(no subject)
В эту Страстную Пятницу во время трёхчасовой молитвы я вдруг ощутила совершенно новое желание, которого раньше точно не было, - остаться в этом моменте. Я растворилась и стала совсем прозрачной, а этот день - самым ценным и прекрасным. Этот момент - самым нужным.
Страстная Пятница - это всегда тихо, сдавленно. Иногда страшно, но однажды это становится всем. Ты смог принять тишину, ты смог принять страх, ты смог принять Страсти. И поэтому вдруг наступает то, для чего уже нет слов.
Если сказать просто - нет желания пройти скорее через страх к Празднику, сжавшись и зажмурившись. Ты весь - здесь. И всё - здесь. Так же нет желания идти через данные испытания и отчаяние - идёшь зажмурившись, упираясь руками и ногами. А потом всё-таки соглашаешься и начинает казаться, что вот это всё - это именно то лучшее, что и надо было. И дело не в том, что ты смог "увидеть плюсы", а в том, что бытие этих событий соединилось с вечностью, любовью и непостижимостью Страстей.
В конце Великой Субботы я ощутила, что поста МАЛО. Очень мало поста. Хотя именно в этом году я постилась местами даже строже, чем по традиционным обычаям до Второго Ватиканского Собора (и после 8 лет ГВ с перерывом на чадоношение, когда с моими особенностями здоровья пост мог быть минимальный). А молитвы было больше неведомо во сколько раз (святой Патрик всё-таки достучался до меня за вторую книгу). Я вспоминала, как было трудно проходить через пост с самыми простыми ограничениями, в первые годы, а иногда и дальше. И сейчас трудно, но сейчас это как дышать во время болезни - сложно, но невозможно не дышать. ТАК сладко, ТАК нужно.
На Навечерии в плотно набитом храме я тоже вспоминала прошлогодние трансляции и запертость в доме. И как мы потом искали возможность попасть на службу. И как мы эту возможность находили. Церковь идёт вперёд, и идут вперёд те, кто хочет идти. А в купели была святая вода! И кажется каждый человек в храме был заражён особой радостью, и каждый думал "а ведь год назад", и поэтому во всю силу связок и лёгких кричал "Христос воскрес!", так что крики оглушали.
Страстная Пятница - это всегда тихо, сдавленно. Иногда страшно, но однажды это становится всем. Ты смог принять тишину, ты смог принять страх, ты смог принять Страсти. И поэтому вдруг наступает то, для чего уже нет слов.
Если сказать просто - нет желания пройти скорее через страх к Празднику, сжавшись и зажмурившись. Ты весь - здесь. И всё - здесь. Так же нет желания идти через данные испытания и отчаяние - идёшь зажмурившись, упираясь руками и ногами. А потом всё-таки соглашаешься и начинает казаться, что вот это всё - это именно то лучшее, что и надо было. И дело не в том, что ты смог "увидеть плюсы", а в том, что бытие этих событий соединилось с вечностью, любовью и непостижимостью Страстей.
В конце Великой Субботы я ощутила, что поста МАЛО. Очень мало поста. Хотя именно в этом году я постилась местами даже строже, чем по традиционным обычаям до Второго Ватиканского Собора (и после 8 лет ГВ с перерывом на чадоношение, когда с моими особенностями здоровья пост мог быть минимальный). А молитвы было больше неведомо во сколько раз (святой Патрик всё-таки достучался до меня за вторую книгу). Я вспоминала, как было трудно проходить через пост с самыми простыми ограничениями, в первые годы, а иногда и дальше. И сейчас трудно, но сейчас это как дышать во время болезни - сложно, но невозможно не дышать. ТАК сладко, ТАК нужно.
На Навечерии в плотно набитом храме я тоже вспоминала прошлогодние трансляции и запертость в доме. И как мы потом искали возможность попасть на службу. И как мы эту возможность находили. Церковь идёт вперёд, и идут вперёд те, кто хочет идти. А в купели была святая вода! И кажется каждый человек в храме был заражён особой радостью, и каждый думал "а ведь год назад", и поэтому во всю силу связок и лёгких кричал "Христос воскрес!", так что крики оглушали.