Владимир Сорокажердьев "Воспоминание о Молдавии"
Жива ли няня-красотуля?..
Я нашу карточку храню:
стою в фуражечке на стуле,
я с книгой Сталина стою!
Девчонка-няня, дюже гордая,
слегка выказывала злость,
что у еврея, у фотографа,
дитю игрушки не нашлось!
А я едва с волненьем справился,
мне помогал усатый вождь.
Я на фотографа уставился:
когда же, «птичечка», вспорхнёшь?..
Запечатлелась ласка нянина,
Любовь молдавская ко мне.
Мы уходили.
Книга Сталина
вновь упокоилась в окне.
И в той витрине под акацией -
все вещи с яркою звездой.
А при румынах, в оккупацию,
иной символики, иной…
Мы уходили.
Панорама
послевоенного житья,
где мир делила с разным хламом
и книга первая моя…
("Ветка Гольфстрима" Мурманск., 2012, С.4-5)
Снова - картинка из детства, но плюс ко всему - «панорама
послевоенного житья»: Молдавия, няня, поход к фотографу, воспринимаемый как событие (а в ту пору он и был событием).
Удивительный свет любви и теплоты:
Жива ли няня-красотуля?..
Я нашу карточку храню.
Но не только карточку хранит, но и память.
И примета времени - книжка Сталина, стоявшая в окне фотоателье, её-то и дали, чтоб успокоить, чем-то занять разволновавшегося мальца, а «девчонка-няня» именно за это и сердита:
что у еврея, у фотографа,
дитю игрушки не нашлось!
А дите это, похоже, совсем не опечален отсутствием игрушки, ибо усатый вождь помогает ему справиться с волнением.
И сама личность Сталина, ощущаемая в подтексте, лишена всего того привычного, страшного и тяжелого, стала скорее символом эпохи (неизбежным, кровавым, но здесь он - «усатый вождь», и только).
Ещё одна примета времени:
все вещи с яркою звездой.
А при румынах, в оккупацию,
иной символики, иной…
И в конце стихотворения - снова первая книга.
Очень светлое стихотворение. Воспоминание о детстве, которое всегда - счастье (просторечные и разговорные «дитю», «дюже», ласковые «фуражечку», «красотуля», «птичечка» - ощущение тепла, покоя, любви (и немного необычный эпитет «молдавская любовь»), грусть по ушедшему.
Тема памяти - одна из центральных в творчестве Сорокажердьева, в этом стихотворении ещё один картинка, добавленная в обширную панораму прошлого. И обилие многоточий помогает организовать воспоминания.
http://elena-shturneva.livejournal.com/199454.html
Я нашу карточку храню:
стою в фуражечке на стуле,
я с книгой Сталина стою!
Девчонка-няня, дюже гордая,
слегка выказывала злость,
что у еврея, у фотографа,
дитю игрушки не нашлось!
А я едва с волненьем справился,
мне помогал усатый вождь.
Я на фотографа уставился:
когда же, «птичечка», вспорхнёшь?..
Запечатлелась ласка нянина,
Любовь молдавская ко мне.
Мы уходили.
Книга Сталина
вновь упокоилась в окне.
И в той витрине под акацией -
все вещи с яркою звездой.
А при румынах, в оккупацию,
иной символики, иной…
Мы уходили.
Панорама
послевоенного житья,
где мир делила с разным хламом
и книга первая моя…
("Ветка Гольфстрима" Мурманск., 2012, С.4-5)
Снова - картинка из детства, но плюс ко всему - «панорама
послевоенного житья»: Молдавия, няня, поход к фотографу, воспринимаемый как событие (а в ту пору он и был событием).
Удивительный свет любви и теплоты:
Жива ли няня-красотуля?..
Я нашу карточку храню.
Но не только карточку хранит, но и память.
И примета времени - книжка Сталина, стоявшая в окне фотоателье, её-то и дали, чтоб успокоить, чем-то занять разволновавшегося мальца, а «девчонка-няня» именно за это и сердита:
что у еврея, у фотографа,
дитю игрушки не нашлось!
А дите это, похоже, совсем не опечален отсутствием игрушки, ибо усатый вождь помогает ему справиться с волнением.
И сама личность Сталина, ощущаемая в подтексте, лишена всего того привычного, страшного и тяжелого, стала скорее символом эпохи (неизбежным, кровавым, но здесь он - «усатый вождь», и только).
Ещё одна примета времени:
все вещи с яркою звездой.
А при румынах, в оккупацию,
иной символики, иной…
И в конце стихотворения - снова первая книга.
Очень светлое стихотворение. Воспоминание о детстве, которое всегда - счастье (просторечные и разговорные «дитю», «дюже», ласковые «фуражечку», «красотуля», «птичечка» - ощущение тепла, покоя, любви (и немного необычный эпитет «молдавская любовь»), грусть по ушедшему.
Тема памяти - одна из центральных в творчестве Сорокажердьева, в этом стихотворении ещё один картинка, добавленная в обширную панораму прошлого. И обилие многоточий помогает организовать воспоминания.
http://elena-shturneva.livejournal.com/199454.html