3-я ГвТТБр в боях декабря 1942 - января 1943. КВ-1с
Своё почётное имя 3-й гвардейский танковый Котельниковский Краснознаменный ордена Суворова корпус получил за участие в освобождении посёлка (ныне город в Волгоградской области) и железнодорожной станции Котельниково. Тогда, в декабре 1942 г., это был 7-ой танковый корпус под командованием гв. генерал-майора Павла Алексеевича Ротмистрова, в состав которого входили 3-я гвардейская тяжелотанковая бригада, 62-я и 87-я танковые и 7-я мотострелковая бригады.
(Источник фотографии: Государственный военно-исторический музей-заповедник «Прохоровское поле». Госкаталог)
На этой фотографии запечатлено освобождённое 29 декабря 1942 г. Котельниково. Тяжёлые танки КВ-1с принадлежат 3-й ГвТТБр. Только в этой бригаде были КВ, да и на башне ближнего достаточно отчётливо видна «тройка» - тактическое обозначение 3-й ГвТТБр, уже не раз к тому времени успевшее побывать в объективах фронтовых фотокоров и кинооператоров.
После боёв лета и осени 1942 г. ноябрь 3-я ГвТТБр провела в Саратове, где 1-й и 2-й танковые батальоны 22 и 23 числа соответственно получили по 12 новых КВ. Принято считать, что с завода новые танки КВ-1с уходили на формирование и пополнение только отдельных гвардейских танковых полков прорыва. По крайней мере, по данным отправок с завода, начиная с октября эти танки отправлялись на формирование и пополнение конкретных полков прорыва или - изредка - прямо на фронт. Правда, в частности, для формировавшегося тогда 12-го ОГТПП, согласно таким документам, было отправлено аж три эшелона подряд, чего хватило бы на три полка. Видимо, в порядке исключения и благодаря личному ходатайству Павла Алексеевича Ротмистрова часть этих КВ-1с и попала в третью ГвТТБр.
Бригада прибыла на Донской фронт в составе трёх танковых и мотострелкового батальонов (3-й танковый батальон на лёгких танках Т-70) и разгрузилась на станции Качалино 2 декабря. Один КВ 1-го батальона остался на станции из-за неисправности двигателя и догнал батальон спустя два дня. А во время маршей в последующие дни из-за технических неисправностей в 1-м батальоне отстало 2 танка.
По сложившейся традиции танки в 3-й ГвТТБр были именные. Очевидно, и знак бригады, и имена танков уже были нанесены на машины до 6 декабря, когда экипажи получили распоряжение штаба бригады нанести зимний камуфляж. В результате характерной чертой стало большое незакрашенное белым «окно» на обоих бортах башни под знак бригады и имя танка, хорошо видное даже на приличном расстоянии.
(Источник фотографии: МАММ/МДФ)
Так, хоть на этой фотографии за авторством фотокорреспондента Анатолия Егорова и не видно ни обозначения бригады, ни имени танка, незакрашенное окно под нечто такое явно присутствует. Кроме того, подозрительно похожи на детали ближнего танка с первого снимка подогнутые в разные стороны надгусеничные полки, разбитая фара, трос только справа и полностью вытертый нос корпуса.
Кстати, о фарах. По воспоминаниям командира танка 1-го батальона гв. ст. лейтенанта Мефодия Кузьмича Гладуша атака на хутор Рычковский (это был первый бой бригады в декабре) производилась ночью со включенными фарами, благодаря чему удалось практически без выстрелов подойти к вражеским позициям и застигнуть противника врасплох. Согласно журналам боевых действий 1-го и 2-го батальонов, эта атака началась всё же в 6-7 часов утра 13 декабря, но в это время должно быть ещё темно. Неудивительно, что у танков фары разбиты: если немцы и пытались отвечать, в темноте прицельный огонь они могли вести только по фарам. Хотя фары на советских танках - довольно крупные и за исключением некоторых довоенных ничем не защищённые - редко жили долго в любом случае.
В этот же день, но не в атаке, случились и первые потери: от налёта вражеской авиации было выведено из строя 3 танка 1-го батальона, погибло 3 человека из экипажа Мефодия Кузьмича Гладуша и несколько человек в 3-м батальоне и роте управления, в том числе командир 3-го батальона гв. капитан Савин Николай Константинович. В отличие от КВ-1, зенитная турель на танках КВ-1с не была предусмотрена в принципе. В бригаде была зенитная батарея, но ей не всегда удавалось защитить от налётов не только танки и МСПБ бригады, очевидно отрывавшиеся в атаках от батареи, но и командные пункты и тылы. Так в результате того же налёта сгорело 2 колёсных машины 1-го батальона.
Конечно, атаки были не только ночные. Но днём немцы зачастую оказывали сильное сопротивление. 14 декабря сходу взять хутор Верхне-Чирский не удалось. Согласно ЖБД МСПБ, танки в этом бою действовали нерешительно. А вот в результате атаки в 2 часа ночи 15 декабря хутор был взят «почти без выстрела».
В ходе первой атаки на Верхне-Чирский в пушке танка командира 1-го батальона разорвался снаряд. В результате ожоги получили 3 человека, среди них командир батальона гв. капитан Иван Яковлевич Амелин. Он был отправлен в госпиталь, а командование на себя принял его заместитель по политчасти гв. капитан Фёдор Григорьевич Тарасов.
В этот же день командир 3-й ГвТТБр гв. полковник Иван Антонович Вовченко, убывший на лечение по случаю ранения, передал управление бригадой своему заместителю по политчасти гв. комиссару Ивану Васильевичу Сидякину.
В боях 13-15 декабря 1-й танковый батальон уничтожил 15 орудий противника, 1 танк, 12 автомашин, 21 ДЗОТ и пехоты до 2,5 рот.
Отличились экипажи гв. ст. лейтенанта Брюквина Василия Ивановича и гв. ст. лейтенанта Гладуша.
2-й танковый батальон заявил об 1 уничтоженном танке, 32 орудиях, 4 пулемётах, 27 автомашинах, 49 ДЗОТах и до 250 солдатах и офицерах.
Отличились
гв. ст. лейтенант Кулев Павел Николаевич,
гв. лейтенант Домрачев Иван Алексеевич (погиб от налёта авиации 8 января 1943 г.),
гв. лейтенант Сибутин Николай Петрович.
После освобождения хуторов Рычковский и Верхне-Чирский 7-ой танковый корпус был переброшен на другой берег Дона в район хуторов Новоаксайский и Генераловский к 26 декабря. Безвозвратных потерь среди КВ на тот момент не было, но в Рычковском на ремонте осталось 2 танка 1-го батальона. Похоже, бригаду они потом так и не догнали. На маршах отстал 1 КВ 1-го батальона, а из 9 оставшихся по состоянию на 21 число лишь 5 считались боеспособными. Впоследствии отставший танк батальон нагнал. В этот же день 1-й батальон получил пополнение: 5 Т-34. У 2-го батальона все танки после первых боёв остались в строю. На марше отстало 3 КВ, но вероятно, позже они всё-таки нагнали основные силы.
В ходе боёв 26-29 декабря были заняты Верхне-Яблочный и Котельниково.
Согласно ЖБД 1-го танкового батальона, бригаде противостояли силы 6-й, 17-й и 23-й танковых дивизий. Ситуация повторилась: досаждала авиация противника, днём противник оказывал существенное сопротивление, чем ближе к Котельниково, тем сильнее. Тяжело пришлось в районе балки Малый Лог, за южным гребнем которой противником была организована противотанковая оборона. В результате 1-й батальон потерял 1 КВ и 1 Т-34 сгоревшими (экипаж Т-34 лейтенанта Красулина Александра Павловича сгорел в танке, в экипаже КВ гв. старшего лейтенанта Накрохина Василия Михайловича четверо ранены), позже ещё 1 КВ и 1 Т-34 были подбиты, а во 2-ом батальоне во время этих боёв подбито 3 КВ. Переправа через Аксай оказалась взорвана, танки поддерживали наступление пехотных частей на Котельниково огнём с места через реку. К утру 29 декабря Котельниково было полностью очищено от немцев.
1-й батальон заявил об уничтожении 5 танков противника, 1 бронемашины, 9 автомашин, 5 пулемётов, 6 ДЗОТов и до 3 взводов пехоты в боях 26-29 декабря.
Отличились экипажи
гв. ст. лейтенанта Мурзинова Василия Петровича (Т-34),
гв. капитана Тарасова Фёдора Григорьевича (КВ),
гв. ст. лейтенанта Судат Меера Наумовича (КВ),
гв. лейтенанта Усова Александра Александровича (КВ),
гв. ст. лейтенанта Брюквина Василия Ивановича (КВ).
2-й батальон заявил об уничтожении в сумме 8 танков, 8 орудий, 10 автомашин и до 70 человек пехоты.
Отличились
гв. ст. лейтенант Мартынов Иван Григорьевич,
гв. ст. лейтенант Емельянов Пётр Афанасьевич.
На 30 декабря из всех КВ бригады безвозвратно потерянным значится лишь один танк, с заводским номером 210124, - очевидно тот, что сгорел возле балки Малый Лог 27 декабря. Но 5 танков ожидали отправки в капремонт, а на ходу было лишь 8, остальные - в среднем и текущем ремонте при части, причём тут, судя по всему, учитываются не только танки 1-го и 2-го батальонов, но и роты управления бригады.
В канун Нового года 7-ой танковый корпус преобразуется в 3-й гвардейский. Его командующий Павел Алексеевич Ротмистров получает повышение до гв. генерал-лейтенанта.
Уважаемый zaika70 поделился парой снимков Олега Борисовича Кнорринга из своей коллекции.
Хотя танк в движении на фото получился несколько смазан, а тактический знак частично скрыт солдатом, «Уралец», очевидно, принадлежит 3-й ГвТТБр. К сожалению, точной привязки и датировки этой фотографии нет. Попала ли она в прессу в те дни, мне пока установить не удалось. Но вот следующий снимок попал точно.
Правда, несколько позже и с неправильным описанием.
Это вырезка из газеты «Красная Звезда» от 12 сентября 1943 г. Снимок так сильно ретуширован, да и вообще, качество печати в советской прессе в то время зачастую было таково, что толком и не разобрать, декабрь там или сентябрь…
Есть и другая фотография.
Это тоже «Уралец», и то же место. Причём до недавнего времени считалось, что на ней фотокорром Александром Борисовичем Капустянским запечатлены события января 1945 г. в окрестностях Варшавы, пока на waralbum не нашли газету с другим снимком. Это «Комсомольская правда» № 8 (5410) от 10 января 1943 г.
Можно даже сказать, это не фотография, а рисунок по фотографии. Танка в кадре нет, руины дома стоят подальше от дерева, но место явно то самое. Правда, и автор указан не Александр, а его брат Григорий Борисович Капустянский.
Учитывая дату выхода номера газеты, ясно, что этот эпизод происходил, скорее всего, в Котельниково, или, может быть, ещё раньше, в Рычковском.
Штатно на КВ-1с с начала октября 1942 г. устанавливалось 5 дополнительных баков: 3 слева, 2 справа. Тут мы видим слева только два, но между ними хватит места под ещё один. Скорее всего, он там и был. В результате боёв за Рычковский и Верхне-Чирский в 1-м батальоне отмечается, что снарядами противника у пяти танков «выведено» (видимо, имеется в виду «выведено из строя») по одному газойлевому бачку.
Снимался этот эпизод и на киноплёнку.
Кинооператор явно стоял бок о бок с Олегом Борисовичем Кноррингом, справа от него. Этот кадр мне удалось найти в послевоенном документальном фильме «Великая битва за Волгу» 1962 г.
А ещё есть и такие кадры.
Это тоже «Уралец», как мы увидим далее. Но тут всё в дыму, значит, танк прогнали перед камерой дважды и это всё-таки не боевой эпизод. Хотя бой, судя по убитому немецкому солдату в кадрах, был незадолго до того.
Эти кадры тоже взяты из послевоенного фильма. Киножурнал «Наш край» № 37 за 1966 г. был посвящён… городу Великие Луки.
Первоначально сюжет кинооператоров М. Панова и К. Пискарева вышел в «Союзкиножурнале» № 3 за январь 1943 г., и там он повествует именно об освобождении Великих Лук. Предположу, что тогда торопились поделиться этой новостью, а сюжет из настоящих Великих Лук либо ещё не подоспел, либо его и вовсе не было, а может, имевшиеся кадры посчитали неубедительными и недостаточными, потому и кинооператоров двое… И вот ошибку теперь повторяют по сей день.
На правой скуле лобовой детали башни угадывается литьевой номер.
Под цифрой 3 на тактическом знаке бригады видна маленькая единица - это признак 1-го танкового батальона.
Отдохнув несколько дней в Котельниково, 3-й ГвТК переходит в состав Южного фронта с задачей стремительным маршем выйти в район Константиновская, захватить переправы через Дон и обеспечить плацдарм для действий 5-й Армии на Ростов и Новочеркасск.
Из Котельниково в составе 1-го батальона выступило 8 КВ, 1 Т-34 и 1 Т-60. В составе 2-го батальона числились 11 КВ.
Действия поначалу и впрямь были стремительными. В формуляре 3-й ГвТБр есть такие строчки про первый день наступления:
«Бригаде предстояло действовать в глубоком тылу пр-ка.
Не ввязываясь в бой с пр-ком по исходу 3.1.43 г. достиг Константиновская, появление наших танков в тылу пр-ка ошеломило его и пр-к отступал в панике».
Без особых происшествий, не считая отставшие по пути 8 КВ (3 1-го б-на и 5 2-го б-на), совершив марш около 200 км, 3-я ГвТТБр сосредоточилась в Семикаракорской 5 января.
7-9 января силами 1 КВ и 1 Т-34 1-го батальона, 1 стрелковой роты и 2 миномётных расчётов МСПБ под руководством гв. капитана Перлика Никиты Никитовича была произведена разведка в район станицы Багаевская (этот эпизод очень красочно описан в докладе о боевых действиях бригады на странице 9). Однако переправ через Дон обнаружено не было. Т-34 из-за неисправности остался в Багаевской.
8 января 5 КВ 2-го танкового батальона под командованием гв. майора Свербихина Григория Андреевича переданы в распоряжение 62-й ТБр. Остальные танки в этот день переместились в Тапилин.
13 января бригада сосредоточилась в Карповке.
15 января танки переходят в хуторы Верхний и Нижний Солёный, имея задачу остановить танки противника, прорвавшиеся из Будёновской. Тремя танками 1-го батальона и взводом пехоты МСПБ предпринимаются две неудачные атаки на хутор Цугейкин, встреченные сильным артогнём противника. В результате сгорел КВ «Багратион».
16 января МСПБ и 1-й батальон под руководством гв. ст. лейтенанта Судата предпринимает атаку на хутор Ленина, тоже неудачную. В 5 км от исходных позиций вышел из строя двигатель танка КВ «Невский». Впоследствии танк разберут на запчасти. Ещё один КВ был подбит и сгорел на подступах к хутору Розенталь.
В этот же день группой из шести КВ, по три от 1-го и 2-го батальонов, под командованием ст. лейтенанта Мартынова предпринимается атака на хутор Маныч-Балабенский. Встреченные сильным артогнём, танки остановились в 700-800 м от хутора и вели огонь с места. Противником было подбито два КВ, которые затем удалось эвакуировать. В бою отличился лейтенант Байдуков Дмитрий Николаевич.
В боях 15-16 января 1-й батальон заявил об уничтожении 2 танков противника, 4 орудий, 3 автомашин, 1 тягача с пушкой, 1 транспортёра и до 3 взводов пехоты. Отличились экипажи
гв. мл. лейтенанта Арбузова Михаила Фёдоровича (танк «Багратион»),
гв. ст. лейтенанта Брюквина Василия Ивановича,
гв. мл. лейтенанта Дьячкова Павла Ивановича.
19 января 3-я ГвТТБр получила новую задачу: переправиться через Маныч в районе Свободы, Манычской, двигаться за авангардом в направлении Зелёной Рощи, Батайска, развить успех авангарда и по выходу к Батайску занять оборону на узле дорог южнее Батайска. Переправа через Маныч в районе Конзавода № 35, Свободы оказалась не готова для прохода танков, и танкам пришлось ждать около суток. В это время тылы батальонов, не разобравшись в ситуации, оторвались и ушли вместе с 18-ой ГвТБр (бывшая 62-я ТБр) и 19-ой ГвТБр (бывшая 87-я ТБр) в глубокий тыл противника под Батайск. 22 января, потеряв от налётов авиации противника минимум 4 колёсных машины, им удалось вернуться и воссоединиться с танками, которые к тому времени сосредоточились в станице Манычская в количестве 4 КВ и 1 Т-34 1-го батальона и 4 КВ 2-го.
Налёты авиации проводились и на танки бригады. За январь в результате налётов погиб 21 человек из состава бригады. Кроме того, эти налёты вызывали некоторые трудности и зачастую сковывали действия танков. Так 20 января, во время марша между хуторами Свобода и Красный, один из танков угодил в воронку от авиабомбы. Вытащить его сразу не удалось, пришлось высылать отделение сапёров.
В конце 22 января танки бригады сосредоточились в хуторе Резников с задачей отражать атаки противника в районе Резников - Самодуровка. 23 января была рассеяна крупная танковая колонна противника, состоящая по разным оценкам из 15-30 танков и мотопехоты противника. Оценки нанесённого врагу ущерба тоже разнятся. По ЖБД бригады было сожжено 3 вражеских танка и подбито 2, 1-й батальон на танки не претендует, но заявил, что уничтожил 2 шестиствольных миномёта, 1 транспортёр, 1 наблюдательный пункт и до взвода мотопехоты. 2-й батальон записал на счёт лейтенанта Байдукова 1 танк, а на счёт экипажа Сибутина 2 ПТО. При этом упомянут танк «Щорс», находившийся в хуторе Тузулуков на ремонте (в нескольких километрах на другом берегу Маныча), подбивший ещё два вражеских танка, когда противник захватил хутор. Что стало со «Щорсом», из ЖБД не очень ясно: то ли был сожжён, то ли нет. В ЖБД бригады говорится об одном потерянном за день КВ и о Т-34 гв. капитана Перлика из роты управления, подбитом ПТО во время атаки на батарею шестиствольных миномётов, Никита Никитович Перлик при этом погиб. Наряду с танками 3-й ГвТТБр в бою также участвовала 7-я мотострелковая бригада.
24 января танки переходят в Манычскую и в течение дня отбивают 2 крупные атаки: по данным ЖБД бригады, первая - силой до 20 танков, вторая - до 40. При этом было подбито 8 танков противника. Батальоны про подбитые танки конкретно в этот день в своих ЖБД ничего не докладывают. Но 2-й батальон говорит, что танк «Сильный» Мартынова подбил 1 бронемашину.
Эту фотографию часто публикуют с подписью «Младший лейтенант В. Василенко у своего танка КВ-1с „Сильный” из состава 14-го гвардейского танкового полка прорыва. Донской фронт, декабрь 1942 года (РГАКФД)». Иногда указан 9-й ОГТПП вместо 14-го. Но вполне очевидно, что это танк 3-й ГвТТБр - из-за головы танкиста выглядывает узнаваемый тактический знак бригады. Правда «окно» в зимнем камуфляже под имя танка и знак бригады тут занимает и вовсе всю верхнюю часть башни. Танк непростой - это один из 70 построенных в октябре - начале ноября КВ-1с с корпусом КВ-1. Таких в бригаде вероятно было несколько, а может даже большинство. Ещё один такой КВ-1с мы видели на самой первой фотографии в Котельниково - он там на заднем плане и вполне однозначно определяется по белому камуфляжу на лобовой допброне корпуса, поднимающейся, в отличие от обычных КВ-1с (на которых её нет вовсе), до верхнего края бронировок перископов.
Что же касается мл. лейтенанта В. Василенко, найти мне такого ни среди погибших, ни среди награждённых, служивших в это время в 3-й ГвТТБр, по базам ОБД-Мемориал и Памяти Народа не удалось. Это, в общем, ничего не значит: танкист мог не успеть ничем отличиться и перешёл в другую часть или был ранен… Однако если мы обратимся к фондам РГАКФД, там эта фотография, к сожалению, на данный момент без превью, имеет двойную аннотацию. Первая почти идентична уже процитированной, а вот вторая: «б). Майор В. Василенко ставит боевую задачу экипажу танка «Гвардеец» в районе юго-западнее Сталинграда. 1942 год».
Видимо, в одной единице хранения в архиве две фотографии. Снимка, соответствующего второму описанию, мне в публикациях не встречалось. Однако ясно, что тут речь тоже о 3-й ГвТТБр: именной танк и майор Владимир Петрович Василенко, служивший в то время заместителем начальника штаба 3-й ГвТТБр.
Конечно, среди танкистов мог оказаться и тезка замначштаба, но могла и закрасться ошибка в архивные записи. Не возьмусь решительно утверждать, что на фото с «Сильным» - Иван Григорьевич Мартынов.
Но некоторое сходство, как мне кажется, есть.
25 января противник после артподготовки и при поддержке авиации (МСПБ насчитал 50 бомбардировщиков) предпринял очередную попытку атаки на Арпачин и Манычскую. Было задействовано две группы танков с юго-запада и юго-востока, общей численностью до 50. Сил для отражения такой интенсивной атаки с разных направлений уже не хватало. Пехотные части 2-го МК начали отходить. За ними вынуждены были отходить и танки. Фактически остатки 3-й ГвТТБр и 2-го МК оказались зажаты между Доном и Манычем. Переправиться к северу от станицы Манычская на другой берег через Маныч танки не смогли, так как на переправе обнаружился перевёрнутый Т-34. Гв. ст. лейтенант Брюквин, командовавший танками 1-го батальона, принял решение попробовать пройти по льду, высадив экипажи. Однако лёд не выдержал и танки утонули. При этом утонул механик-водитель гв. техник-лейтенант Миронов Валерий Викторович. 2-й батальон также записал, что экипажи трёх танков свои машины утопили и затем ушли в Голые Бугры пешком.
За бои 24-25 января 3-я ГвТТБр заявила 20 уничтоженных танков и до двух рот пехоты противника. На половину претендует 1-й батальон. При этом бригадой было потеряно 7 КВ, 2 Т-34, 2 Т-70 3-го батальона и 4 ПТО МСПБ.
В 1-м батальоне отличились экипажи:
гв. ст. лейтенанта Брюквина Василия Ивановича,
гв. ст. лейтенанта Судат Меера Наумовича,
лейтенанта Фофонова,
гв. лейтенанта Усова Александра Александровича (погиб),
лейтенанта Зимина Виктора Степановича (погиб).
Во 2-м батальоне один из танков сгорел в бою. Экипаж, подбивший 5 вражеских танков и 2 автомашины, погиб, за исключением командира танка лейтенанта Байдукова. Сам Дмитрий Николаевич Байдуков, хотя и его в бригаде сперва посчитали погибшим, пятеро суток скрывался на чердаках домов станицы Манычская и 1 февраля смог вернуться в бригаду.
Тем временем во 2-м батальоне отремонтировали 2 танка КВ, и они вошли в сводный батальон под командованием гв. капитана Фролова Михаила Васильевича . Отданный в подчинение 18-й Гв. ТБр, батальон действовал в направлении Красного. 7 февраля эти танки были списаны. По данным ЖБД их экипажи подбили 4 танка, 4 автомашины, 7 ПТО, 1 пулемёт и до 20 человек пехоты противника. В этот же день пришли находившиеся на ремонте в Карповке ещё два КВ. Больше боевых действий на этом фронте бригада не вела. В начале марта на станции Глубокое 3-я ГвТБр получает новую матчасть: Т-34. Но как минимум один из КВ-1с 2-го батальона отправился в составе бригады воевать в район Белгорода.
Как мы увидели, за полтора месяца на фронте КВ-1с бригады нередко ломались, отставали на марше, а то и во время атаки. Причины поломок в большинстве случаев в ЖБД не указаны. Часть из них, вероятно, обусловлены боевыми повреждениями.
Так, после боёв за Рычковский и Верхне-Чирский, отмечается повреждение ходовой части у пяти танков. Причём в бригаду, скорее всего, попали танки как с опорными катками чертежа 833-16, и без того отличавшимися крайне низкой надёжностью, так и с уже несколько усиленными, но всё ещё вызывавшими нарекания, 33-67.
Если отталкиваться от единственного пока известного заводского номера - танк № 210124, списанный, как безвозвратная потеря в боях за Котельниково, выходит, что бригада получила танки из эшелона №17252, отправленного из Челябинска 14 ноября 1942 г. В этой отправке как раз было 24 танка, из них 19 - с корпусами КВ-1, как у «Сильного», и лишь 5, в том числе «Уралец» и № 210124, были стандартными КВ-1с того времени выпуска. Все танки уже должны были получить дополнительные топливные и масляный баки.
Очевидно, были и технические причины. Одной из них, по-видимому, являлся двигатель. Ещё в отчёте по испытаниям второго опытного образца КВ-1с, проходившим в августе 1942 г., отмечалось крайне нестабильное и, скорее, низкое качество изготовленных двигателей. За время испытаний танка было сменено три мотора. При гарантийном сроке работы в 150 моточасов два прошедших перед этим капитальный ремонт мотора лишь чуть-чуть пережили треть, а один, новый, - и вовсе лишь пятую часть заявленного срока. Правда, стоит упомянуть, что попадались и более надёжные моторы: в том же отчёте говорится о двигателе, продержавшемся 199 часов. Так что КВ-1с выпуска осени 1942 г. представляется не слишком надёжной машиной.
Тем не менее, танки 3-й ГвТТБр за декабрь - январь прошли маршами и с боями около 800 километров (не менее 400 км до Котельниково и затем не менее 350, а, скорее всего, более - до станицы Манычская).
Журналы боевых действий:
МСПБ,
1-й танковый батальон,
2-й танковый батальон,
3-я ГвТТБр.
Формуляр 3-й ГвТТБр.
Доклад о боевых действиях 3 ГвТТБр на СталФ и рейд на Ростов и Батайск..
Списки потерь 3-й ГвТТБр:
с 13 по 20 декабря 1942 г.,
с 24 по 30 декабря 1942 г.,
с 1 января по 3 февраля 1943 г.
Наградные:
1.
2.
3.
(Источник фотографии: Государственный военно-исторический музей-заповедник «Прохоровское поле». Госкаталог)
На этой фотографии запечатлено освобождённое 29 декабря 1942 г. Котельниково. Тяжёлые танки КВ-1с принадлежат 3-й ГвТТБр. Только в этой бригаде были КВ, да и на башне ближнего достаточно отчётливо видна «тройка» - тактическое обозначение 3-й ГвТТБр, уже не раз к тому времени успевшее побывать в объективах фронтовых фотокоров и кинооператоров.
После боёв лета и осени 1942 г. ноябрь 3-я ГвТТБр провела в Саратове, где 1-й и 2-й танковые батальоны 22 и 23 числа соответственно получили по 12 новых КВ. Принято считать, что с завода новые танки КВ-1с уходили на формирование и пополнение только отдельных гвардейских танковых полков прорыва. По крайней мере, по данным отправок с завода, начиная с октября эти танки отправлялись на формирование и пополнение конкретных полков прорыва или - изредка - прямо на фронт. Правда, в частности, для формировавшегося тогда 12-го ОГТПП, согласно таким документам, было отправлено аж три эшелона подряд, чего хватило бы на три полка. Видимо, в порядке исключения и благодаря личному ходатайству Павла Алексеевича Ротмистрова часть этих КВ-1с и попала в третью ГвТТБр.
Бригада прибыла на Донской фронт в составе трёх танковых и мотострелкового батальонов (3-й танковый батальон на лёгких танках Т-70) и разгрузилась на станции Качалино 2 декабря. Один КВ 1-го батальона остался на станции из-за неисправности двигателя и догнал батальон спустя два дня. А во время маршей в последующие дни из-за технических неисправностей в 1-м батальоне отстало 2 танка.
По сложившейся традиции танки в 3-й ГвТТБр были именные. Очевидно, и знак бригады, и имена танков уже были нанесены на машины до 6 декабря, когда экипажи получили распоряжение штаба бригады нанести зимний камуфляж. В результате характерной чертой стало большое незакрашенное белым «окно» на обоих бортах башни под знак бригады и имя танка, хорошо видное даже на приличном расстоянии.
(Источник фотографии: МАММ/МДФ)
Так, хоть на этой фотографии за авторством фотокорреспондента Анатолия Егорова и не видно ни обозначения бригады, ни имени танка, незакрашенное окно под нечто такое явно присутствует. Кроме того, подозрительно похожи на детали ближнего танка с первого снимка подогнутые в разные стороны надгусеничные полки, разбитая фара, трос только справа и полностью вытертый нос корпуса.
Кстати, о фарах. По воспоминаниям командира танка 1-го батальона гв. ст. лейтенанта Мефодия Кузьмича Гладуша атака на хутор Рычковский (это был первый бой бригады в декабре) производилась ночью со включенными фарами, благодаря чему удалось практически без выстрелов подойти к вражеским позициям и застигнуть противника врасплох. Согласно журналам боевых действий 1-го и 2-го батальонов, эта атака началась всё же в 6-7 часов утра 13 декабря, но в это время должно быть ещё темно. Неудивительно, что у танков фары разбиты: если немцы и пытались отвечать, в темноте прицельный огонь они могли вести только по фарам. Хотя фары на советских танках - довольно крупные и за исключением некоторых довоенных ничем не защищённые - редко жили долго в любом случае.
В этот же день, но не в атаке, случились и первые потери: от налёта вражеской авиации было выведено из строя 3 танка 1-го батальона, погибло 3 человека из экипажа Мефодия Кузьмича Гладуша и несколько человек в 3-м батальоне и роте управления, в том числе командир 3-го батальона гв. капитан Савин Николай Константинович. В отличие от КВ-1, зенитная турель на танках КВ-1с не была предусмотрена в принципе. В бригаде была зенитная батарея, но ей не всегда удавалось защитить от налётов не только танки и МСПБ бригады, очевидно отрывавшиеся в атаках от батареи, но и командные пункты и тылы. Так в результате того же налёта сгорело 2 колёсных машины 1-го батальона.
Конечно, атаки были не только ночные. Но днём немцы зачастую оказывали сильное сопротивление. 14 декабря сходу взять хутор Верхне-Чирский не удалось. Согласно ЖБД МСПБ, танки в этом бою действовали нерешительно. А вот в результате атаки в 2 часа ночи 15 декабря хутор был взят «почти без выстрела».
В ходе первой атаки на Верхне-Чирский в пушке танка командира 1-го батальона разорвался снаряд. В результате ожоги получили 3 человека, среди них командир батальона гв. капитан Иван Яковлевич Амелин. Он был отправлен в госпиталь, а командование на себя принял его заместитель по политчасти гв. капитан Фёдор Григорьевич Тарасов.
В этот же день командир 3-й ГвТТБр гв. полковник Иван Антонович Вовченко, убывший на лечение по случаю ранения, передал управление бригадой своему заместителю по политчасти гв. комиссару Ивану Васильевичу Сидякину.
В боях 13-15 декабря 1-й танковый батальон уничтожил 15 орудий противника, 1 танк, 12 автомашин, 21 ДЗОТ и пехоты до 2,5 рот.
Отличились экипажи гв. ст. лейтенанта Брюквина Василия Ивановича и гв. ст. лейтенанта Гладуша.
2-й танковый батальон заявил об 1 уничтоженном танке, 32 орудиях, 4 пулемётах, 27 автомашинах, 49 ДЗОТах и до 250 солдатах и офицерах.
Отличились
гв. ст. лейтенант Кулев Павел Николаевич,
гв. лейтенант Домрачев Иван Алексеевич (погиб от налёта авиации 8 января 1943 г.),
гв. лейтенант Сибутин Николай Петрович.
После освобождения хуторов Рычковский и Верхне-Чирский 7-ой танковый корпус был переброшен на другой берег Дона в район хуторов Новоаксайский и Генераловский к 26 декабря. Безвозвратных потерь среди КВ на тот момент не было, но в Рычковском на ремонте осталось 2 танка 1-го батальона. Похоже, бригаду они потом так и не догнали. На маршах отстал 1 КВ 1-го батальона, а из 9 оставшихся по состоянию на 21 число лишь 5 считались боеспособными. Впоследствии отставший танк батальон нагнал. В этот же день 1-й батальон получил пополнение: 5 Т-34. У 2-го батальона все танки после первых боёв остались в строю. На марше отстало 3 КВ, но вероятно, позже они всё-таки нагнали основные силы.
В ходе боёв 26-29 декабря были заняты Верхне-Яблочный и Котельниково.
Согласно ЖБД 1-го танкового батальона, бригаде противостояли силы 6-й, 17-й и 23-й танковых дивизий. Ситуация повторилась: досаждала авиация противника, днём противник оказывал существенное сопротивление, чем ближе к Котельниково, тем сильнее. Тяжело пришлось в районе балки Малый Лог, за южным гребнем которой противником была организована противотанковая оборона. В результате 1-й батальон потерял 1 КВ и 1 Т-34 сгоревшими (экипаж Т-34 лейтенанта Красулина Александра Павловича сгорел в танке, в экипаже КВ гв. старшего лейтенанта Накрохина Василия Михайловича четверо ранены), позже ещё 1 КВ и 1 Т-34 были подбиты, а во 2-ом батальоне во время этих боёв подбито 3 КВ. Переправа через Аксай оказалась взорвана, танки поддерживали наступление пехотных частей на Котельниково огнём с места через реку. К утру 29 декабря Котельниково было полностью очищено от немцев.
1-й батальон заявил об уничтожении 5 танков противника, 1 бронемашины, 9 автомашин, 5 пулемётов, 6 ДЗОТов и до 3 взводов пехоты в боях 26-29 декабря.
Отличились экипажи
гв. ст. лейтенанта Мурзинова Василия Петровича (Т-34),
гв. капитана Тарасова Фёдора Григорьевича (КВ),
гв. ст. лейтенанта Судат Меера Наумовича (КВ),
гв. лейтенанта Усова Александра Александровича (КВ),
гв. ст. лейтенанта Брюквина Василия Ивановича (КВ).
2-й батальон заявил об уничтожении в сумме 8 танков, 8 орудий, 10 автомашин и до 70 человек пехоты.
Отличились
гв. ст. лейтенант Мартынов Иван Григорьевич,
гв. ст. лейтенант Емельянов Пётр Афанасьевич.
На 30 декабря из всех КВ бригады безвозвратно потерянным значится лишь один танк, с заводским номером 210124, - очевидно тот, что сгорел возле балки Малый Лог 27 декабря. Но 5 танков ожидали отправки в капремонт, а на ходу было лишь 8, остальные - в среднем и текущем ремонте при части, причём тут, судя по всему, учитываются не только танки 1-го и 2-го батальонов, но и роты управления бригады.
В канун Нового года 7-ой танковый корпус преобразуется в 3-й гвардейский. Его командующий Павел Алексеевич Ротмистров получает повышение до гв. генерал-лейтенанта.
Уважаемый zaika70 поделился парой снимков Олега Борисовича Кнорринга из своей коллекции.
Хотя танк в движении на фото получился несколько смазан, а тактический знак частично скрыт солдатом, «Уралец», очевидно, принадлежит 3-й ГвТТБр. К сожалению, точной привязки и датировки этой фотографии нет. Попала ли она в прессу в те дни, мне пока установить не удалось. Но вот следующий снимок попал точно.
Правда, несколько позже и с неправильным описанием.
Это вырезка из газеты «Красная Звезда» от 12 сентября 1943 г. Снимок так сильно ретуширован, да и вообще, качество печати в советской прессе в то время зачастую было таково, что толком и не разобрать, декабрь там или сентябрь…
Есть и другая фотография.
Это тоже «Уралец», и то же место. Причём до недавнего времени считалось, что на ней фотокорром Александром Борисовичем Капустянским запечатлены события января 1945 г. в окрестностях Варшавы, пока на waralbum не нашли газету с другим снимком. Это «Комсомольская правда» № 8 (5410) от 10 января 1943 г.
Можно даже сказать, это не фотография, а рисунок по фотографии. Танка в кадре нет, руины дома стоят подальше от дерева, но место явно то самое. Правда, и автор указан не Александр, а его брат Григорий Борисович Капустянский.
Учитывая дату выхода номера газеты, ясно, что этот эпизод происходил, скорее всего, в Котельниково, или, может быть, ещё раньше, в Рычковском.
Штатно на КВ-1с с начала октября 1942 г. устанавливалось 5 дополнительных баков: 3 слева, 2 справа. Тут мы видим слева только два, но между ними хватит места под ещё один. Скорее всего, он там и был. В результате боёв за Рычковский и Верхне-Чирский в 1-м батальоне отмечается, что снарядами противника у пяти танков «выведено» (видимо, имеется в виду «выведено из строя») по одному газойлевому бачку.
Снимался этот эпизод и на киноплёнку.
Кинооператор явно стоял бок о бок с Олегом Борисовичем Кноррингом, справа от него. Этот кадр мне удалось найти в послевоенном документальном фильме «Великая битва за Волгу» 1962 г.
А ещё есть и такие кадры.
Это тоже «Уралец», как мы увидим далее. Но тут всё в дыму, значит, танк прогнали перед камерой дважды и это всё-таки не боевой эпизод. Хотя бой, судя по убитому немецкому солдату в кадрах, был незадолго до того.
Эти кадры тоже взяты из послевоенного фильма. Киножурнал «Наш край» № 37 за 1966 г. был посвящён… городу Великие Луки.
Первоначально сюжет кинооператоров М. Панова и К. Пискарева вышел в «Союзкиножурнале» № 3 за январь 1943 г., и там он повествует именно об освобождении Великих Лук. Предположу, что тогда торопились поделиться этой новостью, а сюжет из настоящих Великих Лук либо ещё не подоспел, либо его и вовсе не было, а может, имевшиеся кадры посчитали неубедительными и недостаточными, потому и кинооператоров двое… И вот ошибку теперь повторяют по сей день.
На правой скуле лобовой детали башни угадывается литьевой номер.
Под цифрой 3 на тактическом знаке бригады видна маленькая единица - это признак 1-го танкового батальона.
Отдохнув несколько дней в Котельниково, 3-й ГвТК переходит в состав Южного фронта с задачей стремительным маршем выйти в район Константиновская, захватить переправы через Дон и обеспечить плацдарм для действий 5-й Армии на Ростов и Новочеркасск.
Из Котельниково в составе 1-го батальона выступило 8 КВ, 1 Т-34 и 1 Т-60. В составе 2-го батальона числились 11 КВ.
Действия поначалу и впрямь были стремительными. В формуляре 3-й ГвТБр есть такие строчки про первый день наступления:
«Бригаде предстояло действовать в глубоком тылу пр-ка.
Не ввязываясь в бой с пр-ком по исходу 3.1.43 г. достиг Константиновская, появление наших танков в тылу пр-ка ошеломило его и пр-к отступал в панике».
Без особых происшествий, не считая отставшие по пути 8 КВ (3 1-го б-на и 5 2-го б-на), совершив марш около 200 км, 3-я ГвТТБр сосредоточилась в Семикаракорской 5 января.
7-9 января силами 1 КВ и 1 Т-34 1-го батальона, 1 стрелковой роты и 2 миномётных расчётов МСПБ под руководством гв. капитана Перлика Никиты Никитовича была произведена разведка в район станицы Багаевская (этот эпизод очень красочно описан в докладе о боевых действиях бригады на странице 9). Однако переправ через Дон обнаружено не было. Т-34 из-за неисправности остался в Багаевской.
8 января 5 КВ 2-го танкового батальона под командованием гв. майора Свербихина Григория Андреевича переданы в распоряжение 62-й ТБр. Остальные танки в этот день переместились в Тапилин.
13 января бригада сосредоточилась в Карповке.
15 января танки переходят в хуторы Верхний и Нижний Солёный, имея задачу остановить танки противника, прорвавшиеся из Будёновской. Тремя танками 1-го батальона и взводом пехоты МСПБ предпринимаются две неудачные атаки на хутор Цугейкин, встреченные сильным артогнём противника. В результате сгорел КВ «Багратион».
16 января МСПБ и 1-й батальон под руководством гв. ст. лейтенанта Судата предпринимает атаку на хутор Ленина, тоже неудачную. В 5 км от исходных позиций вышел из строя двигатель танка КВ «Невский». Впоследствии танк разберут на запчасти. Ещё один КВ был подбит и сгорел на подступах к хутору Розенталь.
В этот же день группой из шести КВ, по три от 1-го и 2-го батальонов, под командованием ст. лейтенанта Мартынова предпринимается атака на хутор Маныч-Балабенский. Встреченные сильным артогнём, танки остановились в 700-800 м от хутора и вели огонь с места. Противником было подбито два КВ, которые затем удалось эвакуировать. В бою отличился лейтенант Байдуков Дмитрий Николаевич.
В боях 15-16 января 1-й батальон заявил об уничтожении 2 танков противника, 4 орудий, 3 автомашин, 1 тягача с пушкой, 1 транспортёра и до 3 взводов пехоты. Отличились экипажи
гв. мл. лейтенанта Арбузова Михаила Фёдоровича (танк «Багратион»),
гв. ст. лейтенанта Брюквина Василия Ивановича,
гв. мл. лейтенанта Дьячкова Павла Ивановича.
19 января 3-я ГвТТБр получила новую задачу: переправиться через Маныч в районе Свободы, Манычской, двигаться за авангардом в направлении Зелёной Рощи, Батайска, развить успех авангарда и по выходу к Батайску занять оборону на узле дорог южнее Батайска. Переправа через Маныч в районе Конзавода № 35, Свободы оказалась не готова для прохода танков, и танкам пришлось ждать около суток. В это время тылы батальонов, не разобравшись в ситуации, оторвались и ушли вместе с 18-ой ГвТБр (бывшая 62-я ТБр) и 19-ой ГвТБр (бывшая 87-я ТБр) в глубокий тыл противника под Батайск. 22 января, потеряв от налётов авиации противника минимум 4 колёсных машины, им удалось вернуться и воссоединиться с танками, которые к тому времени сосредоточились в станице Манычская в количестве 4 КВ и 1 Т-34 1-го батальона и 4 КВ 2-го.
Налёты авиации проводились и на танки бригады. За январь в результате налётов погиб 21 человек из состава бригады. Кроме того, эти налёты вызывали некоторые трудности и зачастую сковывали действия танков. Так 20 января, во время марша между хуторами Свобода и Красный, один из танков угодил в воронку от авиабомбы. Вытащить его сразу не удалось, пришлось высылать отделение сапёров.
В конце 22 января танки бригады сосредоточились в хуторе Резников с задачей отражать атаки противника в районе Резников - Самодуровка. 23 января была рассеяна крупная танковая колонна противника, состоящая по разным оценкам из 15-30 танков и мотопехоты противника. Оценки нанесённого врагу ущерба тоже разнятся. По ЖБД бригады было сожжено 3 вражеских танка и подбито 2, 1-й батальон на танки не претендует, но заявил, что уничтожил 2 шестиствольных миномёта, 1 транспортёр, 1 наблюдательный пункт и до взвода мотопехоты. 2-й батальон записал на счёт лейтенанта Байдукова 1 танк, а на счёт экипажа Сибутина 2 ПТО. При этом упомянут танк «Щорс», находившийся в хуторе Тузулуков на ремонте (в нескольких километрах на другом берегу Маныча), подбивший ещё два вражеских танка, когда противник захватил хутор. Что стало со «Щорсом», из ЖБД не очень ясно: то ли был сожжён, то ли нет. В ЖБД бригады говорится об одном потерянном за день КВ и о Т-34 гв. капитана Перлика из роты управления, подбитом ПТО во время атаки на батарею шестиствольных миномётов, Никита Никитович Перлик при этом погиб. Наряду с танками 3-й ГвТТБр в бою также участвовала 7-я мотострелковая бригада.
24 января танки переходят в Манычскую и в течение дня отбивают 2 крупные атаки: по данным ЖБД бригады, первая - силой до 20 танков, вторая - до 40. При этом было подбито 8 танков противника. Батальоны про подбитые танки конкретно в этот день в своих ЖБД ничего не докладывают. Но 2-й батальон говорит, что танк «Сильный» Мартынова подбил 1 бронемашину.
Эту фотографию часто публикуют с подписью «Младший лейтенант В. Василенко у своего танка КВ-1с „Сильный” из состава 14-го гвардейского танкового полка прорыва. Донской фронт, декабрь 1942 года (РГАКФД)». Иногда указан 9-й ОГТПП вместо 14-го. Но вполне очевидно, что это танк 3-й ГвТТБр - из-за головы танкиста выглядывает узнаваемый тактический знак бригады. Правда «окно» в зимнем камуфляже под имя танка и знак бригады тут занимает и вовсе всю верхнюю часть башни. Танк непростой - это один из 70 построенных в октябре - начале ноября КВ-1с с корпусом КВ-1. Таких в бригаде вероятно было несколько, а может даже большинство. Ещё один такой КВ-1с мы видели на самой первой фотографии в Котельниково - он там на заднем плане и вполне однозначно определяется по белому камуфляжу на лобовой допброне корпуса, поднимающейся, в отличие от обычных КВ-1с (на которых её нет вовсе), до верхнего края бронировок перископов.
Что же касается мл. лейтенанта В. Василенко, найти мне такого ни среди погибших, ни среди награждённых, служивших в это время в 3-й ГвТТБр, по базам ОБД-Мемориал и Памяти Народа не удалось. Это, в общем, ничего не значит: танкист мог не успеть ничем отличиться и перешёл в другую часть или был ранен… Однако если мы обратимся к фондам РГАКФД, там эта фотография, к сожалению, на данный момент без превью, имеет двойную аннотацию. Первая почти идентична уже процитированной, а вот вторая: «б). Майор В. Василенко ставит боевую задачу экипажу танка «Гвардеец» в районе юго-западнее Сталинграда. 1942 год».
Видимо, в одной единице хранения в архиве две фотографии. Снимка, соответствующего второму описанию, мне в публикациях не встречалось. Однако ясно, что тут речь тоже о 3-й ГвТТБр: именной танк и майор Владимир Петрович Василенко, служивший в то время заместителем начальника штаба 3-й ГвТТБр.
Конечно, среди танкистов мог оказаться и тезка замначштаба, но могла и закрасться ошибка в архивные записи. Не возьмусь решительно утверждать, что на фото с «Сильным» - Иван Григорьевич Мартынов.
Но некоторое сходство, как мне кажется, есть.
25 января противник после артподготовки и при поддержке авиации (МСПБ насчитал 50 бомбардировщиков) предпринял очередную попытку атаки на Арпачин и Манычскую. Было задействовано две группы танков с юго-запада и юго-востока, общей численностью до 50. Сил для отражения такой интенсивной атаки с разных направлений уже не хватало. Пехотные части 2-го МК начали отходить. За ними вынуждены были отходить и танки. Фактически остатки 3-й ГвТТБр и 2-го МК оказались зажаты между Доном и Манычем. Переправиться к северу от станицы Манычская на другой берег через Маныч танки не смогли, так как на переправе обнаружился перевёрнутый Т-34. Гв. ст. лейтенант Брюквин, командовавший танками 1-го батальона, принял решение попробовать пройти по льду, высадив экипажи. Однако лёд не выдержал и танки утонули. При этом утонул механик-водитель гв. техник-лейтенант Миронов Валерий Викторович. 2-й батальон также записал, что экипажи трёх танков свои машины утопили и затем ушли в Голые Бугры пешком.
За бои 24-25 января 3-я ГвТТБр заявила 20 уничтоженных танков и до двух рот пехоты противника. На половину претендует 1-й батальон. При этом бригадой было потеряно 7 КВ, 2 Т-34, 2 Т-70 3-го батальона и 4 ПТО МСПБ.
В 1-м батальоне отличились экипажи:
гв. ст. лейтенанта Брюквина Василия Ивановича,
гв. ст. лейтенанта Судат Меера Наумовича,
лейтенанта Фофонова,
гв. лейтенанта Усова Александра Александровича (погиб),
лейтенанта Зимина Виктора Степановича (погиб).
Во 2-м батальоне один из танков сгорел в бою. Экипаж, подбивший 5 вражеских танков и 2 автомашины, погиб, за исключением командира танка лейтенанта Байдукова. Сам Дмитрий Николаевич Байдуков, хотя и его в бригаде сперва посчитали погибшим, пятеро суток скрывался на чердаках домов станицы Манычская и 1 февраля смог вернуться в бригаду.
Тем временем во 2-м батальоне отремонтировали 2 танка КВ, и они вошли в сводный батальон под командованием гв. капитана Фролова Михаила Васильевича . Отданный в подчинение 18-й Гв. ТБр, батальон действовал в направлении Красного. 7 февраля эти танки были списаны. По данным ЖБД их экипажи подбили 4 танка, 4 автомашины, 7 ПТО, 1 пулемёт и до 20 человек пехоты противника. В этот же день пришли находившиеся на ремонте в Карповке ещё два КВ. Больше боевых действий на этом фронте бригада не вела. В начале марта на станции Глубокое 3-я ГвТБр получает новую матчасть: Т-34. Но как минимум один из КВ-1с 2-го батальона отправился в составе бригады воевать в район Белгорода.
Как мы увидели, за полтора месяца на фронте КВ-1с бригады нередко ломались, отставали на марше, а то и во время атаки. Причины поломок в большинстве случаев в ЖБД не указаны. Часть из них, вероятно, обусловлены боевыми повреждениями.
Так, после боёв за Рычковский и Верхне-Чирский, отмечается повреждение ходовой части у пяти танков. Причём в бригаду, скорее всего, попали танки как с опорными катками чертежа 833-16, и без того отличавшимися крайне низкой надёжностью, так и с уже несколько усиленными, но всё ещё вызывавшими нарекания, 33-67.
Если отталкиваться от единственного пока известного заводского номера - танк № 210124, списанный, как безвозвратная потеря в боях за Котельниково, выходит, что бригада получила танки из эшелона №17252, отправленного из Челябинска 14 ноября 1942 г. В этой отправке как раз было 24 танка, из них 19 - с корпусами КВ-1, как у «Сильного», и лишь 5, в том числе «Уралец» и № 210124, были стандартными КВ-1с того времени выпуска. Все танки уже должны были получить дополнительные топливные и масляный баки.
Очевидно, были и технические причины. Одной из них, по-видимому, являлся двигатель. Ещё в отчёте по испытаниям второго опытного образца КВ-1с, проходившим в августе 1942 г., отмечалось крайне нестабильное и, скорее, низкое качество изготовленных двигателей. За время испытаний танка было сменено три мотора. При гарантийном сроке работы в 150 моточасов два прошедших перед этим капитальный ремонт мотора лишь чуть-чуть пережили треть, а один, новый, - и вовсе лишь пятую часть заявленного срока. Правда, стоит упомянуть, что попадались и более надёжные моторы: в том же отчёте говорится о двигателе, продержавшемся 199 часов. Так что КВ-1с выпуска осени 1942 г. представляется не слишком надёжной машиной.
Тем не менее, танки 3-й ГвТТБр за декабрь - январь прошли маршами и с боями около 800 километров (не менее 400 км до Котельниково и затем не менее 350, а, скорее всего, более - до станицы Манычская).
Журналы боевых действий:
МСПБ,
1-й танковый батальон,
2-й танковый батальон,
3-я ГвТТБр.
Формуляр 3-й ГвТТБр.
Доклад о боевых действиях 3 ГвТТБр на СталФ и рейд на Ростов и Батайск..
Списки потерь 3-й ГвТТБр:
с 13 по 20 декабря 1942 г.,
с 24 по 30 декабря 1942 г.,
с 1 января по 3 февраля 1943 г.
Наградные:
1.
2.
3.