Неустранимый конфликт
И снова об убийстве Бабченко. Повторюсь: версии - дело следствия, которому в силу существующих объективных обстоятельств никто, естественно, не поверит. И убийство произошло в Киеве, и Бабченко - фигура конфликтная в том смысле, что отношение к нему резко полярное, а значит: любые итоги расследования будут восприняты одними как истина, другими - как полная ложь.
Однако в этом событии есть момент, который сложно игнорировать. Сам по себе Бабченко не был какой-то знаковой фигурой, устранив которую можно добиться существенного сдвига. Однако его убийство сродни целому ряду событий, имеющих одну и ту же особенность: за ними нет явных системных выгодополучателей. Просто навскидку: малазийский "Боинг", покушение на Скрипалей, теперь Бабченко. Явного заказчика и бенефициара нет, а если и есть, то его мотивы сомнительны и притянуты за уши. Уже поэтому с таким трудом натягиваются на пределе рассыпания официальные версии - "кви продест" предельно неочевидно.
Однако есть отдельная социальная группа, которой складывающаяся после этих громких, но внешне бессмысленных событий ситуация выгодна. И дело здесь вот в чем.
В России сложилось крайне устойчивое устройство власти и управления, подобравшее под себя мощную экономическую базу, вобравшую в себя практически все, что способно регулировать государство. Исключением являются секторы экономики, которые можно назвать "экономикой выживания" - это и малый бизнес, и натуральное придомовое хозяйство, и самозанятое население. Государство пытается вывести их "из тени", но совершенно безуспешно, по крайней мере при нынешней системе учета и статистики. Однако остальная экономика полностью монополизирована государством и присвоена им. Рыночная экономика так и не появилась, Россия вернулась в состояние периферийного капитализма, в котором основной формой товарных отношений выступает не рыночный обмен, а иерархизированное распределение. Собственно, "борьба с коррупцией" - это как раз борьба с теми, кто "берет не по чину", так как в нерыночной экономике само понятие "коррупция" является нонсенсом. Нельзя бороться с тем, чего нет.
Сложилось "супер-экстрактивное государство" по определению петербуржца, а ныне американца Александра Эткинда, суть которого он описал в своей работе "Петромачо, или Механизмы демодернизации в ресурсном государстве". Суть такого государства - оно опирается на рентную базу, прямо собираемую с добычи и торговли природными ресурсами, иерархизируя допуск разных групп общества как к процессу добычи и получения дохода, так и к механизму его распределения.
И естественно, что сила и мощь созданной таким образом системы одновременно является ее самым слабым местом.
Именно здесь кроется проблема такого государства: оно очень быстро (исторически - буквально в мгновение ока) создает элитный слой, прямо заинтересованный в своей полной и тотальной закрытости, этот слой может только уменьшаться по мере исчерпания рентной базы. А она неизбежно исчерпаема, так как такое государство очень быстро идет по пути демодернизации, проваливаясь все глубже в своем развитии, а значит - теряет возможность создавать новые технологиии и новые ресурсы.
В такой ситуации очевидно, что неизбежно возникает крайне конфликтный и недовольный сложившимся положением вещей верхний средний слой элиты, который (как элита) имеет доступ к распределяемым ресурсам и доходам, но не участвует в принятии решений по их распределению.
Ровно такой же слой стал базой для революционных изменений и развала Советского Союза. В ряде своих выступлений один из выдающихся современных российских историков и политологов Адрей Фурсов прямо указывал на то, что "верхний средний слой" советской партийно-хозяйственной номенклатуры стал бенефициаром развала СССР, так как только путем ликвидации Советского Союза он сумел прорваться к командным высотам и создать принципиально новую ситуацию в свою пользу. Если взглянуть на фигуры "лидеров перестройки" - всех этих ельциных, собчаков, гайдаров и прочих немцовых - они уже были в элите, однако в силу происхождения, низких морально-деловых качеств и иных обстоятельств никогда не могли попасть в высший слой, который и принимает решения. Другой вопрос, что первое поколение постсоветской элиты - выходцы из этого "высшего среднего слоя" не сумело удержать ни власть, ни собственность, уступив в начале нулевых годов другой социальной группе, набравшей силу и ресурсы уже в ходе событий 90 годов - конгломерату организованных преступных сообществ и срощенных с ними чиновников и "силовиков" - который и стал нынешним поколением правящей элиты, создавший современный "Мафия стейт".
Тем не менее, события конца 80-начала 90 повторяются: тотальная закрытость и постоянное сокращение высшей правящей страты создает все более мощный конфликт с нижестоящей иерархической ступенью, которая ни при каких обстоятельствах не может прорваться наверх. Мы видим, что стареющие отцы просто передают контроль за награбленным в нулевые годы своим детям, продвигая их на командные высоты - в кресла губернаторов, министров, управляющих госкорпорациями и банков. "Сын полковника не может стать генералом потому что у генерала есть свой сын".
Именно поэтому высший слой номенклатуры создал своего врага и (возможно) могильщика в лице второго эшелона управления, который категорически не согласен не с самой системой (она его как раз устраивает полностью), а со своим местом в ней. Однако для того, чтобы снести высшую элиту и занять ее место, системных механизмов нет. В феодальном государстве нет выборов, а значит, нет возможности системной ротации, которая является одним из механизмов социального лифта. Остается лишь выбор между государственным переворотом и развалом страны.
Для того и другого требуется кризис и внешний по отношению к существующей системе ресурс. Изнутри она абсолютно неразрушаема, так как внутри высшей элиты просто нет и не может быть той социальной группы, которая была бы заинтересована в ее трансформации.
Механизм кризиса у нас, в сущности, перед глазами: нужно создать настолько угрожающий внешнему миру образ преступной власти в России, что внешние игроки волей-неволей, но в силу соображений собственной безопасности будут вынуждены предоставить ресурс для сноса или развала российского государства, которое становится неприемлемой угрозой для всех.
При этом сам характер мафиозного государства, выстроенного нынешней правящей элитой, не требует никаких усилий по его демонизации: оно, действительно, угрожает хаосом и нестабильностью, так как по мере быстрого исчерпания внутренней ренты начинает поиски ее за пределами подконтрольного ему пространства. Побудительные мотивы войн на Украине, в Сирии, проникновение в центральную Африку, попытка "застолбить" Венесуэлу - все это как раз симптомы исчерпания внутренних природных ресурсов, доступных для добычи и продажи. Даже идущая полным ходом подготовка к банкротству Газпрома и Роснефти по вскрытому Фэком механизму переброски финансовых ресурсов подрядчикам бессмысленных инфраструктурных проектов - все это признаки того, что правящая элита отдает себе отчет в том, что "ложка скребет по дну", база близка к исчерпанию, необходим поиск и борьба за новые кормовые угодья, пусть и за пределами страны.
Действия путинского режима становятся все более угрожающими, и никаких особенных усилий по его демонизации не требуется. Однако второй эшелон путинской номенклатуры обоснованно опасается, что когда его время придет, все будет уже зачищено до белой кости. Становиться элитой полностью ограбленной территории - удовольствие ниже среднего.
Поэтому она объективно вынуждена создавать точечные кризисы, побуждающие внешних системных игроков интенсифицировать будущий развал либо самой путинской системы, либо (если иного не получается), то и страны в целом. Второй вариант менее предпочтителен, так как в таком случае нынешнему второму эшелону придется вести борьбу за власть еще и с региональными элитами, но деваться некуда.
В этом свете ситуация с Крымом выглядит совершенно иначе: он был захвачен, а Путин был практически поставлен перед фактом захвата Крыма, однако целью присоединения было создание совершенно нетерпимой для Запада ситуации, после чего он был вынужден запускать санкционный режим, но и Путин уже не мог "сдать назад" в силу ряда вполне очевидных причин. Поэтому и сорвалось признание и присоединение Новороссии - высшая элита получила небольшой лаг во времени, в течение которого успела отрефлексировать ситуацию и осознать угрозы для себя в случае победного марша "Русской весны", которую она, кстати, и не контролировала в полной мере. Достаточно вспомнить, что созданная из ничего легенда Стрелкова какое-то время конкурировала по своей популярности с Путиным.
Собственно, и история с "Боингом", как можно понять из имеющегося довольно фрагментарного, но вполне достаточного набора данных - это попытка обострить ситуацию, создать кризис, а если не получится - то получить еще один аргумент в пользу непреодолимой опасности путинского режима. В то, что политической руководство России отдало приказ сбивать "Боинг" и вообще направлять на Донбасс откровенно трефное вооружение, запрещенное к поставкам некомбатантам, верится с трудом, а вот в игру "глубинного государства", пытающегося решить ряд своих собственных задач - очень даже. Причем здесь игра явно шла в несколько рук, так как участие украинских и западных "коллег" в совместной операции с какими-то российскими участниками просто вылазит из всех щелей.
Здесь же и покушение на Скрипалей, и убийство Бабченко - если рассматривать подоплеку событий в таком ракурсе, то эти события вполне разумно вписываются в логику описанной борьбы, а то, что промежутки между такими микро-кризисами становятся всё короче, говорит лишь о том, что события разворачиваются всё более быстрыми темпами.
В ходу теория о борьбе неких "башен" Кремля, что подразумевает примерно одинаковый иерархический уровень ведущих борьбу групп и кланов. Однако по всей видимости, мы наблюдаем отзвуки гораздо более ожесточенного конфликта между разными иерархическими этажами путинского режима, причем его ожесточенность по мере захлопывания высшей правящей касты и ее "самозамыкания" на себя только растет.
При этом высшая правящая элита в принципе ничего не может предложить своим объективным противникам: ресурсная база истощается, перераспределять в пользу обделенных просто нечего, в самой высшей касте идет игра на выбывание по той же причине.
Складываются все условия, которые и привели Советский Союз к распаду. Да, сегодня механизмы и обстоятельства иные, что, в общем-то, и нет смысла оспаривать, но противоречие то же самое. И оно неразрешимо системным порядком, в системе просто нет такого механизма, да и быть не может.
А потому - такие микро- и более серьезные кризисы, как знаковые убийства, всплытие "кокаиновых самолетов", иные свидетельства преступной сущности правящего режима в России будут проявляться все чаще и масштабнее. Задача прежняя - второй эшелон российской элиты нуждается во внешнем ресурсе, без которого он не в состоянии убрать мешающих ему небожителей.
https://zen.yandex.ru/media/el_murid/neustranimyi-konflikt-5b0e8d515816693a21d84075
Однако в этом событии есть момент, который сложно игнорировать. Сам по себе Бабченко не был какой-то знаковой фигурой, устранив которую можно добиться существенного сдвига. Однако его убийство сродни целому ряду событий, имеющих одну и ту же особенность: за ними нет явных системных выгодополучателей. Просто навскидку: малазийский "Боинг", покушение на Скрипалей, теперь Бабченко. Явного заказчика и бенефициара нет, а если и есть, то его мотивы сомнительны и притянуты за уши. Уже поэтому с таким трудом натягиваются на пределе рассыпания официальные версии - "кви продест" предельно неочевидно.
Однако есть отдельная социальная группа, которой складывающаяся после этих громких, но внешне бессмысленных событий ситуация выгодна. И дело здесь вот в чем.
В России сложилось крайне устойчивое устройство власти и управления, подобравшее под себя мощную экономическую базу, вобравшую в себя практически все, что способно регулировать государство. Исключением являются секторы экономики, которые можно назвать "экономикой выживания" - это и малый бизнес, и натуральное придомовое хозяйство, и самозанятое население. Государство пытается вывести их "из тени", но совершенно безуспешно, по крайней мере при нынешней системе учета и статистики. Однако остальная экономика полностью монополизирована государством и присвоена им. Рыночная экономика так и не появилась, Россия вернулась в состояние периферийного капитализма, в котором основной формой товарных отношений выступает не рыночный обмен, а иерархизированное распределение. Собственно, "борьба с коррупцией" - это как раз борьба с теми, кто "берет не по чину", так как в нерыночной экономике само понятие "коррупция" является нонсенсом. Нельзя бороться с тем, чего нет.
Сложилось "супер-экстрактивное государство" по определению петербуржца, а ныне американца Александра Эткинда, суть которого он описал в своей работе "Петромачо, или Механизмы демодернизации в ресурсном государстве". Суть такого государства - оно опирается на рентную базу, прямо собираемую с добычи и торговли природными ресурсами, иерархизируя допуск разных групп общества как к процессу добычи и получения дохода, так и к механизму его распределения.
И естественно, что сила и мощь созданной таким образом системы одновременно является ее самым слабым местом.
Именно здесь кроется проблема такого государства: оно очень быстро (исторически - буквально в мгновение ока) создает элитный слой, прямо заинтересованный в своей полной и тотальной закрытости, этот слой может только уменьшаться по мере исчерпания рентной базы. А она неизбежно исчерпаема, так как такое государство очень быстро идет по пути демодернизации, проваливаясь все глубже в своем развитии, а значит - теряет возможность создавать новые технологиии и новые ресурсы.
В такой ситуации очевидно, что неизбежно возникает крайне конфликтный и недовольный сложившимся положением вещей верхний средний слой элиты, который (как элита) имеет доступ к распределяемым ресурсам и доходам, но не участвует в принятии решений по их распределению.
Ровно такой же слой стал базой для революционных изменений и развала Советского Союза. В ряде своих выступлений один из выдающихся современных российских историков и политологов Адрей Фурсов прямо указывал на то, что "верхний средний слой" советской партийно-хозяйственной номенклатуры стал бенефициаром развала СССР, так как только путем ликвидации Советского Союза он сумел прорваться к командным высотам и создать принципиально новую ситуацию в свою пользу. Если взглянуть на фигуры "лидеров перестройки" - всех этих ельциных, собчаков, гайдаров и прочих немцовых - они уже были в элите, однако в силу происхождения, низких морально-деловых качеств и иных обстоятельств никогда не могли попасть в высший слой, который и принимает решения. Другой вопрос, что первое поколение постсоветской элиты - выходцы из этого "высшего среднего слоя" не сумело удержать ни власть, ни собственность, уступив в начале нулевых годов другой социальной группе, набравшей силу и ресурсы уже в ходе событий 90 годов - конгломерату организованных преступных сообществ и срощенных с ними чиновников и "силовиков" - который и стал нынешним поколением правящей элиты, создавший современный "Мафия стейт".
Тем не менее, события конца 80-начала 90 повторяются: тотальная закрытость и постоянное сокращение высшей правящей страты создает все более мощный конфликт с нижестоящей иерархической ступенью, которая ни при каких обстоятельствах не может прорваться наверх. Мы видим, что стареющие отцы просто передают контроль за награбленным в нулевые годы своим детям, продвигая их на командные высоты - в кресла губернаторов, министров, управляющих госкорпорациями и банков. "Сын полковника не может стать генералом потому что у генерала есть свой сын".
Именно поэтому высший слой номенклатуры создал своего врага и (возможно) могильщика в лице второго эшелона управления, который категорически не согласен не с самой системой (она его как раз устраивает полностью), а со своим местом в ней. Однако для того, чтобы снести высшую элиту и занять ее место, системных механизмов нет. В феодальном государстве нет выборов, а значит, нет возможности системной ротации, которая является одним из механизмов социального лифта. Остается лишь выбор между государственным переворотом и развалом страны.
Для того и другого требуется кризис и внешний по отношению к существующей системе ресурс. Изнутри она абсолютно неразрушаема, так как внутри высшей элиты просто нет и не может быть той социальной группы, которая была бы заинтересована в ее трансформации.
Механизм кризиса у нас, в сущности, перед глазами: нужно создать настолько угрожающий внешнему миру образ преступной власти в России, что внешние игроки волей-неволей, но в силу соображений собственной безопасности будут вынуждены предоставить ресурс для сноса или развала российского государства, которое становится неприемлемой угрозой для всех.
При этом сам характер мафиозного государства, выстроенного нынешней правящей элитой, не требует никаких усилий по его демонизации: оно, действительно, угрожает хаосом и нестабильностью, так как по мере быстрого исчерпания внутренней ренты начинает поиски ее за пределами подконтрольного ему пространства. Побудительные мотивы войн на Украине, в Сирии, проникновение в центральную Африку, попытка "застолбить" Венесуэлу - все это как раз симптомы исчерпания внутренних природных ресурсов, доступных для добычи и продажи. Даже идущая полным ходом подготовка к банкротству Газпрома и Роснефти по вскрытому Фэком механизму переброски финансовых ресурсов подрядчикам бессмысленных инфраструктурных проектов - все это признаки того, что правящая элита отдает себе отчет в том, что "ложка скребет по дну", база близка к исчерпанию, необходим поиск и борьба за новые кормовые угодья, пусть и за пределами страны.
Действия путинского режима становятся все более угрожающими, и никаких особенных усилий по его демонизации не требуется. Однако второй эшелон путинской номенклатуры обоснованно опасается, что когда его время придет, все будет уже зачищено до белой кости. Становиться элитой полностью ограбленной территории - удовольствие ниже среднего.
Поэтому она объективно вынуждена создавать точечные кризисы, побуждающие внешних системных игроков интенсифицировать будущий развал либо самой путинской системы, либо (если иного не получается), то и страны в целом. Второй вариант менее предпочтителен, так как в таком случае нынешнему второму эшелону придется вести борьбу за власть еще и с региональными элитами, но деваться некуда.
В этом свете ситуация с Крымом выглядит совершенно иначе: он был захвачен, а Путин был практически поставлен перед фактом захвата Крыма, однако целью присоединения было создание совершенно нетерпимой для Запада ситуации, после чего он был вынужден запускать санкционный режим, но и Путин уже не мог "сдать назад" в силу ряда вполне очевидных причин. Поэтому и сорвалось признание и присоединение Новороссии - высшая элита получила небольшой лаг во времени, в течение которого успела отрефлексировать ситуацию и осознать угрозы для себя в случае победного марша "Русской весны", которую она, кстати, и не контролировала в полной мере. Достаточно вспомнить, что созданная из ничего легенда Стрелкова какое-то время конкурировала по своей популярности с Путиным.
Собственно, и история с "Боингом", как можно понять из имеющегося довольно фрагментарного, но вполне достаточного набора данных - это попытка обострить ситуацию, создать кризис, а если не получится - то получить еще один аргумент в пользу непреодолимой опасности путинского режима. В то, что политической руководство России отдало приказ сбивать "Боинг" и вообще направлять на Донбасс откровенно трефное вооружение, запрещенное к поставкам некомбатантам, верится с трудом, а вот в игру "глубинного государства", пытающегося решить ряд своих собственных задач - очень даже. Причем здесь игра явно шла в несколько рук, так как участие украинских и западных "коллег" в совместной операции с какими-то российскими участниками просто вылазит из всех щелей.
Здесь же и покушение на Скрипалей, и убийство Бабченко - если рассматривать подоплеку событий в таком ракурсе, то эти события вполне разумно вписываются в логику описанной борьбы, а то, что промежутки между такими микро-кризисами становятся всё короче, говорит лишь о том, что события разворачиваются всё более быстрыми темпами.
В ходу теория о борьбе неких "башен" Кремля, что подразумевает примерно одинаковый иерархический уровень ведущих борьбу групп и кланов. Однако по всей видимости, мы наблюдаем отзвуки гораздо более ожесточенного конфликта между разными иерархическими этажами путинского режима, причем его ожесточенность по мере захлопывания высшей правящей касты и ее "самозамыкания" на себя только растет.
При этом высшая правящая элита в принципе ничего не может предложить своим объективным противникам: ресурсная база истощается, перераспределять в пользу обделенных просто нечего, в самой высшей касте идет игра на выбывание по той же причине.
Складываются все условия, которые и привели Советский Союз к распаду. Да, сегодня механизмы и обстоятельства иные, что, в общем-то, и нет смысла оспаривать, но противоречие то же самое. И оно неразрешимо системным порядком, в системе просто нет такого механизма, да и быть не может.
А потому - такие микро- и более серьезные кризисы, как знаковые убийства, всплытие "кокаиновых самолетов", иные свидетельства преступной сущности правящего режима в России будут проявляться все чаще и масштабнее. Задача прежняя - второй эшелон российской элиты нуждается во внешнем ресурсе, без которого он не в состоянии убрать мешающих ему небожителей.
https://zen.yandex.ru/media/el_murid/neustranimyi-konflikt-5b0e8d515816693a21d84075