Книги и их особенное свойство
Я давно сам для себя вывел важный закон: книги способны к бесконтрольному размножению, "наследуя землю", то есть безгранично заполняя собой жилое пространство квартиры. Не только книжные, но уже и платяные шкафы, а также стулья и пол. Именно поэтому посещение для меня любого род книжных магазинов обычно заканчивается фатально - как в смысле финансов, так и уменьшения пространства, годного для физического существования, - при расширении возможностей для духа.
Однако последние наблюдения на этот счёт показали, что в последнее время и строжайшее, аскетическое воздержание от посещений книжных лавок не помогает. В университете в Брно на меня внезапно свалилось несколько десятков книг и журналов, что были извергнуты из местной университетской библиотеки. Не потому, что плохи, но по причине отсева вторых экземпляров.
Собственно, на эти бесхозные книги обратили моё внимание коллеги с кафедры балтистики. У отверженников были официально перечёркнуты библиотечные штампы, а сами они штабелями сложены на столик в главном здании университета. Часть таких книг (на литовском и латышском) уже ожидали меня на кафедре балтистики. Помимо разных литовских журналов и монографий, а также современных латышских публикаций на тему языка, нашёлся четырёхтомник "Толкового словаря русского языка" Ушакова, который я много лет искал в России, а нашёл в Чехии! Этому словарю я особенно обрадовался как разумной альтернативе Ожегову. Также набрал всякие русско-иноземные (и наоборот) словари: датский, турецкий, польский, венгерский... В общем, умёл бОльшую часть книг со столика.
Особая конфекта, помимо Ушакова - толстенный том "Немецкой диалектологии" Жирмунского.
Также - латышский "Толковый словарь основных терминов языкознания".
Проглядывая литовский литературный журнал "Metai", с удивлением увидел, что там публикуются переводы из трудов Мамардашвили. Уже потом мне мои литовцы сказали, что Мамардашвили вообще весь переведён на литовский.
Такая вот маленькая нечаянная радость, стоившая мне ещё определённой части пространства пола в квартире, уменьшившая её метраж.
Однако последние наблюдения на этот счёт показали, что в последнее время и строжайшее, аскетическое воздержание от посещений книжных лавок не помогает. В университете в Брно на меня внезапно свалилось несколько десятков книг и журналов, что были извергнуты из местной университетской библиотеки. Не потому, что плохи, но по причине отсева вторых экземпляров.
Собственно, на эти бесхозные книги обратили моё внимание коллеги с кафедры балтистики. У отверженников были официально перечёркнуты библиотечные штампы, а сами они штабелями сложены на столик в главном здании университета. Часть таких книг (на литовском и латышском) уже ожидали меня на кафедре балтистики. Помимо разных литовских журналов и монографий, а также современных латышских публикаций на тему языка, нашёлся четырёхтомник "Толкового словаря русского языка" Ушакова, который я много лет искал в России, а нашёл в Чехии! Этому словарю я особенно обрадовался как разумной альтернативе Ожегову. Также набрал всякие русско-иноземные (и наоборот) словари: датский, турецкий, польский, венгерский... В общем, умёл бОльшую часть книг со столика.
Особая конфекта, помимо Ушакова - толстенный том "Немецкой диалектологии" Жирмунского.
Также - латышский "Толковый словарь основных терминов языкознания".
Проглядывая литовский литературный журнал "Metai", с удивлением увидел, что там публикуются переводы из трудов Мамардашвили. Уже потом мне мои литовцы сказали, что Мамардашвили вообще весь переведён на литовский.
Такая вот маленькая нечаянная радость, стоившая мне ещё определённой части пространства пола в квартире, уменьшившая её метраж.