Париж. Вечер 1. Вечер 2.
Первые два вечера в Париже были этнографически-ностальгическими. В понедельник пошла, в очередной раз, на "Лысую певицу" в театр la huchette. Мне кажется, что это обязательное место посещения в Париже, наряду с Лувром, Эйфелевой башней и т.п. Спектакль играется уже более 50 лет, каждый вечер. Дано более 17 000 представлений. И очереди в кассу неизменны! Составы, естественно, меняются, но удовольствие - всегда!
Во вторник я отправилась в пригород Парижа, послушать Соню Видер-Атертон, и если повезет, м-ль Ардан. Билет был, до определенной степени, лотерейным. На одном сайте было написано, что при ее участии, на другом - ни слова о ней. "Песни Востока" Атертон играет уже очень давно. Видимо, проект с чтением Цветаевой, был на пару раз. Этот раз - без Ардан. Но в любом случае, всё было великолепно.Прекрасная музыка, блистательные музыканты и свет! Работа со светом во время концерта классической музыки была для меня открытием. Сложно это описать, но восприятие усиливалось невероятно. Сцена, т.н. "черный кабинет", подсвечивалсь очень избирательно и очень искусно. Музыканты в черном. В некоторые моменты видны только руки, т.к. горят лишь фонарики на пультах с нотами. Свет на Атертон сверху, узкий пучок - то абсолютно белый-ледяной, то теплый-желтый. В какой-то момент, на заднике появляются узкие полоски света, как лучики пробивающиеся через жалюзи. Вдруг, свет меняется и уже самыми яркими пятнами становятся инструменты. Скрипки, виолончели насыщенного цвета красного дерева. И опять, только Атертон и руки оркестрантов.
Во вторник я отправилась в пригород Парижа, послушать Соню Видер-Атертон, и если повезет, м-ль Ардан. Билет был, до определенной степени, лотерейным. На одном сайте было написано, что при ее участии, на другом - ни слова о ней. "Песни Востока" Атертон играет уже очень давно. Видимо, проект с чтением Цветаевой, был на пару раз. Этот раз - без Ардан. Но в любом случае, всё было великолепно.Прекрасная музыка, блистательные музыканты и свет! Работа со светом во время концерта классической музыки была для меня открытием. Сложно это описать, но восприятие усиливалось невероятно. Сцена, т.н. "черный кабинет", подсвечивалсь очень избирательно и очень искусно. Музыканты в черном. В некоторые моменты видны только руки, т.к. горят лишь фонарики на пультах с нотами. Свет на Атертон сверху, узкий пучок - то абсолютно белый-ледяной, то теплый-желтый. В какой-то момент, на заднике появляются узкие полоски света, как лучики пробивающиеся через жалюзи. Вдруг, свет меняется и уже самыми яркими пятнами становятся инструменты. Скрипки, виолончели насыщенного цвета красного дерева. И опять, только Атертон и руки оркестрантов.