз сдачу с одного талона, но скоро либерализация цен сделала свое, и цена поднялась до талона. И тетка стала менять вату на талоны! При этом умудрялась рекламировать свой товар в стиле "кушай, деточка, это полезнее пирожных!" Пару раз я не устояла перед соблазном попробовать сие лакомство, буржуйское barbe à papa.
Скрежетавшие зубами родители, недовольные, что дети жрут всякую "полезную" дрянь, видимо, недоумевали, зачем тетке талоны. Впрочем, не исключено, что она их продавала или еще как-то имела материальную выгоду с них, будучи в доле с продавщицами из школьного буфета.
С примером материальной выгоды от талонов я столкнулась позже. В ассортименте школьного буфета появился майонез. Тот самый "маянезик" в стеклянных банках. Кто-то из мам немедленно просек, что можно делать запасы, сарафанное радио сработало - и скоро очередь школьников приобрела невероятно стройный вид, без драк и ругани. Детки сдавали листки талонов, всю месячную норму, и меняли их на "маянезик". Я бы не запомнила этого, если бы одна из шести банок в моем портфеле не лопнула. С тех пор ненавижу майонез :). Хотя в тот Новый год тазики с оливье были, видимо, объемисты.
Подобных историй было немало.
Но что-то я помню, что во дворе играли в "гардемаринов" (о, моя любовь к кросспольным ролям оттуда), в тетрадках рисовали терминаторов, менялись раскрасками, фантиками от жвачек и вонючими ластиками кислотных цветов, девчонки мечтали о лосинах (и непременно "настоящих", из жуткого люрекса, с грубыми швами, а не "поддельных", с рисунком в виде цветочков-леопардов), пацаны тюнинговали велосипеды строительным уплотнителем для рам, все пользовались фломастерами "аромат", верили в НЛО, севшее на соседнем аэродроме, устраивали вечера самодеятельности по большим праздникам, жгли костры из мусора, лазили на крышу пятиэтажки, родители нам выписывали журнал "Трамвай" - психоделика, Александр Грин, греческие мифы, Цветаева, Калевала, пасхальные ясноокие ангелы, за гаражами обсуждали, будет конец света, как предсказывало "Белое братство" или нет, очень радовались, что не будет, когда эту шайку-лейку накрыла постсоветская милиция.
Еще бы не радоваться - случись конец света, никто бы не узнал, чем закончилась "Просто Мария". Про "Санта-Барбару" вообще молчу.
А НЛО так никто и не увидел, хотя следили, было дело.