Храм Христа Спасителя
Пока ищу следы своих уничтоженных кем-то постов о Храме Христа Спасителя (мои стенания здесь: http://eho-2013.livejournal.com/897407.html), решила из принципа восстановить эти материалы в своем ЖЖ. Текст у меня под рукой, а видеоряд в этот раз будет несколько иным и попроще...
В целом даже символично - история уничтоженного и восстановленного Храма в моих уничтоженных и восстановленных постах!
Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца - памятник героям 1812 года, с мемориальными досками, запечатлевшими названия воинских частей и имена георгиевских кавалеров. Проект архитектора Тона, строителя Храма Христа Спасителя в Москве.
Фотография из Википедии
Война 1812 года, победоносная для русской армии, в памяти людской оставила горький след - слишком высока была цена победы, многие защитники родины не вернулись с полей сражений. Идея общего памятника павшим воинам была популярна в обществе. Император Александр I получил ряд писем и прошений на высочайшее имя, предлагавших ознаменовать победу над Наполеоном и почтить память погибших героев строительством мемориального Храма. Император идею одобрил. Патриотизм военных дней, когда русские люди с новой силой осознали, насколько дорога им родина, обусловил возвращение к национальным ценностям. А храмы-памятники, возведенные в честь великих побед, были одной из важнейших традиций православной Руси. Именно так в Москве появились благодарственные храмы, оставшиеся символами национальной гордости: церковь Всех Святых на Кулишках (во славу победы на Куликовом поле), храм Покрова Божией Матери (или собор Василия Блаженного - в честь взятия Казани), Казанский собор (в честь иконы Казанской Божьей матери, символа победы над польскими захватчиками в Смуту), церковь Св. Иоанна Воина на Якиманке (в честь Полтавской битвы)...
Победы 1812 года и павшие в битвах также были достойны вечной памяти. 25 декабря 1812 года, в день Рождества Христова *, после того, как французские войска были изгнаны из пределов России, Александр I подписал манифест, в котором дал обет воздвигнуть в Москве, пострадавшей от наполеоновского нашествия, памятную церковь.
«Спасение России от врагов, столь же многочисленных силами, сколь злых и свирепых намерениями и делами, совершенное в шесть месяцев всех их истребление, так что при самом стремительном бегстве едва самомалейшая токмо часть оных могла уйти за пределы Наши, есть явно излиянная на Россию благость Божия, есть поистине достопамятное происшествие, которое не изгладят веки из бытописаний. В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Вере и к Отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности Нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в Первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа, подробное о чём постановление возвещено будет в свое время.
Да благословит Всевышний начинание Наше! Да совершится оно! Да простоит сей Храм многие веки, и да курится в нём пред святым Престолом Божиим кадило благодарности позднейших родов, вместе с любовию и подражанием к делам их предков».
Из манифеста императора Александра I
Медаль в память 1812 года, учрежденная Александром I
фото: http://1812.nsad.ru/220
Первый проект Храма Христа Спасителя
Строительство памятного Храма было воспринято как важнейшее национальное и государственное дело. В конкурсе на проект постройки приняли участие ведущие архитекторы - Джакомо Кваренги, Доменико Жилярди, строитель петербургского Казанского собора Андрей Воронихин, Василий Стасов, «отец» московского ампира Осип Бове… Но победил юный, никому не известный художник Карл Магнус Витберг, который даже не считался в то время архитектором. Впрочем, его проект нашли гениальным (и не просто гениальным, а на грани безумия). «…Тут явилась мысль всеобъемлющая… Я понимал, что этот храм должен быть величествен и колоссален, - писал Витберг, - перевесить, наконец, славу храма Петра в Риме. Надлежало, чтоб каждый камень его, и все вместе, были говорящими идеями религии Христа, чтобы это была не груда камней, искусным образом расположенная; не храм вообще, но христианская фраза…»
Чтобы утверждение проекта на высочайшем уровне прошло без сучка без задоринки, лютеранин Витберг перекрестился в православие и получил новое имя Александр.
Строительство планировалось вести на Воробьевых горах; по замыслу архитектора, Храм должен был «лететь» над Москвой и стать вторым центром города после Кремля. Описание этого Храма-мечты оставил Александр Герцен: «Нижний храм, иссеченный в горе, имел форму параллелограмма, гроба, тела; его наружность представляла тяжелый портал, поддерживаемый почти египетскими колоннами… Дневной свет скудно падал в него из второго храма. В этой крипте должны были покоиться все герои, павшие в 1812 году, вечная панихида должна была служиться о убиенных на поле битвы, по стенам должны были быть иссечены имена всех их, от полководцев до рядовых. На этом гробе, на этом кладбище разбрасывается во все стороны равноконечный греческий крест второго храма - храма распростертых рук, жизни, страданий, труда. Колоннада, ведущая к нему, была украшена статуями ветхозаветных лиц. При входе стояли пророки. <…> Над ним, венчая его, оканчивая и заключая, был третий храм, в виде ротонды. Этот храм, ярко освещенный, был храм духа, невозмущаемого покоя, вечности… Тут не было ни образов, ни изваяний, только снаружи он был окружен венком архангелов и накрыт колоссальным куполом».
Кроме того, Пантеон погибших должны были украшать скульптуры русских монархов и видных полководцев, а 600 колонн расходившейся от Храма колоннады предполагалось составить из трофейных орудий. Использование пушек, захваченных у противника, при строительстве мемориалов в честь побед было широко распространено в России с восемнадцатого столетия, пушки устанавливали на видные места, переливали в детали архитектурного декора или вмуровывали их фрагменты в колонны, стелы и стены. При паническом бегстве французов русская армия захватила несколько тысяч трофейных орудий; грех было не воспользоваться этими зримыми плодами победы.
«Вы отгадали мое желание, удовлетворили мысли об этом храме. <…> Я рассматривал до двадцати проектов, в числе которых есть весьма хорошие, но все вещи самые обыкновенные. Вы же заставили говорить камни».
Император Александр I - Александру Витбергу о проекте храма
Торжественная закладка Храма на Воробьевых горах
Гравюра из Википедии:
Торжественная закладка Храма на Воробьевых горах была проведена 12 октября 1817 года. Пожертвования на Храм-памятник шли нескончаемым потоком, к тому же из казны была выделена астрономическая сумма в 16 млн. рублей. Из подмосковных селений собрали 20 тысяч крепостных крестьян для работ по возведению Храма. Теперь Витбергу, гениальному мечтателю, не имеющему практического и коммерческого опыта, предстояло руководить дорогостоящим строительством. Увы, в реальной жизни все оказалось гораздо сложнее, чем на чертежах. Строительный камень было решено добывать в Верейском уезде и подмосковном селе Васильевское, и доставлять к месту строительства по Москве-реке на баржах. Но река, некогда глубоководная, к девятнадцатому столетию обмелела, и, чтобы провести по ней груженые баржи, пришлось возводить плотину и поднимать уровень воды. В Васильевском работы в каменоломне велись так небрежно, что мраморную жилу разрушили, а окрестные поля засорили осколками камней, мешающими пахоте. Местный помещик Иван Алексеевич Яковлев (отец Александра Герцена), обладающий вздорным нравом, подал на Витберга, как на руководителя работ, в суд.
Беды продолжали преследовать архитектора. Баржи с камнем, не дойдя до места разгрузки, затонули в Москве-реке. За первые 7 лет после начала строительства Витбергу не удалось завершить даже фундамент гигантского сооружения. Нечистоплотные люди «грели руки» на большой стройке; деньги уходили неизвестно куда; распоряжения архитектора не выполнялись или выполнялись не так, и приходилось все переделывать; много сил занимала бесплодная борьба с чиновниками, которую Витбергу постоянно приходилось вести, несмотря на то, что ему покровительствовал сам император.
В 1825 году Александр I скончался, и на престол вступил его брат Николай I. Воцарение нового монарха было омрачено восстанием декабристов, но когда следствие по делу о восстании шло к концу, Николай заинтересовался «долгостроем» Витберга. Строительство Храма в 1826 году было остановлено, по официальной версии - в связи с непрочностью почвы на Воробьевых горах. Но архитектор и его ближайшие помощники при этом были отданы под суд. Следствие длилось восемь лет. Специальная комиссия, подсчитывая ущерб, выявила растраты на сумму в 1 миллион рублей.
В 1835 году был оглашен приговор, по которому подсудимые «за злоупотребление доверием императора и за ущербы, нанесенные казне» приговаривались к штрафу в 1 миллион рублей, а Витберг (на него свалили основную вину) после полной конфискации имущества отправлялся в ссылку в Вятку.
В Вятке архитектор свел дружбу с сосланным туда же Герценом (посвятившим ему главу в книге «Былое и думы») и прославился собором Александра Невского, возведенным в месте ссылки. Собор строился двадцать пять лет. Когда Николай I увидел творение опального архитектора, он уточнил: «Это тот самый Витберг?», и, получив утвердительный ответ, простил несчастного, разрешив ему поселиться в любом городе России.
Александро-Невский собор в Вятке, построенный по проекту Витберга (собор уничтожен в 1937 году)
Второй проект Храма Христа Спасителя
Николай I от обета, данного старшим братом, несмотря на все проблемы, отказываться не собирался. Но теперь строительство Храма должно было идти по иному проекту и вести его должны были иные люди, вызывающие у государя больше доверия. Первый проект, лишенный национальных традиций, отвечал вкусам Александра I, впавшего в послевоенные годы в мистические настроения. Николай I, в отличие от брата, человек чуждый мистике, желал совсем другого.
В основу идеологии нового царствования был положен принцип, сформулированный министром народного просвещения графом С.С. Уваровым, и полностью отвечавший взглядам Николая I: «Православие, самодержавие и народность». Национальная идея требовала обращения к традициям национального зодчества. В моду входил «русский» стиль, на десятилетия определивший архитектурный облик крупных городов России.
Углубляясь в рассмотрение предмета и изыскивая те начала, которые составляют собственность России.., открывается ясно, что таковых начал, без которых Россия не может благоденствовать, усиливаться, жить - имеем мы три главных:
Из доклада министра просвещения графа С.С. Уварова Николаю I
Жилые дома, официальные здания, церкви стилизовались под древнерусские постройки, возводившиеся в свое время под влиянием Византии. Такой же облик было решено придать и Храму-памятнику. В обоснование этого легла древняя идея: «Москва - Третий Рим», сложившаяся в ХV-ХVI веках. Русь, принявшая христианскую веру от константинопольских священников, считала себя духовной наследницей Византии. Это и выражала формула «Москва - Третий Рим»: Римская империя, в которой зародилась и расцвела, вопреки всем гонениям, христианская вера; отколовшийся от нее Константинополь (второй Рим), ставший колыбелью мощнейшей ветви христианства - православия; и Москва, объединившая Русь и сохранившая светоч православной веры после падения Византии в середине пятнадцатого столетия. Храм-памятник должен был нести отраженный свет древнего православного зодчества.
В 1831 году император поручил воплощение своих замыслов архитектору Константину Тону, впоследствии ставшему лидером русского стиля в архитектуре. «Петербургский» немец, Тон лучше других умел воплотить древние традиции Руси, в то время как «природные русаки» тяготели к западным образцам. Позже к разработке проекта подключились помощники Тона Фридрих Рихтер и Карл Рахау, также имевшие немецкое происхождение.
Для строительства нового Храма было намечено три места в Москве, причем в каждом случае предполагалось разрушить старинные церковные постройки, возведенные там ранее, - на Тверской, на месте Страстного монастыря (ныне Пушкинская площадь), за Воспитательным домом, на месте церкви Никиты-мученика (ныне Москворецкая набережная), и между Москвой-рекой и Волхонкой, на месте Алексеевского монастыря. Николай I, рассмотрев все варианты, остановился на последнем. Он лично выкупил участок земли под строительство и распорядился освободить его от всех строений. Алексеевский монастырь был переведен в Сокольники (в Красное Село). В Москве сохранилось предание, что одна из монахинь уничтоженного монастыря предрекла, что новопостроенный Храм не простоит здесь более пятидесяти лет.
«Блаженной памяти Император Александр I, побуждаемый чувством благоговения и благодарности ... повелел соорудить в Москве храм во имя Христа Спасителя, памятник достойный великих событий того времени и сердца великого Государя. В 1817 году храм сей был заложен на Воробьевых горах, но непреодолимые препятствия ... остановили предприятие. Надлежало избрать другое, более удобное и приличнейшее место: таким признано нами занимаемое ныне Алексеевским девичьим монастырем, как находящееся среди самого города и положением своим подобное первому месту. Утвердив ныне проект сооружаемого храма и приступив к исполнению всегда священной для Нас воли почивающего Государя и Брата нашего, Нам приятно поручить вам возвестить любезно верным жителям первопрестольной столицы Нашей, что обет, произнесенный Им в незабвенный день спасения России, будет при помощи Божией совершен».
Предписание Николая I Святейшему Синоду и московскому военному генерал-губернатору Д.В. Голицыну от 10 апреля 1832 года.
Место для Храма было выбрано выигрышное - здесь он смотрелся естественно, органично, дополняя парадную панораму города, обращенную к реке, и «перекликаясь» с архитектурными шедеврами Кремля. Здание с величественным золотым куполом должно было просматриваться с разных концов Москвы, порой далеких друг от друга и ничем не связанных - со стороны Яузы, Симонова монастыря, Воробьевых гор, из Замоскворечья, Хамовников, Дорогомилова… Он вставал в перспективе старинных московских улочек и переулков, неожиданно превращая их в дорогу, ведущую к Храму.
Храм Христа Спасителя на Топографическом плане Москвы 1838-39 годов
Фотография из Википедии
По проекту пятикупольный Храм Христа Спасителя напоминал и московские церкви пятнадцатого-шестнадцатого столетия, и более древние византийские образцы. В плане Храм представлял крест, как символ веры и крестной муки, принятой павшими за Отечество.
Поскольку наполеоновские армии были изгнаны из пределов России к Рождеству 1812 года, праздник Рождества Христова стал «днем победы», и именно этому празднику, дню пришествия Спасителя в мир, ставшему одновременно и днем спасения родины, был посвящен Храм.
Известный религиозный публицист, дьякон Андрей Кураев сказал о Храме Христа Спасителя: «Храм посвящен Рождеству Христову. Памятник воинской славы и силы России воплотился в Храме, посвященном самому смиренному событию Священной истории. <…> Что может быть бессильнее новорожденного? И когда еще Россия была столь сильна, как не во время отражения общеевропейского похода на Москву, "нашествия двунадесяти языков"? Поистине - христианин силен именно потому, что Бог обнищал ради нашего спасения. Вот что так разительно отличало государственных мужей прошлого века от тех, что более близки к нам по времени своих царствований: они поставили памятник не себе, не своим заслугам, а Богу. "Не нам, не нам, но имени Твоему" - было выбито на медали в честь победы и в закладной надписи в Храме Христа Спасителя».
* по старому стилю.
Продолжение следует...
В целом даже символично - история уничтоженного и восстановленного Храма в моих уничтоженных и восстановленных постах!
Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца - памятник героям 1812 года, с мемориальными досками, запечатлевшими названия воинских частей и имена георгиевских кавалеров. Проект архитектора Тона, строителя Храма Христа Спасителя в Москве.
Фотография из Википедии
Война 1812 года, победоносная для русской армии, в памяти людской оставила горький след - слишком высока была цена победы, многие защитники родины не вернулись с полей сражений. Идея общего памятника павшим воинам была популярна в обществе. Император Александр I получил ряд писем и прошений на высочайшее имя, предлагавших ознаменовать победу над Наполеоном и почтить память погибших героев строительством мемориального Храма. Император идею одобрил. Патриотизм военных дней, когда русские люди с новой силой осознали, насколько дорога им родина, обусловил возвращение к национальным ценностям. А храмы-памятники, возведенные в честь великих побед, были одной из важнейших традиций православной Руси. Именно так в Москве появились благодарственные храмы, оставшиеся символами национальной гордости: церковь Всех Святых на Кулишках (во славу победы на Куликовом поле), храм Покрова Божией Матери (или собор Василия Блаженного - в честь взятия Казани), Казанский собор (в честь иконы Казанской Божьей матери, символа победы над польскими захватчиками в Смуту), церковь Св. Иоанна Воина на Якиманке (в честь Полтавской битвы)...
Победы 1812 года и павшие в битвах также были достойны вечной памяти. 25 декабря 1812 года, в день Рождества Христова *, после того, как французские войска были изгнаны из пределов России, Александр I подписал манифест, в котором дал обет воздвигнуть в Москве, пострадавшей от наполеоновского нашествия, памятную церковь.
«Спасение России от врагов, столь же многочисленных силами, сколь злых и свирепых намерениями и делами, совершенное в шесть месяцев всех их истребление, так что при самом стремительном бегстве едва самомалейшая токмо часть оных могла уйти за пределы Наши, есть явно излиянная на Россию благость Божия, есть поистине достопамятное происшествие, которое не изгладят веки из бытописаний. В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Вере и к Отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности Нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в Первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа, подробное о чём постановление возвещено будет в свое время.
Да благословит Всевышний начинание Наше! Да совершится оно! Да простоит сей Храм многие веки, и да курится в нём пред святым Престолом Божиим кадило благодарности позднейших родов, вместе с любовию и подражанием к делам их предков».
Из манифеста императора Александра I
Медаль в память 1812 года, учрежденная Александром I
фото: http://1812.nsad.ru/220
Первый проект Храма Христа Спасителя
Строительство памятного Храма было воспринято как важнейшее национальное и государственное дело. В конкурсе на проект постройки приняли участие ведущие архитекторы - Джакомо Кваренги, Доменико Жилярди, строитель петербургского Казанского собора Андрей Воронихин, Василий Стасов, «отец» московского ампира Осип Бове… Но победил юный, никому не известный художник Карл Магнус Витберг, который даже не считался в то время архитектором. Впрочем, его проект нашли гениальным (и не просто гениальным, а на грани безумия). «…Тут явилась мысль всеобъемлющая… Я понимал, что этот храм должен быть величествен и колоссален, - писал Витберг, - перевесить, наконец, славу храма Петра в Риме. Надлежало, чтоб каждый камень его, и все вместе, были говорящими идеями религии Христа, чтобы это была не груда камней, искусным образом расположенная; не храм вообще, но христианская фраза…»
Чтобы утверждение проекта на высочайшем уровне прошло без сучка без задоринки, лютеранин Витберг перекрестился в православие и получил новое имя Александр.
Строительство планировалось вести на Воробьевых горах; по замыслу архитектора, Храм должен был «лететь» над Москвой и стать вторым центром города после Кремля. Описание этого Храма-мечты оставил Александр Герцен: «Нижний храм, иссеченный в горе, имел форму параллелограмма, гроба, тела; его наружность представляла тяжелый портал, поддерживаемый почти египетскими колоннами… Дневной свет скудно падал в него из второго храма. В этой крипте должны были покоиться все герои, павшие в 1812 году, вечная панихида должна была служиться о убиенных на поле битвы, по стенам должны были быть иссечены имена всех их, от полководцев до рядовых. На этом гробе, на этом кладбище разбрасывается во все стороны равноконечный греческий крест второго храма - храма распростертых рук, жизни, страданий, труда. Колоннада, ведущая к нему, была украшена статуями ветхозаветных лиц. При входе стояли пророки. <…> Над ним, венчая его, оканчивая и заключая, был третий храм, в виде ротонды. Этот храм, ярко освещенный, был храм духа, невозмущаемого покоя, вечности… Тут не было ни образов, ни изваяний, только снаружи он был окружен венком архангелов и накрыт колоссальным куполом».
Кроме того, Пантеон погибших должны были украшать скульптуры русских монархов и видных полководцев, а 600 колонн расходившейся от Храма колоннады предполагалось составить из трофейных орудий. Использование пушек, захваченных у противника, при строительстве мемориалов в честь побед было широко распространено в России с восемнадцатого столетия, пушки устанавливали на видные места, переливали в детали архитектурного декора или вмуровывали их фрагменты в колонны, стелы и стены. При паническом бегстве французов русская армия захватила несколько тысяч трофейных орудий; грех было не воспользоваться этими зримыми плодами победы.
«Вы отгадали мое желание, удовлетворили мысли об этом храме. <…> Я рассматривал до двадцати проектов, в числе которых есть весьма хорошие, но все вещи самые обыкновенные. Вы же заставили говорить камни».
Император Александр I - Александру Витбергу о проекте храма
Торжественная закладка Храма на Воробьевых горах
Гравюра из Википедии:
Торжественная закладка Храма на Воробьевых горах была проведена 12 октября 1817 года. Пожертвования на Храм-памятник шли нескончаемым потоком, к тому же из казны была выделена астрономическая сумма в 16 млн. рублей. Из подмосковных селений собрали 20 тысяч крепостных крестьян для работ по возведению Храма. Теперь Витбергу, гениальному мечтателю, не имеющему практического и коммерческого опыта, предстояло руководить дорогостоящим строительством. Увы, в реальной жизни все оказалось гораздо сложнее, чем на чертежах. Строительный камень было решено добывать в Верейском уезде и подмосковном селе Васильевское, и доставлять к месту строительства по Москве-реке на баржах. Но река, некогда глубоководная, к девятнадцатому столетию обмелела, и, чтобы провести по ней груженые баржи, пришлось возводить плотину и поднимать уровень воды. В Васильевском работы в каменоломне велись так небрежно, что мраморную жилу разрушили, а окрестные поля засорили осколками камней, мешающими пахоте. Местный помещик Иван Алексеевич Яковлев (отец Александра Герцена), обладающий вздорным нравом, подал на Витберга, как на руководителя работ, в суд.
Беды продолжали преследовать архитектора. Баржи с камнем, не дойдя до места разгрузки, затонули в Москве-реке. За первые 7 лет после начала строительства Витбергу не удалось завершить даже фундамент гигантского сооружения. Нечистоплотные люди «грели руки» на большой стройке; деньги уходили неизвестно куда; распоряжения архитектора не выполнялись или выполнялись не так, и приходилось все переделывать; много сил занимала бесплодная борьба с чиновниками, которую Витбергу постоянно приходилось вести, несмотря на то, что ему покровительствовал сам император.
В 1825 году Александр I скончался, и на престол вступил его брат Николай I. Воцарение нового монарха было омрачено восстанием декабристов, но когда следствие по делу о восстании шло к концу, Николай заинтересовался «долгостроем» Витберга. Строительство Храма в 1826 году было остановлено, по официальной версии - в связи с непрочностью почвы на Воробьевых горах. Но архитектор и его ближайшие помощники при этом были отданы под суд. Следствие длилось восемь лет. Специальная комиссия, подсчитывая ущерб, выявила растраты на сумму в 1 миллион рублей.
В 1835 году был оглашен приговор, по которому подсудимые «за злоупотребление доверием императора и за ущербы, нанесенные казне» приговаривались к штрафу в 1 миллион рублей, а Витберг (на него свалили основную вину) после полной конфискации имущества отправлялся в ссылку в Вятку.
В Вятке архитектор свел дружбу с сосланным туда же Герценом (посвятившим ему главу в книге «Былое и думы») и прославился собором Александра Невского, возведенным в месте ссылки. Собор строился двадцать пять лет. Когда Николай I увидел творение опального архитектора, он уточнил: «Это тот самый Витберг?», и, получив утвердительный ответ, простил несчастного, разрешив ему поселиться в любом городе России.
Александро-Невский собор в Вятке, построенный по проекту Витберга (собор уничтожен в 1937 году)
Второй проект Храма Христа Спасителя
Николай I от обета, данного старшим братом, несмотря на все проблемы, отказываться не собирался. Но теперь строительство Храма должно было идти по иному проекту и вести его должны были иные люди, вызывающие у государя больше доверия. Первый проект, лишенный национальных традиций, отвечал вкусам Александра I, впавшего в послевоенные годы в мистические настроения. Николай I, в отличие от брата, человек чуждый мистике, желал совсем другого.
В основу идеологии нового царствования был положен принцип, сформулированный министром народного просвещения графом С.С. Уваровым, и полностью отвечавший взглядам Николая I: «Православие, самодержавие и народность». Национальная идея требовала обращения к традициям национального зодчества. В моду входил «русский» стиль, на десятилетия определивший архитектурный облик крупных городов России.
Углубляясь в рассмотрение предмета и изыскивая те начала, которые составляют собственность России.., открывается ясно, что таковых начал, без которых Россия не может благоденствовать, усиливаться, жить - имеем мы три главных:
- Православная Вера.
- Самодержавие.
- Народность.
Из доклада министра просвещения графа С.С. Уварова Николаю I
Жилые дома, официальные здания, церкви стилизовались под древнерусские постройки, возводившиеся в свое время под влиянием Византии. Такой же облик было решено придать и Храму-памятнику. В обоснование этого легла древняя идея: «Москва - Третий Рим», сложившаяся в ХV-ХVI веках. Русь, принявшая христианскую веру от константинопольских священников, считала себя духовной наследницей Византии. Это и выражала формула «Москва - Третий Рим»: Римская империя, в которой зародилась и расцвела, вопреки всем гонениям, христианская вера; отколовшийся от нее Константинополь (второй Рим), ставший колыбелью мощнейшей ветви христианства - православия; и Москва, объединившая Русь и сохранившая светоч православной веры после падения Византии в середине пятнадцатого столетия. Храм-памятник должен был нести отраженный свет древнего православного зодчества.
В 1831 году император поручил воплощение своих замыслов архитектору Константину Тону, впоследствии ставшему лидером русского стиля в архитектуре. «Петербургский» немец, Тон лучше других умел воплотить древние традиции Руси, в то время как «природные русаки» тяготели к западным образцам. Позже к разработке проекта подключились помощники Тона Фридрих Рихтер и Карл Рахау, также имевшие немецкое происхождение.
Для строительства нового Храма было намечено три места в Москве, причем в каждом случае предполагалось разрушить старинные церковные постройки, возведенные там ранее, - на Тверской, на месте Страстного монастыря (ныне Пушкинская площадь), за Воспитательным домом, на месте церкви Никиты-мученика (ныне Москворецкая набережная), и между Москвой-рекой и Волхонкой, на месте Алексеевского монастыря. Николай I, рассмотрев все варианты, остановился на последнем. Он лично выкупил участок земли под строительство и распорядился освободить его от всех строений. Алексеевский монастырь был переведен в Сокольники (в Красное Село). В Москве сохранилось предание, что одна из монахинь уничтоженного монастыря предрекла, что новопостроенный Храм не простоит здесь более пятидесяти лет.
«Блаженной памяти Император Александр I, побуждаемый чувством благоговения и благодарности ... повелел соорудить в Москве храм во имя Христа Спасителя, памятник достойный великих событий того времени и сердца великого Государя. В 1817 году храм сей был заложен на Воробьевых горах, но непреодолимые препятствия ... остановили предприятие. Надлежало избрать другое, более удобное и приличнейшее место: таким признано нами занимаемое ныне Алексеевским девичьим монастырем, как находящееся среди самого города и положением своим подобное первому месту. Утвердив ныне проект сооружаемого храма и приступив к исполнению всегда священной для Нас воли почивающего Государя и Брата нашего, Нам приятно поручить вам возвестить любезно верным жителям первопрестольной столицы Нашей, что обет, произнесенный Им в незабвенный день спасения России, будет при помощи Божией совершен».
Предписание Николая I Святейшему Синоду и московскому военному генерал-губернатору Д.В. Голицыну от 10 апреля 1832 года.
Место для Храма было выбрано выигрышное - здесь он смотрелся естественно, органично, дополняя парадную панораму города, обращенную к реке, и «перекликаясь» с архитектурными шедеврами Кремля. Здание с величественным золотым куполом должно было просматриваться с разных концов Москвы, порой далеких друг от друга и ничем не связанных - со стороны Яузы, Симонова монастыря, Воробьевых гор, из Замоскворечья, Хамовников, Дорогомилова… Он вставал в перспективе старинных московских улочек и переулков, неожиданно превращая их в дорогу, ведущую к Храму.
Храм Христа Спасителя на Топографическом плане Москвы 1838-39 годов
Фотография из Википедии
По проекту пятикупольный Храм Христа Спасителя напоминал и московские церкви пятнадцатого-шестнадцатого столетия, и более древние византийские образцы. В плане Храм представлял крест, как символ веры и крестной муки, принятой павшими за Отечество.
Поскольку наполеоновские армии были изгнаны из пределов России к Рождеству 1812 года, праздник Рождества Христова стал «днем победы», и именно этому празднику, дню пришествия Спасителя в мир, ставшему одновременно и днем спасения родины, был посвящен Храм.
Известный религиозный публицист, дьякон Андрей Кураев сказал о Храме Христа Спасителя: «Храм посвящен Рождеству Христову. Памятник воинской славы и силы России воплотился в Храме, посвященном самому смиренному событию Священной истории. <…> Что может быть бессильнее новорожденного? И когда еще Россия была столь сильна, как не во время отражения общеевропейского похода на Москву, "нашествия двунадесяти языков"? Поистине - христианин силен именно потому, что Бог обнищал ради нашего спасения. Вот что так разительно отличало государственных мужей прошлого века от тех, что более близки к нам по времени своих царствований: они поставили памятник не себе, не своим заслугам, а Богу. "Не нам, не нам, но имени Твоему" - было выбито на медали в честь победы и в закладной надписи в Храме Христа Спасителя».
* по старому стилю.
Продолжение следует...