Варианты.
У нас «на районе» ночью невозможно купить репеллент от комаров.
На заправках из репеллентов - только бензин с маслом, а ночная круглосуточная Пятёрочка в трёх вековой Царевщине смогла предложить лишь сомнительное средство от клещей. Без чудодейственного альфациперметрина.
На её входе/выходе, прямо перед светящимися посредь ночной черноты раздвижными автоматическими вратами, на сером асфальте лежит расхристанный картонный пакет с красными кубиками арбуза.
Лежит на груде стеклянного автомобильного крошева с кусками рваной тонировки.
Что же здесь произошло, интересно?
Нападение арбузного монстра на беззащитных автотуристов?
Или эти туристы не захотели купить сладкой ягоды у местных торговцев?
А может они, всё-таки польстившись на их арбузную сладость, отравились её не задокументированными нитратными апгрейдами? Пришлось аварийно рвать до ближайшего туалета прямо сквозь стекло машины?
Мда… царевская ночь, похоже не так тиха, как та классическая - Пушкинская. А ещё она полна загадок и тайн.
Впрочем, пёс с ними, с местными тайнами!
Меня свои тайны ждут, подземно-почвенные. Исторические цветметные, краеведческие хабарные.
И хрен с ним, с репеллентом этим, в леса я сегодня не собираюсь, а на поле как-нибудь от кровососов отмахаюсь.
В путь, чернокопатель!
Твой Копомобиль уже нетерпеливо моргает сигналкой и бьёт в асфальт резиновым копытом.
В путь!
И да поможет мне Земляной Дед…
Не помог.
Стою на окраине фермерского поля. Неубранная пшеница толстым саваном накрыла мои почившие намерения побродить здесь сегодня пару прохладных утренних часов.
Ведь здесь, под полуметровым пластом этой примятой жёлтой ботаники, в чёрной земле этого поля лежит моя добыча.
Не совсем законная, но от этого ещё более желанная.
Трудолюбивый хлеборобческий плуг распахал здесь целую цепочку старых фундаментов, оставшихся от домов умершей здесь когда-то деревни.
Екатерина, Павел, Александры и Николаи. Владимиры Ильичи, Иосифы Виссарионовичи, Никиты Сергеевичи и даже Леониды Ильичи глядят сквозь толщу лет на нас, своих потомков, через старинные монеты и артефакты их времен.
Я, кстати, потому всегда за собой раскопы закапываю, стыдно перед предками хавозить…
Интересно, почему на этом поле пшеница полёгшая? Широкими полосами, колосом в одном направлении. Будто огромная пятерня её расчесала и пригладила, как непослушные вихры волос в прилизанную причёску.
Инопланетяне, чтоль, баловались? Круги свои рисовали, засранцы. Как теперь фермер тут будет урожай свой собирать?
Но эта загадка опять же не моя - его.
А мне снова пора.
Тут недалеко, километрах в двадцати, овражек есть.
С двумя сгинувшими деревнями по обоим его берегам. Один берег коровки от травы до корешков обгладывают, второй берег тракторами всегда дискуют - пашня там сейчас должна быть. Вот там то мне никакая пшеница не помешает! Ни лёгшая, ни стоящая. И с теми же Катеринами и Николаями там точно встречусь.
Дай Бог и Deus удачи.
Кстати, Deus с латыни переводится как Бог.
То есть - дай Боги удачи. Блин, вот и до язычества докатился…
Да что ж такое то!
Почти в самом конце маршрута, километров пять до Точки - снова облом.
Слева заболоченный луг с осокой, справа - поле кукурузы. А посредине, в низинке, огромная ванна грязи вместо дороги.
Сто метров чистейшей черноземной жижи, жирно блестящей на утреннем восходящем солнце.
Похоже тут недавно ливень был - всем ливням ливень.
Сука, как обидно.
Рискнуть, конечно, можно, но в случае чего куковать в одного на здешнем болоте вообще не хочется.
Даже ради встречи с венценосными предками.
Хм… как-то зловеще и двусмысленно прозвучало!
Ну нет, встречаться с предками в этой вонючей луже, наполненной запахами тины, влажной травы и навоза, набитой гулом комариной орды, совсем не хочется.
В обоих смыслах моей двусмысленности.
Поэтому мне снова пора.
Тут, совсем недалеко, километрах в тридцати, есть одно местечко.
Деревенька с недобитым шурфом. Я на нем плашку с Бесогоном этим летом поднял.
Там то точно ни трава, ни дожди не помешают…
Как же жарко.
Тяжело дышу загнанным быком на корриде.
Глаза мои красны бешенством, с лица течёт пот, реву совсем не благим, но матом.
Долбаный слепень!
Огромный, как бомбовоз, прилипчивый, как банный лист, летающим тореадором барражирует вокруг меня битый час, утробно гудя.
Да уйди ты, тварь!
Сука, уймись уже, убью!
Зной, палящий над шурфом, уже разогнал кровососную мелочь по кустам, лишь эта стервь все никак не успокоится, кружит над моей распаренной сигнатурой и кровушки жаждет.
Пшёл отсюда!
Жжжжжж….
Всё, достал!
Бросаю прибор в траву и перехватываю лопату обеими руками.
Н-на!
Мимо.
Н-на!
Жжжжж…
Н-на!
Вжжжжу…
Мечусь в раскопе, размахивая Фискарем, как гладиатор с палицей на арене Колизея.
Как боец ММА в октагоне.
Как Голиаф против Давида.
Битва двух сверхгероев, мля!
У одного сверхспособность пить кровь и летать, а у другого - пить пиво и безрезультатно копать ямы в далеких ебенях, выбрасывая на ветер здоровье и ресурс.
Оба, короче, красавцы!
Бросаю лопату и наотмашь бью рукой по зазевавшемуся противнику.
Есть!
Под рукой хрумкает и слепень по баллистической параболе, грозным Сарматом уходит в белое от жары небо. И сразу наваливается тишина. Только птички где-то чирикают и трактор в поле неподалёку.
Прощай, собака злая!
Надеюсь, больше сегодня не встретимся.
Как не встретился сегодня с находками. Лишь Иосиф Виссарионович разок грозно зыркнул в клубах табачного дыма со щитовой двадцатки, да Леонид Ильич добродушно помахал рукой, звеня медалями, сквозь чумазую копейку.
А ещё заглядывал Земляной Дед и предлагал место депутата в местном почившем сельском Совете.
Значок их всё под лопату совал
Отказался.
Хотя значок на память взял.
Зачем мне это депутатство?
Я и в нынешнем, даже не сельском, а верховном совете то не смогу находиться, совесть зажрёт среди тамошних персонажей сидеть. Да я бы, будь моя воля и полномочия…
Эх, вот сейчас не буду о плохом, и так день, походу не задался, мда…
Пора мне.
Тут недалеко, километрах в ста пятидесяти, место есть хорошее.
Домом называется…
https://t.me/kosta_terkin/54