Деревенские зарисовки. 2020 (2)
Автолавка
Купить продукты в автолавке я пошла впервые. Баба Маня сказала мне, во сколько приезжает машина и где ждать.
На пересечении двух наших улиц стоит крест, напротив него, под деревом - лавочка. На дереве табличка с указанием времени приезда автолавки, которое совершенно не совпадает с реальным.
Я присела на лавочку и стала ждать. Вначале из ближайшего дома выбежала рыжая собака и потом, когда автолавочная машина въехала в деревню, она громким лаем оповестила всех о приезде автолавки. Машину издалека не видно, но собака ее чует, и потом, когда машина подъезжает, собака лает и крутится вокруг, пока та не уедет. Собака эта никакого отношения ни к автолавке, ни к водителю или продавцу не имеет, но почему-то считает это своей службой. Наверное, потому что живет неподалеку.
Никто особо ее службу не ценит, даже наоборот, находятся такие, что ее гонят прочь, прямо скажем, в грубой форме. Я ее хвалю и глажу, когда она подворачивается мне под руку, за это баба Маня меня ругает:
- Усих любить... кошек, собак...
В тот свой первый раз я купила два пакета молока, сметану, полбуханки хлеба и пачку сахара. Взяла с собой два пластиковых пакета. В один сложила молоко и сметану, а во второй хлеб и сахар. Вся очередь с интересом следила за моими действиями. Очередью это назвать нельзя, скорее, такая неорганизованная небольшая группа людей. Периодически кого-то из нее выталкивают со словами: «идзи бяри ужо», а потом с интересом смотрят, кто чего купил. Походы к автолавке - это единственный способ собраться всем вместе, ну и как водится, что-то или кого-то пообсуждать. Не успела я отойти от прилавка, как вслед мне раздалось: «Набрала... Аж у дзве сумки наклала». Через каких-то пару шагов, идущая навстречу женщина, которую я знать не знаю, сказала:
- Ой, а што гэта это вы так много набрали? Аж у два пакеты?
Понимая, что нахожусь в деревне, где проигнорировать вопрос невозможно, я ответила:
- 2 пакета молока, пакет сметаны, половинку хлеба и сахар. Два пакета, чтоб удобнее нести было.
Женщина удовлетворенно кивнула.
У поворота на свою улицу меня догнал возглас, еще одной, идущей по другой улице, женщины:
- А што гэта вы набрали? У дзве сумки?
- 2 пакета молока, пакет сметаны, половинку хлеба и сахар, - ответила я и поспешила свернуть на свою улицу.
Тут мне навстречу шла Аня, подруга бабы Мани:
- А што ты набрАла так много? У два пакеты?.
- 2 пакета молока, пакет сметаны, половинку хлеба и сахар. Два пакета, чтоб удобнее нести было.
Аня кивнула и двинулась дальше к автолавке.
Хорошо, что наша улица пустая, подумала я. Но тут из калитки вышла баба Маня, которая ждала моего возвращения из первого похода в автолавку:
- А што гэта...
- 2 пакета молока, пакет сметаны, половинку хлеба и сахар. Два пакета, чтоб удобнее нести было, - ответила я заученно и поставила пакеты на траву у бабы Маниной калитки.
- Наверное не было никого, кто б ни спросил, что я купила.
- Так ты ж два пакеты цягнешь.
- Они же неполные. А если б один, но полный, то наверное и не спросили бы?
- Навошта кали адзин?
Мы стояли у бабы Маниного забора, когда на нашей улице показался, клонившийся из стороны в сторону, как сильно раскаченный маятник, пьяный Коля.
Его клонило, как Майкла Джексона, на 45 градусов к земле, но он, как и Майкл Джексон, умудрялся не падать. «Знай наших», - подумала я и чуть было не зауважала пьяного Колю, но тут вспомнила, что он недавно все же навернулся, да так, что сломал себе ребро и по этой причине даже был какое-то время трезвым. В одно из таких удивительных мгновений, он вдруг обнаружил, что у меня всю ночь горит окно на кухне, хотя свет в моем окне горел с весны, но Коля его не видел, он вообще ничего не видел, а дом свой находил каким-то шестым чувством. Едва рассвело, Коля устремился к Ксюшиной маме, которая является его родственницей, чтобы спросить, отчего у его соседки всю ночь свет горит.
- Они боятся без света спать, - ответила Ксюшина мама.
Я на это всегда хмыкаю, но особо не возражаю. Боимся, так боимся.
В этот раз сильно раскачивающийся Коля увидел нас с бабой Маней и подумал: «О, люди!» Остановился, также сильно раскачиваясь, и поздоровался. Осознав что перед ним какие-то люди, он испытал, естественное для каждого пьяного, желание. Это было неодолимое желание общаться, поэтому Коля громко объявил:
- Я не такой!
И замолчал. Мы с бабой Маней напряженно посмотрели друг на друга и ничего не ответили, а что тут ответишь?
- Я не он! - продолжал декларировать Коля.
Интересно, кого это он имеет в виду, подумала я, когда Коля решил и сам это уточнить:
- Я не Вася.
Мы с бабой Мане опять переглянулись.
- Я сам по себе, - продолжал вещать Коля.
Баба Маня, решив положить конец Колиным декларациям, сказала:
- Иди ужо.
Коля как-то сразу послушался и пошел.
Я спросила у бабы Мани:
- А кто это - Вася?
- Какой Вася? - удивилась баба Маня.
- Ну, который не он, - сказала я.
- Хто? - спросила баба Маня.
Я подумала, что еще немного и сойду тут с ума.
- Ну он же сказал: «Я не Вася»
- Какой Вася? - опять спросила баба Маня.
«Да, никакой»,- ответила я мысленно и подумала: на кой черт мне этот Вася сдался?
- Я домой пошла, - сказала я бабе Мане и, подхватив свои два пакета, двинулась к своему дому.
- А у нас в деревне нету Васи! - крикнула мне вслед баба Маня.
Я обернулась и кивнула. Она все также стояла у своего забора, сосредоточенно глядя мне вслед, видимо, вспоминая всех знакомых Вась. Вот, чертов Коля, подумала я, мы теперь будем об этом Васе думать. Когда я уже дошла до своей калитки, то услышала бабы Манин голос:
- Так это ж брат яго!
Я обернулась и помахала ей рукой.
Брат Коли тут не живет, он и их сестра живут в поселке. В деревне живет Коля со своей собакой.