Мамардашвили пишет: "У греков ... есть одна совершенно маниакальная настроенность или мысль: все посюстороннее, все здесь, все явлено, все открыто - но только в определенном срезе всего существующего". - (Лекция 5, с. 74
( Read more... )
Уточните пожалуйста: Вы спрашиваете какова причина формирования нового техноса становления человека, почему рядом с парой (миф, ритуал) появилась пара (логос, философия)?
Не совсем так. Для меня главное недоумение вызывает то, что язык (в данном случае, греческий язык) был таковым ДО появляения философской сомневающейся мысли о нем. То есть язык уже содержал все эти противорчеия и сомнительность, но, согласно по сей день самой убедительной реконструкции мифологического сознания, эти противоречия не играли ведущей роли в картине мира архаического человека. Но язык-то был тем же самым! Как получается, что он таким сформировался? То, что нам сейчас видится в языке, как он устроен, как он отделен от "реального" вещей, было ли это в наличии в архаической фазе? А если не было, то как было? То есть либо теория мифологического сознания неверна, но тогда рушится и вся картина развития философской мысли, да все современное понимание развития сознания рушится. Либо что-то такое было с языком, что мы не можем сейчас реконструировать.
Может ли возникнуть язык у чистого "мифологического сознания", можно ли такой мифологический язык смоделировать, отсекая все немифологическое от современного (или греческого) языка, что останется?
Я долго думала, удовлетворительного ответа нет. В принципе, кажется, что язык уже противоречит мифу, но миф появляется только с языком. Я полагаю, что тут возможен такой ответ - миф оказывается естественной и мощной защитой от языка в его разлагающем и фальсифицируещем пафосе. Язык не может быть другим, но это слишком травматично, отсюда - миф, связующий раздробленное языком.
Я думаю, что Вы абсолютно правы, без мифа живет только искуственный язык. Все дело в том, что - моя версия:) - язык есть высшая мера инстинкта самосохранения, подменяющая собой опасную, слишком опасную реальность. Машине инстинкт самосохранения не нужен, потому там нет этого натяжения отчаянья разницы между тем, что и как.
Хорошо, примем Вашу версию.) Как Вы полагаете, (+) язык возник у индивидуума (и никак внешне не проявлялся) или с момента возникновения принадлежал группе (был общим и использовался)? (×) способность порождать имена (вещей) возникла в языке (защитном аппарате) или он возник потому, что такая способность уже была (в какой-то форме)?
На настоящий момент мне кажется совершенно безусловным, что язык - это продукт коллектива, поскольку это продукт коммуникативного договора. Ни о каком субъективном отдельном языке речи быть не может.
Вот второе, менее очевидно в решении. В принципе, мы имеем системы коммуникативных знаков уже у животных, но насколько эти системы отвлечены от "мировосприятия"(а уж, что это такое - просто нельзя представить) использующих их особей неизвестно. А в этом состоит основная травматичность человеческого языка. Все, что мы знаем о животных - это наши языковые проекции, так что тут невозможно решить. Можно считать и так, и эдак.
Не могу согласовать Вашу версию и мнение о коллективном происхождении языка ( по-моему, "продукт коммуникативного договора" появился позже, после того как сработала защитная реакция и создала то, о чем уже можно было договариваться, совместно развивать и использовать). Как это согласуется?
Смена сезона, погоды, появление конкурентов или пищи (дичи или овса), рождение детёнышей вынуждает животных менять поведение, примеров много (интерпретации, конечно, субъективны и очеловечены). Предположим, что животные следуют (создают?) ритуалу. Компьютерные программы адаптируются, следуя заданным программам адаптации программ (ритуалу?), к программной среде, особенностям пользователя, изменению "железа". Это действительно схожие процессы или они различаются принципиально?
Сохранение теории мифа - в наших жизненных интересах, во всяком случае, в интересах нашей философии. Тут уж даже не до симпатии. Иначе придется все перелопачивать, по сути, выстраивать картину мира с самого основания
( ... )
Reply
Reply
Reply
Reply
Не превратится ли при этом живой язык в язык программирования, язык машины?
Reply
Reply
(+) язык возник у индивидуума (и никак внешне не проявлялся) или с момента возникновения принадлежал группе (был общим и использовался)?
(×) способность порождать имена (вещей) возникла в языке (защитном аппарате) или он возник потому, что такая способность уже была (в какой-то форме)?
Reply
Вот второе, менее очевидно в решении. В принципе, мы имеем системы коммуникативных знаков уже у животных, но насколько эти системы отвлечены от "мировосприятия"(а уж, что это такое - просто нельзя представить) использующих их особей неизвестно. А в этом состоит основная травматичность человеческого языка. Все, что мы знаем о животных - это наши языковые проекции, так что тут невозможно решить. Можно считать и так, и эдак.
Reply
Смена сезона, погоды, появление конкурентов или пищи (дичи или овса), рождение детёнышей вынуждает животных менять поведение, примеров много (интерпретации, конечно, субъективны и очеловечены). Предположим, что животные следуют (создают?) ритуалу. Компьютерные программы адаптируются, следуя заданным программам адаптации программ (ритуалу?), к программной среде, особенностям пользователя, изменению "железа". Это действительно схожие процессы или они различаются принципиально?
Reply
Reply
Reply
Leave a comment