Долг оплачен. Кирпич (Brick). Авторские заметки
И солнца луч во мраке туч пронзит тебя, как шпага.
Склонится вор, увидев взор правителя и мага.
Я в этот час не жду от вас гримасы снисхожденья.
И в мире том, услышав гром, не ждите вы прощенья.
Моя - Земля.
Его - заря.
Мы знаем, кто мы - два царя.
(c) Стихотворение, исполненное Лорой под аккомпанемент фортепиано
Брэндан Фрай может подстроиться под любую ситуацию, стоит лишь надавить на слабые точки окружения, и ситуация поворачивается под правильным углом
Специально для тематической кинорулетки «Неонуары».
«Кирпич» Райана Джонсона одновременно и великолепный образец нуарного повествования с его задумчивостью, надменностью и мрачностью, и довольно интересный эксперимент по внедрению в жанр чего-то нового, свежего, чем можно было бы удивить зрителя. Сказать определенно, смогли ли эти «особенности» выжечь раскаленным металлом исконные корни жанра и изменить представления о нуаре, очень и очень сложно.
Завязка сюжета достаточно проста: Брэндан Фрай получает сообщение от его подруги Эмили, с которой они не так давно расстались, с просьбой поговорить. Связавшись с ним по таксофону, девушка сначала говорит, что ей нужна помощь, затем, словно испугавшись чего-то, просит Брэндана забыть об этом и бросает трубку. Главный герой в течение двух дней пытается выяснить причину столь тревожных событий и даже выходит на личную встречу с Эмили, которая в очередной раз просит его забыть о том, что она ему говорила. Через два дня после судьбоносного звонка Брэндан находит девушку мертвой у выхода из тоннеля...
Именно смерть Эмили становится рубежной точкой всего фильма, разделяя его на один огромный кусок драмы и маленькое, но очень интересное предисловие. Чем же оно может так заинтриговать? Первые 20-25 минут фильма отдают непередаваемой свежестью итальянского кино 70-х годов: на экране полно бескрайнего неба, одиночных задумчивых экспозиций главного героя и явно определяемой наполняемости кадра. С последним все вообще прекрасно на протяжении всего фильма, но именно в его начале это настраивает на особенный лад. Гении своего дела Феллини и Мастроянни, например, прекрасно бы вписались на место Брэндана в эти моменты, если бы их картины не были более претенциозными на грацию и утонченность.
Фильм же Джонсона, отыграв во вступлении, говоря на языке музыки, неопределяемый, воздушный шугейз, переходит к гранжу - южнокалифорнийской молодежной детективной драме, которая изо всех сил старается показаться амбициозной и крайне серьезной.
Брэндан начинает свое собственное расследование убийства его подруги. Среди многочисленных зацепок он находит ту, которая ведет его на путь, посыпанный героином - прямиком к таинственной фигуре наркоавторитета «Штыря». В его поисках герою приходится встречаться и со старыми подругами, еще не забывшими тепло прикосновения его рук, и с новыми ухажерами Эмили, не стоящими и гроша, по мнению Брэндана, и с недалекими качками-футболистами, вовсю кичащимися своими спортивными качествами и заказывающими наркотики из проверенных источников, чем и привлекают внимание нашего рыцаря в сияющих доспехах.
Таксофон - лучший способ остаться анонимным, но это не наш случай: на таксофон звонят все, кто хочет, и Брендан знает, что это по его душу
К слову о рыцаре - фигура Брэндана в рамках фильма достаточно спорная. В прошлом он тоже приторговывал дурью, но, поняв, что его партнер по бизнесу протянул свои когти к его подруге Эмили, быстро сдал его через ответственные лица в школе правоохранительным органам. Нынче же Брэндан скептичный, отстраненный молодой человек. Доверять он может только проверенному другу - «Башковитому», чем неизменно пользуется и прикрывается им как щитом от ненужного внимания со стороны общества. Фрай циничен, практичен и расчетлив, что прекрасно проявляется в любом из его действий. «С людьми не сближаться - ты должен видеть их руки перед собой, а не за спиной», «у всего есть своя цена», «все люди без исключения действуют себе во благо» и прочие в общем-то очевидные, но действенные кредо, о которых так сладко забывать, но которыми ему нельзя пренебрегать на нелегком пути любителя-детектива.
Единственная его слабость - любовь и привязанность к Эмили. Вопреки протестам девушки и разрыву отношений он желает ей исключительно блага и старается уберечь он губительного влияния наркотиков. В итоге даже потеряв ее навсегда, Брэндан хочет (слово «жаждет» вроде бы и просится, но герой Гордона-Левитта делает все с таким хладнокровием, что данный глагол никак его не характеризует) торжества справедливости, чтобы в последний раз отплатить ей добром, и начинает свою вендетту: где-то специально неуклюжую, где-то даже забавную.
Особенность, которая сразу бросилась в глаза при общении с людьми, которые могут знать что-то важное, заключается в том, что Брэндан задает вопрос, слышит в ответ невнятную отмазку, резко встает, разворачивает корпус к выходу и вскользь бросает фразу, которая может зацепить оппонента за живое. Нет, это конечно же не оскорбления, но информация почти всегда ключевая в кругу школы и предпочтительно затрагивает собеседника. Однако, чем ближе к нужным людям, тем это становится неэффективнее. Брэндан начинает с завидной регулярностью получать по лицу, особо не тушуясь, т.к. с боевыми качествами вроде бы все в порядке, но и не связываясь с холодным оружием в лоб - а такой момент будет, не всем нравится, когда копаются в грязном белье.
Добравшись до самого верха, разочаровываешься: «Штырь» оказывается хромым студентом (по виду), разъезжающем в машине с люстрой в салоне и относящийся к миру достаточно спокойно и флегматично. Чего не скажешь о его свите: вечно желающем сломать пару носов Тагге, характер которого сразу говорит, что ничего хорошего от него ждать не стоит, и Лоре, которая проявляет явный интерес к персоне Брэндана и метит на место его девушки (естественно не напрямую, а всякими уловками). На нее режиссер обращает отдельное внимание: экранного внимания Лора получает немного, но каждое ее появление сопряжено с непонятной тревогой, хотя та старается всячески помочь главному герою. Этому способствует, в первую очередь, очень элегантный внешний вид и бездонный взгляд роковой женщины.
Тайна в ее глазах. У Николь Кидман есть вполне себе состоявшаяся соперница
Не сказать, что эта компания вызывает криминальный страх перед всеми жителями округи. Она и не может его вызывать: психованный и неуравновешенный Тагг не может толком скрыть расположение дома «Штыря», а в одиночку проворачивать такие дела очень сложно (прочую свиту просто решили опустить, массовки катастрофически мало, пару раз мелькали головы, но не больше). Да и для наркобарона цели слишком приземленные: чудом урвать десять «кирпичей» (спрессованный героин) и потихоньку сбывать его. Восемь ушли на север, один исчез без следа после пропажи Эмили и еще один стал причиной внутреннего раскола и еще некоторых нехороших последствий. Слишком мелковато, не находите?
«Мелковато» применимо вообще ко многому в этой ленте: и гангстеры не гангстеры, а простые школьники, которым мама одного из них подливает лимонный сок и молоко в хлопья, и наркотики не наркотики (ни разу не показали человека под кайфом и размах сложившейся сети), и драма не драма (с накалом сюжета явная беда), и расследование не расследование.
С последними двумя пунктами остановлюсь поподробнее. Драматическая составляющая вырисовывается лишь к концу, когда основным персонажам уже не о чем разговаривать между собой, Брэндан составил какой-никакой план по высвобождению из сетей наркобизнеса, в который он вошел на пару дней, познакомившись со «Штырем», а новый парень Эмили - Дод решает кое-что высказать про еще одного парня Эмили Тагга (как неожиданно) перед «Штырем».
За невнятной возней от одного к другому следить не очень приятно, так еще и общий план Брендана иногда выглядит настолько случайным, что не верится в его исполнение. С потолка взятые факты, недомолвки, условности, проверки информации сильно раздражают, как и постоянные переговоры по таксофону с «Башковитым», передающим послания от Лоры, с которой Брэндан и так видится почти каждый день.
К финалу уже совсем не веришь, что все закончится как-то позитивно (для зрителя) и тот утонет во взаимном клубке подозрений, подстав и бесконечного кашля Брэндана, с которым все могло быть много интереснее, позволь авторы «Штырю» в момент первого пленения главного героя поместить некачественный героин в его желудок, как это было с одним из группы нашего инвалида-наркобарона. Но нет - от постоянных побоев проблемы с легкими, не больше. На деле не объясняют даже этого.
Но финал получается качественным: двойной правдой, словно дуплетом, разрождается сценарий, ставя все, по большому счету, на свои места. Если бы и концовка не смогла воплотить себя «по-взрослому», то было бы совсем грустно, а так: зло наказывается злом, а правда - правдой, немного запутанно, но зато по-жизненному. Нельзя выйти сухим из воды, погрузившись туда по щиколотку (да, масштаб в «Кирпиче» именно такой, с головой в такой луже не искупаешься, поучиться бы сценаристам у «Отступников» что ли).
Возможно, мои претензии к «Кирпичу» излишни, и я ожидал от фильма истинного духа холода от бесконечного дождя, сигаретного дыма, огонька сигареты в утренней мгле и тревожащих душу разговоров о вечном. Но ничего этого нет. «Кирпич» слишком светл и невинен, чтобы хотя бы помочь прикоснуться к такому. Он по-юношески бунтует, экспериментирует, и только к школьному звонку вспоминает кто он есть.
А поэкспериментировать есть с чем. Будучи знакомым с «Петлей времени», начинаешь узнавать симметричные кадры с двумя людьми на краю кровати/лавки, теплые тона, согревающие сумрак Хэллоуина (в основном красный), и крупные кадры лиц, чуть смещенные в сторону. Но в «Кирпиче» куда больше времени уделено мелким деталям: камера не раз выхватит время на электронных часах крупным планом, волосы Эмили, лежащей на земле, ее испачканные в грязи ноги и туфли, ботинки главного героя (на них акцент вообще отдельный, словно они ходят отдельно от героя) или крутящаяся под потолком люстра. Но есть и обратный прием: драка между Брэнданом и Брэдом Бремишем показывается словно вскользь, иногда даже не показывая удары по лицу и держа фокус на уровне бедра. Тот же прием и с единственной погоней: много съемок ног, фокус на стиле бега (Брэндан бежит быстро и частит, преследователь бежит намного тяжелее, но реже и рассчитывая силы) и намеренный пропуск финиша погони, подчеркиваемый звонким ударом черепа о фонарный столб.
Игра со светотенью была не везде, но момент с первой встречи со «Штырем» запомнился своей внезапностью и оригинальностью.
Turn the lights on...
Oh, God!
Зато на примере картины можно проследить, если не тенденцию, то по крайней мере закономерность: начало и самый-самый финал оказались визуально самыми светлыми и просторными, тогда как вся середина картины была наполнена темными тонами и «душными» пространствами, не дающими особо развернуться операторам. По этому случаю даже вспомнилось зеркало, которое Фрай двигал, чтобы хоть что-то увидеть в темной комнате.
Никак Еиналеж после съемки первой части Поттера перебрался в Южную Калифорнию!
В этом наблюдается свой глобальный символизм, характеризующий общее состояние героя, который даже позволил себе один раз всплакнуть от творящегося безобразия, во что верилось несколько с трудом. Нет, натянуто или наиграно это не было, но рядом была Лора, пытающаяся утешить (собой) главного героя со своей коварной сигаретой со стрелочкой, которую Брендан увидит второй раз в жизни.
О, а вот и дым от сигарет, чего я разволновался?..
Но не визуалом единым! Музыкальное сопровождение в «Кирпиче» столь же экспериментально, как и многие операторские элементы. Звуки пианино, очень тревожные, не соблюдающие размер и игнорирующие рядом стоящие октавы, вместе с симфонией звенящих бокалов разной наполненности настолько вдыхают магию в неспешный и меланхолический настрой повествования, что невольно готов продолжать вновь и вновь наблюдать за статичными композициями, только бы это волшебство не пропадало. Музыка в «Кирпиче» очень аккуратная, вкрадчивая, словно боящаяся тебя спугнуть, и очень атмосферная: своим треском, щелчками, «случайными» фальшивыми нотами флейты она вызывает стойкое ощущение какой-то причастности к происходящему, но и не подпускающей слишком близко, чтобы эмоций осталось еще и на новую встречу. Но ее, к сожалению, не будет. Оттого и грусть, и тревога, и тяжесть на душе.
Подкреплялось бы еще это всем остальным, но актерская игра в этом плане помогла только наполовину. Единственными, кто действительно играли свои роли, были Лора в исполнении очаровательнейшей Норы Зехетнер, Эмили, сыгранная известной мне по роли Клэр в «Остаться в живых» Эмили Де Рейвин, и Ной Флейсс в роли Таггера. Лора выделялась своей таинственностью, женственностью и участливостью, Эмили - трагичной обреченностью, теплотой неугасших чувств к Брэндану и потерянностью в мире правды и лжи. Таггерт неистово срывался с цепи каждый раз, когда ему что-то не нравилось, и до пены у рта пытался вызвать в избиваемом ужас перед физической и психологической силой (момент с автомобилем на стоянке).
Все прочие сыграли не самым лучшим образом. В первую очередь, это касается Гордона-Левитта, для которого выражение эмоций становится настоящей проблемой, по этой причине я не вижу его среди лучших актеров современности. Одно и то же выражение лица, кочующее из фильма в фильм, порядком надоедает (и присоединяется в когорту актеров, получивших от меня награду «Каменное лицо», а она немаленькая: Джейсон Стэйтем, Бен Аффлек (за «Расплату», дружище), Сергей Светлаков (наши должны быть тут), Марк Уолберг и многие-многие другие).
Во вторую очередь, Лукас Хаас, сыгравший «Штыря», не убедил совсем. Слишком все сковано, закомплексовано и невыразительно для главы хоть и маленькой, но наркообщины. Встает лишь один вопрос - как он стал ее главой? В третью очередь, весь остальной каст показал не самые лучшие работы кроме бывшей подружки Фрая - Кары, которая и в фильме театрал, и в жизни (по фильму) тоже любит разыграть трагикомедию.
Подведем итоги. В «Кирпиче» напрочь отсутствует нерв как явление, и откуда его взять - абсолютно непонятно. До финала зритель добирается вымотанным, уставшим, получившим определенную порцию эстетического удовольствия, но потонувшим в неочевидных решениях сценария. Фильм мог взять масштабом, но его нет: действия происходят в течение недели в трех, максимум четырех локациях; мог удивить главным сюжетным поворотом и шокировать убийцей Лоры Палм... Стоп, у нас не «Твин Пикс». Эмили, конечно же, но убийца предельно очевиден, и главное откровение проходит по касательной вообще ко всем событиям, задевая только ключевую их точку. Мог увлечь повествованием, но оно до ужаса сухое, скомканное и невыразительное. За событиями можно следить, но заставлять себя через силу захочет далеко не каждый. Мог удивить актерской игрой, но играла как надо только женская половина Южной Калифорнии.
Так может ли запомниться этот фильм, если очевидных минусов куда больше и простота общей концепции не идет ему на пользу? Увы, но нет. «Кирпичу» хватает и выразительности, и собственного лица, но как объект творчества он сильно вторичен. Какой-то глубинной ценности в нем очень сложно найти, даже если очень сильно захотеть. Стилистическая и эстетическая направленность оторвана от реалий сюжета, которые в тысячу раз слабее того, во что они обрамлены.
Склонится вор, увидев взор правителя и мага.
Я в этот час не жду от вас гримасы снисхожденья.
И в мире том, услышав гром, не ждите вы прощенья.
Моя - Земля.
Его - заря.
Мы знаем, кто мы - два царя.
(c) Стихотворение, исполненное Лорой под аккомпанемент фортепиано
Брэндан Фрай может подстроиться под любую ситуацию, стоит лишь надавить на слабые точки окружения, и ситуация поворачивается под правильным углом
Специально для тематической кинорулетки «Неонуары».
«Кирпич» Райана Джонсона одновременно и великолепный образец нуарного повествования с его задумчивостью, надменностью и мрачностью, и довольно интересный эксперимент по внедрению в жанр чего-то нового, свежего, чем можно было бы удивить зрителя. Сказать определенно, смогли ли эти «особенности» выжечь раскаленным металлом исконные корни жанра и изменить представления о нуаре, очень и очень сложно.
Завязка сюжета достаточно проста: Брэндан Фрай получает сообщение от его подруги Эмили, с которой они не так давно расстались, с просьбой поговорить. Связавшись с ним по таксофону, девушка сначала говорит, что ей нужна помощь, затем, словно испугавшись чего-то, просит Брэндана забыть об этом и бросает трубку. Главный герой в течение двух дней пытается выяснить причину столь тревожных событий и даже выходит на личную встречу с Эмили, которая в очередной раз просит его забыть о том, что она ему говорила. Через два дня после судьбоносного звонка Брэндан находит девушку мертвой у выхода из тоннеля...
Именно смерть Эмили становится рубежной точкой всего фильма, разделяя его на один огромный кусок драмы и маленькое, но очень интересное предисловие. Чем же оно может так заинтриговать? Первые 20-25 минут фильма отдают непередаваемой свежестью итальянского кино 70-х годов: на экране полно бескрайнего неба, одиночных задумчивых экспозиций главного героя и явно определяемой наполняемости кадра. С последним все вообще прекрасно на протяжении всего фильма, но именно в его начале это настраивает на особенный лад. Гении своего дела Феллини и Мастроянни, например, прекрасно бы вписались на место Брэндана в эти моменты, если бы их картины не были более претенциозными на грацию и утонченность.
Фильм же Джонсона, отыграв во вступлении, говоря на языке музыки, неопределяемый, воздушный шугейз, переходит к гранжу - южнокалифорнийской молодежной детективной драме, которая изо всех сил старается показаться амбициозной и крайне серьезной.
Брэндан начинает свое собственное расследование убийства его подруги. Среди многочисленных зацепок он находит ту, которая ведет его на путь, посыпанный героином - прямиком к таинственной фигуре наркоавторитета «Штыря». В его поисках герою приходится встречаться и со старыми подругами, еще не забывшими тепло прикосновения его рук, и с новыми ухажерами Эмили, не стоящими и гроша, по мнению Брэндана, и с недалекими качками-футболистами, вовсю кичащимися своими спортивными качествами и заказывающими наркотики из проверенных источников, чем и привлекают внимание нашего рыцаря в сияющих доспехах.
Таксофон - лучший способ остаться анонимным, но это не наш случай: на таксофон звонят все, кто хочет, и Брендан знает, что это по его душу
К слову о рыцаре - фигура Брэндана в рамках фильма достаточно спорная. В прошлом он тоже приторговывал дурью, но, поняв, что его партнер по бизнесу протянул свои когти к его подруге Эмили, быстро сдал его через ответственные лица в школе правоохранительным органам. Нынче же Брэндан скептичный, отстраненный молодой человек. Доверять он может только проверенному другу - «Башковитому», чем неизменно пользуется и прикрывается им как щитом от ненужного внимания со стороны общества. Фрай циничен, практичен и расчетлив, что прекрасно проявляется в любом из его действий. «С людьми не сближаться - ты должен видеть их руки перед собой, а не за спиной», «у всего есть своя цена», «все люди без исключения действуют себе во благо» и прочие в общем-то очевидные, но действенные кредо, о которых так сладко забывать, но которыми ему нельзя пренебрегать на нелегком пути любителя-детектива.
Единственная его слабость - любовь и привязанность к Эмили. Вопреки протестам девушки и разрыву отношений он желает ей исключительно блага и старается уберечь он губительного влияния наркотиков. В итоге даже потеряв ее навсегда, Брэндан хочет (слово «жаждет» вроде бы и просится, но герой Гордона-Левитта делает все с таким хладнокровием, что данный глагол никак его не характеризует) торжества справедливости, чтобы в последний раз отплатить ей добром, и начинает свою вендетту: где-то специально неуклюжую, где-то даже забавную.
Особенность, которая сразу бросилась в глаза при общении с людьми, которые могут знать что-то важное, заключается в том, что Брэндан задает вопрос, слышит в ответ невнятную отмазку, резко встает, разворачивает корпус к выходу и вскользь бросает фразу, которая может зацепить оппонента за живое. Нет, это конечно же не оскорбления, но информация почти всегда ключевая в кругу школы и предпочтительно затрагивает собеседника. Однако, чем ближе к нужным людям, тем это становится неэффективнее. Брэндан начинает с завидной регулярностью получать по лицу, особо не тушуясь, т.к. с боевыми качествами вроде бы все в порядке, но и не связываясь с холодным оружием в лоб - а такой момент будет, не всем нравится, когда копаются в грязном белье.
Добравшись до самого верха, разочаровываешься: «Штырь» оказывается хромым студентом (по виду), разъезжающем в машине с люстрой в салоне и относящийся к миру достаточно спокойно и флегматично. Чего не скажешь о его свите: вечно желающем сломать пару носов Тагге, характер которого сразу говорит, что ничего хорошего от него ждать не стоит, и Лоре, которая проявляет явный интерес к персоне Брэндана и метит на место его девушки (естественно не напрямую, а всякими уловками). На нее режиссер обращает отдельное внимание: экранного внимания Лора получает немного, но каждое ее появление сопряжено с непонятной тревогой, хотя та старается всячески помочь главному герою. Этому способствует, в первую очередь, очень элегантный внешний вид и бездонный взгляд роковой женщины.
Тайна в ее глазах. У Николь Кидман есть вполне себе состоявшаяся соперница
Не сказать, что эта компания вызывает криминальный страх перед всеми жителями округи. Она и не может его вызывать: психованный и неуравновешенный Тагг не может толком скрыть расположение дома «Штыря», а в одиночку проворачивать такие дела очень сложно (прочую свиту просто решили опустить, массовки катастрофически мало, пару раз мелькали головы, но не больше). Да и для наркобарона цели слишком приземленные: чудом урвать десять «кирпичей» (спрессованный героин) и потихоньку сбывать его. Восемь ушли на север, один исчез без следа после пропажи Эмили и еще один стал причиной внутреннего раскола и еще некоторых нехороших последствий. Слишком мелковато, не находите?
«Мелковато» применимо вообще ко многому в этой ленте: и гангстеры не гангстеры, а простые школьники, которым мама одного из них подливает лимонный сок и молоко в хлопья, и наркотики не наркотики (ни разу не показали человека под кайфом и размах сложившейся сети), и драма не драма (с накалом сюжета явная беда), и расследование не расследование.
С последними двумя пунктами остановлюсь поподробнее. Драматическая составляющая вырисовывается лишь к концу, когда основным персонажам уже не о чем разговаривать между собой, Брэндан составил какой-никакой план по высвобождению из сетей наркобизнеса, в который он вошел на пару дней, познакомившись со «Штырем», а новый парень Эмили - Дод решает кое-что высказать про еще одного парня Эмили Тагга (как неожиданно) перед «Штырем».
За невнятной возней от одного к другому следить не очень приятно, так еще и общий план Брендана иногда выглядит настолько случайным, что не верится в его исполнение. С потолка взятые факты, недомолвки, условности, проверки информации сильно раздражают, как и постоянные переговоры по таксофону с «Башковитым», передающим послания от Лоры, с которой Брэндан и так видится почти каждый день.
К финалу уже совсем не веришь, что все закончится как-то позитивно (для зрителя) и тот утонет во взаимном клубке подозрений, подстав и бесконечного кашля Брэндана, с которым все могло быть много интереснее, позволь авторы «Штырю» в момент первого пленения главного героя поместить некачественный героин в его желудок, как это было с одним из группы нашего инвалида-наркобарона. Но нет - от постоянных побоев проблемы с легкими, не больше. На деле не объясняют даже этого.
Но финал получается качественным: двойной правдой, словно дуплетом, разрождается сценарий, ставя все, по большому счету, на свои места. Если бы и концовка не смогла воплотить себя «по-взрослому», то было бы совсем грустно, а так: зло наказывается злом, а правда - правдой, немного запутанно, но зато по-жизненному. Нельзя выйти сухим из воды, погрузившись туда по щиколотку (да, масштаб в «Кирпиче» именно такой, с головой в такой луже не искупаешься, поучиться бы сценаристам у «Отступников» что ли).
Возможно, мои претензии к «Кирпичу» излишни, и я ожидал от фильма истинного духа холода от бесконечного дождя, сигаретного дыма, огонька сигареты в утренней мгле и тревожащих душу разговоров о вечном. Но ничего этого нет. «Кирпич» слишком светл и невинен, чтобы хотя бы помочь прикоснуться к такому. Он по-юношески бунтует, экспериментирует, и только к школьному звонку вспоминает кто он есть.
А поэкспериментировать есть с чем. Будучи знакомым с «Петлей времени», начинаешь узнавать симметричные кадры с двумя людьми на краю кровати/лавки, теплые тона, согревающие сумрак Хэллоуина (в основном красный), и крупные кадры лиц, чуть смещенные в сторону. Но в «Кирпиче» куда больше времени уделено мелким деталям: камера не раз выхватит время на электронных часах крупным планом, волосы Эмили, лежащей на земле, ее испачканные в грязи ноги и туфли, ботинки главного героя (на них акцент вообще отдельный, словно они ходят отдельно от героя) или крутящаяся под потолком люстра. Но есть и обратный прием: драка между Брэнданом и Брэдом Бремишем показывается словно вскользь, иногда даже не показывая удары по лицу и держа фокус на уровне бедра. Тот же прием и с единственной погоней: много съемок ног, фокус на стиле бега (Брэндан бежит быстро и частит, преследователь бежит намного тяжелее, но реже и рассчитывая силы) и намеренный пропуск финиша погони, подчеркиваемый звонким ударом черепа о фонарный столб.
Игра со светотенью была не везде, но момент с первой встречи со «Штырем» запомнился своей внезапностью и оригинальностью.
Turn the lights on...
Oh, God!
Зато на примере картины можно проследить, если не тенденцию, то по крайней мере закономерность: начало и самый-самый финал оказались визуально самыми светлыми и просторными, тогда как вся середина картины была наполнена темными тонами и «душными» пространствами, не дающими особо развернуться операторам. По этому случаю даже вспомнилось зеркало, которое Фрай двигал, чтобы хоть что-то увидеть в темной комнате.
Никак Еиналеж после съемки первой части Поттера перебрался в Южную Калифорнию!
В этом наблюдается свой глобальный символизм, характеризующий общее состояние героя, который даже позволил себе один раз всплакнуть от творящегося безобразия, во что верилось несколько с трудом. Нет, натянуто или наиграно это не было, но рядом была Лора, пытающаяся утешить (собой) главного героя со своей коварной сигаретой со стрелочкой, которую Брендан увидит второй раз в жизни.
О, а вот и дым от сигарет, чего я разволновался?..
Но не визуалом единым! Музыкальное сопровождение в «Кирпиче» столь же экспериментально, как и многие операторские элементы. Звуки пианино, очень тревожные, не соблюдающие размер и игнорирующие рядом стоящие октавы, вместе с симфонией звенящих бокалов разной наполненности настолько вдыхают магию в неспешный и меланхолический настрой повествования, что невольно готов продолжать вновь и вновь наблюдать за статичными композициями, только бы это волшебство не пропадало. Музыка в «Кирпиче» очень аккуратная, вкрадчивая, словно боящаяся тебя спугнуть, и очень атмосферная: своим треском, щелчками, «случайными» фальшивыми нотами флейты она вызывает стойкое ощущение какой-то причастности к происходящему, но и не подпускающей слишком близко, чтобы эмоций осталось еще и на новую встречу. Но ее, к сожалению, не будет. Оттого и грусть, и тревога, и тяжесть на душе.
Подкреплялось бы еще это всем остальным, но актерская игра в этом плане помогла только наполовину. Единственными, кто действительно играли свои роли, были Лора в исполнении очаровательнейшей Норы Зехетнер, Эмили, сыгранная известной мне по роли Клэр в «Остаться в живых» Эмили Де Рейвин, и Ной Флейсс в роли Таггера. Лора выделялась своей таинственностью, женственностью и участливостью, Эмили - трагичной обреченностью, теплотой неугасших чувств к Брэндану и потерянностью в мире правды и лжи. Таггерт неистово срывался с цепи каждый раз, когда ему что-то не нравилось, и до пены у рта пытался вызвать в избиваемом ужас перед физической и психологической силой (момент с автомобилем на стоянке).
Все прочие сыграли не самым лучшим образом. В первую очередь, это касается Гордона-Левитта, для которого выражение эмоций становится настоящей проблемой, по этой причине я не вижу его среди лучших актеров современности. Одно и то же выражение лица, кочующее из фильма в фильм, порядком надоедает (и присоединяется в когорту актеров, получивших от меня награду «Каменное лицо», а она немаленькая: Джейсон Стэйтем, Бен Аффлек (за «Расплату», дружище), Сергей Светлаков (наши должны быть тут), Марк Уолберг и многие-многие другие).
Во вторую очередь, Лукас Хаас, сыгравший «Штыря», не убедил совсем. Слишком все сковано, закомплексовано и невыразительно для главы хоть и маленькой, но наркообщины. Встает лишь один вопрос - как он стал ее главой? В третью очередь, весь остальной каст показал не самые лучшие работы кроме бывшей подружки Фрая - Кары, которая и в фильме театрал, и в жизни (по фильму) тоже любит разыграть трагикомедию.
Подведем итоги. В «Кирпиче» напрочь отсутствует нерв как явление, и откуда его взять - абсолютно непонятно. До финала зритель добирается вымотанным, уставшим, получившим определенную порцию эстетического удовольствия, но потонувшим в неочевидных решениях сценария. Фильм мог взять масштабом, но его нет: действия происходят в течение недели в трех, максимум четырех локациях; мог удивить главным сюжетным поворотом и шокировать убийцей Лоры Палм... Стоп, у нас не «Твин Пикс». Эмили, конечно же, но убийца предельно очевиден, и главное откровение проходит по касательной вообще ко всем событиям, задевая только ключевую их точку. Мог увлечь повествованием, но оно до ужаса сухое, скомканное и невыразительное. За событиями можно следить, но заставлять себя через силу захочет далеко не каждый. Мог удивить актерской игрой, но играла как надо только женская половина Южной Калифорнии.
Так может ли запомниться этот фильм, если очевидных минусов куда больше и простота общей концепции не идет ему на пользу? Увы, но нет. «Кирпичу» хватает и выразительности, и собственного лица, но как объект творчества он сильно вторичен. Какой-то глубинной ценности в нем очень сложно найти, даже если очень сильно захотеть. Стилистическая и эстетическая направленность оторвана от реалий сюжета, которые в тысячу раз слабее того, во что они обрамлены.