ЛитератуРРентген 2011
Необходимо упомянуть вот что. Две недели назад произошло вручение премии ЛитератуРРентген, которую выиграла Ксения Чарыева bewenaja_viwnja, честь ей и хвала! Я очень этому рад, стихи у неё потрясающие. Вообще, у нас был самый сильный лонг-лист за всё время, что я имею к этой премии отношение. Голосования номинаторов и потом членов жюри у меня по традиции вызвали испуг и защитный гнев, поскольку я часто не понимал, как можно, высоко оценивая стихи А, ставить на последнее место Б, или, там, ставить В и Г на первые места, когда с метафизической точки зрения они вообще не занимают никакого места, потому что их как бы нет, ну да ладно, недра чужого вкуса - потёмки.
Мой личный внутренний шорт-лист включает аж 16 человек. В нём, кроме победительницы, есть, например, Марк Кирдань mat_slushala и Галина Рымбу podoidi. (То, что они не попали в официальный шорт, есть предмет специальной ярости). Потом, мне очень понравились подборки Вячеслава Савина risings0n, Марии Суворовой suvorova_maria, Игоря Тишина pesigolovets, Григория Галкина, Катерины Коптяевой, Кирилла Корчагина stiven_dedal, Алексея Афонина silvertvar, Евгения Горбачёва, Руслана Комадея, Михаила Кривошеева, Никиты Миронова oxx, Эдуарда Лукоянова edik_lukoyanov и Надежды Панфиловой.
У нас теперь есть официальный сайт, он будет разрастаться и улучшаться, а в новом году там появятся все подборки всех конкурсантов за все года. Пока что на сайте есть видеоотчёт-2011 с записями чтений участников поэтического фестиваля ЛитератуРРентген.
По доброй традиции, я не присутствовал ни на одном из дней фестиваля. Но! Я участвовал ментально и написал вот этот текст в фестивальный буклет.
Обращение к участникам фестиваля
Эта странная история произошла в Швейцарии, в самом конце восьмидесятых годов, на знаменитой базе советских шифровальщиков в русском консульстве в Берне. Советский Союз тогда уже дожёвывал своё истекающее время, и потому главной задачей, стоявшей перед шифровальщиками, было кодирование тайного знания коммунистов для передачи его людям будущего. В наикратчайшие сроки лучшие в стране лингвисты и математики разработали исчерпывающую программу действий, проект этот получил название «Rentgenula literаtur», что в переводе с латыни означает «порванный конь».
Дело в том, что один из простейших способов направить дешифровщиков на ложный след - это научиться разговаривать паузами. Говорить можно абсолютно всё, что угодно, но самая важная информация будет передаваться через мелкие паузы между словами и предложениями, словно код Морзе. Для этого, конечно, предстоит изрядно натренировать слух, но зато потом... Представьте, что вы произносите любую нейтральную фразу, например: «”ЛитератуРРентген” - это победа поэзии над здравым смыслом». На самом же деле, интонируя паузы, понимающему секретный язык человеку вы передали следующее тайное знание: «Вакуум насыщен. То, что учёные называют пустотой, на самом деле является средоточением всей подлинной материи и физических сил. И наоборот, планеты - это пустоты, которые носятся подобно пузырькам воздуха в киселе. Мы сами есть пустота, а всё, что мы делаем, лишь изнаночная рябь на поверхности того, что мы привыкли называть вакуумом». Воспринявший значение этого знания человек обычно сам погружался в молчание. Целый отдел занимался разработкой подобного языка пауз.
По идее руководителей спецслужб, существовал и другой отдел, также вырабатывающий тайный язык, противоположный языку пауз. Так, в каждом деле и работе полезно создать отдельно «мужчину» и «женщину», чтобы потом они сообща добились выполнения цели. Отдел языка пауз считался женщиной, поскольку тишина завораживает и волнует, в тишине расцветает воображение и заполняет её полностью, как бесплотный сосуд. Мужчиной же был так называемый отдел насыщенного языка. Суть его была вот в чём: шифровки, основанные на кодовых словах, всегда можно разгадать. Сложно ли, просто ли, но ключ можно подобрать, он всегда существует. В насыщенном языке собственно кодовых слов нет, а вместо них используются средства поэзии, чтобы создать нечто, что можно назвать кодовым впечатлением. Насыщенный язык полон метафор и аллитераций, смысл имеющих, может, расплывчатый, но если вы находитесь на одной волне с говорящим, то вы обязательно вынесете некоторое ощущение от этих образов. Это ощущение и есть искомое и создаваемое кодовое впечатление, шифровка.
Самой сложной задачей, которой занимался отдел насыщенного языка, было - понять, что именно образует «одну волну» для говорящего и слушающего. Активно велись эксперименты по созданию групп людей с идентичным культурным кодом, детством и восприимчивостью к языку. Так было найдено несколько разных типов волн, каждая из которых определила свой подвид поэтики насыщенного языка, то есть, поэзии вообще.
И как же иначе выяснить, какой из двух подходов к шифрованию имеет преимущество, если не столкнуть их приверженцев в честном состязании? Поэтому перенесёмся в тот жутковатый зимний денёк 88-го года, когда в помещение советского консульства в Берне набились выпускники двух шпионских лингвистических школ. Организаторы премии «ЛитератуРРентген», тогда ещё совсем юные дети, тоже присутствовали на состязании. Нас привели чужие люди, чтобы придать действу обаяние невинности. Мы были одеты в праздничные костюмы, символизирующие различные школы шифровки: кто-то из нас был наряжен паузой, а кто-то, наоборот, облачён в платье насыщенности. В помещении были надуты разноцветные шары, в углу вкрадчиво мерцал мраморный торс обнажённого Ленина с отбитой головой и почему-то с грудью. Глубоко декольтированный бюст ужаса дышал сквозь известковые клетки здания, мерно распахивал своим асфальтовым взглядом мельтешащих там и сям людей с коктейлями и hors d'oeuvres, взволнованный гул оседал капельками холодного звука на окнах. Театр детей дипломатов исполнил к своему удовольствию любимую пантомиму «Мы кожаные снежинки». Гости сыграли в гуделки и в дуйку. Но вот, наконец, контральто пропело начало состязания, генерал разведки свистнул в большой чёрный свисток в виде собственной головы в фуражке, а участники конкурса нацепили маски пауз и насыщенности и вошли в специальную комнату со стенами из оргстекла, через которые мы могли наблюдать за происходящим.
Суть соревнования была вот в чём: каждого участника сначала накачивали алкоголем, а потом давали выпить шпионский яд, после которого в продолжение нескольких минут обычно наступала мучительная смерть. Но при этом у всех спортсменов на запястье было по стальному корпусу из-под разломанных пафосных швейцарских часов, в который была заключена капсула с противоядием. Достичь капсулы можно было, лишь набрав на корпусе десятизначный шифр, но в этом-то и дело, что никто не знал свой собственный шифр, о нём мог поведать только партнёр. Так у пауз были партнёры-паузы, а у насыщенностей, соответственно, партнёры-насыщенности. В каждой паре участники должны были спасать друг друга от гибели, проговаривая с помощью известного им секретного языка шифры друг друга. На люстре сидел празднично одетый снайпер, он должен был вслушиваться в гомон участников и искусно пристреливать те пары, где были нарушены правила. Второй целью конкурса было понять, насколько легко разведчик может пользоваться специальным языком, находясь в состоянии алкогольного опьянения, совмещённого с желатиновой толщей стресса.
Скоро взволнованные выкрики наполнили пространство; заговорили все и очень громко. Желание жить сгущалось в насыщенные образы необычайной красоты и выразительности. В пульсации пауз ощущался обратный отсчёт минут, диктуемый неумолимым ядом. Но то ли участники были слишком расслаблеными, то ли они неважно подготовились... Или оказалось правдой, что для того, чтобы сказать главное и при этом действительно его сказать, надо говорить одному... Короче, первые жертвы не заставили себя ждать. Был один непродуманный момент, преумноживший трагичность: погибнув, каждый терял возможность сообщить свой шифр партнёру, и тому ничего не оставалось, как сидеть, выть и тихо ждать своей смерти.
Некоторые пары пауз и насыщенностей объединялись в четвёрки, чтобы друг другу помочь; это многократно усиливало впечатление от их речи. Дело в том, что они начинали говорить одни и те же фразы, используя попеременно, или даже одновременно, оба тайных языка, - великая поэзия рождалась тогда и погибала незамеченной, словно закат на оборотной стороне Земли. Конкурс близился к концу. Маски насыщенности скрывали агонию, лица за масками пауз опустевали и наливались безмолвием, люди падали и лежали на полу, словно буквы секретного алфавита. Через пятнадцать минут над десятками бездыханных просвистел финальный свисток. Из участников состязания не выжил никто.
Находящиеся тогда на празднике взрослые были слишком пьяны и взбудоражены, чтобы оценить произошедшее, но у нас, будущих организаторов поэтического фестиваля, буря произнесённых слов навсегда изменила восприятие мира. Жизнь разделилась на две части, до праздника в посольстве и после него, и захотелось, немного видоизменив, повторять этот праздник каждый год. Конечно, пытаться давать дополнительную отраву людям, уже выпившим яд своего рождения, никто не осмелится. Но именно через эти наши впечатления и появился много лет спустя фестиваль «ЛитератуРРентген». Слушая ваши насыщенные стихи с аккуратно расставленными в них паузами, мы вспоминаем те далёкие годы, проведённые в Швейцарии, и нашу щедрую на потрясения юность, внутри которой до сих пор медленно шевелятся когда-то жившие люди, одетые в костюмы красочных насыщенностей и глубоких пауз. Пройдёт время, и в ваших воспоминаниях будем так же шевелиться мы, а также другие люди. Это легко может породить какой-нибудь поэтический фестиваль будущего.