Незавершённые Сказания Средиземья и Нуменора. (IV, 2)
II Истари
Полная запись об Истари была сделана в 1954 году, и здесь я привожу её как есть.
Кудесник суть перевод Квенийского слова Истар (а на Синдарине Итрон), и называли так членов, как они сами говорили, Ордена Знающих Историю и сущность мира. Может быть, перевод этот и неудачен (хотя и довольно близко передаёт смысл слова Истар на Квенья), потому что Херен Истарион - „Орден Мудрых“ имеет довольно отдалённое отношение к „колдунам“ и „волшебникам“ позднейших времён, тайно прибывшим в Третью Эпоху и исчезнувшим потом также незаметно. Из жителей Средиземья поняли сущность тех Кудесников, может быть, лишь Эльронд, Кирдан и Галадриэль. Среди Людей тех Волшебников, что соприкасались с Людьми, считали тоже Смертными, прикоснувшимися к Знанию и тайным искусствам путём долгого их изучения.
В Средиземье появились они около 1000 года Т. Э, и долго бродили в образе мудрых стариков, не по годам деятельных, здоровых, сильных и выносливых. Они беспрестанно собирали по крупицам сведения о Средиземье и живущих в нём, но никому не раскрывали своих возможностей, целей и намерений. Редко тогда видели их Люди, и мало обращали внимания. Когда же Тень Саурона поднялась, они начали действовать, и все усилия свои направляли на то, чтобы предупредить Эльфов и Людей, подвигнуть их на противостояние Тьме. Широко разошёлся слух о том, как они являются в разных местах и вмешиваются во все дела, и тогда уже Люди стали замечать, что они бессмертны, и лишь лёгкие следы оставляют века на их лицах. Посему, даже почитая их, Люди стали волшебников бояться, и причислять их к Эльфам, отчего они иногда и не отказывались. Но это неверно. Пришли они с Крайнейшего Запада, хотя знал о том лишь Кирдан Хранитель Третьего Кольца и Хозяин Серых Гаваней. Он видел, как прибыли они на берег, посланники Валар. Валар не ослабляли бдительности, и отправили Кудесников против Саурона, когда тот начал показываться. С позволения Эру они направили в Средиземье подобных себе бессмертных наделённых силой духов, но в телах Людей, и оттого Кудесники не свободны были от болезней, голода, жажды и гибели, но старели очень мало и медленно, лишь за столетия тяжких трудов и горестей. Валар поступили так для того, чтобы исправить прежние ошибки, чтобы не приходить более на защиту Эльфов во всём своём могуществе. Посланникам своим они запретили открывать свою силу, искать власти и правления Потомками путём демонстрации сущности своей, и требовали от них появляться слабыми и смиренными советниками, убеждающими Эльфов и Людей объединяться между собой и со всеми, кто враг одного Врага, чтобы Саурон не мог разделить и уничтожить их.
Скольких насчитывает Орден, неизвестно. На Север Средиземья, где питали всего больше надежд Валар из-за того, что Эльфы оставались там и Дунедайн, пришли пятеро самых главных. Первым прибыл один, в одеждах белых, лицом и манерами властный, с волосами тёмными, как вороново крыло, голосом приятным. Даже Элдар сочли его главой Ордена [1]. Ещё трое было, двое в синих одеждах, и один в коричневых, а последний, в серых одеждах, седой, с палкой, казался из всех самым слабым, ростом меньше, годами старше. Но при первой же встрече с ним в Серых Гаванях Кирдан проникся почтением и передал ему Третье Кольцо, Алое, Нарью.
- Пред тобою долгие годы трудов и забот, - сказал Кирдан. - Если не по силам чувствуешь их, возьми Кольцо себе в помощь. Мне отдали его лишь на хранение, чтобы спрятать, и на западных берегах ждёт оно бесполезно. Я считаю, что руки мои его недостойны, и грядут времена, когда с его помощью вновь разожжено будет остывшее пламя сердец [2].
Серый Вестник взял Кольцо и скрыл его, но Белый Вестник, умевший все тайны раскрывать, узнал о том в конце концов, и от тайного посева зависти взошла между ними ко времени открытая вражда.
Белого позднее назвали Эльфы Куруниром, „Умелым“, а Люди звали Саруманом, но было то гораздо позже, когда возвратился он из странствий своих в Гондор и остался там. О Синих мало что известно на Западе, и отдельных имён у них нет, только общее Итрин Луин „Кудесники в Синем“, потому что ушли они на Восток с Куруниром, и что стало с ними, никто не знает. То ли остались они там, как было задумано, и исполняли своё предназначение, то ли погибли, то ли Саурон покорил их и сделал своими слугами [3]. Даже последней из возможностей этих исключить нельзя, потому что Истари, посланные в Средиземье в телах Людей, так же как Эльфы и Люди, вольны уклониться от предназначения своего и, заблуждаясь в средствах ради достижения цели, творить зло вместо добра.
Сюда, несомненно, следует вставить из другой рукописи:
Войдя в тела свои, Истари вынуждены были многое изучить заново, постепенно и медленно изведать и испытать, воспоминания о Благословенном королевстве были для них далеки и туманны, и те из них, кто остались верными, всегда желали туда возвратиться. Так суждено было им - испытывать себя в изгнании под Тенью Саурона.
Верным остался из них всех лишь один, тот, кто прибыл последним. Радагаст, четвёртый Кудесник, позабыл Эльфов и Людей ради диких зверей и птиц и жил в Средиземье незаметно в пустынных уголках. Имя его на языке Нуменора значит "Тот, кто заботится о диких зверях„ [4]. А Курунир Лан - Саруман Белый - стал горд, бесчувствен, власти захотел и силы, чтобы самому победить Саурона, но Враг для него был слишком могуч, и сумел обмануть и пересилить его.
Последнего из прибывших Эльфы звали Митрандиром, Серым Странником, потому что он никогда не жил на одном месте, не копил ничего и спутников себе не искал. Он истоптал все дороги от Гондора до Ангмара и от Линдона до Лориена, всем помогая в тяжёлое время. Дух его был горяч и пытлив, что Нарья ещё более усиливало, потому что его огонь, греющий и радующий, был против гиблого пламени Саурона. Порывистый и гневливый характер свой Митрандир скрывал под пепельным плащом тщательно, как сам скрывался. Для простых людей был он весел и ласков, но глупости давал резкий отпор. Не было в нём и тени гордости или жажды власти и силы, так что все, кто не был горд сам, любили его. Странствовал он неутомимо пешком, опираясь на посох, и назвали его Люди Гандальфом, то есть „Эльфом с Палкой“, потому что заблуждались, как и сказано уже, и причисляли его к Эльфам. Он время от времени показывал фокусы и творил чудеса с огнём и светом, лишь для удовольствия других, и никогда не пугал никого и не вынуждал силой принять свои советы.
Известно уже, что произошло, когда показался Саурон, и Митрандир тоже открылся и показал свою силу, став главой всех врагов одного Врага и обрёл победу, завершив в одиночестве труд, доверенный Валар с позволения Эру всем Истари. И также известно, что на пороге этой победы погиб он и ушёл, но вернули его на короткое время обратно, облачив в белое, и стал он сам ярким пламенем. Когда погибла Тень Саурона, он ушёл за Море навсегда. Курунир же пал, власть его и сила прекратились, и убит он был собственным рабом. Дух его ушёл туда, куда суждено ему было, и в Средиземье также никогда, ни в форме телесной, ни без неё не возвратился.
Во „Властелине Колец“ об Истари можно обнаружить лишь незначительные сведения, данные в пояснении к Хронике Послесловия Б:
Через тысячу лет тень пала на Чернолес, и тогда появились Истари - Кудесники. Потом рассказывали, что они прибыли с Дальнего Запада, будучи посланниками в помощь всем врагам Саурона. Но им было запрещено противостоять ему своей силой или искать власти над Людьми и Эльфами путём страха и подчинения.
Они прибыли в облике Людей, не знавших молодости и очень медленно старевших, и обладали невиданной силой ума и тела. Мало кому известны их настоящие имена, и сами они пользовались теми, что давали им другие. Двое сильнейших из того Ордена (всего, говорят, Истари было пять) от Эльфов получили имена Курунир - „Умелый“ и Митрандир - „Серый Странник“, а Люди называли их Саруманом и Гандальфом. Курунир много раз путешествовал на Восток, но осел в Изенгарде. Митрандир боле всего дружил с Эльфами, оставался на западе и надолго не селился нигде.
Далее следует рассказ о том, кто хранил Три Кольца Эльфов и как Кирдан отдал только что прибывшему в Серые Гавани Гандальфу Алое Кольцо („ибо он мудр и дальновиден более многих живущих“).
Этот рассказ раскрывает немало сведений об Истари, во „Властелине Колец“ не отражённых (не считая весьма интересных подробностей о роли Валар в Третью Эпоху, и не ослабшем внимании их к Средиземью). Наиболее существенно то, что Истари принадлежат к некоему Ордену (выходит, что в нём же состоят Валар), и что тела им не родные [5]. Также важно понимать, что прибыли они в Средиземье не одновременно, что Кирдан сразу же признал Гандальфа из всех сильнейшим, что Саруман знал о том, что Гандальф владеет Кольцом, и завидовал ему, что Радагаст отошёл от главного своего дела, а безымянные Синие Кудесники вместе с Саруманом ушли на Восток, но, в отличие от Белого, не возвратились, что Истари было немало, и число их неизвестно, хотя и главные пятеро названы. Также содержатся здесь расшифровки имён Гандальф и Радагаст и слова итрон (множ. итрин).
„О Кольцах Власти“, говоря о Кудесниках, повторяет Послесловие Б, но вот это утверждение туда не вошло:
Курунир был старше и в Средиземье появился раньше, а после него прибыли Митрандир и Радагаст, а другие Истари в этих книгах не упомянуты.
Большинство других записей об Истари, к сожалению, представляют собой лишь короткие заметки, часто нечитаемые. Наибольший интерес представляют, я полагаю, один весьма краткий и торопливо набросанный отрывок, рассказывающий о том, как Валар собрали совет (по инициативе Манве, который, может быть, и совета у Эру просил), и на совете том решили отправить в Средиземье помощников.
- Кто же пойдёт? Сильны должны быть уходящие, равны Саурону, но о силе своей позабыть им следует, скрыться в смертном теле и так завоевать доверие Эльфов и Людей. И самим стерпеть испытания, кои даны духам в смертном теле: страх, усталость, страсти, туманящие разум.
Двое вышли, Курумо, выбранный Ауле, и Алатар от Ороме. Манве спросил:
- Где Олорин?
Олорин в то время едва успел возвратиться из очередного странствия своего, и, обернувшись серым плащом, сидел с самого краю. Он спросил, что желает Манве, и тот ответил, что считает Олорина достойным быть третьим посланником Валар в Средиземье (Олорин любил очень Эльфов, остававшихся в Валиноре это так же записано в скобках, видимо, для того чтобы объяснить выбор Манве). Олорин же ответил, что себя считает для такого дела слабым, и Саурона боится, и Манве заключил из того, что оказался вдвойне прав, и велел Олорину (здесь совершенно непрочтимая строка, где разобрать можно лишь слово „третьим“), на что Варда ответила:
- Нет, не третьим, - Курумо те слова запомнил.
Завершен этот отрывок пояснением, что Курумо [Саруман] спутником себе взял Айвендила [Радагаста] по настоянию Яванны, а Алатар позвал своего лучшего друга Палландо [6].
В ещё одном черновике того же времени написания подтверждено: „Курумо по желанию Яванны жены Ауле взял с собою Айвендила“. Также схемы есть, сопоставляющие Истари и Валар, где отмечены Олорин при Манве и Варде, Курумо при Ауле, Айвендил при Яванне, Алатар при Ороме и Палландо тоже при Ороме (хотя есть вариант, где он отнесён к Мандосу и Ньенне). Схемы эти понятны в свете приведённого выше отрывка, и говорят о том, что каждый Вала избрал Истара из „своих“ Майар. (Валаквента, к примеру, говорит, что Саурон изначально был Майа из спутников Ауле, едва ли не сильнейшим.) Не раскрыто, правда, зачем Яванне было посылать среди Истари одного, искусного в её сфере. Может быть, лишь для того, чтобы сопутствовать Курумо. Тем не менее, Радагаст закончил тем, что отверг цель, с которой отправляли его, и занялся исключительно дикой природой Средиземья, что вполне согласно с его принадлежностью к Майар Яванны. Основной рассказ об Истари, и „О Кольцах Власти...“ согласно утверждают, что Саруман прибыл первым и прибыл один; однако, можно увидеть насмешки Сарумана по отношению к Радагасту следствием того, что Айвендил был Курумо навязан против его желания:
- Радагаст Коричневый! - засмеялся Саруман, уже не стараясь скрыть ехидство. - Радагаст Птичник! Этот простак Радагаст Дуралей!
Что двое Истари, ушедшие на Восток сразу же, безымянны, означает лишь то, что никто не знает, как называли их в Средиземье, в Валиноре же имена им Алатар и Палландо, но почему оба они от Ороме, неясно. Правомерно предположить, что Ороме из всех Валар лучше знал Восток и далёкие от берегов земли, и оба Синих Кудесника должны были оставаться там.
Приведённые после основного рассказа заметки об избрании Истари в Валиноре составлены, несомненно, после завершения работы над "Властелином Колец„ [7], но насколько по времени они близки или разнятся с этим основным рассказом, я установить не могу. Более ничего об Истари не написано, кроме отчасти нечитаемой записи, которую датировать можно, по-видимому, 1972 годом:
Следует полагать, что были они [Истари] Майар - сущностями, выражаясь близким нам понятием, „ангельскими“ по рангу своему, но не всегда по силе. Майар - духи, способные принимать „человеческий“ (преимущественно всё же Эльфийский) облик. Саруман Гандальфом самим назвал Главой Ордена, то есть в Валиноре был он их всех сильнее и в большем почёте находился. У Радагаста силы было меньше. Об остальных двух из опубликованных текстов ничего не известно, и лишь в разговоре Гандальфа и Сарумана упомянуты Пять Волшебников [Книга Третья Глава X]. Майар этих Валар отправили в Средиземье в критическое для Эльфов Запада время, чтобы поднять их дух и возобновить оборону от многократно превосходящих их числом Людей Юга и Востока. Свободны были те посланники совершенно, и делать могли то, что подсказывала их мудрость, но заметен в их действиях приказ не формировать подобия небольшого „ударного ядра“, потому что способности у них разные, и Валар выбирали их по разным критериям.
Ещё есть записи, касающиеся исключительно Гандальфа (Митрандира, Олорина - всё едино). На обороте страницы, рассказывающей о выборе Валар, отмечено:
Крепкими друзьями были Элендил и Гил-галад, но их союз для Эльфов и Людей был союзом Последним, и в окончательном разгроме Саурона Эльфы сыграли уже не боевую роль. Леголас - из Девяти самый бесполезный, Галадриэль, из всех Элдар Средиземья сильнейшая, помогает лишь советами, хотя неколебимая стойкость её духа и разума не позволяет рухнуть остальным, но в деятельной помощи она бессильна. Для своих земель стала она копией Манве, то есть занялась лишь наиболее важными и ответственными делами. Даже после Падения Нуменора, когда переделан был до основания старый мир, а в Третью Эпоху Благословенное Королевство из видимого мира было выведено, Манве не оставался наблюдателем. Из Валинора, несомненно, прибыли Кудесники, называемые Истари, и среди них Гандальф, ставший для всего сопротивления главой и для всех атак на Врага инициатором. Кто же он, „Гандальф“? На закате Королевства думали новые „Верные“ того уже времени, что сам Манве это, который в последний раз являлся к ним, прежде чем навсегда удалиться на Таникветил. (И утверждение Кудесника самого о том, что „на Западе“ звали его Олорином, воспринимали лишь как попытку до конца соблюсти инкогнито). Не ведома мне правда, не могу говорить больше, чем сам Гандальф сказал. Но полагаю, что ошибались люди. Манве пребывает на своей Горе до самого Дагор Дагорат, когда в Конце вновь Мелькор придёт [8]. Против Моргота он герольда своего Эонве высылал, а против Саурона духа ещё меньшего (хоть и среди нас сильного), Саурону ровню, но не более того. Олорин имя ему, но кто он, мы не знаем, и лишь по Гандальфу можем догадываться об Олорине.
Следует аллитерационного (в оригинале - прим. перев.) стиха шестнадцать строф:
Да узнаешь ли,
Что хранили в тайне,
О Пяти прибывших
Из земель дальних?
Один возвратился.
Остальных не изведать
Средиземью Людскому
До Дагор Дагорат
И Судеб решенья.
Кто же услышал
Совет укрытый
Королей Запада,
В Аман говоривших?
Забыта дорога,
Туда приводящая,
В молчании Манве
Взирает на Смертных.
С Былого Запада
Принёс то ветер
Уху спавшего
В тиши ночи
Весть страны позабытой
Сквозь века и над морем
Лет истекших
К чуткому слуху.
Не от всех отвратился
Повелитель Старший,
Саурона знает
Он как угрозу...
Много есть рассуждений о том, как Манве и Валар связаны с судьбою Средиземья после Падения Нуменора, но всё то выпадает из рамок этой книги. После слов: " и лишь по Гандальфу можем догадываться об Олорине" отец позднее приписал:
Олорин - имя Эльфийское, на языке Валинора, и, несомненно, либо назвали его так сами Эльфы, либо перевели другое его имя. Как бы то ни было, следует прочесть его. Олор часто переводят как „сон“, но не привычный нам, Смертным, сон спящего. Элдар вкладывают в него смысл иной, называя так память свою и воображение, позволяющие видеть былое в малейших подробностях и замыслы свои представлять до последнего штриха, как существовали бы они в реальности.
И отдельная запись излагает подобно:
„олос“ - видение, воображение. Обычно так называют „мысли“ в силу воображения становящиеся для Эльфов, из-за способностей их к Искусствам (Карме), реальными, хотя в Эа видимое, слышимое, ощущаемое ими может остаться в далёком прошлом или не существовать совсем. Слово Олос употребляют при сотворении образов настоящей красоты (но не видений, имеющих цель обмануть кого или устрашить).
Из того же корня: на Квенья олос „мечта, сон, видение, множ. олози/олори; ола (безличное) „мечтать“; олоста „мечательный“, и упомянуто имя Олофантур, первое и „верное“ имя Вала Лориена, в Сильмариллионе называемого Ирмо, и таким же образом Нуруфантур перешло в Намо. Хотя для обоих братьев прозвание Фёантури осталось (см. Валаквенту).
Рассуждения эти о слове олос/олор, несомненно, связаны с тем, что Олорин жил в Лориене Валинорском и дружил с Эльфами и „бывает среди них незримо или в простом образе, и Эльфам потому неизвестно, откуда они неожиданно получают чу́дные видения и крупицы Мудрости“.
В более ранней версии сказано, что Олорин был „советником Ирмо“, и в сердцах тех, кто к нему прислушивался возникали задумки „дел и вещей прекрасных, ещё не существующих в Арда, но способных обогатить его“.
К словам Фарамира (Книга Четвёртая Глава V) о том, как Гандальф говорил ему:
- У меня много имён среди разных стран и народов. Митрандир для Эльфов, Таркун среди Гномов; Олорин я был в позабытой молодости на Западе [9], Инканус на Юге, на Севере Гандальф, а на Восток я не хожу.
Существует примечание, кое датировать можно временем прежде второго издания „Властелина Колец“, которое вышло в 1966 году. Вот оно:
Когда прибыл Гандальф, неясно. Из-за Моря он появился тогда, когда первые признаки восстающей Тени открылись: злые существа. До второго тысячелетия Третьей Эпохи Гандальфа в записях Людей почти невозможно найти. Может быть, путешествовал он до того времени под различными личинами, и в дела Людей и Эльфов не вникал, а только изучал их, считая сильными довольно, чтобы самостоятельно дать отпор Врагу. По его словам, а точнее, по тому, как переданы слова его, туманные и неясные, на Западе он был Олорином, а Серые Эльфы звали его Митрандиром („Серым Странником“), Гномы - Таркуном (видимо, „человек с палкой“), Инканусом называли его на Юге и Гандальфом на Севере, а на Восток он не ходит.
Запад здесь, безусловно, Запад за Морем, но не Средиземье, потому что имя Олорин явно от Высших Эльфов. Севером, видимо, называет он Северо-запад Средиземья, где большинство существ, наделённых даром речи, никогда не были покорны Морготу или Саурону, и в тех местах, разумеется, сильнейший отпор могли получить оставленные прежним Врагом злые создания и слуга его Саурон, если появился бы он снова. Границы же Севера всегда были очень расплывчаты. Восточную провести можно по реке Карнен до слияния её с Келдуином (Бегущей), потом до Нурнен, оттуда по восточной границе Южного Гондора (Мордор не исключён, потому что исконные земли Врага были далеко на востоке, и Мордор завоевал он лишь как форпост свой и угрозу Нуменоридам). То есть, грубо говоря, Север включает земли с запада на восток от Лун до Нурнен, с севера на юг от Карн Дум до Южного Гондора и Ближнего Харада, и за Нурнен Гандальф не заходил.
Арагорн говорит, что был в Руне и Хараде, где даже звёзды иные (Книга Вторая Глава II) [1], и Гандальф, несомненно, там тоже был. Легенды все эти рассматривают Север, потому что объективный факт удерживает там взор, потому что лишь на Северо-западе Средиземья шла борьба с Врагами, и Эльфы, а затем и теснимые Морготом Люди шли всегда на Запад к Благословенному Королевству, и в этих местах Средиземье ближе всего к Аман. Харад, то есть „Юг“, - границы имеет ничуть не менее неопределённые. Нуменориды заплывали далеко на юг и селились там, но все их колонии южнее Умбара либо растворились среди местных народов, либо, основанные уже Чёрными Нуменоридами, стали врагами не меньшими, чем остальные племена, подвластные Саурону. Может быть, ближайшие к Гондору области, называемые в Южном Королевстве просто Харад - Юг, Ближний и Дальний, считали более податливыми и способными вступить в „сопротивление“. В то же время, ими Саурон занимался в Третью Эпоху потому, что оттуда всего легче было вывести войска против Гондора, и Гандальф заходил туда на заре своих странствий.
Основной заботой его был, конечно, Север, а на Севере конкретно Линдон, Эриадор и Долина Андуина. Основные союзники его - Эльронд и Северные Дунедайн (Бродяги). Особые черты Гандальфа - интерес и глубокая привязанность к Полурослым, проистекающая как от не осознанной им мысли о крайней важности их в грядущих событиях, так и просто ради них самих. Чем сильнее привлекал интерес Сарумана Гондор - центр власти и силы, хранящий остаток древних Знаний, тем менее стремился туда Гандальф. Гондор был Мордору и Врагу неизбывным соперником по глубоким и разумным причинам. Мордор угрожал Гондору, и Южное королевство могло существовать лишь пока сильно достаточно, чтобы противостоять армиям Врага. Гандальфу нечего было советовать разумным Королям и первым Правителям Минас Тирита. Лишь на закате их стал Гандальф проявлять к ним внимание.
Имя Инканус явно чужое, не Вестронское, не Эльфийское, не на родном языке Людей Севера. Тайнова Книга говорит, что оно получилось из Квенийской огласовки имени на языке Харада, означающем просто „шпион с Севера“ (Инка + нуш) Гандальф возникло так же, как имена Хоббитов и Гномов, из норвежского языка, найдено в „Прорицании вёльвы“, где так назван один Гном [10], и я принял его потому, что содержит оно корень гандр- „посох, жезл“, магический при том, и всё имя приобрело значение „Эльфийский волшебник с палкой“. Конечно, Гандальф Эльфом не был, но Люди могли предположить и такое, потому что известна была дружба его с Эльфами. Таким образом, имя Гандальф, принадлежащее Северу, стало Вестронским, но корни его не в эльфийских языках.
Однако же в записи от 1967 года об имени Инканус сказано так:
Неясно, что значит „на Юге“. Гандальф отрицает, что бывал когда-то на Востоке, все его мысли устремлены на Запад, где живут Эльфы и Люди, Саурону враждебные. Вряд ли долго оставался он и в Хараде (Дальнем Хараде), чтобы получить там сохранившееся в анналах имя, да ещё на малоизвестных языках тех стран. Под Югом следует понимать Гондор (то есть весь Гондор с сателлитами, каков он был в расцвете своих сил). Но кровные Нуменориды Гондора (Денетор, Фарамир) называют его Митрандиром, именем, данным Кудеснику Эльфами, потому что родовитые Люди Гондора знали Синдарин и говорили на нём. Общеизвестное имя его на Вестроне, то есть на Общем Языке, означает „Серый плащ“, но сохранилось оно сквозь века в архаичной форме.
То есть, отец заключает здесь, что Югом Гандальф называет Гондор, а имя Инканус суть Квенийское, как и Олорин, потому что в Гондоре долгое время Квенья оставался языком учёных, и на нём писали исторические хроники по традиции, унаследованной от Нуменора.
Хроника в Послесловии Б говорит, что на Западе Гандальф появился в начале одиннадцатого века Третьей Эпохи. Предположив, что до Гондора добрался он, например, в правление Атанатара Алькарина, веков за восемнадцать до Войны Кольца, и бывал там достаточно часто, чтобы получить прозвание Инканус на Квенья, но потом язык этот забыли все, кроме историков, и имя вместе с ним.
Тогда происхождение его можно принять следующим. Корень -ин- (-ид-) - „разум“ и -кан- „правитель“, переходящее в -кано- и -кану- „управитель, вождь“ в именах Тургон и Фингон. Отец ссылается на латинское incanus „седой“, вдохновившее его на включение имени Инканус в текст „Властелина Колец“, что, в общем-то, удивительно, но сходство Квенийского имени с латинским словом вышло случайно, также как сходство Синдаринского Ортанк „раздвоенная вершина“ с англосаксонским орпанк „хитрая выдумка“, как переводили это название Рохиррим.
[1] „Иные звёзды“ были лишь в Хараде. То есть, Арагорн зашёл и в южное полушарие. [прим. JRRT]
[1] Сказано о Сарумане, что все почитали его главой Кудесников (Книга Третья Глава VIII), и на Совете Эльронда Гандальф называет его величайшим в их Ордене (Книга Вторая Глава II).
[2] „О Кольцах Власти“ приводит немного иной вариант слов, сказанных Кирданом Гандальфу, когда передавал ему Эльф Алое Кольцо, а весьма схожим с этим отрывком образом говорит он в Послесловии Б.
[3] В письме от 1958 года отец говорит, что о двух безымянных Кудесниках известно чрезвычайно мало потому, что они не связаны с Северо-западом Средиземья. „Я полагаю, что они ушли далеко на Юг и Восток, потому что предназначено им было так - идти в стан врага, а не к Нуменоридам. чего достигли они, неизвестно. Боюсь, погибли они, подобно Саруману, но по иным причинам, и пошли от них, вполне возможно, все те школы чёрного колдовства, пережившие Врага“.
[4] По весьма поздним заметкам имя Радагаст происходит из языка жителей Долины Андуина, „и трудно его прочесть“. Росгобель назван его домом в Книге Второй Главе III, и помещён в лесу между Карроком и Старой Лесной Дорогой.
[5] И по Валаквенте подтвердить можно, что Истари были Майар, потому что Олорин там назван Майа, а Гандальф и Олорин, несомненно, одно и то же.
[6] Курумо, видимо, Квенийская форма имени Сарумана, и нигде более она не помянута. Курунир - на Синдарине. „Саруман“ содержит англосаксонский корень сеару/сару „навык, умение, искусно сделанная вещь“. Айвендил „любящий птиц“ (ср. Линайвен „озеро с птицами“ в Неврасте и см. объяснение корня -лин- в Послесловии к „Сильмариллиону“). Палландо, несмотря на удвоенную согласную, несомненно, от корня палан „далеко“, как в Паларран и Палантир.
[7] В письме от 1956 года отец говорит: „Властелин Колец едва ли упоминает кого-то, или что-то, не существующее, хотя бы далеко и смутно на заднем плане...“ и в сноске поясняет: „Разве что, кошек Королевы Берутиэль и двоих из Пяти Кудесников (кроме Сарумана, Гандальфа и Радагаста) я могу привести в контрпример“. (Кошек Королевы Берутиэль упоминает в Главе IV Книги Второй Арагорн, когда в Мориа Гандальф и Гимли не могли решить, куда свернуть). Тем не менее, существует всё, вплоть до истории Королевы Берутиэль, хотя бы и весьма грубо набросанной в едва читаемых черновиках. Она была женой Двенадцатого Короля Гондора Тараннона (830-913 Т. Э), женой неверной, одинокой и нелюбимой. Тараннон известен равно тем, что был первым Корабельным Королём, принявшим тронный титул Фаластур „Властитель Побережий“, и тем, что стал первым бездетным Королём Гондора. Берутиэль жила в Осгилиате, ненавидя море, самый звук его и запах, ненавидя дом, построенный Таранноном в Пеларгире „на сваях, вбитых в дно Этир Андуин, связанных арками“. Также не любила она делать что-либо, не терпела яркие краски и самоцветы, одежду носила только черную с серебром, жила в комнатах с голыми стенами, сады её в Осгилиате были полны странных и страшных статуй, расставленных среди кипарисов и тисов. Десять рабов у неё было - девять чёрных кошек и одна белая. Она говорила с ними и умела читать в их мыслях, отправляла шпионить за людьми и выискивать „что Люди предпочли бы скрыть“. Белая кошка следила за чёрными, а сама Королева регулярно их мучила. В Гондоре никто не решался прикоснуться к тем кошкам, и все проклинали их, когда встречали на улице. Черновик этого рассказа один, и с этого момента он становится слишком неразборчив, и лишь к концу можно прочесть, что даже имя её вымарано из Хроник Королей, „но память человеческая не вся в книгах записана, и проницательность кошек Королевы Берутиэль поговоркой передаётся из уст в уста“. Тараннон посадил жену вместе с кошками в лодку и отправил по северному ветру в Море, и корабль тот видели в последний раз на траверзе Умбара, и говорят, что на вершине мачты была насажена кошка, а другая - вместо носовой фигуры.
[8] Отсылка ко „Второму Пророчеству Мандоса“, из „Сильмариллиона“ неизвестному, и здесь поместить его нельзя, ибо следует прежде разъяснить некоторые вопросы о мифологии, в опубликованных книгах не затронутые.
[9] Снова говорит Гандальф о том, что на Западе был Олорином, беседуя с Хоббитами и Гимли в Минас Тирите после коронации Элессара, см. „Поход на Эребор“.
[10] „Прорицание вёльвы“ - часть собрания древнеисландских песен, известного как „Старшая Эдда“ или „Песенная Эдда“.
Полная запись об Истари была сделана в 1954 году, и здесь я привожу её как есть.
Кудесник суть перевод Квенийского слова Истар (а на Синдарине Итрон), и называли так членов, как они сами говорили, Ордена Знающих Историю и сущность мира. Может быть, перевод этот и неудачен (хотя и довольно близко передаёт смысл слова Истар на Квенья), потому что Херен Истарион - „Орден Мудрых“ имеет довольно отдалённое отношение к „колдунам“ и „волшебникам“ позднейших времён, тайно прибывшим в Третью Эпоху и исчезнувшим потом также незаметно. Из жителей Средиземья поняли сущность тех Кудесников, может быть, лишь Эльронд, Кирдан и Галадриэль. Среди Людей тех Волшебников, что соприкасались с Людьми, считали тоже Смертными, прикоснувшимися к Знанию и тайным искусствам путём долгого их изучения.
В Средиземье появились они около 1000 года Т. Э, и долго бродили в образе мудрых стариков, не по годам деятельных, здоровых, сильных и выносливых. Они беспрестанно собирали по крупицам сведения о Средиземье и живущих в нём, но никому не раскрывали своих возможностей, целей и намерений. Редко тогда видели их Люди, и мало обращали внимания. Когда же Тень Саурона поднялась, они начали действовать, и все усилия свои направляли на то, чтобы предупредить Эльфов и Людей, подвигнуть их на противостояние Тьме. Широко разошёлся слух о том, как они являются в разных местах и вмешиваются во все дела, и тогда уже Люди стали замечать, что они бессмертны, и лишь лёгкие следы оставляют века на их лицах. Посему, даже почитая их, Люди стали волшебников бояться, и причислять их к Эльфам, отчего они иногда и не отказывались. Но это неверно. Пришли они с Крайнейшего Запада, хотя знал о том лишь Кирдан Хранитель Третьего Кольца и Хозяин Серых Гаваней. Он видел, как прибыли они на берег, посланники Валар. Валар не ослабляли бдительности, и отправили Кудесников против Саурона, когда тот начал показываться. С позволения Эру они направили в Средиземье подобных себе бессмертных наделённых силой духов, но в телах Людей, и оттого Кудесники не свободны были от болезней, голода, жажды и гибели, но старели очень мало и медленно, лишь за столетия тяжких трудов и горестей. Валар поступили так для того, чтобы исправить прежние ошибки, чтобы не приходить более на защиту Эльфов во всём своём могуществе. Посланникам своим они запретили открывать свою силу, искать власти и правления Потомками путём демонстрации сущности своей, и требовали от них появляться слабыми и смиренными советниками, убеждающими Эльфов и Людей объединяться между собой и со всеми, кто враг одного Врага, чтобы Саурон не мог разделить и уничтожить их.
Скольких насчитывает Орден, неизвестно. На Север Средиземья, где питали всего больше надежд Валар из-за того, что Эльфы оставались там и Дунедайн, пришли пятеро самых главных. Первым прибыл один, в одеждах белых, лицом и манерами властный, с волосами тёмными, как вороново крыло, голосом приятным. Даже Элдар сочли его главой Ордена [1]. Ещё трое было, двое в синих одеждах, и один в коричневых, а последний, в серых одеждах, седой, с палкой, казался из всех самым слабым, ростом меньше, годами старше. Но при первой же встрече с ним в Серых Гаванях Кирдан проникся почтением и передал ему Третье Кольцо, Алое, Нарью.
- Пред тобою долгие годы трудов и забот, - сказал Кирдан. - Если не по силам чувствуешь их, возьми Кольцо себе в помощь. Мне отдали его лишь на хранение, чтобы спрятать, и на западных берегах ждёт оно бесполезно. Я считаю, что руки мои его недостойны, и грядут времена, когда с его помощью вновь разожжено будет остывшее пламя сердец [2].
Серый Вестник взял Кольцо и скрыл его, но Белый Вестник, умевший все тайны раскрывать, узнал о том в конце концов, и от тайного посева зависти взошла между ними ко времени открытая вражда.
Белого позднее назвали Эльфы Куруниром, „Умелым“, а Люди звали Саруманом, но было то гораздо позже, когда возвратился он из странствий своих в Гондор и остался там. О Синих мало что известно на Западе, и отдельных имён у них нет, только общее Итрин Луин „Кудесники в Синем“, потому что ушли они на Восток с Куруниром, и что стало с ними, никто не знает. То ли остались они там, как было задумано, и исполняли своё предназначение, то ли погибли, то ли Саурон покорил их и сделал своими слугами [3]. Даже последней из возможностей этих исключить нельзя, потому что Истари, посланные в Средиземье в телах Людей, так же как Эльфы и Люди, вольны уклониться от предназначения своего и, заблуждаясь в средствах ради достижения цели, творить зло вместо добра.
Сюда, несомненно, следует вставить из другой рукописи:
Войдя в тела свои, Истари вынуждены были многое изучить заново, постепенно и медленно изведать и испытать, воспоминания о Благословенном королевстве были для них далеки и туманны, и те из них, кто остались верными, всегда желали туда возвратиться. Так суждено было им - испытывать себя в изгнании под Тенью Саурона.
Верным остался из них всех лишь один, тот, кто прибыл последним. Радагаст, четвёртый Кудесник, позабыл Эльфов и Людей ради диких зверей и птиц и жил в Средиземье незаметно в пустынных уголках. Имя его на языке Нуменора значит "Тот, кто заботится о диких зверях„ [4]. А Курунир Лан - Саруман Белый - стал горд, бесчувствен, власти захотел и силы, чтобы самому победить Саурона, но Враг для него был слишком могуч, и сумел обмануть и пересилить его.
Последнего из прибывших Эльфы звали Митрандиром, Серым Странником, потому что он никогда не жил на одном месте, не копил ничего и спутников себе не искал. Он истоптал все дороги от Гондора до Ангмара и от Линдона до Лориена, всем помогая в тяжёлое время. Дух его был горяч и пытлив, что Нарья ещё более усиливало, потому что его огонь, греющий и радующий, был против гиблого пламени Саурона. Порывистый и гневливый характер свой Митрандир скрывал под пепельным плащом тщательно, как сам скрывался. Для простых людей был он весел и ласков, но глупости давал резкий отпор. Не было в нём и тени гордости или жажды власти и силы, так что все, кто не был горд сам, любили его. Странствовал он неутомимо пешком, опираясь на посох, и назвали его Люди Гандальфом, то есть „Эльфом с Палкой“, потому что заблуждались, как и сказано уже, и причисляли его к Эльфам. Он время от времени показывал фокусы и творил чудеса с огнём и светом, лишь для удовольствия других, и никогда не пугал никого и не вынуждал силой принять свои советы.
Известно уже, что произошло, когда показался Саурон, и Митрандир тоже открылся и показал свою силу, став главой всех врагов одного Врага и обрёл победу, завершив в одиночестве труд, доверенный Валар с позволения Эру всем Истари. И также известно, что на пороге этой победы погиб он и ушёл, но вернули его на короткое время обратно, облачив в белое, и стал он сам ярким пламенем. Когда погибла Тень Саурона, он ушёл за Море навсегда. Курунир же пал, власть его и сила прекратились, и убит он был собственным рабом. Дух его ушёл туда, куда суждено ему было, и в Средиземье также никогда, ни в форме телесной, ни без неё не возвратился.
Во „Властелине Колец“ об Истари можно обнаружить лишь незначительные сведения, данные в пояснении к Хронике Послесловия Б:
Через тысячу лет тень пала на Чернолес, и тогда появились Истари - Кудесники. Потом рассказывали, что они прибыли с Дальнего Запада, будучи посланниками в помощь всем врагам Саурона. Но им было запрещено противостоять ему своей силой или искать власти над Людьми и Эльфами путём страха и подчинения.
Они прибыли в облике Людей, не знавших молодости и очень медленно старевших, и обладали невиданной силой ума и тела. Мало кому известны их настоящие имена, и сами они пользовались теми, что давали им другие. Двое сильнейших из того Ордена (всего, говорят, Истари было пять) от Эльфов получили имена Курунир - „Умелый“ и Митрандир - „Серый Странник“, а Люди называли их Саруманом и Гандальфом. Курунир много раз путешествовал на Восток, но осел в Изенгарде. Митрандир боле всего дружил с Эльфами, оставался на западе и надолго не селился нигде.
Далее следует рассказ о том, кто хранил Три Кольца Эльфов и как Кирдан отдал только что прибывшему в Серые Гавани Гандальфу Алое Кольцо („ибо он мудр и дальновиден более многих живущих“).
Этот рассказ раскрывает немало сведений об Истари, во „Властелине Колец“ не отражённых (не считая весьма интересных подробностей о роли Валар в Третью Эпоху, и не ослабшем внимании их к Средиземью). Наиболее существенно то, что Истари принадлежат к некоему Ордену (выходит, что в нём же состоят Валар), и что тела им не родные [5]. Также важно понимать, что прибыли они в Средиземье не одновременно, что Кирдан сразу же признал Гандальфа из всех сильнейшим, что Саруман знал о том, что Гандальф владеет Кольцом, и завидовал ему, что Радагаст отошёл от главного своего дела, а безымянные Синие Кудесники вместе с Саруманом ушли на Восток, но, в отличие от Белого, не возвратились, что Истари было немало, и число их неизвестно, хотя и главные пятеро названы. Также содержатся здесь расшифровки имён Гандальф и Радагаст и слова итрон (множ. итрин).
„О Кольцах Власти“, говоря о Кудесниках, повторяет Послесловие Б, но вот это утверждение туда не вошло:
Курунир был старше и в Средиземье появился раньше, а после него прибыли Митрандир и Радагаст, а другие Истари в этих книгах не упомянуты.
Большинство других записей об Истари, к сожалению, представляют собой лишь короткие заметки, часто нечитаемые. Наибольший интерес представляют, я полагаю, один весьма краткий и торопливо набросанный отрывок, рассказывающий о том, как Валар собрали совет (по инициативе Манве, который, может быть, и совета у Эру просил), и на совете том решили отправить в Средиземье помощников.
- Кто же пойдёт? Сильны должны быть уходящие, равны Саурону, но о силе своей позабыть им следует, скрыться в смертном теле и так завоевать доверие Эльфов и Людей. И самим стерпеть испытания, кои даны духам в смертном теле: страх, усталость, страсти, туманящие разум.
Двое вышли, Курумо, выбранный Ауле, и Алатар от Ороме. Манве спросил:
- Где Олорин?
Олорин в то время едва успел возвратиться из очередного странствия своего, и, обернувшись серым плащом, сидел с самого краю. Он спросил, что желает Манве, и тот ответил, что считает Олорина достойным быть третьим посланником Валар в Средиземье (Олорин любил очень Эльфов, остававшихся в Валиноре это так же записано в скобках, видимо, для того чтобы объяснить выбор Манве). Олорин же ответил, что себя считает для такого дела слабым, и Саурона боится, и Манве заключил из того, что оказался вдвойне прав, и велел Олорину (здесь совершенно непрочтимая строка, где разобрать можно лишь слово „третьим“), на что Варда ответила:
- Нет, не третьим, - Курумо те слова запомнил.
Завершен этот отрывок пояснением, что Курумо [Саруман] спутником себе взял Айвендила [Радагаста] по настоянию Яванны, а Алатар позвал своего лучшего друга Палландо [6].
В ещё одном черновике того же времени написания подтверждено: „Курумо по желанию Яванны жены Ауле взял с собою Айвендила“. Также схемы есть, сопоставляющие Истари и Валар, где отмечены Олорин при Манве и Варде, Курумо при Ауле, Айвендил при Яванне, Алатар при Ороме и Палландо тоже при Ороме (хотя есть вариант, где он отнесён к Мандосу и Ньенне). Схемы эти понятны в свете приведённого выше отрывка, и говорят о том, что каждый Вала избрал Истара из „своих“ Майар. (Валаквента, к примеру, говорит, что Саурон изначально был Майа из спутников Ауле, едва ли не сильнейшим.) Не раскрыто, правда, зачем Яванне было посылать среди Истари одного, искусного в её сфере. Может быть, лишь для того, чтобы сопутствовать Курумо. Тем не менее, Радагаст закончил тем, что отверг цель, с которой отправляли его, и занялся исключительно дикой природой Средиземья, что вполне согласно с его принадлежностью к Майар Яванны. Основной рассказ об Истари, и „О Кольцах Власти...“ согласно утверждают, что Саруман прибыл первым и прибыл один; однако, можно увидеть насмешки Сарумана по отношению к Радагасту следствием того, что Айвендил был Курумо навязан против его желания:
- Радагаст Коричневый! - засмеялся Саруман, уже не стараясь скрыть ехидство. - Радагаст Птичник! Этот простак Радагаст Дуралей!
Что двое Истари, ушедшие на Восток сразу же, безымянны, означает лишь то, что никто не знает, как называли их в Средиземье, в Валиноре же имена им Алатар и Палландо, но почему оба они от Ороме, неясно. Правомерно предположить, что Ороме из всех Валар лучше знал Восток и далёкие от берегов земли, и оба Синих Кудесника должны были оставаться там.
Приведённые после основного рассказа заметки об избрании Истари в Валиноре составлены, несомненно, после завершения работы над "Властелином Колец„ [7], но насколько по времени они близки или разнятся с этим основным рассказом, я установить не могу. Более ничего об Истари не написано, кроме отчасти нечитаемой записи, которую датировать можно, по-видимому, 1972 годом:
Следует полагать, что были они [Истари] Майар - сущностями, выражаясь близким нам понятием, „ангельскими“ по рангу своему, но не всегда по силе. Майар - духи, способные принимать „человеческий“ (преимущественно всё же Эльфийский) облик. Саруман Гандальфом самим назвал Главой Ордена, то есть в Валиноре был он их всех сильнее и в большем почёте находился. У Радагаста силы было меньше. Об остальных двух из опубликованных текстов ничего не известно, и лишь в разговоре Гандальфа и Сарумана упомянуты Пять Волшебников [Книга Третья Глава X]. Майар этих Валар отправили в Средиземье в критическое для Эльфов Запада время, чтобы поднять их дух и возобновить оборону от многократно превосходящих их числом Людей Юга и Востока. Свободны были те посланники совершенно, и делать могли то, что подсказывала их мудрость, но заметен в их действиях приказ не формировать подобия небольшого „ударного ядра“, потому что способности у них разные, и Валар выбирали их по разным критериям.
Ещё есть записи, касающиеся исключительно Гандальфа (Митрандира, Олорина - всё едино). На обороте страницы, рассказывающей о выборе Валар, отмечено:
Крепкими друзьями были Элендил и Гил-галад, но их союз для Эльфов и Людей был союзом Последним, и в окончательном разгроме Саурона Эльфы сыграли уже не боевую роль. Леголас - из Девяти самый бесполезный, Галадриэль, из всех Элдар Средиземья сильнейшая, помогает лишь советами, хотя неколебимая стойкость её духа и разума не позволяет рухнуть остальным, но в деятельной помощи она бессильна. Для своих земель стала она копией Манве, то есть занялась лишь наиболее важными и ответственными делами. Даже после Падения Нуменора, когда переделан был до основания старый мир, а в Третью Эпоху Благословенное Королевство из видимого мира было выведено, Манве не оставался наблюдателем. Из Валинора, несомненно, прибыли Кудесники, называемые Истари, и среди них Гандальф, ставший для всего сопротивления главой и для всех атак на Врага инициатором. Кто же он, „Гандальф“? На закате Королевства думали новые „Верные“ того уже времени, что сам Манве это, который в последний раз являлся к ним, прежде чем навсегда удалиться на Таникветил. (И утверждение Кудесника самого о том, что „на Западе“ звали его Олорином, воспринимали лишь как попытку до конца соблюсти инкогнито). Не ведома мне правда, не могу говорить больше, чем сам Гандальф сказал. Но полагаю, что ошибались люди. Манве пребывает на своей Горе до самого Дагор Дагорат, когда в Конце вновь Мелькор придёт [8]. Против Моргота он герольда своего Эонве высылал, а против Саурона духа ещё меньшего (хоть и среди нас сильного), Саурону ровню, но не более того. Олорин имя ему, но кто он, мы не знаем, и лишь по Гандальфу можем догадываться об Олорине.
Следует аллитерационного (в оригинале - прим. перев.) стиха шестнадцать строф:
Да узнаешь ли,
Что хранили в тайне,
О Пяти прибывших
Из земель дальних?
Один возвратился.
Остальных не изведать
Средиземью Людскому
До Дагор Дагорат
И Судеб решенья.
Кто же услышал
Совет укрытый
Королей Запада,
В Аман говоривших?
Забыта дорога,
Туда приводящая,
В молчании Манве
Взирает на Смертных.
С Былого Запада
Принёс то ветер
Уху спавшего
В тиши ночи
Весть страны позабытой
Сквозь века и над морем
Лет истекших
К чуткому слуху.
Не от всех отвратился
Повелитель Старший,
Саурона знает
Он как угрозу...
Много есть рассуждений о том, как Манве и Валар связаны с судьбою Средиземья после Падения Нуменора, но всё то выпадает из рамок этой книги. После слов: " и лишь по Гандальфу можем догадываться об Олорине" отец позднее приписал:
Олорин - имя Эльфийское, на языке Валинора, и, несомненно, либо назвали его так сами Эльфы, либо перевели другое его имя. Как бы то ни было, следует прочесть его. Олор часто переводят как „сон“, но не привычный нам, Смертным, сон спящего. Элдар вкладывают в него смысл иной, называя так память свою и воображение, позволяющие видеть былое в малейших подробностях и замыслы свои представлять до последнего штриха, как существовали бы они в реальности.
И отдельная запись излагает подобно:
„олос“ - видение, воображение. Обычно так называют „мысли“ в силу воображения становящиеся для Эльфов, из-за способностей их к Искусствам (Карме), реальными, хотя в Эа видимое, слышимое, ощущаемое ими может остаться в далёком прошлом или не существовать совсем. Слово Олос употребляют при сотворении образов настоящей красоты (но не видений, имеющих цель обмануть кого или устрашить).
Из того же корня: на Квенья олос „мечта, сон, видение, множ. олози/олори; ола (безличное) „мечтать“; олоста „мечательный“, и упомянуто имя Олофантур, первое и „верное“ имя Вала Лориена, в Сильмариллионе называемого Ирмо, и таким же образом Нуруфантур перешло в Намо. Хотя для обоих братьев прозвание Фёантури осталось (см. Валаквенту).
Рассуждения эти о слове олос/олор, несомненно, связаны с тем, что Олорин жил в Лориене Валинорском и дружил с Эльфами и „бывает среди них незримо или в простом образе, и Эльфам потому неизвестно, откуда они неожиданно получают чу́дные видения и крупицы Мудрости“.
В более ранней версии сказано, что Олорин был „советником Ирмо“, и в сердцах тех, кто к нему прислушивался возникали задумки „дел и вещей прекрасных, ещё не существующих в Арда, но способных обогатить его“.
К словам Фарамира (Книга Четвёртая Глава V) о том, как Гандальф говорил ему:
- У меня много имён среди разных стран и народов. Митрандир для Эльфов, Таркун среди Гномов; Олорин я был в позабытой молодости на Западе [9], Инканус на Юге, на Севере Гандальф, а на Восток я не хожу.
Существует примечание, кое датировать можно временем прежде второго издания „Властелина Колец“, которое вышло в 1966 году. Вот оно:
Когда прибыл Гандальф, неясно. Из-за Моря он появился тогда, когда первые признаки восстающей Тени открылись: злые существа. До второго тысячелетия Третьей Эпохи Гандальфа в записях Людей почти невозможно найти. Может быть, путешествовал он до того времени под различными личинами, и в дела Людей и Эльфов не вникал, а только изучал их, считая сильными довольно, чтобы самостоятельно дать отпор Врагу. По его словам, а точнее, по тому, как переданы слова его, туманные и неясные, на Западе он был Олорином, а Серые Эльфы звали его Митрандиром („Серым Странником“), Гномы - Таркуном (видимо, „человек с палкой“), Инканусом называли его на Юге и Гандальфом на Севере, а на Восток он не ходит.
Запад здесь, безусловно, Запад за Морем, но не Средиземье, потому что имя Олорин явно от Высших Эльфов. Севером, видимо, называет он Северо-запад Средиземья, где большинство существ, наделённых даром речи, никогда не были покорны Морготу или Саурону, и в тех местах, разумеется, сильнейший отпор могли получить оставленные прежним Врагом злые создания и слуга его Саурон, если появился бы он снова. Границы же Севера всегда были очень расплывчаты. Восточную провести можно по реке Карнен до слияния её с Келдуином (Бегущей), потом до Нурнен, оттуда по восточной границе Южного Гондора (Мордор не исключён, потому что исконные земли Врага были далеко на востоке, и Мордор завоевал он лишь как форпост свой и угрозу Нуменоридам). То есть, грубо говоря, Север включает земли с запада на восток от Лун до Нурнен, с севера на юг от Карн Дум до Южного Гондора и Ближнего Харада, и за Нурнен Гандальф не заходил.
Арагорн говорит, что был в Руне и Хараде, где даже звёзды иные (Книга Вторая Глава II) [1], и Гандальф, несомненно, там тоже был. Легенды все эти рассматривают Север, потому что объективный факт удерживает там взор, потому что лишь на Северо-западе Средиземья шла борьба с Врагами, и Эльфы, а затем и теснимые Морготом Люди шли всегда на Запад к Благословенному Королевству, и в этих местах Средиземье ближе всего к Аман. Харад, то есть „Юг“, - границы имеет ничуть не менее неопределённые. Нуменориды заплывали далеко на юг и селились там, но все их колонии южнее Умбара либо растворились среди местных народов, либо, основанные уже Чёрными Нуменоридами, стали врагами не меньшими, чем остальные племена, подвластные Саурону. Может быть, ближайшие к Гондору области, называемые в Южном Королевстве просто Харад - Юг, Ближний и Дальний, считали более податливыми и способными вступить в „сопротивление“. В то же время, ими Саурон занимался в Третью Эпоху потому, что оттуда всего легче было вывести войска против Гондора, и Гандальф заходил туда на заре своих странствий.
Основной заботой его был, конечно, Север, а на Севере конкретно Линдон, Эриадор и Долина Андуина. Основные союзники его - Эльронд и Северные Дунедайн (Бродяги). Особые черты Гандальфа - интерес и глубокая привязанность к Полурослым, проистекающая как от не осознанной им мысли о крайней важности их в грядущих событиях, так и просто ради них самих. Чем сильнее привлекал интерес Сарумана Гондор - центр власти и силы, хранящий остаток древних Знаний, тем менее стремился туда Гандальф. Гондор был Мордору и Врагу неизбывным соперником по глубоким и разумным причинам. Мордор угрожал Гондору, и Южное королевство могло существовать лишь пока сильно достаточно, чтобы противостоять армиям Врага. Гандальфу нечего было советовать разумным Королям и первым Правителям Минас Тирита. Лишь на закате их стал Гандальф проявлять к ним внимание.
Имя Инканус явно чужое, не Вестронское, не Эльфийское, не на родном языке Людей Севера. Тайнова Книга говорит, что оно получилось из Квенийской огласовки имени на языке Харада, означающем просто „шпион с Севера“ (Инка + нуш) Гандальф возникло так же, как имена Хоббитов и Гномов, из норвежского языка, найдено в „Прорицании вёльвы“, где так назван один Гном [10], и я принял его потому, что содержит оно корень гандр- „посох, жезл“, магический при том, и всё имя приобрело значение „Эльфийский волшебник с палкой“. Конечно, Гандальф Эльфом не был, но Люди могли предположить и такое, потому что известна была дружба его с Эльфами. Таким образом, имя Гандальф, принадлежащее Северу, стало Вестронским, но корни его не в эльфийских языках.
Однако же в записи от 1967 года об имени Инканус сказано так:
Неясно, что значит „на Юге“. Гандальф отрицает, что бывал когда-то на Востоке, все его мысли устремлены на Запад, где живут Эльфы и Люди, Саурону враждебные. Вряд ли долго оставался он и в Хараде (Дальнем Хараде), чтобы получить там сохранившееся в анналах имя, да ещё на малоизвестных языках тех стран. Под Югом следует понимать Гондор (то есть весь Гондор с сателлитами, каков он был в расцвете своих сил). Но кровные Нуменориды Гондора (Денетор, Фарамир) называют его Митрандиром, именем, данным Кудеснику Эльфами, потому что родовитые Люди Гондора знали Синдарин и говорили на нём. Общеизвестное имя его на Вестроне, то есть на Общем Языке, означает „Серый плащ“, но сохранилось оно сквозь века в архаичной форме.
То есть, отец заключает здесь, что Югом Гандальф называет Гондор, а имя Инканус суть Квенийское, как и Олорин, потому что в Гондоре долгое время Квенья оставался языком учёных, и на нём писали исторические хроники по традиции, унаследованной от Нуменора.
Хроника в Послесловии Б говорит, что на Западе Гандальф появился в начале одиннадцатого века Третьей Эпохи. Предположив, что до Гондора добрался он, например, в правление Атанатара Алькарина, веков за восемнадцать до Войны Кольца, и бывал там достаточно часто, чтобы получить прозвание Инканус на Квенья, но потом язык этот забыли все, кроме историков, и имя вместе с ним.
Тогда происхождение его можно принять следующим. Корень -ин- (-ид-) - „разум“ и -кан- „правитель“, переходящее в -кано- и -кану- „управитель, вождь“ в именах Тургон и Фингон. Отец ссылается на латинское incanus „седой“, вдохновившее его на включение имени Инканус в текст „Властелина Колец“, что, в общем-то, удивительно, но сходство Квенийского имени с латинским словом вышло случайно, также как сходство Синдаринского Ортанк „раздвоенная вершина“ с англосаксонским орпанк „хитрая выдумка“, как переводили это название Рохиррим.
[1] „Иные звёзды“ были лишь в Хараде. То есть, Арагорн зашёл и в южное полушарие. [прим. JRRT]
[1] Сказано о Сарумане, что все почитали его главой Кудесников (Книга Третья Глава VIII), и на Совете Эльронда Гандальф называет его величайшим в их Ордене (Книга Вторая Глава II).
[2] „О Кольцах Власти“ приводит немного иной вариант слов, сказанных Кирданом Гандальфу, когда передавал ему Эльф Алое Кольцо, а весьма схожим с этим отрывком образом говорит он в Послесловии Б.
[3] В письме от 1958 года отец говорит, что о двух безымянных Кудесниках известно чрезвычайно мало потому, что они не связаны с Северо-западом Средиземья. „Я полагаю, что они ушли далеко на Юг и Восток, потому что предназначено им было так - идти в стан врага, а не к Нуменоридам. чего достигли они, неизвестно. Боюсь, погибли они, подобно Саруману, но по иным причинам, и пошли от них, вполне возможно, все те школы чёрного колдовства, пережившие Врага“.
[4] По весьма поздним заметкам имя Радагаст происходит из языка жителей Долины Андуина, „и трудно его прочесть“. Росгобель назван его домом в Книге Второй Главе III, и помещён в лесу между Карроком и Старой Лесной Дорогой.
[5] И по Валаквенте подтвердить можно, что Истари были Майар, потому что Олорин там назван Майа, а Гандальф и Олорин, несомненно, одно и то же.
[6] Курумо, видимо, Квенийская форма имени Сарумана, и нигде более она не помянута. Курунир - на Синдарине. „Саруман“ содержит англосаксонский корень сеару/сару „навык, умение, искусно сделанная вещь“. Айвендил „любящий птиц“ (ср. Линайвен „озеро с птицами“ в Неврасте и см. объяснение корня -лин- в Послесловии к „Сильмариллиону“). Палландо, несмотря на удвоенную согласную, несомненно, от корня палан „далеко“, как в Паларран и Палантир.
[7] В письме от 1956 года отец говорит: „Властелин Колец едва ли упоминает кого-то, или что-то, не существующее, хотя бы далеко и смутно на заднем плане...“ и в сноске поясняет: „Разве что, кошек Королевы Берутиэль и двоих из Пяти Кудесников (кроме Сарумана, Гандальфа и Радагаста) я могу привести в контрпример“. (Кошек Королевы Берутиэль упоминает в Главе IV Книги Второй Арагорн, когда в Мориа Гандальф и Гимли не могли решить, куда свернуть). Тем не менее, существует всё, вплоть до истории Королевы Берутиэль, хотя бы и весьма грубо набросанной в едва читаемых черновиках. Она была женой Двенадцатого Короля Гондора Тараннона (830-913 Т. Э), женой неверной, одинокой и нелюбимой. Тараннон известен равно тем, что был первым Корабельным Королём, принявшим тронный титул Фаластур „Властитель Побережий“, и тем, что стал первым бездетным Королём Гондора. Берутиэль жила в Осгилиате, ненавидя море, самый звук его и запах, ненавидя дом, построенный Таранноном в Пеларгире „на сваях, вбитых в дно Этир Андуин, связанных арками“. Также не любила она делать что-либо, не терпела яркие краски и самоцветы, одежду носила только черную с серебром, жила в комнатах с голыми стенами, сады её в Осгилиате были полны странных и страшных статуй, расставленных среди кипарисов и тисов. Десять рабов у неё было - девять чёрных кошек и одна белая. Она говорила с ними и умела читать в их мыслях, отправляла шпионить за людьми и выискивать „что Люди предпочли бы скрыть“. Белая кошка следила за чёрными, а сама Королева регулярно их мучила. В Гондоре никто не решался прикоснуться к тем кошкам, и все проклинали их, когда встречали на улице. Черновик этого рассказа один, и с этого момента он становится слишком неразборчив, и лишь к концу можно прочесть, что даже имя её вымарано из Хроник Королей, „но память человеческая не вся в книгах записана, и проницательность кошек Королевы Берутиэль поговоркой передаётся из уст в уста“. Тараннон посадил жену вместе с кошками в лодку и отправил по северному ветру в Море, и корабль тот видели в последний раз на траверзе Умбара, и говорят, что на вершине мачты была насажена кошка, а другая - вместо носовой фигуры.
[8] Отсылка ко „Второму Пророчеству Мандоса“, из „Сильмариллиона“ неизвестному, и здесь поместить его нельзя, ибо следует прежде разъяснить некоторые вопросы о мифологии, в опубликованных книгах не затронутые.
[9] Снова говорит Гандальф о том, что на Западе был Олорином, беседуя с Хоббитами и Гимли в Минас Тирите после коронации Элессара, см. „Поход на Эребор“.
[10] „Прорицание вёльвы“ - часть собрания древнеисландских песен, известного как „Старшая Эдда“ или „Песенная Эдда“.