Пионерлагерь 70-х, песенник, детские страшилки
С поездками порою бывает так: первый раз отлично, второй - так себе, а в третий - ну полное кю. Это не распространяется на вынужденные или обыденные поездки: командировки, практики, дачи, а только на поездки добровольные, развлекательные, исследовательские. Кажется, будто бы первый раз место встречает тебя - нового гостя, радуется тебе, хлеб-соль, выносит, показывает достопримечательности, ништяки дарит. Второй раз отношение более спокойное, мол, заходи, коли приехал. А в третий раз: «Ну что приперся? Незваный гость хуже татарина! Вот Бог, а вот - порог.» Однажды на Беломорской практике собственными глазами видела, как корчилась второкурсница, как кривилась она у стенки, царапая ее ногтями в отчаянии, и причитала: «Почему, почему все не так, как прошлым летом?» А мне было нормально: я-то в первый раз тогда на Белое море приехала…
У каждой местности есть свой характер, у каждого города, хотя в таком роде принято говорить в основном про Питер. Зная такую закономерность, я стараюсь не напрягать местность своими ежегодными приездами, делать перерыв, для того чтобы меня забыли или соскучились.
Вот с лагерями вышло как раз нечто подобное: первый раз было все отлично, второй раз - сносно, а в третий раз произошел дурацкий конфликт, из-за которого я не стала доживать смену, а попросила меня забрать. Но буду писать обо всем по порядку.
Самым главным открытием тех лет, была, конечно же музыка. В голове у большинства из нас играло такое Ретро-FM! Выходя из домика на утреннюю линейку, мы приветствовали мир так: « Тодо пасаран, Мария! Данибеза си, Мария! То до па са ран…» Или: «Такатакатака та, такатакатака та, такатакатака та…» Что это Африк Симон и Джо Дассен узнали лет через несколько, а тогда называли музыку просто «Мария» и «Така». «Таку» эту я с моей музыкальной тупостью разучивала всю смену, и выучила на свою голову - на всю жизнь. Но самой любимой мелодией была «Эль Бимбо», которую я тоже долго учила. Ее разные группы исполняли, со словами и без слов. Слушать я ее пыталась, где только могла, и шла на звук, бросая все дела и речи...
В третий свой приезд в лагере я встретилась с двумя людьми, знакомыми еще по детскому саду: закадычной подружкой Ирой К. и жутким гопником (еще в саду таким был) Андреем Щ. Про этого Андрея я еще напишу отдельно, если доживу до писания детсадовских мемуаров. А Ира была такая симпатичная девочка, даже очень. А Ирина мама - вовсе красавица в стиле ретро. Ира была чудо как мила и добра, хоть и простовата лицом и характером. Мама Ирина слегка даже Мерилин Монро напоминала, только без сексуальности, которой в СССР, сами знаете - не было. Обе - натуральные блондинки западноевропейского типа: стройные, лица у обеих нежные, белые, волосы соломенные, глаза большие, расставленные излишне широко и от этого немного косые, с очень красивым разрезом.
Вот с этой Ирой мы дни напролет заполняли песенники, а в дождь шли в гладильную с утюгами, где была хорошая акустика. Там мы пели все самое любимое.
В начале смены неожиданно стало известно, что лагерь расположен на территории старого кладбища, и сзади сохранилось довольно много несрытых могил. Узнав об этом, я несказанно обрадовалась, перелезла через забор и пошла шарить по могилам. Моей мечтой с детства было иметь дома настоящий череп. Я представляла себе, как ко мне придут подружки, а я сама спрячусь, череп на палке высуну и загробным голосом вот как простону: «Что тебе надобно, дитя моё?»
Черепа я, конечно, не нашла, зато нашла бедренную кость, что тоже было весьма неплохо. Несколько дней я прятала ее под кроватью, но потом не выдержала и показала другим детям. Большинство с визгом разбежалось, но нашлась одна принципиальная девочка, которая, видимо от взрослых, знала, что человеческие кости - не игрушка. Она не стала ничего объяснять, а сразу начала отнимать кость. Я долго бегала от нее по всей территории, но она все-таки отняла косточку, и то ли зарыла, то ли выбросила…
А наша вожатая собрала редколлегию рисовать отрядную газету. Я немедленно сотворила эскиз, который всем девочкам очень понравился. Название отряда «Мертвецы». Герб отряда: Синий круг в черной рамочке с черепом, месяцем и звездами. Речевка: «Раз-два, три-четыре. Три-четыре, раз-два. Кто шагает дружно в ряд? - Наш покойницкий отряд!»
Отрядная песня: «Тишина на Ивановском кладбище». Отрядный юмор: анекдот «Я не люблю дедушку! - Кушай что подали!» «Вовочка, не грызи ногти у бабушки, и вообще, отойди от гроба!» «Машенька, не качайся на дедушкиной ноге, и вообще, он не для этого повесился!»
Стоит ли говорить, что мой проект с негодованием забраковали, и вожатая (очкастая мымра - мечта маньяка - училкофила) приказала красивыми прописными буквами писать название отряда «Задиры» и девиз: «Задиры - это не те, которые задираются, а те, которые…» Дальше не могу вспомнить, сколько не пытаюсь. И не могу подобрать хоть какой-нибудь умной рифмы. Наверное, вожатая все же имела талант, т.к. ее вариант девиза хоть и был противный, но не казался смешным…
Кладбище и музыка занимали мою голову всю смену. Если бы в те времена были готы, я бы наверно, немедленно к ним присоединилась. Но мы даже про хиппи толком ничего не знали. Слова «попса» не существовало, а на виниловых пластинках было написано: ВИА «Самоцветы» или ВИА «Песняры». Расшифровывалось - вокально-инструментальный ансамбль. Обычный набор пластинок, который можно было купить в магазине (не каждый день, а в момент завоза, простояв в очереди) - Алла Борисовна, Давид Тухманов «По волне моей памяти», «Песняры», болгарское издание АВВА, Дж. Леннон и П.Маккартни «Попурри», София Ротару, «Самоцветы».
Еще были пластинки на полиэтилене, напечатанные на открытках. Мы специально ездили за ними в Подольск, где они продавались в маленьком ларечке у вокзала вместе с холщевыми сумками, на которых были портреты The Beatles, Boney M и той же ABBA.
картинка из журнала "Работница" - иллюстрация к песне "Налетели вдруг дожди"
Хочется сделать маленькое отступление во славу Аллы Борисовны. До какой степени я была ее фанаткой, можно понять из оформления песенника. Все мое отрочество сопровождал ее гениальный голос. Позже, в 15 лет, меня угораздило всерьез влюбиться, и я дивно проводила время, лежа на диване и медленно истекая слезами под ее пение. Тогда я честно полагала, что страдаю, а на самом деле получала море удовольствия...
Возвращаясь к некрофилии и готике, просто невозможно не упомянуть про разные страшилки, которые рассказывались по ночам после отбоя. В детском садике их рассказывали в тихий час, когда воспиталки теряли бдительность. Содержание всем известно. Моя любимые страшилки были «Черная рука», «Белая мумия» - красивые и не страшные. Страшные были - «Красные сапожки» и «Красное пятно». Веселые - «Мертвецов ела» и «Гроб на колёсиках». К «Белой мумии» я приплетала все новые и новые детали, и в конце концов она разрослась до размеров маленькой повести на всю ночь. До конца не дослушал ни один человек, поэтому, девочки просили продолжения каждую ночь. На следующую ночь в голову приходили новые подробности. Получился интересный сериал. Каково же было мое удивление, когда после перестройки начали крутить старые фильмы, и оказалось, что «Мумия» - известнейший голливудский сюжет. Тогда стало понятно происхождение страшилки: фильмы показывали в нашей стране после войны, а потом история ушла в народ и уменьшилась до миниатюры.
Гадали на картах, вызывали Пиковую Даму. Обязательно находился кто-то такой, кто утверждал, что Дама Приходила к ним в прошлую смену. Девочки чуть ли не клялись: Приходила! На моей памяти дама не явилась ни разу. Зато однажды я так ее заждалась, что заснула в пижаме на своей койке, а проснулась совершенно одетая на пустой соседней кровати. Это был единственный в моей жизни припадок лунатизма. В детстве я и во сне говорила, но в лагере никто об этом не знал, потому что я засыпала позже всех. А утром не могла проснуться, и меня мазали зубной пастой все, кому не лень. Правда в ту смену меня охраняла Ира К. Впрочем, зубная паста не противная, хорошо пахнет и легко отмывается…Кстати, обычно, паста в те времена была производства фабрики «Свобода» или еще болгарская - «Поморин» с очень противным вкусом. И мы с подругами перед лагерем ездили покупать более продвинутую пасту на Новый Арбат, в магазин «Парфюмерия». Новый Арбат тогда назывался «Проспект Калинина», а из паст помню «Азулен» с ромашкой и заурядный в наше время «Колгейт».
Напоследок надо рассказать про игру «Могила Наполеона». Это была особенная игра, почему-то мы играли в нее один раз и только в одной смене. Участники делились на воду, зрителей, Наполеона и экскурсию. Необходимым реквизитом для этой игры служили помидоры или мягкие абрикосы (если кому привозили). Но самым лучшим было сваренное всмятку яйцо, которое можно добыть только в городе, или по блату на кухне (Яйцо крал в холодильнике и варил Рыжий, у которого мама работала на хозблоке).
Наполеона укладывали на койку, прикрывали простыней. Обычно на эту роль назначался человек, способный хорошо сдерживать смех. Публика располагалась кто где хотел и наслаждалась зрелищем. Экскурсантов в палату допускали только по одному, с глазами, завязанными полотенцем. Вода (понятно, кто был водой) медленно за руку вводила экскурсанта в палату и провозглашала: Нога императора Наполеона. Руку экскурсанта прикладывали к ноге Наполеона. Далее следовали: живот императора Наполеона, рука императора Наполеона, плечо императора Наполеона. Потом «Наполеон» отводил голову вбок, вода брал с тумбочки заранее заготовленный помидор с содранной шкуркой и быстро втыкал в помидор палец экскурсанта со словами: «Глаз императора Наполеона». Обычно «экскурсант» дико орал и визжал, а почтенная публика страшно радовалась. Потом экскурсанта приводили в себя, усаживали в «зрительный зал» и приглашали следующего. В зависимости от того, сколько помидоров или яиц удавалось добыть.
В песенниках кроме песен мы писали пожелания, автографы и всякие глупости на свернутых треугольником страничках. Глупости именовались «Секрет только для девочек». «Секрет» гласил: «Меньше пудры! Меньше краски! Меньше строй мальчишкам глазки. Но улыбайся иногда, вот понравишься тогда.» Интересно, что на деле все только и думали, где бы разжиться этой самой пудрой и краской, а глазки строили всему живому вокруг, включая любую кошечку и собачку…
Полезные советы из ж."Работница" Интересно, что элегантных дам с такими сумками на улице или в метро можно было встретить очень и очень нечасто. Такие стильные штучки водились только у спекулей, власть имущих, артистов и дипломатов. Ну и еще у директоров универмагов. Вот обувь в магазинах время от времени появлялась. Ее "выбрасывали" и быстро разбирали. Очень многие вещи приходилось "доставать" - разыскивать по магазинам или заказывать у спекулянтов или знакомых работников торговли "по блату", особенно джинсы.
У каждой местности есть свой характер, у каждого города, хотя в таком роде принято говорить в основном про Питер. Зная такую закономерность, я стараюсь не напрягать местность своими ежегодными приездами, делать перерыв, для того чтобы меня забыли или соскучились.
Вот с лагерями вышло как раз нечто подобное: первый раз было все отлично, второй раз - сносно, а в третий раз произошел дурацкий конфликт, из-за которого я не стала доживать смену, а попросила меня забрать. Но буду писать обо всем по порядку.
Самым главным открытием тех лет, была, конечно же музыка. В голове у большинства из нас играло такое Ретро-FM! Выходя из домика на утреннюю линейку, мы приветствовали мир так: « Тодо пасаран, Мария! Данибеза си, Мария! То до па са ран…» Или: «Такатакатака та, такатакатака та, такатакатака та…» Что это Африк Симон и Джо Дассен узнали лет через несколько, а тогда называли музыку просто «Мария» и «Така». «Таку» эту я с моей музыкальной тупостью разучивала всю смену, и выучила на свою голову - на всю жизнь. Но самой любимой мелодией была «Эль Бимбо», которую я тоже долго учила. Ее разные группы исполняли, со словами и без слов. Слушать я ее пыталась, где только могла, и шла на звук, бросая все дела и речи...
В третий свой приезд в лагере я встретилась с двумя людьми, знакомыми еще по детскому саду: закадычной подружкой Ирой К. и жутким гопником (еще в саду таким был) Андреем Щ. Про этого Андрея я еще напишу отдельно, если доживу до писания детсадовских мемуаров. А Ира была такая симпатичная девочка, даже очень. А Ирина мама - вовсе красавица в стиле ретро. Ира была чудо как мила и добра, хоть и простовата лицом и характером. Мама Ирина слегка даже Мерилин Монро напоминала, только без сексуальности, которой в СССР, сами знаете - не было. Обе - натуральные блондинки западноевропейского типа: стройные, лица у обеих нежные, белые, волосы соломенные, глаза большие, расставленные излишне широко и от этого немного косые, с очень красивым разрезом.
Вот с этой Ирой мы дни напролет заполняли песенники, а в дождь шли в гладильную с утюгами, где была хорошая акустика. Там мы пели все самое любимое.
В начале смены неожиданно стало известно, что лагерь расположен на территории старого кладбища, и сзади сохранилось довольно много несрытых могил. Узнав об этом, я несказанно обрадовалась, перелезла через забор и пошла шарить по могилам. Моей мечтой с детства было иметь дома настоящий череп. Я представляла себе, как ко мне придут подружки, а я сама спрячусь, череп на палке высуну и загробным голосом вот как простону: «Что тебе надобно, дитя моё?»
Черепа я, конечно, не нашла, зато нашла бедренную кость, что тоже было весьма неплохо. Несколько дней я прятала ее под кроватью, но потом не выдержала и показала другим детям. Большинство с визгом разбежалось, но нашлась одна принципиальная девочка, которая, видимо от взрослых, знала, что человеческие кости - не игрушка. Она не стала ничего объяснять, а сразу начала отнимать кость. Я долго бегала от нее по всей территории, но она все-таки отняла косточку, и то ли зарыла, то ли выбросила…
А наша вожатая собрала редколлегию рисовать отрядную газету. Я немедленно сотворила эскиз, который всем девочкам очень понравился. Название отряда «Мертвецы». Герб отряда: Синий круг в черной рамочке с черепом, месяцем и звездами. Речевка: «Раз-два, три-четыре. Три-четыре, раз-два. Кто шагает дружно в ряд? - Наш покойницкий отряд!»
Отрядная песня: «Тишина на Ивановском кладбище». Отрядный юмор: анекдот «Я не люблю дедушку! - Кушай что подали!» «Вовочка, не грызи ногти у бабушки, и вообще, отойди от гроба!» «Машенька, не качайся на дедушкиной ноге, и вообще, он не для этого повесился!»
Стоит ли говорить, что мой проект с негодованием забраковали, и вожатая (очкастая мымра - мечта маньяка - училкофила) приказала красивыми прописными буквами писать название отряда «Задиры» и девиз: «Задиры - это не те, которые задираются, а те, которые…» Дальше не могу вспомнить, сколько не пытаюсь. И не могу подобрать хоть какой-нибудь умной рифмы. Наверное, вожатая все же имела талант, т.к. ее вариант девиза хоть и был противный, но не казался смешным…
Кладбище и музыка занимали мою голову всю смену. Если бы в те времена были готы, я бы наверно, немедленно к ним присоединилась. Но мы даже про хиппи толком ничего не знали. Слова «попса» не существовало, а на виниловых пластинках было написано: ВИА «Самоцветы» или ВИА «Песняры». Расшифровывалось - вокально-инструментальный ансамбль. Обычный набор пластинок, который можно было купить в магазине (не каждый день, а в момент завоза, простояв в очереди) - Алла Борисовна, Давид Тухманов «По волне моей памяти», «Песняры», болгарское издание АВВА, Дж. Леннон и П.Маккартни «Попурри», София Ротару, «Самоцветы».
Еще были пластинки на полиэтилене, напечатанные на открытках. Мы специально ездили за ними в Подольск, где они продавались в маленьком ларечке у вокзала вместе с холщевыми сумками, на которых были портреты The Beatles, Boney M и той же ABBA.
картинка из журнала "Работница" - иллюстрация к песне "Налетели вдруг дожди"
Хочется сделать маленькое отступление во славу Аллы Борисовны. До какой степени я была ее фанаткой, можно понять из оформления песенника. Все мое отрочество сопровождал ее гениальный голос. Позже, в 15 лет, меня угораздило всерьез влюбиться, и я дивно проводила время, лежа на диване и медленно истекая слезами под ее пение. Тогда я честно полагала, что страдаю, а на самом деле получала море удовольствия...
Возвращаясь к некрофилии и готике, просто невозможно не упомянуть про разные страшилки, которые рассказывались по ночам после отбоя. В детском садике их рассказывали в тихий час, когда воспиталки теряли бдительность. Содержание всем известно. Моя любимые страшилки были «Черная рука», «Белая мумия» - красивые и не страшные. Страшные были - «Красные сапожки» и «Красное пятно». Веселые - «Мертвецов ела» и «Гроб на колёсиках». К «Белой мумии» я приплетала все новые и новые детали, и в конце концов она разрослась до размеров маленькой повести на всю ночь. До конца не дослушал ни один человек, поэтому, девочки просили продолжения каждую ночь. На следующую ночь в голову приходили новые подробности. Получился интересный сериал. Каково же было мое удивление, когда после перестройки начали крутить старые фильмы, и оказалось, что «Мумия» - известнейший голливудский сюжет. Тогда стало понятно происхождение страшилки: фильмы показывали в нашей стране после войны, а потом история ушла в народ и уменьшилась до миниатюры.
Гадали на картах, вызывали Пиковую Даму. Обязательно находился кто-то такой, кто утверждал, что Дама Приходила к ним в прошлую смену. Девочки чуть ли не клялись: Приходила! На моей памяти дама не явилась ни разу. Зато однажды я так ее заждалась, что заснула в пижаме на своей койке, а проснулась совершенно одетая на пустой соседней кровати. Это был единственный в моей жизни припадок лунатизма. В детстве я и во сне говорила, но в лагере никто об этом не знал, потому что я засыпала позже всех. А утром не могла проснуться, и меня мазали зубной пастой все, кому не лень. Правда в ту смену меня охраняла Ира К. Впрочем, зубная паста не противная, хорошо пахнет и легко отмывается…Кстати, обычно, паста в те времена была производства фабрики «Свобода» или еще болгарская - «Поморин» с очень противным вкусом. И мы с подругами перед лагерем ездили покупать более продвинутую пасту на Новый Арбат, в магазин «Парфюмерия». Новый Арбат тогда назывался «Проспект Калинина», а из паст помню «Азулен» с ромашкой и заурядный в наше время «Колгейт».
Напоследок надо рассказать про игру «Могила Наполеона». Это была особенная игра, почему-то мы играли в нее один раз и только в одной смене. Участники делились на воду, зрителей, Наполеона и экскурсию. Необходимым реквизитом для этой игры служили помидоры или мягкие абрикосы (если кому привозили). Но самым лучшим было сваренное всмятку яйцо, которое можно добыть только в городе, или по блату на кухне (Яйцо крал в холодильнике и варил Рыжий, у которого мама работала на хозблоке).
Наполеона укладывали на койку, прикрывали простыней. Обычно на эту роль назначался человек, способный хорошо сдерживать смех. Публика располагалась кто где хотел и наслаждалась зрелищем. Экскурсантов в палату допускали только по одному, с глазами, завязанными полотенцем. Вода (понятно, кто был водой) медленно за руку вводила экскурсанта в палату и провозглашала: Нога императора Наполеона. Руку экскурсанта прикладывали к ноге Наполеона. Далее следовали: живот императора Наполеона, рука императора Наполеона, плечо императора Наполеона. Потом «Наполеон» отводил голову вбок, вода брал с тумбочки заранее заготовленный помидор с содранной шкуркой и быстро втыкал в помидор палец экскурсанта со словами: «Глаз императора Наполеона». Обычно «экскурсант» дико орал и визжал, а почтенная публика страшно радовалась. Потом экскурсанта приводили в себя, усаживали в «зрительный зал» и приглашали следующего. В зависимости от того, сколько помидоров или яиц удавалось добыть.
В песенниках кроме песен мы писали пожелания, автографы и всякие глупости на свернутых треугольником страничках. Глупости именовались «Секрет только для девочек». «Секрет» гласил: «Меньше пудры! Меньше краски! Меньше строй мальчишкам глазки. Но улыбайся иногда, вот понравишься тогда.» Интересно, что на деле все только и думали, где бы разжиться этой самой пудрой и краской, а глазки строили всему живому вокруг, включая любую кошечку и собачку…
Полезные советы из ж."Работница" Интересно, что элегантных дам с такими сумками на улице или в метро можно было встретить очень и очень нечасто. Такие стильные штучки водились только у спекулей, власть имущих, артистов и дипломатов. Ну и еще у директоров универмагов. Вот обувь в магазинах время от времени появлялась. Ее "выбрасывали" и быстро разбирали. Очень многие вещи приходилось "доставать" - разыскивать по магазинам или заказывать у спекулянтов или знакомых работников торговли "по блату", особенно джинсы.