хорватская сказка "Солнце-сват и Нева-Невестушка." Часть 2.
начало здесь
*
Сильно задел тщеславную царевну Олех бан, когда бросил ей ключ, да так, пред всеми господами и старостами, ее поблагодарил только, а в возлюбленные выбрал девицу неизвестную простонародную.
Уговаривает царевна царя, молит и заклинает, пока не уговорит отдать ей в распоряжение свое войско могучее. Движется войско на добрых конях к заброшенной бановине Олеха бана, а впереди гневная царевна.
Только свадьба за стол - а войско на горизонте. Такое огромное, что покрыло всю заброшенную бановину, так что ни пяди пустой земли не видать. А перед войском глашатай кричит, чтобы всякое живое существо на целом свете слышало:
"Идет войско сильное отборное, бана дерзкого покорить. Бана живым схватят, а жене его-банице сердце вынут.
Когда услышал то Олех бан, спрашивает Неву Невестушку:
- "Боишься ли, девица-красавица?"
- "Не боюсь, отвечает она радостно, - полагаюсь на темного волка с волчицей, на двадцать богатырей и двадцать бедняков, а больше всего на богатыря Олеха бана. И добрые у меня подружки - горлица и ласточка."
Улыбнулся Олех бан, а свадьба уж вскочила на ноги. Похватали оружие богатырское и богатыри и бедняки, встали у окон дома закоптелого и натянули шелковую тетиву луков добрых, и ждут царевну с войском.
Но войско это было такое огромное, что не мог его одолеть ни Олех бан, ни сваты его, ни дом его закоптелый.
Первыми погибли волк с волчицей, перескочили крепостные стены и рвы и бросились на войско царевны, чтобы до нее тщеславной добраться да глаза ей выкопать. Но поднялась сотня копий, защитило войско царевну, поломали крылья орлу и крагую, да кони их в землю втоптали.
Все ближе войско к дому закоптелому, а когда совсем приблизилось, отпустили сваты тетиву шелковую и полетели стрелы в войско. Но не ждут и злые лучники злой царевны. Полетели стрелы тут и там, а стрелков было бесчисленное множество, и обрушились стрелы на окна дома закоптелого как кара небесная. На каждом богатыре по две-три раны, а на бедняках и по десятку. Самые тяжкие раны достались Олеху бану, даже руки у него опустились, так им раны овладали. Спешно отвела его Нева Невестушка во двор омыть раны. И пока она их омывала, говорит Олех бан:
- "Мало нам счастья досталось, моя Нева Невестушка. Не на кого тебе больше положиться, а войско на пороге дома. Снесут дубовые засовы, поломают стародавние ворота - и погибли мы, и волки, и орлы, и богатыри, и бедняки, и Олех бан и его Нева Невестушка.”
Но Нева Невестушка над бедой призадумалась и говорит:
- "Не бойся, бан, пошлю я горлицу, чтобы привела нам Макошь с болот. Она всякое знает и сделать может, поможет она нам!"
Послала Нева быструю горлицу. Упорхнула горлица и была быстрее тетивы, так что стрелы войска ее не коснулись. Вернулась она и привела Макошь с топей. А Макошь обратилась вороной и села на крышу дома закоптелого.
А войско уже в ворота бьется. Ударяют тяжелые копья по воротам, стоит топот и грохот, трещат сени дома закоптелого, будто страшный град в двери Олеха бана бьет.
"Счастливой тебе доли, моя Макошь, - обратилась красавица Нева к черной вороне, - счастливой тебе доли, а нам помоги - погибли мы молодыми!"
Но Макошь злопамятная только и дожидалась свое огорчение выразить. Забила ворона крыльями и заговорила:
"Помогай себе сама, моя голубушка! Надо было меня послушать, надо было ключ царевне отнести. Царевне бы подольстилась, да сиживала бы теперь подле нее, в шелка одевалась, да из золотого кубка пила. Чего хотела, то ты и получила! Вот тебе теперь дом закоптелый, в доме беднота израненая, а перед домом войско бесчисленное. Пусть тебе тот поможет, кто тебя так научил!"
Когда услышал это Олех бан, вскочил на ноги раненый богатырь и вскричал грозно:
"-Оставь, Нева Невестушка, напрасный труд, где это видано, чтобы ворона богатырю помогла! А ты убирайся с моей крыши, несчастье черное, чтобы не тратил я стрелы, в тебя стреляючи." Затем обнял Олех Неву и говорит:
"- Когда погибну я средь войска царского, ты пойди, моя красавица, поклонись царевне и будь ей придворной, как должна была мне быть женой-баницей." Запечалился Олех бан, но отошел решительно от Невы, бросил взгляд через сени, скинул засовы дубовые и распахнул ворота войску бесчисленному, чтобы или погибнуть или пробиться.
Осталась одна на дворе Нева Невестушка, а над ней на крыше черная Макошь. Слышно как падают старые засовы, поддадутся двери и хлынет войско, Олеха бана погубить, а ей, Невестушке, сердце вынуть. Задумалась Нева, что же делать, оглянулась, нет ли от кого помощи просить, кто от беды избавить может. Смотрела милая девица и на земле и на небе. И когда на небо взглянула, переливалось на нем Солнце жаркое как раскаленное золото. И приметило Солнце красоту и доброту девицы и посмотрело на нее в ответ. И как смoтрели друг на друга Нева и Солнце, так и узнали друг друга, тут Солнце и припомнило:
"- Так это та девица, которой Солнце сватом быть суждено! В добрый час мне караваи дарила, в лучший час ко мне обратилась. "
Слышало Солнце, как Макошь перед тем осерчала на Неву Невестушку и как, злобная, помочь ей не хотела, да громко Солнце начало ее бранить. От страха онемела целая бановина, от страха опустились секиры и копья, а могучее Солнце гремело над Макошью:
"Эй, нянька с сердцем черным! Когда бы злоба на свете решала о справедливости, горбатая была бы справедливость! Меня из топей выходила, а сама в топях жалкая и осталась. Ни со мной в небе не прогулялась, ни со мной с неба не посмотрела, чтобы могла суд вершить. Эй, нянька с сердцем черным! Неужто забудет Солнце к Иванову дню, кто его ослабшее к Колядам одарил? Неужто обидится Солнце-сват на Неву Невестушку, что оставила царские дворы и царевнино придворство и полюбила богатыря себе по сердцу? Пропади ты в землю, черная нянька, ты в землю, а я в небо, и поможем честному богатырю и его красавице."
Слушают Солнце и земля и небо, где бы его черная ворона не послушала, которая была Макошь? И тут же она в землю пропала, выполнить указ Солнца.
А Солнце, как не было жарко, тут еще могучей стало. Ударило с неба, разжарило заброшенную бановину, разогрело и небо и землю, железную бы гору раскалилo! Побелели шлемы на войске жестоком, накалились до бела тяжелые доспехи, расплавились копья и секиры. Охватил зной и злую царевну, и лучников несчитаных, головы им горят под шлемами, от жары теснит в груди под доспехами. Кого крыша не защищает, в живых не остается. Прижал зной войско к земле. Один другому на грудь падают, кличут один другого, а не успев уже падают. Так морит Солнце войско жестокое, а под войском Макошь Солнцу помогает, глубокие топи в земле открывает.
Где кого Солнце уморило, там под ним и топь открылась: в топь падает, а она за ним закрывается, где стоял, там ему и могила.
Пропадали так солдат за солдатом, стрелок за стрелком, да царевна, да оружие боевое, секиры с копьями. Страшно видеть такое войско, как ему Солнце суд вершит, а земля хоронит. Долго ли, коротко ли - исчезло войско могучее - и ни души в бановине заброшенной. Только те, кто под крышей дома закоптелого был, в живых остались.
Лежит опять пустая тихая бановина Олеха бана, а к окошку подбежала радостная девица-красавица, посмотреть, смягчился ли сват, зло на земле сморивший.
***
Быстро переболели свои раны богатыри, ибо им добрая судьба улыбнулась, а еще быстрее переболела беднота, ибо ее несчастья научили. А Олех бан ни болеть не может рядом с такой Невой Невестушкой. И на заре послали они ласточку с приветом Солнцу. Вернулась до темна ласточка, передала от Солнца и привет и наказ на завтра свадьбу собирать, ибо придет к ним сват на свадьбу.
И устроили свадьбу, а таких сватов, которые на свадьбу пришли, да такого, что в бановине было, не случалось больше ни за сто лет ни в десяти царствах.
*
Сильно задел тщеславную царевну Олех бан, когда бросил ей ключ, да так, пред всеми господами и старостами, ее поблагодарил только, а в возлюбленные выбрал девицу неизвестную простонародную.
Уговаривает царевна царя, молит и заклинает, пока не уговорит отдать ей в распоряжение свое войско могучее. Движется войско на добрых конях к заброшенной бановине Олеха бана, а впереди гневная царевна.
Только свадьба за стол - а войско на горизонте. Такое огромное, что покрыло всю заброшенную бановину, так что ни пяди пустой земли не видать. А перед войском глашатай кричит, чтобы всякое живое существо на целом свете слышало:
"Идет войско сильное отборное, бана дерзкого покорить. Бана живым схватят, а жене его-банице сердце вынут.
Когда услышал то Олех бан, спрашивает Неву Невестушку:
- "Боишься ли, девица-красавица?"
- "Не боюсь, отвечает она радостно, - полагаюсь на темного волка с волчицей, на двадцать богатырей и двадцать бедняков, а больше всего на богатыря Олеха бана. И добрые у меня подружки - горлица и ласточка."
Улыбнулся Олех бан, а свадьба уж вскочила на ноги. Похватали оружие богатырское и богатыри и бедняки, встали у окон дома закоптелого и натянули шелковую тетиву луков добрых, и ждут царевну с войском.
Но войско это было такое огромное, что не мог его одолеть ни Олех бан, ни сваты его, ни дом его закоптелый.
Первыми погибли волк с волчицей, перескочили крепостные стены и рвы и бросились на войско царевны, чтобы до нее тщеславной добраться да глаза ей выкопать. Но поднялась сотня копий, защитило войско царевну, поломали крылья орлу и крагую, да кони их в землю втоптали.
Все ближе войско к дому закоптелому, а когда совсем приблизилось, отпустили сваты тетиву шелковую и полетели стрелы в войско. Но не ждут и злые лучники злой царевны. Полетели стрелы тут и там, а стрелков было бесчисленное множество, и обрушились стрелы на окна дома закоптелого как кара небесная. На каждом богатыре по две-три раны, а на бедняках и по десятку. Самые тяжкие раны достались Олеху бану, даже руки у него опустились, так им раны овладали. Спешно отвела его Нева Невестушка во двор омыть раны. И пока она их омывала, говорит Олех бан:
- "Мало нам счастья досталось, моя Нева Невестушка. Не на кого тебе больше положиться, а войско на пороге дома. Снесут дубовые засовы, поломают стародавние ворота - и погибли мы, и волки, и орлы, и богатыри, и бедняки, и Олех бан и его Нева Невестушка.”
Но Нева Невестушка над бедой призадумалась и говорит:
- "Не бойся, бан, пошлю я горлицу, чтобы привела нам Макошь с болот. Она всякое знает и сделать может, поможет она нам!"
Послала Нева быструю горлицу. Упорхнула горлица и была быстрее тетивы, так что стрелы войска ее не коснулись. Вернулась она и привела Макошь с топей. А Макошь обратилась вороной и села на крышу дома закоптелого.
А войско уже в ворота бьется. Ударяют тяжелые копья по воротам, стоит топот и грохот, трещат сени дома закоптелого, будто страшный град в двери Олеха бана бьет.
"Счастливой тебе доли, моя Макошь, - обратилась красавица Нева к черной вороне, - счастливой тебе доли, а нам помоги - погибли мы молодыми!"
Но Макошь злопамятная только и дожидалась свое огорчение выразить. Забила ворона крыльями и заговорила:
"Помогай себе сама, моя голубушка! Надо было меня послушать, надо было ключ царевне отнести. Царевне бы подольстилась, да сиживала бы теперь подле нее, в шелка одевалась, да из золотого кубка пила. Чего хотела, то ты и получила! Вот тебе теперь дом закоптелый, в доме беднота израненая, а перед домом войско бесчисленное. Пусть тебе тот поможет, кто тебя так научил!"
Когда услышал это Олех бан, вскочил на ноги раненый богатырь и вскричал грозно:
"-Оставь, Нева Невестушка, напрасный труд, где это видано, чтобы ворона богатырю помогла! А ты убирайся с моей крыши, несчастье черное, чтобы не тратил я стрелы, в тебя стреляючи." Затем обнял Олех Неву и говорит:
"- Когда погибну я средь войска царского, ты пойди, моя красавица, поклонись царевне и будь ей придворной, как должна была мне быть женой-баницей." Запечалился Олех бан, но отошел решительно от Невы, бросил взгляд через сени, скинул засовы дубовые и распахнул ворота войску бесчисленному, чтобы или погибнуть или пробиться.
Осталась одна на дворе Нева Невестушка, а над ней на крыше черная Макошь. Слышно как падают старые засовы, поддадутся двери и хлынет войско, Олеха бана погубить, а ей, Невестушке, сердце вынуть. Задумалась Нева, что же делать, оглянулась, нет ли от кого помощи просить, кто от беды избавить может. Смотрела милая девица и на земле и на небе. И когда на небо взглянула, переливалось на нем Солнце жаркое как раскаленное золото. И приметило Солнце красоту и доброту девицы и посмотрело на нее в ответ. И как смoтрели друг на друга Нева и Солнце, так и узнали друг друга, тут Солнце и припомнило:
"- Так это та девица, которой Солнце сватом быть суждено! В добрый час мне караваи дарила, в лучший час ко мне обратилась. "
Слышало Солнце, как Макошь перед тем осерчала на Неву Невестушку и как, злобная, помочь ей не хотела, да громко Солнце начало ее бранить. От страха онемела целая бановина, от страха опустились секиры и копья, а могучее Солнце гремело над Макошью:
"Эй, нянька с сердцем черным! Когда бы злоба на свете решала о справедливости, горбатая была бы справедливость! Меня из топей выходила, а сама в топях жалкая и осталась. Ни со мной в небе не прогулялась, ни со мной с неба не посмотрела, чтобы могла суд вершить. Эй, нянька с сердцем черным! Неужто забудет Солнце к Иванову дню, кто его ослабшее к Колядам одарил? Неужто обидится Солнце-сват на Неву Невестушку, что оставила царские дворы и царевнино придворство и полюбила богатыря себе по сердцу? Пропади ты в землю, черная нянька, ты в землю, а я в небо, и поможем честному богатырю и его красавице."
Слушают Солнце и земля и небо, где бы его черная ворона не послушала, которая была Макошь? И тут же она в землю пропала, выполнить указ Солнца.
А Солнце, как не было жарко, тут еще могучей стало. Ударило с неба, разжарило заброшенную бановину, разогрело и небо и землю, железную бы гору раскалилo! Побелели шлемы на войске жестоком, накалились до бела тяжелые доспехи, расплавились копья и секиры. Охватил зной и злую царевну, и лучников несчитаных, головы им горят под шлемами, от жары теснит в груди под доспехами. Кого крыша не защищает, в живых не остается. Прижал зной войско к земле. Один другому на грудь падают, кличут один другого, а не успев уже падают. Так морит Солнце войско жестокое, а под войском Макошь Солнцу помогает, глубокие топи в земле открывает.
Где кого Солнце уморило, там под ним и топь открылась: в топь падает, а она за ним закрывается, где стоял, там ему и могила.
Пропадали так солдат за солдатом, стрелок за стрелком, да царевна, да оружие боевое, секиры с копьями. Страшно видеть такое войско, как ему Солнце суд вершит, а земля хоронит. Долго ли, коротко ли - исчезло войско могучее - и ни души в бановине заброшенной. Только те, кто под крышей дома закоптелого был, в живых остались.
Лежит опять пустая тихая бановина Олеха бана, а к окошку подбежала радостная девица-красавица, посмотреть, смягчился ли сват, зло на земле сморивший.
***
Быстро переболели свои раны богатыри, ибо им добрая судьба улыбнулась, а еще быстрее переболела беднота, ибо ее несчастья научили. А Олех бан ни болеть не может рядом с такой Невой Невестушкой. И на заре послали они ласточку с приветом Солнцу. Вернулась до темна ласточка, передала от Солнца и привет и наказ на завтра свадьбу собирать, ибо придет к ним сват на свадьбу.
И устроили свадьбу, а таких сватов, которые на свадьбу пришли, да такого, что в бановине было, не случалось больше ни за сто лет ни в десяти царствах.