Знание и стратегии овладения им (западный университет и древняя Индия)
[Проф. Джон Тэйбер в своём венском кабинете, сразу же после принятия экзамена по Дхармакирти]
[Нижеприводимые наброски наросли из рефлексии над собственными опытом подготовки к конкретному экзамену, обретя черты некоторого сравнительного анализа, с элементами исторических экскурсов]
Наш в высшей степени умственно стимулирующий и интереснейший обзорный курс профессора Джона Тэйбера по Дхармакирти и его опппонентам-брахманам завершён. Слушателями, не считая некоторых наших специалистов вроде академика Штайнкелльнера и др., были в основном студенты с философского факультета, не являющиеся филологами-востоковедами (около двух десятков), а также несколько аспирантов-японцев из академического института Истории мысли и культуры Южной Азии.
Ваш покорнейший тоже решил тряхнуть стариной и сдать этот экзамен. Просто чтоб посмотреть, как это получится. Как выяснилось, большинство (16 человек) выбрало лёгкий вариант написания домашнего эссе на заданные темы (по истории и философским нюансам индийской эпистемологии, с использованием доступной литературы). Было двое, писавших аудиторную экзаменационную работу. Я, как оказалось, единственный выбрал вариант устного экзамена.
Времени на непосредственную подготовку у меня был вечер и вся ночь, а также часть утра. Вообще на серьёзную непосредственно-непрерывную подготовку к таким экзаменам нужно как минумум три дня. Тут следует иметь в виду, что материалы по курсу изучаются хорошим студентом последовательно в течение семестра, благо что у нас в библиотеке стоит т. н. Handapparat (рабочие материалы) по каждому курсу (книги, ксероксы статей).
Моя за многие годы наработанная дидактика напосредственной подготовки к экзамену (не считая чтения книг и статей в течение семестра): в первые сутки читаешь всю необходимую непосредственно к экзамену литературу (если, конечно, успеешь за сутки, т. е. часов за 12-15), включая просмотр монографий, статей и скриптов (конспектов).
На вторые сутки снова перечитываешь письменные материалы, помечая цветами все самые существенные моменты ("пункты кристаллизации мысли/памяти "), желательно их все устно проговаривать. В моём случае, я в лицах и по многу раз проговаривал санскритские тексты с моим домашним плюшевым зверинцем, заодно запоминая санскритские философские дефиниции (беру пример с немецкого профессора Клауса Ётке/Klaus Oetke, по рассказам коллег, диспутирующим со своими плюшевыми мишками из домашней коллекции).
А на третий день (включая ночь) читаешь и заучиваешь уже только подчёркнутое. Эти слова, определения или фразы подобны на экзамене кристалликам соли, внесённым в перенасыщенный раствор того же вещества. Будучи внесёнными, они тут же образуют вокруг себя обширные друзы. Так кристаллизуется философская беседа по поводу конкретно заданных вопросов из истории философской мысли.
Я решил поделиться этими наблюдениями над собственным опытом по подготовке к экзаменам по следующей причине: процесс этот мне любопытным образом напомнил древнеиндийскую парадигму приобретения знаний, только вывороченную наизнанку.
В "древней и классической" Индии адепты (студенты известных мыслителей) вначале просто заучивали наизусть, без всякого понимания, "пункты кристаллизации" философского или иного знания, так называемые Сутры или Карики, которые даже знатоку санскрита могут показаться тёмными и малопонятными без знания объяснений учителя, постепенно получаемых устно, и без изучения комментаторской традиции. Устные объяснения учителя, изучения различных комментариев, заучивание наизусть дефиниций, в том числе понятийного аппарата противников, а также непрерывные учебные диспуты формировали живую интеллектуальную атмосферу среды индийских философских кружков.
Конспекты, составленные из студенческих записей лекций того же, к примеру, Дхармакирти (или Бхавивеки, и т. п.), сопрягались с записями учебных студенческих диспутов или с конспектами дефиниций противников; потом они переписывались поколениями студентов и переписчиков, а в результате обрастали колофонами, утверждающими, что такой-то или такой-то - текст "Дхармакирти", под именем учителя и входя в поток традиции.
Традиционно же считается, что такой-то текст был написан якобы лично самим Дхармакирти или другими мыслителями. В случае же его "Хетубинду" ("Капли логических оснований"), например, при ближайшем изучении становится совершенно ясно, что текст имеет явно мозаичное происхождение и представлает собой "конспект", сделанный изначально явно для нужд студентов - студентами же, которые кто как умели записывали лекции своего Мэтра. Результат же потом компилировался, редактировался, переписывался и т. д. Очень похоже на то, что многие авторитетные тексты древнеиндийской философии, носящие имя известных мыслителей, именно так и получались. Что, с одной стороны, представляет собой новую теорию венского буддолога Хельмута Крассера, с другой стороны подтверждающуюся скрупулёзным изучением содержания релевантных текстов.
По крайней мере, присутствие в течение семестра на его семинаре по Дхармакирти, параллельно теоретическому обзорному и сравнительно-философскому курсу Дж. Тэйбера, постепенно убедили меня в правдоподобности этой теории. Которая, конечно же, для своего подтверждения и углубления требует дальнейшего изучения текстов.
Итак, индийская традиция функционировала (и частично ещё немного продолжает функционировать) как бы дедуктивно, от заучивания концентрированных формул сутр и карик - к комментариям (слушанию, чтению и заучиванию) и философским дебатам (практически-диалектический метод). Мой наработанный метод овладения материалом университетских курсов для благополучной сдачи экзаменов - как бы индуктивный. От обширного чтения (вторичной литеатуры и источников) - к самостоятельному вычленению или созданию "формул" (квинтэссенций материала), предназначенных уже для заучивания непосредственно как для экзамена (непосредственно-прагматически), так и для владения темой (потом).
Диалектические навыки развиваются в беседах или спорах с воображаемыми или искусственно конструируемыми собеседниками (плюшевые Мишки, или просто собеседники-коллеги - если есть на это время), а завершаются в "агоне" (с удареним на первом слоге) с преподавателем, представляющем собою экзамен. В моём случае профессор Тэйбер экзаменовал меня по ВСЕМУ курсу в течение часа.
К счастью, экзамен прошёл вполне удачно, хотя я к такому повороту не был готов, ожидая где-то 2-3 вопроса по темам курса. Однако экзамен обернулся настоящим rigorosum-ом, то есть строгим и систематичным потрошением экзаменуемого по всему предмету (по всем темам целого курса), как бы в анатомической зале. Замечательный опыт, ещё раз подтвердивший успешность моего "индуктивного" подхода к дидактике овладения знанием.
"Дедуктивный" (традиционный индийский) подход я также неоднократно, в течение ряда лет, моделировал на собственной коже (ради опыта), начав много лет назад заучивать наизусть Бхагавадгиту или грамматические сутры Панини без осознания, тогда ещё, их значения, накапливая и наращивая эти знания по крупицам в течение ряда лет (процесс ещё очень далёк от подобия завершения!).
Для востоковеда-санскритолога, желающего всё глубже познавать свой предмет, оптимальным представляется совмещение обеих педагогических стратегий. Важно как регулярное общение с западными коллегами, так и доступ к устному собеседованию с носителями традиционного санскритского знания. В идеале - к живому собеседованию на санскрите, для начала в роли внимательных учеников.
[Автор Журнала год назад в Бенаресском университете на факультете Санскрита и дхармашастры, со своим старым знакомым ещё по первой поездке в Индию -- пандитом профессором К. Д. Трипатхи, учеником знаменитых бенаресских пандитов Acharya Rameshvar Jha и Gopinath Kaviraj, знатоком философа-грамматика Бхартрихари и Натьяшастры. Общение на санскрите с непосредственными учениками этих легендарных пандитов-санскритистов даёт непередаваемое ощущение причастности к древней традиции -- хотя бы лёгким и недостойным прикосновением...]