Как это было! Как совпало - война, беда, мечта и юность
В позднесоветские времена художественные отделы книжных магазинов были заполнены нечитабельной макулатурой. Так что, когда наша учительница словесности призвала нас сейчас же бежать в Дом книги за только что вышедшим из печати романом, я отнеслась к ее словам с недоверием. Но к тому времени мы уже убедились, что Иннушка (так мы ее звали) зря советовать не будет - и действительно: книжка оказалась прекрасной.
По жанру это - роман воспитания, как, скажем, и знаменитая «Дорога уходит в даль» Александры Бруштейн, только действие там разворачивается не в конце 19-го века, а накануне и в начале Второй мировой войны, и не в большом городе Вильно, а в неприметном еврейском местечке. Это мир, знакомый нам по Шолом-Алейхему и Шагалу, накануне своей гибели. Но роман (а точнее, трилогия - там три небольших романа под одной обложкой, объединенных сквозным сюжетом) Григория Кановича - вовсе не этнографическая зарисовка, а универсально значимое размышление о жизни и смерти. Критики утверждают, что в его стилистике чувствуется строй идиша, родного языка писателя, но я идиша не знаю, так что просто восхищаюсь мастерством автора:
- Поедешь, Даниил, со мной в город, - сказала бабушка, и сердце мое возликовало. Кажется, в тот день я наконец-то уразумел, зачем оно вообще дано человеку. Ну, конечно же, для радости. Руки, они даны для того, чтобы работать и есть, ноги, чтобы ходить на рынок, в лавку и молельню, голова, чтобы запоминать молитвы и всякие премудрости, рот, чтобы заставлять друг друга что-то делать и изрыгать проклятия, а сердце господь бог даровал каждому для радости. Для чего же еще?
Марк Шагал, «Падение ангела» (1924) Музей Израиля, Иерусалим
(фото из статьи Ирины Мак)