Судьба журналиста
Воскресные долларовые очереди к Любавичскому Ребе стали с 1984 г. явлением вполне обыденным. Сотни, тысячи людей самых разных взглядов, убеждений, профессий, степеней религиозности и даже национальностей стекались к небольшому трехэтажному дому, расположенному в Кроун-Хайтсе (районе Бруклина), чтобы получить долларовую банкноту из рук Ребе и его благословение.
Не менее популярными (хотя и не столь частыми) слыли и так называемые «вечера благословений», когда на исходе праздника, по завершении молитвы «Авдала», Ребе наливал всем желающим из своего бокала вино, над которым произносил благословение. Несколько однообразный бородато-черно-белый тон выстроившейся к столу Ребе очереди разбавляли серые, бежевые, синие костюмы, вязаные кипы, буйные шевелюры, гладко выбритые лица. Объединяло этих людей, пожалуй, одно - вера в благословение праведника.
В один из таких вечеров в очереди к Ребе стоял известный израильский общественный деятель и писатель-публицист Натан Ялин-Мор. В «Севен Севенти» он оказался благодаря содействию своего американского коллеги Гершона-Бера Джейкобсона, главного редактора «Алгемейнер Журнал». Тот как-то предложил писателю встретиться с Любавичским Ребе, и мысль эта бывшему борцу за свободу показалась не такой уж абсурдной.
Незадолго до этой встречи рав Джейкобсон, сторонник плюрализма в прессе, поместил на страницах своего издания несколько статей Ялин-Мора - атеистических, антирелигиозных и даже антисионистских, чем вызвал целый дискуссионный шторм.
…Натан Ялин-Мор (Фридман), уроженец белорусского городка Гродно, учился в Варшаве, где получил диплом инженера. Во время учебы активно поддерживал сионистов-ревизионистов и молодежную сионистскую организацию БЕТАР, вступил в ЭЦЕЛЬ, был редактором печатного органа на идиш «Ди тат».
После начала Второй мировой войны бежал из Варшавы в Литву, а затем - в Эрец-Исраэль, где стал одним из руководителей еврейской боевой подпольной организации ЛЕХИ (Лохамей херут Исраэль - «борцы за свободу Израиля»). В конце 1941 г. был послан в Стамбул для заключения союза с Германией - чтобы организовать массовую отправку евреев в Эрец-Исраэль и вести активную вооруженную борьбу с англичанами. С 1943 г. вошел в руководящую тройку ЛЕХИ, руководил боевыми операциями организации. Уже в 1944 г. считал, что реальным союзником еврейского населения Эрец-Исраэль в борьбе за освобождение от господства англичан может быть Советский Союз, писал о необходимости сближения с СССР и призывал к созданию в Эрец-Исраэль социалистического государства. В то же время он рассчитывал на победу «прогрессивных» сил в арабском мире и считал, что таким путем еврейскому государству удастся избежать войны с арабскими странами.
После убийства 17 сентября 1948 г. членами ЛЕХИ посредника ООН графа Ф. Бернадота Ялин-Мор вместе со многими другими членами организации был арестован израильскими властями и приговорен к восьми годам заключения. Но уже через год он был избран в Кнессет 1-го созыва и освобожден из тюрьмы. В том же году Ялин-Мор возглавил группу, которая выступала за создание в Израиле социалистического еврейского государства. Призывал к разрыву отношений между израильтянами и еврейством диаспоры, сближению с палестинскими арабами и созданию еврейско-арабского государства на федеративной основе, открыто пропагандируя свои идеи на страницах издаваемого им журнала «Этгар»...
-…Я читал ваши статьи, - улыбнулся Ребе.
Публицист на мгновение потерял дар речи. Ультраортодоксальный раввин читает газеты?! Да еще его статьи?!
- …Вам Свыше дан талант, - продолжал Ребе, словно не замечая растерянности собеседника, - и вы должны использовать его в полной мере. Это - ваше призвание и огромная ответственность. Всевышний наделил вас силой воздействовать на других посредством слова, и вы обязаны это делать…
- Ребе согласен с моими взглядами? - удивленно спросил Ялин-Мор, втайне полагая, что его принимают за кого-то другого.
- Соглашаться со всем, что читаешь, совершенно необязательно, - дипломатично ответил Ребе. - Главное, чтобы человек использовал талант, данный ему Б-гом, во благо другим. И тогда он обязательно придет к Истине.
Польщенный неожиданной похвалой, писатель хотел, было, продолжить беседу в том же духе, но внезапно услышал:
- Скажите, а как обстоит у вас дело с соблюдением Торы и заповедей?
Вопрос застал Ялин-Мора врасплох. Да и что он мог на это ответить? Солгать? Или высказать Ребе свою точку зрения? Писатель выбрал средний путь.
- Еврей думает, - ответил он, разводя руками.
- Но ведь главное - это дело, - произнес Ребе, - и вам эти слова знакомы не меньше, чем мне.
Намек был вполне очевиден: как и все его еврейские сверстники, маленький Натан учился в талмуд-торе и это изречение из Мишны запомнил на всю жизнь.
Писатель вновь развел руками:
- Со мной - как с тем евреем из рассказа о Бердичевере...
...Как-то в субботу рабби Леви-Ицхак из Бердичева встретил еврея, который открыто курил, прохаживаясь по городу. Бердичевский Ребе слыл великим заступником среди своих братьев. «Ты, видно, забыл, что сегодня суббота?» - спросил он у курильщика, выискивая хотя бы малейшую зацепку, чтобы оправдать того. «Вовсе нет, - ответил еврей, выпуская клуб дыма, - прекрасно знаю, какой сегодня день». «Тогда ты, должно быть, просто не знаешь, что курить в субботу нельзя, верно?» «Почему не знаю? - пожал еврей плечами. - Знаю, конечно. Тора запрещает курить в субботу». Тогда рабби Леви-Ицхак поднял свои глаза ввысь и воскликнул: «Татэ Зиссер! Как чисты дети Твои! Они даже лгать не умеют!..»
...Возникла секундная пауза. Ялин-Мор, очевидно, ожидал, что Ребе спросит его: «Из какого рассказа?» - или что-то в этом роде. Но Ребе, выждав мгновение, покачал головой:
- Бердичевский Ребе защищал другого еврея. Вы же защищаете самого себя.
Ребе налил немного вина в пластиковый стаканчик, который писатель держал в руке, благословил его и повернулся к следующему в очереди человеку.
Эта встреча была первой и последней. Спустя несколько месяцев писатель Натан Ялин-Мор лег на обследование в клинику и больше уже не встал. Болезнь, название которой не принято произносить вслух, приковала его к постели.
Незадолго до своей кончины писатель передал раву Джейкобсону запечатанный конверт и попросил, чтобы это письмо обязательно опубликовали после его смерти.
Рав Джейкобсон исполнил последнюю волю писателя. Вскоре на страницах «Алгемейнер Журнал» появилась последняя статья Натана Ялин-Мора.
«Вы читаете эти строки, когда я уже нахожусь перед Небесным Судом. Вскоре мне предъявят обвинения - мои же собственные поступки, мой образ жизни, который я сознательно выбрал и которому упрямо следовал. Вне всяких сомнений, судить меня будут строго, и на снисхождение уповать не приходится. За мой атеизм и непримиримость с истинным еврейством меня ждет суровое наказание. Вряд ли мои оправдания будут выслушаны. Поэтому я и попросил, чтобы письмо это было опубликовано именно сейчас, когда я стою здесь, в ожидании приговора. Может быть, Высший Суд услышит голоса тех, кто читает и обсуждает это письмо. Все же - в противовес всем своим грехам и ошибкам - я готов представить одну-единственную заслугу...»
Далее следовал рассказ о встрече с Ребе. Эпизод этот завершался словами: «Ребе тогда сказал мне, что Б-г наделил меня талантом, и что мой священный долг - использовать этот талант, воздействуя на других. Да, я шел неверной дорогой. Но все же я использовал свой талант в полной мере. И это - моя единственная заслуга, на которую я могу претендовать. Пусть же облегчит она страдания моей души...»