May 11, 2022 22:46
Основное состояние этого исторического, а вследствие того и биографического этапа - кризис оправданности. Тоска по оправданности, по её спокойному широкому воздуху, по возможности глубоко дышать. Это разрушает физически.
Не говоря уже о кризисе доверия, открытости, непосредственности, сделавшихся резко невозможными. Историки культуры ещё опишут радикальные изменения в системе межчеловеческих коммуникаций, случившиеся с нами сейчас, продолжающие развиваться неконтролируемо и (почти) незаметно, нарастание систем умолчаний; трансформацию восприятия вообще.
Война встала даже между нами и временами года, сделав почти невозможным восприятие их как таковых (весны как таковой, например), в их самоценности и самодостаточности. (Начинаешь их воспринимать с прежней внимательной доверчивостью - немедленно чувствуешь себя виноватой: да как ты можешь, когда…) Она лишила вещи их прежних ясных (как, по крайней мере, кажется сейчас) значений. Она отравила воздух.
Она - даже как идея, как одно только представление о ней, почти не данное в чувственном опыте - разворачивает человека изнутри, в смысле - приводит его в состояние развороченности. Оплавляет его внутренние структуры.
антропология катастрофы,
in tempore belli,
социум,
межчеловеческое,
anthropologia personalis