Переоценка...
В дореволюционной России считалось хорошим тоном быть в оппозиции к правительству, критиковать каждый промах и рассуждать о невыносимом гнете... Только те из бывших оппозиционеров, кто в революцию выжил и пребывал в эмиграции (где, при всей горечи поражения и изгнания, имел возможность более-менее свободно выражать свои мысли), вдруг осознали, какую замечательную державу «прогрессивная русская общественность» угробила по собственному недомыслию.
Аркадий Аверченко
Писатель Аркадий Аверченко всегда критически относился к царскому режиму (когда Николай II, большой поклонник творчества оппозиционного сатирика, пригласил его к себе в гости во дворец, Аверченко пренебрег высочайшим приглашением, не желая подавать царю руку и сидеть с ним за одним столом). Но, пережив революцию и гражданскую войну, потеряв родину, положение и свою многомиллионную читательскую аудиторию, Аверченко переоценил эпоху Николая II.
Отправка политэмигрантов из Германии в Россию в 1917 году
В эмиграции у писателя родился удивительный рассказ - о том, как было бы хорошо перемотать цепочку исторических событий в обратную сторону, словно пленку в кинематографе, и вернуться в благословенное прошлое. «Большевистские декреты, как шелуха, облетают со стен, и снова стены домов чисты и нарядны… Ленин и Троцкий с компанией вышли, пятясь, из особняка Кшесинской, поехали задом наперед на вокзал, сели в распломбированный вагон, тут же его запломбировали - и укатила вся компания задним ходом в Германию. А вот совсем приятное зрелище: Керенский задом наперед вылетает из Зимнего дворца - давно пора, - вскакивает на стол и напыщенно говорит рабочим: «Товарищи! Если я вас покину - вы можете убить меня своими руками! До самой смерти я с вами».
Торжественная встреча Керенского летом 1917 года
Соврал, каналья. Как иногда полезно пустить ленту в обратную сторону!
Быстро промелькнула февральская революция. Забавно видеть, как пулеметные очереди вылетали из тел лежащих людей, как влетали они обратно в дуло пулеметов, как вскакивали мертвые и бежали задом наперед, размахивая руками. Крути, Митька, крути!»
Жизнь становится все дешевле, все изобильнее; ужасная война движется от позорного финала к своему началу и истаивает, «как кусок снега на раскаленной плите»; все погибшие снова живы; и вот уже исчезают, сменяя друг друга, четвертая Дума, третья, вторая, первая, а с ними и все то, что подрывало страну к радости «сознательной общественности»…
И.Е. Репин. Манифестация 17 октября 1905 года
«А это что за ликующая толпа, что за тысячи шапок, летящих кверху, что за счастливые лица, по которым текут слезы умиления?! Почему незнакомые люди целуются, черт возьми?
Ах, это Манифест 17 октября, данный Николаем II свободной России…
Да ведь это был самый счастливый момент во всей нашей жизни!
Митька! Замри! Останови, черт, ленту, не крути дальше! Руки поломаю!..
Пусть замрет. Пусть застынет.
- Газетчик! Сколько за газету? Пятачок?
- Извозчик! Полтинник на Конюшенную, к «Медведю *». Пошел живей, гривенник прибавлю. Здравствуйте! Дайте обед, рюмку коньяку и бутылку шампанского. Ну как не выпить на радостях… С манифестом вас!»
Много надо было пережить этим людям, чтобы понять - жизнь в навеки потерянной России и была счастьем, не оцененным и даже не замеченным.
И оставалось лишь «отрясать прах» прошлого и вспоминать старые времена, которые были куда милосерднее к человеку, чем те, что пришли им на смену.
* «Медведь» - популярный ресторан в Санкт-Петербурге.
Аркадий Аверченко
Писатель Аркадий Аверченко всегда критически относился к царскому режиму (когда Николай II, большой поклонник творчества оппозиционного сатирика, пригласил его к себе в гости во дворец, Аверченко пренебрег высочайшим приглашением, не желая подавать царю руку и сидеть с ним за одним столом). Но, пережив революцию и гражданскую войну, потеряв родину, положение и свою многомиллионную читательскую аудиторию, Аверченко переоценил эпоху Николая II.
Отправка политэмигрантов из Германии в Россию в 1917 году
В эмиграции у писателя родился удивительный рассказ - о том, как было бы хорошо перемотать цепочку исторических событий в обратную сторону, словно пленку в кинематографе, и вернуться в благословенное прошлое. «Большевистские декреты, как шелуха, облетают со стен, и снова стены домов чисты и нарядны… Ленин и Троцкий с компанией вышли, пятясь, из особняка Кшесинской, поехали задом наперед на вокзал, сели в распломбированный вагон, тут же его запломбировали - и укатила вся компания задним ходом в Германию. А вот совсем приятное зрелище: Керенский задом наперед вылетает из Зимнего дворца - давно пора, - вскакивает на стол и напыщенно говорит рабочим: «Товарищи! Если я вас покину - вы можете убить меня своими руками! До самой смерти я с вами».
Торжественная встреча Керенского летом 1917 года
Соврал, каналья. Как иногда полезно пустить ленту в обратную сторону!
Быстро промелькнула февральская революция. Забавно видеть, как пулеметные очереди вылетали из тел лежащих людей, как влетали они обратно в дуло пулеметов, как вскакивали мертвые и бежали задом наперед, размахивая руками. Крути, Митька, крути!»
Жизнь становится все дешевле, все изобильнее; ужасная война движется от позорного финала к своему началу и истаивает, «как кусок снега на раскаленной плите»; все погибшие снова живы; и вот уже исчезают, сменяя друг друга, четвертая Дума, третья, вторая, первая, а с ними и все то, что подрывало страну к радости «сознательной общественности»…
И.Е. Репин. Манифестация 17 октября 1905 года
«А это что за ликующая толпа, что за тысячи шапок, летящих кверху, что за счастливые лица, по которым текут слезы умиления?! Почему незнакомые люди целуются, черт возьми?
Ах, это Манифест 17 октября, данный Николаем II свободной России…
Да ведь это был самый счастливый момент во всей нашей жизни!
Митька! Замри! Останови, черт, ленту, не крути дальше! Руки поломаю!..
Пусть замрет. Пусть застынет.
- Газетчик! Сколько за газету? Пятачок?
- Извозчик! Полтинник на Конюшенную, к «Медведю *». Пошел живей, гривенник прибавлю. Здравствуйте! Дайте обед, рюмку коньяку и бутылку шампанского. Ну как не выпить на радостях… С манифестом вас!»
Много надо было пережить этим людям, чтобы понять - жизнь в навеки потерянной России и была счастьем, не оцененным и даже не замеченным.
И оставалось лишь «отрясать прах» прошлого и вспоминать старые времена, которые были куда милосерднее к человеку, чем те, что пришли им на смену.
* «Медведь» - популярный ресторан в Санкт-Петербурге.