Колымская сказка. Отрывок 3-й.
- Подождите…
Вы спорите о возможности чуда?
Но разве не растворено оно в каждом мгновении бытия? В каждом дыхании жизни?
Вот в этой гряде вершин заснеженных… или вон в том цветке, что вырос в расщелине скал на камнях…
Вы сомневаетесь в возможности чуда? Но оно ведь так же очевидно, как очевидны мы сами. Труды наши. Наши мысли. Биение нашего сердца...
_________
«Полярные льды коснулись его своим дыханием, как будто окружили неотступным ледяным кольцом...
Но он не знал еще, что такое смерть.
Весна разливалась по прозрачным, льдистым просторам светло-зеленым кипением . Он смотрел на небо, по которому почему-то не возвращались птицы с юга.
Он не разучился еще радоваться и улыбаться.
Небо здесь было на редкость прозрачно, куда красивее, чем там, на материке… Закаты - как многоголосая симфония… Как глаза любимой женщины, оставшейся где-то там - в другом мире, на другом континенте.
В тот вечер их строили на болоте. Закат охватил упоительным пламенем лиственницы и пихты, редкие облака зазолотили небо.
«Это небо так же светло, как свет твоих глаз...»
Но этого он не произнес вслух.
Их строили колоннами по трое. Их считали и пересчитывали. Сапоги увязали в грязной болотной жиже, кости ломило после дня тяжелой работы. Комары назойливо лезли в глаза. Ледяной ветер дул в намокшую спину.
- Но, Боже мой! Какое прекрасное, какое чистое здесь небо! - сказал он вслух.
Кто-то ответил ему презрительной ухмылкой.
Конвоир сбился со счета и, солоно выругавшись, начал сначала.
Он огляделся. Измученные, злые, безжизненные глаза смотрели на него со всех сторон ледяным отчуждением…»
Вы спорите о возможности чуда?
Но разве не растворено оно в каждом мгновении бытия? В каждом дыхании жизни?
Вот в этой гряде вершин заснеженных… или вон в том цветке, что вырос в расщелине скал на камнях…
Вы сомневаетесь в возможности чуда? Но оно ведь так же очевидно, как очевидны мы сами. Труды наши. Наши мысли. Биение нашего сердца...
_________
«Полярные льды коснулись его своим дыханием, как будто окружили неотступным ледяным кольцом...
Но он не знал еще, что такое смерть.
Весна разливалась по прозрачным, льдистым просторам светло-зеленым кипением . Он смотрел на небо, по которому почему-то не возвращались птицы с юга.
Он не разучился еще радоваться и улыбаться.
Небо здесь было на редкость прозрачно, куда красивее, чем там, на материке… Закаты - как многоголосая симфония… Как глаза любимой женщины, оставшейся где-то там - в другом мире, на другом континенте.
В тот вечер их строили на болоте. Закат охватил упоительным пламенем лиственницы и пихты, редкие облака зазолотили небо.
«Это небо так же светло, как свет твоих глаз...»
Но этого он не произнес вслух.
Их строили колоннами по трое. Их считали и пересчитывали. Сапоги увязали в грязной болотной жиже, кости ломило после дня тяжелой работы. Комары назойливо лезли в глаза. Ледяной ветер дул в намокшую спину.
- Но, Боже мой! Какое прекрасное, какое чистое здесь небо! - сказал он вслух.
Кто-то ответил ему презрительной ухмылкой.
Конвоир сбился со счета и, солоно выругавшись, начал сначала.
Он огляделся. Измученные, злые, безжизненные глаза смотрели на него со всех сторон ледяным отчуждением…»