(no subject)
Когда-то много лет назад....
А восемь лет - это очень много. Когда не знаешь, проживешь ли следующий день, когда парализованная мама - ветеран ВОВ, которую таскают во время обстрелов вместе с кроватью в более безопасные места, спрашивает: «Это бандеровцы на нас напали?», когда отчаявшиеся и уставшие бояться люди, выходят во двор, пьют и поют песни, под обстрелами из Градов, когда на празднование Победы на площади Донецка собираются нарядные люди и среди них, молодых и красивых, много калек, когда люди годами живут в подвалах и там растут дети, когда шахтер идет утром на смену, а потом на страшной фотографии мы видим только половину человека, когда падаешь на улице просто от раската грома и «так потом стыдно!», как говорил мне пожилой дядечка из Новосветловки.
Так вот, восемь лет назад, когда было объявлено первое перемирие, мы с Джимом Дином (управляющий редактор VT) не ложились спать, в ожидании новостей из Донбасса. Он тогда жил в Джорджии, а я во Флориде. Я смотрела стримы, сообщения из соцсетей, потом звонил Джим и спрашивал: «Ну, как?» «Вроде не стреляют», говорила я. И мы снова сидели у своих компов. Я - в ожидании донбасских сообщений, а Джим ждал сообщений от меня. Потом, когда там у них прошло полдня, а в штатах наступило утро, мы, убедившись, что вроде бы перемирие как-то работает, ушли спать. Я тогда впервые уснула с начала войны.
И вот опять, я перевожу и перевожу сводки для Джима. А он ждет, переживает, «болеет» за наших. Почему за Донбасс так болит сердце у немолодого уже американца, потомка конфедератов? Что ему до сожженной Одессы, истекающего кровью Донбасса, убитых детей, разбомбленных домов и школ? Почему он не спит всю ночь, переживая, не нарушат ли «юки» перемирие?
А с другой стороны - жители России, которые считают, что никакого геноцида донбасского народа не было, и нет никаких нацистов и бандеровцев на Украине. Выходят с табличками «Нет войне». А что ж вы не выходили, когда столько лет терзали Донбасс? У вас сердце не екнуло, когда вы смотрели на ту прекрасную умирающую женщину в Луганске? На убитых детей?
Я вот еще не понимаю, когда говорят «братский народ». Вы, собственно, о ком говорите?
Вчера я разговаривала по скайпу с женщиной с Украины. У нас общие знакомые. Спрашиваю, как отреагировал тот или другой на то, что происходит? Говорит - улыбаются. Она, украинка, между прочим.
Так о каком братском народе речь? О тех, кто ждал русскую армию и кто считает эту операцию освобождением или тех, кто прицельно обстреливал жилые дома в Донбассе, кто с пеленок учит своих детей ненавидеть «москалей»?
Моя подруга из Луганска как-то сказала: «У нас с ними разные герои».
Так вот, у нас с вами разные братья. Мой братский народ ждал русскую армию все эти восемь лет, а ваш продолжает фигачить по жилым кварталам Донбасса из тяжелой артиллерии.
Недавно, когда я с высокой температурой лежала, Джим прислал письмо: «Я поместил фото Кристины с ее ребеночком (Горловской мадонны). Я подумал, надо всем показать, что мы не забыли. Мы помним, что сделала украинская армия и будем всем об этом напоминать».
Война - это страшно. Но эта началась восемь лет назад и не нами.