Санскритология в Германии: некоторые факты из истории науки, и др.
Любопытно, какую неожиданно положительную роль может сыграть политическая раздробленность страны с единым языком (немецким) для взрывного развития и расцвета востоковедных наук. Читаем об экспансии индологии и об изучении санскрита в германских университетах во второй половине 19-го века (из: Douglas T. McGetchin, Into the Centre of Sanskrit Study: Ancient Indian Studies and German Culture in Berlin and Leipzig during the Nineteenth Century, в сборнике: Sanskrit and "Orientalism": Indology and Comparative Linguistics in Germany, 1750-1958, ed. Douglas T. McGetchin et al. Manohar 2004).
„Одной из причин распространения индологии было отсутствие политического единства Германских государств. Политическая раздробленность и культурная диффузия этих Германских государств, в отличие от центральной роли Парижа в качестве мощного культурного центра, представляла собой необычайно плодородную почву. В Германии было множество центров культуры и наук, а в каждом располагался университет, старавшийся быть достойным своего высокого имени, и в каждом из этих университетов было множество признанных знатоков в самых различных областях знания, включая сюда и изучение Индии.
Как и во всех дисциплинах, университеты соревновались между собой, и всё это шло на пользу научным исследованиям. Первые постоянные профессорские кафедры, посвящённые изучению Древней Индии, были основаны в Пруссии, в Бонне и Берлине. Первый из профессоров задавал в каждом из этих университетов тон, определявший будущее данных наук. А. В. Шлегель изучал в Бонне сравнительное литературоведение, в то время как Бопп подчёркивал важность сравнительного языкознания.
Шлегель со своими студентами, получившими позже наименование "боннской школы", интересовались скорее литературными качествами самих индийских классиков. По сравнению с этим, изучение санскрита в Берлине было более сосредоточено на языке эпических памятников и их значении для более широких сравнительно-грамматических исследований, как Бопп предначертал в своём главном труде "О системе спряжения санскрита в сравнении с таковой древнегреческого, латыни, персидского и немецкого" (1816)…“
В России, с её глубоко укоренёнными традициями культурного монизма и распространёнными представлениями обо всех городах, в том числе университетских, не являющихся Москвой или Петербургом, как о "провинции" или "деревне", уникальная ситуация, подoбная обозначенной, едва ли представима. Такая, чтобы, например, в каждом "провинциальном" российском университете была своя кафедра классической индологии или нечто подобное, предоставляющая возможность любому интересующемуся академическую базу для серьёзного научного занятия хотя бы санскритом.
Возможно, именно за отсутствием множества (!) таких академических центров изучение санскрита отдано в основном в руки не всегда добросовестных дилетантов, делающих из этого великолепного и воистину великого языка предмет квази-религиозной пропаганды (неких таинственных и иррациональнo-мистических "ведических" сверхзнаний), недоброжелательной в отношении академической науки и накопленного ею арсенала позитивного знания.
Впрочем, в самих некогда цветущих немецких академических центрах санскритологии ситуация ныне чрезвычайно проблематичная: закрытие небольших институтов вместе с выходом их профессоров на пенсию (как, например, во германском Фрайбурге) или просто их закрытие, вместе с непонимающим и иногда слегка презрительным отношением даже университетского люда с более "массовых" специальностей (т. н. Massenfächer") к т. н. Orchideenfächer ("орхидейным специальностям"), серьёзное изучение которых предполагает много времени (обычно намного дольше, нежели предусматривается университетской программой-минимум), а перспективы адекватной образованию профессиональной деятельности крайне туманны.
[На картинке: одна из двух террас нашего института Южной Азии, тибетологии и буддологии, называемая на санскрите बालकोणः, bālakoṇa (санскритизированное прочтение слова "балкон", то есть дословно: "Уголок для дураков"]