Книга/фильм: we need to talk about Kevin
Дети - скоропортящийся продукт.
Как я думаю, мир поделен на наблюдателей и тех, кто за кем наблюдают, и публики все больше и больше, а зрелищ все меньше и меньше. Люди, которые действительно что- то делают, - вымирающий вид.
Материнство - оплата долга. Но кто по собственной воле захочет оплачивать долг, если этого можно избежать? Несомненно, бездетные персоны в этом смысле выигрывают. Кроме того, какой смысл платить долг не тому, у кого брал в долг?
Вот все, что я знаю. 11 апреля у меня родился сын, и я ничего не почувствовала. Истина всегда больше того, чем кажется нам. Когда тот младенец скорчился на моей груди, от которой отпрянул с таким отвращением, я в ответ отвергла его. Он был раз в пятнадцать меньше меня, но тогда отторжение казалось справедливым. С того момента мы сражались друг с другом с неумолимой жестокостью, которой я почти восхищаюсь. Можно ли завоевать любовь, доведя антагонизм до его крайности, сблизить людей самим фактом их взаимного отталкивания? За три дня до восемнадцатилетия Кевина я наконец объявляю, что слишком измучена, и слишком растеряна, и слишком одинока, чтобы продолжать сражение. И пусть только от отчаяния или даже от лени, но я люблю своего сына.
Лайонелл Шрайвер
обязательное чтение/просмотр родителям и тем, кто желает ими стать!
Как я думаю, мир поделен на наблюдателей и тех, кто за кем наблюдают, и публики все больше и больше, а зрелищ все меньше и меньше. Люди, которые действительно что- то делают, - вымирающий вид.
Материнство - оплата долга. Но кто по собственной воле захочет оплачивать долг, если этого можно избежать? Несомненно, бездетные персоны в этом смысле выигрывают. Кроме того, какой смысл платить долг не тому, у кого брал в долг?
Вот все, что я знаю. 11 апреля у меня родился сын, и я ничего не почувствовала. Истина всегда больше того, чем кажется нам. Когда тот младенец скорчился на моей груди, от которой отпрянул с таким отвращением, я в ответ отвергла его. Он был раз в пятнадцать меньше меня, но тогда отторжение казалось справедливым. С того момента мы сражались друг с другом с неумолимой жестокостью, которой я почти восхищаюсь. Можно ли завоевать любовь, доведя антагонизм до его крайности, сблизить людей самим фактом их взаимного отталкивания? За три дня до восемнадцатилетия Кевина я наконец объявляю, что слишком измучена, и слишком растеряна, и слишком одинока, чтобы продолжать сражение. И пусть только от отчаяния или даже от лени, но я люблю своего сына.
Лайонелл Шрайвер
обязательное чтение/просмотр родителям и тем, кто желает ими стать!