Об информационном обществе, законодательстве и библиотеках
В сети много интересных и полезных мыслей. Но попадаются они, к сожалению, нечасто. Вот пример одной из такой анонимной мысли правда уже избитой, но очень хорошо вписывающейся в контекст нашего сообщества. Почти полностью забрал отсюда:
Век Просвещения обозначили литеры Гуттенберга. Смену эпох привел за собой новый способ передачи информации.
«Приближался не календарный - Настоящий Двадцатый Век». Настоящий двадцать первый, как заря или как зарево, загружается на наших мониторах. Не надо быть семи пядей, чтобы усвоить - в новое время нас приведет информационный поток.
Интернет сегодня - как ложноножка у амебы (кто хорошо помнит школьную программу), вытянулась, что-то впереди нащупывает, а потом медленно подтягивается основное тело.
Любые изменения законодательства - добавить, убрать или вообще не беспокоить, должны осуществляться с единственной целью - позволить потоку информации двигаться свободно, а гражданам - обеспечить максимальный доступ, право и возможность передвигаться в этом потоке.
Мы должны во второй раз поднять железный занавес, на этот раз - между населением и информацией, иначе окажется вне мирового контекста, и уже навсегда сядем как двоечники «на камчатке».
Сетуем, что молодежь не читает. А у нее есть эта возможность? В двадцатом веке нам уже приходилось учить историю по самиздату, а географию по переводной литературе. Читая Грема Грина, я думала, что Пронт-о-Пренс - фантастический город, а тотон-макуты - загадочные гоблины.
Новым «занавесом» стало информационное неравенство. Аспирант из Кемеровской области, студент, который живет на Чукотке, школьник из Вологодской области - отрезаны от полноценного образования необходимостью ехать через всю страну в федеральные библиотеки. Сегодня жизненно важен доступ к технической литературе, зарубежной, переводной, к русской классике; школьник в любой деревушке должен нажать кнопочку на компьютере и прочитать всю программу по внеклассному чтению, не отрывая попы от стула в школьной библиотеке.
Создание электронных копий библиотечных фондов технически легко осуществимо, опыт показывает, что не требуется больших вложений, и необыкновенно дешево для пользователя. Проблема упирается в законодательство. Конституция утвердила за нами право свободного доступа к информации, ГК закрепил авторское право.
Это противоречие стало поводом для обсуждения в Общественной палате: как найти компромисс между интересами правообладателей и потребностями образования, а главное - как воплотить его законодательно.
Сама по себе такая коллизия существует в каждой стране, и везде решается по-разному. Например, в Норвегии автоматически электронная копия появляется у каждой книги, поступившей в библиотеку. В других странах практикуется норма «fair use», право на добросовестное использование информации. Суть этой нормы - джентльменское соглашение между обладателями авторских прав и потребителями информации, закрепленной в авторском праве. Доверие - самый большой дефицит в нашей стране, нам, привыкшим к тотальной секретности, начиная от гос. тайны на рецепт кефира и кончая старушкой со свистком у входа в сельский клуб, будет нелегко доверить студенту навсегда унести из библиотеки файл с изданным двухтысячным тиражом автореферетом.
Краеугольным камнем для модернизации является современное образование и любые меры хороши, чтоб перелить знания из фондов библиотек в головы студентов.
Сто раз надо подумать, прежде чем устанавливать любые новые рестрикции, ограничивающие свободное плавание в интернете. Развитие интернета опередило законодателей: явление есть - закона нет. Законотворцы время от времени вспухают и пытаются остановить плотину известным им способом - «цензура», «запреты». Каркас на волнующееся море не наденешь.
Сюда же примыкает и проблема пиратства. Значительно проще приклеить ярлык и переживать, что пираты наносят миллиардный ущерб, чем задуматься, что на самом деле стоит за этим понятием. Ущербом, между прочим, является, например, ограбление ларька, торгующего дисками (лицензионными). Поэтому, по сути речь идет о недополученной прибыли, а это - другое, и как минимум, ее не так легко подсчитать. И тут возникают вопросы. А есть ли вообще недополученная прибыль? Исследования говорят, что покупатели лицензированных и нелицензированных фильмов, музыкальных дисков - это одни и те же люди.
Вынуждены признать также, что не было бы всеобъемлющего, всеохватывающего масштаба интернета, компьютеров, если бы молодежь в нашей стране вынуждена была бы платить за ПО.
Посмотрим правде в глаза - технологически невозможно поставить пиратству заслон. Возможно это не потому, что еще не придумали хороший способ, а потому, что это и есть новая реальность.
Потуги остановить процесс напоминают попытки датского мальчика остановить плотину, заткнув дырку пальчиком - очевидно, что и правовые и деловые отношения будут подстраиваться под развитие информационных технологий, а не наоборот.
Способ существования в новой реальности, в информационном обществе, нам сегодня также туманен, как не мог, наверное, Гуттенберг предугадать офсетную печать.
Век Просвещения обозначили литеры Гуттенберга. Смену эпох привел за собой новый способ передачи информации.
«Приближался не календарный - Настоящий Двадцатый Век». Настоящий двадцать первый, как заря или как зарево, загружается на наших мониторах. Не надо быть семи пядей, чтобы усвоить - в новое время нас приведет информационный поток.
Интернет сегодня - как ложноножка у амебы (кто хорошо помнит школьную программу), вытянулась, что-то впереди нащупывает, а потом медленно подтягивается основное тело.
Любые изменения законодательства - добавить, убрать или вообще не беспокоить, должны осуществляться с единственной целью - позволить потоку информации двигаться свободно, а гражданам - обеспечить максимальный доступ, право и возможность передвигаться в этом потоке.
Мы должны во второй раз поднять железный занавес, на этот раз - между населением и информацией, иначе окажется вне мирового контекста, и уже навсегда сядем как двоечники «на камчатке».
Сетуем, что молодежь не читает. А у нее есть эта возможность? В двадцатом веке нам уже приходилось учить историю по самиздату, а географию по переводной литературе. Читая Грема Грина, я думала, что Пронт-о-Пренс - фантастический город, а тотон-макуты - загадочные гоблины.
Новым «занавесом» стало информационное неравенство. Аспирант из Кемеровской области, студент, который живет на Чукотке, школьник из Вологодской области - отрезаны от полноценного образования необходимостью ехать через всю страну в федеральные библиотеки. Сегодня жизненно важен доступ к технической литературе, зарубежной, переводной, к русской классике; школьник в любой деревушке должен нажать кнопочку на компьютере и прочитать всю программу по внеклассному чтению, не отрывая попы от стула в школьной библиотеке.
Создание электронных копий библиотечных фондов технически легко осуществимо, опыт показывает, что не требуется больших вложений, и необыкновенно дешево для пользователя. Проблема упирается в законодательство. Конституция утвердила за нами право свободного доступа к информации, ГК закрепил авторское право.
Это противоречие стало поводом для обсуждения в Общественной палате: как найти компромисс между интересами правообладателей и потребностями образования, а главное - как воплотить его законодательно.
Сама по себе такая коллизия существует в каждой стране, и везде решается по-разному. Например, в Норвегии автоматически электронная копия появляется у каждой книги, поступившей в библиотеку. В других странах практикуется норма «fair use», право на добросовестное использование информации. Суть этой нормы - джентльменское соглашение между обладателями авторских прав и потребителями информации, закрепленной в авторском праве. Доверие - самый большой дефицит в нашей стране, нам, привыкшим к тотальной секретности, начиная от гос. тайны на рецепт кефира и кончая старушкой со свистком у входа в сельский клуб, будет нелегко доверить студенту навсегда унести из библиотеки файл с изданным двухтысячным тиражом автореферетом.
Краеугольным камнем для модернизации является современное образование и любые меры хороши, чтоб перелить знания из фондов библиотек в головы студентов.
Сто раз надо подумать, прежде чем устанавливать любые новые рестрикции, ограничивающие свободное плавание в интернете. Развитие интернета опередило законодателей: явление есть - закона нет. Законотворцы время от времени вспухают и пытаются остановить плотину известным им способом - «цензура», «запреты». Каркас на волнующееся море не наденешь.
Сюда же примыкает и проблема пиратства. Значительно проще приклеить ярлык и переживать, что пираты наносят миллиардный ущерб, чем задуматься, что на самом деле стоит за этим понятием. Ущербом, между прочим, является, например, ограбление ларька, торгующего дисками (лицензионными). Поэтому, по сути речь идет о недополученной прибыли, а это - другое, и как минимум, ее не так легко подсчитать. И тут возникают вопросы. А есть ли вообще недополученная прибыль? Исследования говорят, что покупатели лицензированных и нелицензированных фильмов, музыкальных дисков - это одни и те же люди.
Вынуждены признать также, что не было бы всеобъемлющего, всеохватывающего масштаба интернета, компьютеров, если бы молодежь в нашей стране вынуждена была бы платить за ПО.
Посмотрим правде в глаза - технологически невозможно поставить пиратству заслон. Возможно это не потому, что еще не придумали хороший способ, а потому, что это и есть новая реальность.
Потуги остановить процесс напоминают попытки датского мальчика остановить плотину, заткнув дырку пальчиком - очевидно, что и правовые и деловые отношения будут подстраиваться под развитие информационных технологий, а не наоборот.
Способ существования в новой реальности, в информационном обществе, нам сегодня также туманен, как не мог, наверное, Гуттенберг предугадать офсетную печать.