В Коломне в ветреный апрельский денёк
Коломна полна уличными художниками. В старом городе они стоят с мольбертами чуть ли не на каждом углу и рисуют живописные старинные особняки и храмы, словно сегодня не День космонавтики, а День живописи и ваяния. Коломна особенно хороша в пору цветения сирени и яблонь, но и сейчас, в пору половодья и проклевывания на деревьях первых изумрудных (клейких, как сказал бы - и совершенно по делу - Фёдор Достоевский) листочков, она завораживает взор.
Понтонный разводной мост через Москву-реку возле Коломенского кремля по случаю апрельского половодья не просто разведён, а буквально утоп в вышедшей из берегов Москва-реке, которая несёт свои избыточные воды к Оке и дарит их ей на дальней окраине Коломны в том месте, где стоит Старый Голутвин монастырь. Из-за разведённого подтопленного моста со стороны кремля нельзя попасть на другой берег и совершить пешую прогулку в Старое Бобренево, куда я хаживал прошлым летом полюбоваться древним Рождественским монастырём, который тогда был в стадии реставрации, но уже отчасти благоустроен. В половодье путь туда из Старой Коломны отрезан.
Кстати, чуть выше по течению Москвы-реки в неё впадает речушка Коломенка, а сама Москва-река в этом месте делает петлю, которую топографы назвали Пьяной лукой. Сдаётся мне, что этот гидроним кто-то из умников придумал с пьяных глаз.
Коломна, помимо прочего, это - рай для гурманов. Здесь обилие уютных кафешек и ресторанчиков, во всяком случае, в старой части города, и сюда следует совершать гастрономические вояжи, особенно сладкоежкам, но не ради сбитня, который варят и в других местах не хуже, а ради коломенской пастилы, которая здесь представлена в великом разнообразии и которая, на мой взгляд, лучше белёвской. Во всяком случае, за изысканный вкус пастилы с цукатами, которую я привёз к чаепитию из Коломны, могу поручиться. В Коломне есть музей пастилы, куда валом валят дети, и есть музей калача, куда также выстраивается очередь, ведь таких калачей, какие делают в Коломне, больше нигде не отведаешь. Калач - это коломенский изыск: он бывает царский, с гусем, с индейкой... Да что там! Даже выражение "дойти до ручки" возникло в Коломне и связано с местным калачом: его вкушали, держась за хрустящую хлебную перемычку - ручку, которую оставляли потом нищим, кто не имел возможности купить себе сытный калач. Отсюда и пошло - "дойти до ручки", то есть обнищать так, что целый калач - уже роскошь.
Понтонный разводной мост через Москву-реку возле Коломенского кремля по случаю апрельского половодья не просто разведён, а буквально утоп в вышедшей из берегов Москва-реке, которая несёт свои избыточные воды к Оке и дарит их ей на дальней окраине Коломны в том месте, где стоит Старый Голутвин монастырь. Из-за разведённого подтопленного моста со стороны кремля нельзя попасть на другой берег и совершить пешую прогулку в Старое Бобренево, куда я хаживал прошлым летом полюбоваться древним Рождественским монастырём, который тогда был в стадии реставрации, но уже отчасти благоустроен. В половодье путь туда из Старой Коломны отрезан.
Кстати, чуть выше по течению Москвы-реки в неё впадает речушка Коломенка, а сама Москва-река в этом месте делает петлю, которую топографы назвали Пьяной лукой. Сдаётся мне, что этот гидроним кто-то из умников придумал с пьяных глаз.
Коломна, помимо прочего, это - рай для гурманов. Здесь обилие уютных кафешек и ресторанчиков, во всяком случае, в старой части города, и сюда следует совершать гастрономические вояжи, особенно сладкоежкам, но не ради сбитня, который варят и в других местах не хуже, а ради коломенской пастилы, которая здесь представлена в великом разнообразии и которая, на мой взгляд, лучше белёвской. Во всяком случае, за изысканный вкус пастилы с цукатами, которую я привёз к чаепитию из Коломны, могу поручиться. В Коломне есть музей пастилы, куда валом валят дети, и есть музей калача, куда также выстраивается очередь, ведь таких калачей, какие делают в Коломне, больше нигде не отведаешь. Калач - это коломенский изыск: он бывает царский, с гусем, с индейкой... Да что там! Даже выражение "дойти до ручки" возникло в Коломне и связано с местным калачом: его вкушали, держась за хрустящую хлебную перемычку - ручку, которую оставляли потом нищим, кто не имел возможности купить себе сытный калач. Отсюда и пошло - "дойти до ручки", то есть обнищать так, что целый калач - уже роскошь.