Сведения о традиционных индийских пандитах (2)
[Проф. Беттина Боймер с пандитом Чакарварти]
В преддверии своего зимнего путешествия в Индию перебираю в памяти традиционных индийских пандитов, с кем довелось общаться и с кем хотелось бы вновь увидеться. В Бенаресе в конце 1990-х пришлось встретиться и общаться, - дома и в университетском классе, - с крупным пандитом, профессором К. Д. Трипатхи, бывшим долгое время главой кафедры Агамы и Дхармашастры в Banaras Hindu Univercity.
Как в устных беседах, так и своей статье "Tantric pandits in Varanasi" (в сборнике The Pandit: Traditional Scholarship in India, ed. Axel Michaaels: Manohar 2001) мой учитель Беттина Боймер сетует, что пандит и профессор Трипатхи, являясь общепризнанным знатоком Бхартрихари, Натьяшастры и Абхинавагупты, воплощает в себе идеал учителя, занимающегося почти исключительно устным преподаванием, и мало публикующегося. Конечно, пандиты бывают разные: кто-то публикует огромное количествп статей, монографий и изданий санскритских текстов; другие предпочитают общение с живыми учениками и устную передачу знаний. В этом -- два полюса индийского учёного санскритолога-многознатца, которых в наше время становится всё меньше.
Пандит Трипатхи является одним из главных учеников известного Ачарьи Рамешвара Джа, пандита из Митхилы [где до сих пор сохранилась живая традиция Ньяи; с одним из митхильских пандитов, как кажется, общался в своё время отечественный "ачарья" Ф. И. Щербатской, в течение нескольких месяцев постигая основополагающие труды по Ньяе и Мимансе]. Пандит Рамешвар Джа был, по сведениям, приводимым B. Bäumer в указанной статье, крупным авторитетом в санскритской грамматике-вьякаране. Мне же как-то сложно себе представить, что митхильский пандит был бы только "вайякараной" и не был при этом "найяиком".
Как бы то ни было, пандит Джа встретился с известным кашмирским учёным-йогом Свами Лакшманой Джу и был очарован могуществом его личности, а также подобно магниту притянут величием метафизической системы кашмирского шиваизма, с его фундаментальным монизмом во всём разнообразии явлений [Видимо, эта же захватывающая сила кашмирского шиваизма, не отрицающего ни внешнего мира с его формами мирской жизни и повседневной деятельности, признающая как разнообразные красочные ритуалы с их глубокой символикой, так и уединённую йогическую пртактику, способствует всё большей популярности этой пока ещё сравнительно малоизученой индийской религиозной традиции во всех концах света, включая Россию].
Как бы то ни было, пандит Джа принимает инициацию от Свами Лакшманы, став его учеником. А прямым учеником Рамешвары Джа является К. Д. Трипатхи. Пандит К. Д. Трипатхи рассказывал мне, что его отец начал с ним разговаривать ТОЛЬКО на санскрите, когда ему было 4 года! Таковы традиции в семействах настоящих пандитов.
В данной связи современных Бенаресских пандитов и тантрических традиций следует упомянуть великого пандита, носившего почётный титул "махамахопадхьяи" (Величайшего Учителя, или "великого учителя великих") , по имени Гопинатх Кавирадж (1887- 1976). Этот выдающийся универсал, энциклопедист множества областей санскритской учёности заслуживает, конечно же, отдельного очерка [а ещё лучше, целого монографического исследования о его жизни и научного творчества. Кто за такое возьмётся?!]. Скажу лишь, что, став легендарной личностью в области индологии и первопроходцем в отдельных её областях, как например в области серьёзного изучения тантр и их "реабилитации" в научном мире, пандит Г. Кавирадж оставил после себя не только множество письменных трудов (более 70 книг), но и плеяду выдающихся учеников. Пандит Кавирадж был, по отзывом его знавших, идеальным сочетанием высочайшей санскритской учёности, с одной стороны, и углублённой, напряжённой духовной практики, с другой.
Одним из учеников пандита Г. Кавираджа является бенгальский пандит Хамендра Натх Чакраварти, также привлечённый фигурой Свами Лакшманы от философии ньяя-вайшешики - к кашмирской традиции шайвов. В религиозном отношении пандит Чакраварти происходит из бенгальской семьи потомственных шактов.
Я встречался с пандитом Х. Чакраварти в 1998 и 1999 гг. на Асси-Гхате в Бенаресе у Беттины Боймер, где мы читали и разбирали с ним избранные места из "Тантраалоки" Абхинавагупты, а также во время одного семинара в Кала-Бхаван. Хотелось бы, если он жив (прошлым летом, кажется, был ещё жив), пообщаться теперь, когда мой санскрит несколькло окреп, по сравнению с прошлым разом.
И, наконец, ещё один пандит, Камешвар Натх Мишра, которого я считаю своим первым "туземным" учителем санскрита, после семинаров на тогдашней кафедре тибетологии под водительством академика Эрнста Штайнкелльнера (которая располагалась в те годы на Венской Maria-Theresien-Straße) - по "Жизни Будды" Ашвагхоши и "Бауддхастотрасанграхи" Матричеты. Я пока ещё не разузнал "парампару" пандита К. Н. Мишры. Знаю, что он был изначально специалистом по санскритской поэтике и поэзии и вьякаране (грамматике); потом он сделался специалистом по буддийской философии, изучив тибетский язык, а также санскритские и тибетские буддийские источники. В 1990-е гг. он был деканом Institute of Higher Tibetan Studies в Сарнатхе под Бенаресом. В 1998, и в 1999 я посещал его в его доме в Сарнатхе.
Все эти традиционные санскритские учёные были для меня не только источником множества сведений, но прежде всего - неописуемого вдохновения, явив хотя бы на краткое время лицо "вечной" Индии, которое, увы, всё больше скрывает тень глобализации и забвения тысячелетних традиций. Именно и во многом благодаря им я сумел со временем по-новому оценить и европейскую, христианскую схоластику с её дисциплиной ума и духа.
"Пандита-сабха" на семинаре у Ганга.
Пандит профессор К. Д. Трипатхи.
П-т Трипатхи в своём классе в BHU.
П-т Х. Чакраварти.
Автор поста с пандитом К. Н. Мишрой в Институте Высших буддийских исследований в Сарнатхе.
П-т Мишра у своего сарнатхского дома.
Чудесный перевод с санскрита на английский таблички в бенаресском университете.