О горбатом букинисте
И кажется, что Николай Гумилёв тоже не пренебрегал лёгким чтением. В стихотворении 1910 года он, похоже, использует образ из известного рассказа, вышедшего в 1903 году.
У меня не живут цветы,
Красотой их на миг я обманут,
Постоят день-другой, и завянут,
У меня не живут цветы.
Да и птицы здесь не живут,
Только хохлятся скорбно и глухо,
А на утро - комочек из пуха...
Даже птицы здесь не живут.
Только книги в восемь рядов,
Молчаливые, грузные томы,
Сторожат вековые истомы,
Словно зубы в восемь рядов.
Мне продавший их букинист,
Помню, был и горбатым, и нищим...
... Торговал за проклятым кладбищем
Мне продавший их букинист.
"Холмс сел против меня и знакомым небрежным жестом закурил трубку. На нём был поношенный сюртук букиниста, но все остальные принадлежности этого маскарада - кучка седых волос и связка старых книг - лежали на столе.
Казалось, он еще более похудел и взгляд его стал ещё более пронзителен. Мертвенная бледность его тонкого лица с орлиным носом свидетельствовала, что образ жизни, который он вел в последнее время, был не слишком полезен
для его здоровья.
- Как приятно вытянуться, Уотсон! - сказал он. - Человеку высокого роста нелегко сделаться короче на целый фут и оставаться в таком положении несколько часов подряд".
Рядом с Чёрч-стрит, между прочим, действительно есть кладбище.
Если бы лирический герой знал, кем был загадочный букинист, может быть, и птички бы не умирали, и цветы бы не вяли. Или бы он нашёл истинную причину этих загадочных явлений.
У меня не живут цветы,
Красотой их на миг я обманут,
Постоят день-другой, и завянут,
У меня не живут цветы.
Да и птицы здесь не живут,
Только хохлятся скорбно и глухо,
А на утро - комочек из пуха...
Даже птицы здесь не живут.
Только книги в восемь рядов,
Молчаливые, грузные томы,
Сторожат вековые истомы,
Словно зубы в восемь рядов.
Мне продавший их букинист,
Помню, был и горбатым, и нищим...
... Торговал за проклятым кладбищем
Мне продавший их букинист.
"Холмс сел против меня и знакомым небрежным жестом закурил трубку. На нём был поношенный сюртук букиниста, но все остальные принадлежности этого маскарада - кучка седых волос и связка старых книг - лежали на столе.
Казалось, он еще более похудел и взгляд его стал ещё более пронзителен. Мертвенная бледность его тонкого лица с орлиным носом свидетельствовала, что образ жизни, который он вел в последнее время, был не слишком полезен
для его здоровья.
- Как приятно вытянуться, Уотсон! - сказал он. - Человеку высокого роста нелегко сделаться короче на целый фут и оставаться в таком положении несколько часов подряд".
Рядом с Чёрч-стрит, между прочим, действительно есть кладбище.
Если бы лирический герой знал, кем был загадочный букинист, может быть, и птички бы не умирали, и цветы бы не вяли. Или бы он нашёл истинную причину этих загадочных явлений.