Возраст и воздух
Если что-то надо непременно сделать, а времени или иных внятно располагающих к тому возможностей / стимулов нет, - сделай это в режиме отвлечения, прокрастинации, эскапады: преврати это в отвлечение от занятия ещё более обязательного, сделай комментарием к нему и подтекстом, то, на что переводишь ради отдохновения глаза, когда это ещё более обязательное натирает тебе их до крови. Преврати источник задыхания в источник воздуха, кабалу в свободу.
Это всё из области продуктивных самообманов, конечно. Продуктивно самообманываться, конечно, полезно. когда больше деваться некуда. но пора и честь знать, пора и правдой заняться.
По идее, добывать жизнь возможно и нужно везде, из любых (ну или почти) источников, веет, где хочет. Но добываешь её почему-то (почти) исключительно из прокрастинационных уловок и ворованного воздуха.
Вообще сильно, основательно и, так сказать, мировоззренчески, в смысле общей и интенсивно практикуемой жизненной позиции хочется отдыхать в смысле пассивного созерцания, шататься по чужим городам, свободным от моих персональных смыслов, импликаций и обертонов. И ещё более вообще стоит и пора задуматься (прямо вот в практическом плане) о том, чтобы сделать ряд обязанностей и отработок существования существенно менее плотным. А то едва поднимешь голову от одной обязанности, только вдохнёшь воздуха, - на тебя - бац! - другая. Всё, нахватанное от суеты и гордыни, от неутихаемого, но с годами всё более очевидного в своей тщетности внутреннего зуда, со временем превращается (из чувствилища, которым некогда действительно было) в помехи для восприятия, гасит его, затемняет, не даёт чувствовать вещество жизни как оно есть, без искусственных усилителей и добавок, идентичных натуральным. Хочешь видеть жизнь внятно и крупно - прореживай забор (из мёртвых досок работы), который тебя от неё отгораживает, в узкие, щелястые. занозистые прорехи которого ты мир только и видишь.
Докарабкавшись почти уже до пятидесяти шести печальных лет (всего-то две недели - и мы уж там), всё более обживаю понимание того, что не просто хочу медленной, вольной, спокойно-внимательной жизни с большим обилием воздуха
(сразу воображаются нежные, прозрачные зелёно-голубые, голубо-зелёные цвета и оттенки чего бы то ни было, самого воздуха, зябкая бирюза раннего пасмурного июня, прохладная его вода), -
но имею в нём насущную человекообразующую потребность.
Злая тесная суета, постоянная отработка факта своего существования (этой замусоленной медной монетой всё равно не расплатишься) сжигает человека, отнимает у него жизнь и личность (истинные источники которой - медленность и крупность; большое в узкие щели, суетой оставляемые, не проскочит).
Хочется медленности, спокойной крупности, ясности, воздуха. Такой пустоты, которая - полнота всего. Всем существом ощущаемой тишины.
