Смотреть, как люди горят и работают
Гений / Genius
Полнометражный дебют Майкла Грэндэйджа, одного из ведущих театральных режиссеров Великобритании, предсказуемо близок к тому, что его поклонники привыкли видеть: история-спектакль, практически лишённая действия и смены декораций в рамках одной сцены, и почти на сто процентов состоящая из диалогов, лишь изредка допускающих активность третьего участника. И всё ж лично я нисколько не разочаровался ни в неброской на первый взгляд теме (взаимоотношения гениального писателя и не менее талантливого редактора), ни во времени и месте действия (Нью-Йорк эпохи Великой Депрессии представлен в основном в меру роскошными интерьерами и колоритными паровозными составами), ни уж, тем более, неожиданно экспрессивной актёрской игрой. Колин Фёрт так и не вышел из своего полюбившегося амплуа сдержанного, но убедительного в немногословности джентльмена, а вот Джуд Лоу контрастирует с таковым гораздо резче, чем в любой из прежних своих киноролей - сверхэмоциональный и шумный поэт жизни, даже в повседневном общении выражающий свой постоянный избыток впечатлений яркими вербальными образами. Можно усомниться в правдоподобности такой подачи и заподозрить, что Грэндэйдж намеренно допустил столь уместное для театральных помостков преувеличение, но не забывайте - речь идёт о не вполне нормальном члене общества: норму в лучшем случае назовут талантом, не гением. Тем более, что и физическая подоплёка демонстрируемой невротичности внезапно обнажится в финале, словно гандикап от судьбы в пользу прилежных ремесленников и поборников христианской морали.
Прекрасно и женское окружение этих столпов литературной мысли - очаровательная даже в безутешном горе миссис Бернштайн (Николь Кидман чересчур хороша для этого, впрочем - можно было выбрать кого-то более подверженного ходу времени), любящие и понимающие жена и дочери Макса Перкинса, даже душевнобольная супруга Скотта Фитцджеральда (Гай Пирс получил лишь несколько эпизодов, но успевает создать харизматичный образ этого великого писателя, а Доминик Вест в роли Хемингуэя и вовсе единожды появляется на экране, зато бесспорно на нём доминирует). А главное - своеобразный производственный роман помимо исторической и ценности предлагает немало тем для размышления даже зрителю, малознакомому с классической американской литературы. Просто так удачно совпало, что реальные прототипы героев в процессе работы над двумя внушительными томами смогли вскрыть настолько острые проблемы сосуществования гениальных творцов и стремящихся к ним приблизиться, что сценаристу не пришлось использовать вымышленных персонажей, чтобы это проиллюстрировать. И хотя по ходу действия создаётся впечатление, что автор обличает чрезмерное увлечение профессиональными обязанностями в ущерб семейным, гораздо важнее урок для спутников таких вот трудоголиков - хотя бы потому, что осуществим на практике. Многие из нас склонны соблазняться светилами той или иной сферы деятельности, но прежде чем поддаться их притяжению, нужно принять простой факт: остаться заметным как личность в непосредственной близости от звезды способен лишь сравнимый по масштабам объект. Остальным же, чтобы избежать полного поглощения, придётся довольствоваться безопасными орбитами.
Полнометражный дебют Майкла Грэндэйджа, одного из ведущих театральных режиссеров Великобритании, предсказуемо близок к тому, что его поклонники привыкли видеть: история-спектакль, практически лишённая действия и смены декораций в рамках одной сцены, и почти на сто процентов состоящая из диалогов, лишь изредка допускающих активность третьего участника. И всё ж лично я нисколько не разочаровался ни в неброской на первый взгляд теме (взаимоотношения гениального писателя и не менее талантливого редактора), ни во времени и месте действия (Нью-Йорк эпохи Великой Депрессии представлен в основном в меру роскошными интерьерами и колоритными паровозными составами), ни уж, тем более, неожиданно экспрессивной актёрской игрой. Колин Фёрт так и не вышел из своего полюбившегося амплуа сдержанного, но убедительного в немногословности джентльмена, а вот Джуд Лоу контрастирует с таковым гораздо резче, чем в любой из прежних своих киноролей - сверхэмоциональный и шумный поэт жизни, даже в повседневном общении выражающий свой постоянный избыток впечатлений яркими вербальными образами. Можно усомниться в правдоподобности такой подачи и заподозрить, что Грэндэйдж намеренно допустил столь уместное для театральных помостков преувеличение, но не забывайте - речь идёт о не вполне нормальном члене общества: норму в лучшем случае назовут талантом, не гением. Тем более, что и физическая подоплёка демонстрируемой невротичности внезапно обнажится в финале, словно гандикап от судьбы в пользу прилежных ремесленников и поборников христианской морали.
Прекрасно и женское окружение этих столпов литературной мысли - очаровательная даже в безутешном горе миссис Бернштайн (Николь Кидман чересчур хороша для этого, впрочем - можно было выбрать кого-то более подверженного ходу времени), любящие и понимающие жена и дочери Макса Перкинса, даже душевнобольная супруга Скотта Фитцджеральда (Гай Пирс получил лишь несколько эпизодов, но успевает создать харизматичный образ этого великого писателя, а Доминик Вест в роли Хемингуэя и вовсе единожды появляется на экране, зато бесспорно на нём доминирует). А главное - своеобразный производственный роман помимо исторической и ценности предлагает немало тем для размышления даже зрителю, малознакомому с классической американской литературы. Просто так удачно совпало, что реальные прототипы героев в процессе работы над двумя внушительными томами смогли вскрыть настолько острые проблемы сосуществования гениальных творцов и стремящихся к ним приблизиться, что сценаристу не пришлось использовать вымышленных персонажей, чтобы это проиллюстрировать. И хотя по ходу действия создаётся впечатление, что автор обличает чрезмерное увлечение профессиональными обязанностями в ущерб семейным, гораздо важнее урок для спутников таких вот трудоголиков - хотя бы потому, что осуществим на практике. Многие из нас склонны соблазняться светилами той или иной сферы деятельности, но прежде чем поддаться их притяжению, нужно принять простой факт: остаться заметным как личность в непосредственной близости от звезды способен лишь сравнимый по масштабам объект. Остальным же, чтобы избежать полного поглощения, придётся довольствоваться безопасными орбитами.