Заглавие этого поста иллюстрирует особенно интригующее свойство нашего и многих других языков, а именно: приписывание грамматического рода названиям неодушевленных предметов, причем, в разных языках - по-разному. У Гейне действующие лица - ein Fichtenbaum и eine Palme, а вот прекрасный лермонтовский перевод звучит как ЛГБТ-пропаганда :)
(
На голой вершине сосна )
Reply
Да, Дойчер объясняет это и рассказывает о некоторых африканских языках, где "родов" более, чем три, причем некоторые из них обозначают, например, принадлежность к классу овощей, а вовсе не пол. Кажется, есть и какие-то языки, где и сейчас два рода означают одушевленные и неодушевленные предметы.
В тех языках, где, как в русском, род существительного имеет ярко выраженную морфологию (окончание -а/я - женский род, -о/е - средний, отсутствие окончания - мужской), слова должны были сразу принимать нужную форму. Я хочу сказать, вряд ли "Луна" была сначала "Лун" или "Луно", а потом превратилась в "Луну"? Иными словами, род должен был присваиваться уже с самого начала, что предложенный Дойчером гипотетический механизм вроде бы не учитывает.
Reply
и есть общий род -- бродяга, невежда и т.д.
https://russkiiyazyk.ru/chasti-rechi/sushhestvitelnoe/primeryi-slov-pervogo-skloneniya-muzhskogo-zhenskogo-i-obshhego-roda.html
Reply
Reply
Reply
Reply
Однако если возникает сильная корреляция, например, если определённый очень явный смысл какого-нибудь суффикса привязан, скажем, к мужскому полу, то возможно, что в дальнейшем склонение, над которым этот суффикс доминирует (если он доминирует над каким-нибудь склонением), выровняется по половому признаку и станет всё восприниматься, как "мужское".
Reply
Да, склонения - это вроде бы несколько другая история; род существительного провляется в том, что он определяет окончание замисимого от него прилагательного.
Reply
Насчёт "дописьменной истории" (не помню, в какой ветке). Вот, в латыни, например, есть прилагательные, у которых только два склонения: одно согласуется с женским и мужским родом (felix), другое же - со средним. В сравнительной степени это происходит с большинством (всеми?) прилагательных: felicior/felicius. Это свидетельство системы из двух родов/классов в языке с тремя. (Да и вообще, если подумать, что такое средний род?)
Reply
Да, еще с притяжательными местоимениями и порядковыми числительными. Может быть, исходно никакого согласования в языке не было, а потом оно появилось - только для названий людей? Все же остальные слова автоматически попали в ту или иную категорию в зависимости от своей морфологии? Это бы объяснило случайное распределение родов. Но, опять же, если такое и было, то давно и вряд ли зафиксировалась в письменном виде.
Reply
Reply
Книжка Дойчера необычна в том смысле, что из нее невозможно догадаться, чем же, собственно, занимается (-лся) он сам как лингвист? Обычно популярные книги профессионалов в значительной степени или вообще целиком посвящены их собственным исследованиям, но это не тот случай. А что такое "дйирбал"?
"Women, Fire and Dangerous Things" и мне захотелось прочесть. Я читала другую книжку Лейкоффа, "Metaphors we live by" - помню, что она мне показалась интересной.
Reply
А как в эту схему всписываются слова морфологически женского рода, но обозначающие мужчин (папа, дядя, юноша) или равно относимые к людям обоего пола (бродяга, зануда, неряха)?
Reply
Reply
Reply
Это совершенно просто видно уже по исходным данным: никаких значимых совпадений в разных языках не наблюдается.
На последний вопрос: да. Род получается из морфологии, которая вчитывается новым языком в заимствование. Иногда она симулируется, чтобы сохранить исходный род (я предполагаю, что это происходит в случае каких-нибудь академических заимствований, когда говорящим известно исходное слово).
Reply
Leave a comment