Я, я, я. Что за дикое слово!
Фрейда в оригинале я не читала и потому не догадывалась, что пресловутые «Эго» и «Ид» - отнюдь не исходные авторские термины, а, судя по всему, изобретение английского переводчика. У Фрейда были Ich и Es, легко отличимые от соответствующих местоимений, потому что те пишутся по-немецки с маленькой буквы. Адекватные русские эквиваленты были бы «Я» и ( Read more... )
Reply
Разве я написала, что обязательно?
"Это просто форма выражения языка"
Что значит, "просто форма"? Ведь если звезды зажигают такая форма, "мне хочется", появилась и закрепилась в языке, это значит, она была нужна для выражения какого-то смысла, отдельного от смысла "я хочу"? Разве эти две формы кажутся Вам семантически совершенно эквивалентными? По-моему, они означают немного разные вещи.
Reply
Reply
А откуда это явствует? На первый взгляд такая конструкция кажется, наоборот, более поздней, потому что в ней ведь выпадает подлежащее, а как-то сомнительно, что такая редуциорванная форма может быть предшественницей полносоставной?
"Мне хочется" более эмоциональная и разговорная форма, "я хочу" - стилистически нейтральная"
Мне так не кажется. "Мне хочется" передает не более сильные эмоции, а некую неуверенность в причине или легитимости хотения, в то время как "я хочу" звучит более твердо. Иными словами, различие тут не количественное, а качественное. "Разговорной формой" "не хочется" я бы тоже не назвала.
Reply
"Мне хочется" передает не более сильные эмоции, а некую неуверенность в причине или легитимости хотения - а неуверенность - не эмоциональный оттенок выражения? В причине - вряд ли, скорее в легитимности. Выражает смущение перед возможной нелегитимностью хотения (а вдруг сочтут неважным или осудят). Это тонкости социальных ожиданий всего-навсего ( ... )
Reply
Если безличные конструкции не возникли в результате выпадения подлежащего, то они представляют собой еще более интересное явление! Автор вот этого труда цитирует Лосева (который, судя по цитате, тоже усматривал в безличности нечто вроде "голоса Ид ( ... )
Reply
Номинативный субъект - это просто подлежащее в именительном падеже. "Петя хочет выпить" - подлежащее "Петя".
А про эргатив вот тут. В индоевропейских языках его в принципе нет и не было. (К сожалению, внизу там тоже среди нормальных работ - ссылка на лосевскую чушь).
Просто нам очень трудно представить себе, как работает язык, непохожий на наш, и обывательский подход - "наверное, они не зря говорят с таким переподвывертом, наверное, это что-то значит". А представьте себе англичанина, который узнаёт, что в русском языке 6 падежей. Он может вообразить себе, что для носителя русского языка свойства молока меняются в зависимости от падежа, что обороты "пошёл за молоком", "купил молоко", "пенка на молоке" и "творог в молоке" выражают разные оттенки представлений о молоке, в отличие от английского in milk, with milk etc. Но мы-то понимаем, что речь идёт об одном и том же денотате.
Reply
Reply
В скандинавских - по-разному. В шведском падежей нет. В датском осталось два. В исландском в общем неплохо сохранились падежи.
Я пока не уловила, почему "мне" в "мне хочется" нельзя назвать эргативным субъектом? Потому что нет абсолютива в основном падеже? - Потому, что эргатив и абсолютив вообще не соответствуют падежам индоевропейских языков. И перевод в Википедии "охотнику волк попался" - это только приблизительная натяжка.
Я понимаю, в чём проблема: носителю языка (в нашем случае - русского) его собственная грамматика кажется "правильной" и единственно возможной by default. А ведь есть ещё агглютинативные языки, в которых вообще нет слова как синтаксической единицы.
Reply
Но, надо полагать, в таких языках все же есть слова как обозначения определенных понятий? Иначе вообще непонятно, как такие языки могли бы функционировать.
Посмотрела сейчас в Вики, что такое агглюнативные языки - оказывается, это вовсе не такие, где, как я подумала, все слова сливаются в одно, а просто где для каждого грамматического параметра имеется отдельная морфема, и они нанизываются в словах, как на веревочку. А Вы, похоже, имели в виду что-то совсем другое?
Reply
Я не случайно сказала "слово как синтаксическая единица" (потому что слова как словарные единицы в агглютинативных языках, разумеется, есть).
Reply
Reply
"Однако наблюдение над языковыми процессами показало, что в советскую эпоху, вопреки ожиданиям, безличные конструкции распространились еще шире. Е.М. Галкина-Федорук отмечала: "Количество безличных предложений в современном русском языке все время возрастает. /.../Наши данные показывают, что многие личные глаголы начинают употребляться по типу безличных". [2] Лингвист А. М. Пешковский, пораженный ростом безличных конструкций в языке советской эпохи, подчеркивал их характерность для общих тенденций русского языкового развития: "Таким образом, безличные предложения, по-видимому, отнюдь не есть остатки чего-то убывающего в языке, а наоборот, нечто все более и более растущее и развивающееся". [3]".
Интересно, продолжилась ли эта тенденция во время постсоветское или пошла на убыль?
Reply
Reply
Он ссылается на какие-то лингвистические работы - там, наверное, объясняется, как именно проводили учет?
Я задала пару безличных глаголов Ngram: картинка получилась очень интересная - два резких пика в 1920-е и 50-е годы, но, боюсь, она отражает случайные колебания, потому что у гугла, наверное, не так уж много русских книг в базе.
Reply
Reply
Leave a comment