Интернет заполнен ссылками на очередной перевод Гиты, который находится в открытом доступе. По утверждению его автора В. Тихвинского, он и его соавтор Ю. Густяков в своём переводе "стремились к максимальной точности".
Памятуя индийскую максиму о том, что достаточно распробовать несколько отдельных зёрнышек риса из кастрюли, чтобы убедиться, насколько основательно проварена вся масса каши (ср. sthālīpulākanyāyaḥ), я именно так и решил оценить перевод "Гиты" Тихвинского и Густякова: попробовав несколько образчиков перевода, претендующего якобы на сугубую точность.
При этом идеологический посыл аворов перевода я здесь не затрагиваю. Пусть с ним спорят те, для кого это важно. Меня как профессионального санскритолога интересует лишь языковой аспект. Перевод разделён на два части. Слева - "точный" перевод, справа стихотворный, который я тут не рассматриваю. Меня интересует этот самый "точный" перевод. Насколько в дейстительности точен данный перевод Гиты, и насколько хорошо авторы этого перевода знают санскрит?
В строфе 1 из 2-й главы находим следующий композит: характеристику Арджуны, к которому обращается Кришна: tam… āśrupūrṇākulekṣaṇam… idaṃ vākyam uvāca madhusūdanaḥ.
Сначала даю свой дословный перевод: "Губитель Мадху [т е. Кришна] (madhusūdanaḥ) сказал (uvāca) следующее (idam) слово (vākyam) этому (tam) [упоминавшемуся Арджуне], чьи глаза (-īkṣaṇam) были полны (-pūrṇa-) слёз (aśru-) и беспокойны (-ākula-).
Перевод Тихвинского: "Его, опечаленного и смущённого увиденным, ... через такое изречение оповестил Мадхусудана".
Перевод Тихвинским данного конкретного места можно было бы считать, в самом лучшем случае, лишь примерной, чрезвычайно вольной передачей, но уж точно не "максимально точным переводом".
Переходим дальше, ко второй строфе: kutas tvā kaśmalam idaṃ viṣame samupasthitam / anāryajuṣṭam asvargyam akīrtikaram arjuna // Мой дословный перевод: "Откуда/почему (kutaḥ) к тебе (tvā) в опасности (viṣame) подступило (samupasthitam) это (idam) малодушие (kaśmalam), необычное (an…juṣṭam) для благородного мужа (-ārya-), не ведущее в небеса (asvargyam), не творящее славы (akīrtikaram), о Арджуна (arjuna)?
Перевод Тихвинского: "Про тебя ли душевное беспокойство такое, в суетном приобретённое, недостойное, губительное, к небесам, к раю не ведущее, бесполезное, о Арджуна". Здесь переводчик явно не понял оборота "tvā (Acc.)… samupasthitam", а также слабо представляет себе, что такое viṣama-, противоположность sama-.
Строфа 3:
klaibyaṃ mā sma gamaḥ pārtha naitad tvayy upapadyate /
kṣudraṃ hṛdayadaurbalyaṃ tyaktvottiṣṭha paraṃtapa //
Мой дословный перевод:
"Не иди (mā sma gamaḥ) к бессилию (klaibyam) [если передать смысл неполикорректной идиомой из разговорного языка: "Не будь бабой/импотентом!"], о Партха (pārtha), это (etat) тебе / для тебя (tvayi) не (na) подходит/годится/подобает (upapadyate)! Отбросив (tyaktvā) презренную (kṣudram) слабость (-daurbalyam) сердца (hṛdaya-), восстань (uttiṣṭha), о мучитель врагов (para-ṃ-tapa)!"
Перевод Тихвинского: "Бессилие не путь, царевич, не это в тебе. Замирает ничтожное-слабое сердце. Уходя [в поход], зело будь стойким, победитель!"
Увы, переводчик явно не понимает смысл запретительных конструкций с частицей mā и безаугментным инъюнктивом (т. е. аористом без приращения): mā gamaḥ, а вместо этого выдумывaет какой-то "путь" (*gamaḥ), дополняя всё это другими фантазиями.
В следующей строфе 4 из осыпания Бхишмы стрелами "в битве (saṃkhye)" вместо сражения откуда-то взялся "холодный рассудок". Видимо, так автор перевёл прилагательное saṃkhya- ("рассчётливый").
Далее, строфа 5:
Дословный перевод: "Воистину (hi), не убив (ahatvā) учителей (gurūn), чей авторитет (-anubhāvān) велик (mahā), лучше (śreyaḥ) [будет] съедать (bhoktum) в этом (iha) мире (loke) подаяние (bhaikṣyam). Убив (hatvā) же (tu) учителей (gurūn), [пусть даже тех] чьё желание (-kāmān) в этом мире (iha) - богатство/благосoстояние (artha-), я буду вкушать (bhuñjīya) яства (bhōgān), запятнанные (-pradigdhān) кровью (rudhira-)".
Перевод Тихвинского: "Дорогих мне, о Бог Хранитель, уничтожив, высокорожденных, несомненно, любя их, огорчение, конечно, сразу я познаю. Убив желающих счастья земного, дорогих (мне), я получил бы прибытки через кровавые грехи".
Здесь, воля ваша, я вообще перестал понимать, откуда взялась вся эта бессмысленная каша, набор слов, не имеющий к оригиналу почти никакого отношения.
Шестая строфа в моём дословном переводе:
"И (ca) мы не (na) знаем (vidmaḥ) того, что из двух (katarat) для нас (naḥ) является более важным (garīyaḥ): или (yad vā) мы победим (jayema), или же (yadi vā) они победят (jayeyuḥ) нас (naḥ). Те, которых (yān) убив (hatvā), мы не (na) (за)хотим жить (jijīviṣāmaḥ), это они (te), близкие Дхритараштры (dhārtarāṣṭrāḥ), выстроившиеся (avasthitāḥ) прямо напротив (pramukhe) [нас]!"
Дальнейший "перевод" Тихвинского находится вообще за всякой гранью моего разумения. Судите сами, насколько "точна" в нём передача мысли оригинала:
"Не то заявляем для соплеменников, для нас весомое. Действительно, победили бы мы, нас вряд ли победили бы они, сражая которых, не наслаждаемся. Они настойчивые в настоящем, сыны Дхритараштры".
Итак, для пробы из горшка с кашей было выбрано шесть рисинок, причём все находящиеся рядом. Все они признаны совершенно негодными для пищи. Не только непроваренными, но и отравленными. Их употребление явно должно привести решившегося на такое смельчака к несварению желудка.
Возможно, я слишком увлёкся в своём филологическом занудстве, упрекая автора-любителя за то, что он слишком плохо, чересчур поверхностно и неудовлетворительно знает санскрит, с которого решил перевести популярное религиозно-философское произведение. Но автор столь настойчиво, - я бы даже сказал, назойливо, снова и снова, - предлагает свою некачественную поделку вниманию читающей публики санскритолюбов и индоманов сразу в нескольких группах в Сети, что просто проигнорировать этот перевод я не мог, хотя было и пытался вначале отмалчиваться.
Очень хотелось бы надеяться, что этот не просто любительский, но чрезвычайно плохой перевод так и останется очередным курьёзом, и вскоре затеряется в текстовом потоке мировой паутины. А публике санскритолюбов хотелось бы напомнить о другом любительском переводе Гиты на русский язык, за авторством Б. Л. Смирнова. Перевод этот, хотя также не лишён определённых недостатков и даже ошибок, в целом очень даже неплох, особенно если вспомнить, в каких условиях работал его переводчик.