Орешек. Воспоминания из 2007-го.
Оригинал взят у edel в Крепость Орешек. Часть 2. Тишина Безлюдных Пространств.
…А дальше были Безлюдные Пространства. Несмотря на присутствие людей, внутри крепости, так и оставшейся в руинах со времён Великой Отечественной, возникало чёткое ощущение тех самых крапивинских Безлюдных Пространств.
В голову сами собой приходили фрагменты из книги «Самолёт по имени Серёжка». Очень созвучны были ощущения.
- А что это за пространства? Они… совсем безлюдные?
- Не совсем. Но они брошенные. Люди их оставили… Но раньше-то люди там жили. Долго-долго. И душа этой жизни на таких пространствах сохранилась. И они теперь… ну как бы стали сами по себе живые…
Крепость Орешек тоже не совсем безлюдная - приезжают сюда на экскурсии
любопытствующие, приезжают и уезжают. Но она словно бы брошенная - в
руинах, которые осыпаются на глазах от неосторожного прикосновения. Никому особо её восстановление не нужно. Жизнь людей кипит на иных пространствах. Денег на реставрацию выделяется до смешного мало - как, впрочем, и везде в подобных местах.
…и перед нами открылась громадная заброшенная территория. На ней там и тут виднелись причудливые технические постройки и великанские механизмы. Стояли кирпичные башни, оплетённые трубопроводами. Темнели похожие на уснувших китов полутёмные ангары. Словно прилетевшие в давние времена и застрявшие здесь инопланетные корабли, вздымались над кустами ржавые шары с окнами, площадками и трапами. Над рельсами - кружево мостовых кранов и арок. А ещё всюду - какие-то будки, мачты, штабеля балок и ящиков,фундаменты недостроенных зданий, сооружения из рычагов и зубчатых колёс… И всё это - обвалившееся, поросшее сорняками…
Мы окунулись в забытую людьми страну, словно в джунгли и скалы необитаемого острова. «Остров» окутывала солнечная тишина. Из живых существ здесь водились только воробьи да бабочки. Травы тут вымахали выше головы. Было очень много мелких жёлтых цветов и розового иван-чая. Пахло тёплым ржавым железом, но этот запах вовсе не казался противным. Наверное, потому, что смешивался с запахом чертополоховых джунглей…
- Серёжка, что здесь было ранише, а?
- Говорят, военные заводы. Потом они сделались не нужны, а на мирные переделать их не смогли. Вот и забросили…
- Ты же говорил, что люди уходят, а душа на Безлюдных Пространствах остаётся…
- Ну да.
- Но на военных заводах душа не может быть добрая. Оружие - оно же для смерти… А почему тогда здесь так хорошо?
Серёжка подумал.
- Наверно, потому, что душа Пространства теперь отдыхает. Может быть, она измучилась от того, что столько здесь было всего… убийственного, и нынче довольна, что всё это позади… Знаешь, Ромка, я в какой-то книжке читал: «Нет более мирных мест, чем заброшенные крепости и форты, где на солнце спят старые, никому не нужные пушки…» Вот и здесь так же…
Если говорить об энергетике места, то в Шлиссельбурге она должна быть тяжёлой. Политическая тюрьма, где томились в казематах, были замучены, казнены, покончили с жизнью многие революционеры, декабристы. А если ещё более отмотать время назад - то и члены царской семьи, которые кому-то мешали в разное время. Здесь было много смертей и много захоронений. А потом - Великая Отечественная. Война. 500 дней и ночей осады. Бомбёжки. Руины. Снова захоронения.
Почему же здесь сейчас не возникает ощущения зла, тревожности, смерти, почему так жарко цветут одуванчики, так дивно пропитан черёмухой воздух, так зелено и жизнеутверждающе, несмотря на опалённость войной, так звонко гомонит весёлая колония стрижей? Душа Пространства теперь отдыхает... И вся кипящая тихо здесь сейчас жизнь словно напитывает его новой энергией, лечит застарелые раны. И лучезарная синь мирных ладожских волн, и ярко-жёлтые огоньки сурепки с одуванчиками, и черёмуха, и стрижи...
Безлюдные Пространства - лазареты
Израненой людьми души Земли.
Здесь стелется черёмуха по ветру,
И гнёзда вьют стрижи среди руин.
Разрушенные бомбами фасады
Кирпичных зданий поросли травой.
И вышли одуванчики парадом
С поднятой гордо к солнцу головой.
Душа Земли здесь набирает силу,
Чтобы, окрепнув после ран потерь,
По-прежнему с любовью терпеливой
Учить азам любви своих детей.
В центре крепости - руины Иоанновского собора, разрушенного бомбёжками. На колокольне храма - самой высокой точке крепости - воины, защищавшие Шлиссельбург, поднимали красный флаг, а фашисты стреляли по нему. После войны на месте храма была груда щебня выше человеческого роста, которую долго разгребали реставраторы. Храм решили не восстанавливать - он остался разрушенным как память о тех страшных и героических днях. В его алтарной части под открытым небом стоит памятник защитникам крепости. Над их головами - на фоне неба - ведь свода нет - «венок», «сплетённый» из кусков железных рельс, колючей проволоки и - единственная искуственно отлитая деталь - дубовых и лавровых листьев…
В зияющих дверных и оконных проёмах - композиции из фрагментов найденного здесь боевого оружия. Одну из дверей закрывает пробитый, искарёженный лист обшивки то ли фюзеляжа самолёта, то ли борта корабля.
О происходивших здесь событиях скупо сообщает надпись на мемориальной доске. Но сколько судеб стоит за этими краткими строками…
«В сентябре 1941 года воины Ленинградского фронта и моряки Краснознамённого Балтийского флота в ожесточённых боях с фашистскими захватчиками отстояли Шлиссельбургскую крепость Орешек, не допустив врага на правый берег Невы, сорвав замысел гитлеровского командования соединиться с войсками, наступавшими на Карельском перешейке, и захватить Ленинград.
Враг обрушил на крепость десятки тысяч мин и снарядов, но гарнизон Орешка 500 дней и ночей стоял насмерть, препятствуя фашистским войскам прервать связь Ленинграда со страной по Дороге Жизни.
12-18 января 1943 года войска 67-й армии Ленинградского фронта и 2-й ударной армии Волховского фронта прорвали блокаду Ленинграда, освободив город Шлиссельбург-Петрокрепость от фашистов. Крепость Орешек огнём своей артиллерии поддерживала наступление наших войск.»
А рядом, на стене - клятва:
«Мы, бойцы крепости Орешек, клянёмся защищать её до последнего. Никто из нас при любых обстоятельствах не покинет её. Увольняются с острова: на время - больные и раненые, навсегда - погибшие. Будем стоять здесь до конца.»
Ника бродила по Безлюдным Пространствам, собирала солнечно-жёлтые одуванчики и возлагала их на солдатские могилы - на каждую. Никто ей не подсказывал, не предлагал этого делать - само изнутри пришло.
"А Безлюдные Пространства ждут. Чего-то и кого-то… На первый взгляд, это
может быть самая безжизненная, выжженная территория, но если присмотреться -
она не мертва. Есть в ней ожидание. "
Быть может, они ждут Хранителей?..
…А дальше были Безлюдные Пространства. Несмотря на присутствие людей, внутри крепости, так и оставшейся в руинах со времён Великой Отечественной, возникало чёткое ощущение тех самых крапивинских Безлюдных Пространств.
В голову сами собой приходили фрагменты из книги «Самолёт по имени Серёжка». Очень созвучны были ощущения.
- А что это за пространства? Они… совсем безлюдные?
- Не совсем. Но они брошенные. Люди их оставили… Но раньше-то люди там жили. Долго-долго. И душа этой жизни на таких пространствах сохранилась. И они теперь… ну как бы стали сами по себе живые…
Крепость Орешек тоже не совсем безлюдная - приезжают сюда на экскурсии
любопытствующие, приезжают и уезжают. Но она словно бы брошенная - в
руинах, которые осыпаются на глазах от неосторожного прикосновения. Никому особо её восстановление не нужно. Жизнь людей кипит на иных пространствах. Денег на реставрацию выделяется до смешного мало - как, впрочем, и везде в подобных местах.
…и перед нами открылась громадная заброшенная территория. На ней там и тут виднелись причудливые технические постройки и великанские механизмы. Стояли кирпичные башни, оплетённые трубопроводами. Темнели похожие на уснувших китов полутёмные ангары. Словно прилетевшие в давние времена и застрявшие здесь инопланетные корабли, вздымались над кустами ржавые шары с окнами, площадками и трапами. Над рельсами - кружево мостовых кранов и арок. А ещё всюду - какие-то будки, мачты, штабеля балок и ящиков,фундаменты недостроенных зданий, сооружения из рычагов и зубчатых колёс… И всё это - обвалившееся, поросшее сорняками…
Мы окунулись в забытую людьми страну, словно в джунгли и скалы необитаемого острова. «Остров» окутывала солнечная тишина. Из живых существ здесь водились только воробьи да бабочки. Травы тут вымахали выше головы. Было очень много мелких жёлтых цветов и розового иван-чая. Пахло тёплым ржавым железом, но этот запах вовсе не казался противным. Наверное, потому, что смешивался с запахом чертополоховых джунглей…
- Серёжка, что здесь было ранише, а?
- Говорят, военные заводы. Потом они сделались не нужны, а на мирные переделать их не смогли. Вот и забросили…
- Ты же говорил, что люди уходят, а душа на Безлюдных Пространствах остаётся…
- Ну да.
- Но на военных заводах душа не может быть добрая. Оружие - оно же для смерти… А почему тогда здесь так хорошо?
Серёжка подумал.
- Наверно, потому, что душа Пространства теперь отдыхает. Может быть, она измучилась от того, что столько здесь было всего… убийственного, и нынче довольна, что всё это позади… Знаешь, Ромка, я в какой-то книжке читал: «Нет более мирных мест, чем заброшенные крепости и форты, где на солнце спят старые, никому не нужные пушки…» Вот и здесь так же…
Если говорить об энергетике места, то в Шлиссельбурге она должна быть тяжёлой. Политическая тюрьма, где томились в казематах, были замучены, казнены, покончили с жизнью многие революционеры, декабристы. А если ещё более отмотать время назад - то и члены царской семьи, которые кому-то мешали в разное время. Здесь было много смертей и много захоронений. А потом - Великая Отечественная. Война. 500 дней и ночей осады. Бомбёжки. Руины. Снова захоронения.
Почему же здесь сейчас не возникает ощущения зла, тревожности, смерти, почему так жарко цветут одуванчики, так дивно пропитан черёмухой воздух, так зелено и жизнеутверждающе, несмотря на опалённость войной, так звонко гомонит весёлая колония стрижей? Душа Пространства теперь отдыхает... И вся кипящая тихо здесь сейчас жизнь словно напитывает его новой энергией, лечит застарелые раны. И лучезарная синь мирных ладожских волн, и ярко-жёлтые огоньки сурепки с одуванчиками, и черёмуха, и стрижи...
Безлюдные Пространства - лазареты
Израненой людьми души Земли.
Здесь стелется черёмуха по ветру,
И гнёзда вьют стрижи среди руин.
Разрушенные бомбами фасады
Кирпичных зданий поросли травой.
И вышли одуванчики парадом
С поднятой гордо к солнцу головой.
Душа Земли здесь набирает силу,
Чтобы, окрепнув после ран потерь,
По-прежнему с любовью терпеливой
Учить азам любви своих детей.
В центре крепости - руины Иоанновского собора, разрушенного бомбёжками. На колокольне храма - самой высокой точке крепости - воины, защищавшие Шлиссельбург, поднимали красный флаг, а фашисты стреляли по нему. После войны на месте храма была груда щебня выше человеческого роста, которую долго разгребали реставраторы. Храм решили не восстанавливать - он остался разрушенным как память о тех страшных и героических днях. В его алтарной части под открытым небом стоит памятник защитникам крепости. Над их головами - на фоне неба - ведь свода нет - «венок», «сплетённый» из кусков железных рельс, колючей проволоки и - единственная искуственно отлитая деталь - дубовых и лавровых листьев…
В зияющих дверных и оконных проёмах - композиции из фрагментов найденного здесь боевого оружия. Одну из дверей закрывает пробитый, искарёженный лист обшивки то ли фюзеляжа самолёта, то ли борта корабля.
О происходивших здесь событиях скупо сообщает надпись на мемориальной доске. Но сколько судеб стоит за этими краткими строками…
«В сентябре 1941 года воины Ленинградского фронта и моряки Краснознамённого Балтийского флота в ожесточённых боях с фашистскими захватчиками отстояли Шлиссельбургскую крепость Орешек, не допустив врага на правый берег Невы, сорвав замысел гитлеровского командования соединиться с войсками, наступавшими на Карельском перешейке, и захватить Ленинград.
Враг обрушил на крепость десятки тысяч мин и снарядов, но гарнизон Орешка 500 дней и ночей стоял насмерть, препятствуя фашистским войскам прервать связь Ленинграда со страной по Дороге Жизни.
12-18 января 1943 года войска 67-й армии Ленинградского фронта и 2-й ударной армии Волховского фронта прорвали блокаду Ленинграда, освободив город Шлиссельбург-Петрокрепость от фашистов. Крепость Орешек огнём своей артиллерии поддерживала наступление наших войск.»
А рядом, на стене - клятва:
«Мы, бойцы крепости Орешек, клянёмся защищать её до последнего. Никто из нас при любых обстоятельствах не покинет её. Увольняются с острова: на время - больные и раненые, навсегда - погибшие. Будем стоять здесь до конца.»
Ника бродила по Безлюдным Пространствам, собирала солнечно-жёлтые одуванчики и возлагала их на солдатские могилы - на каждую. Никто ей не подсказывал, не предлагал этого делать - само изнутри пришло.
"А Безлюдные Пространства ждут. Чего-то и кого-то… На первый взгляд, это
может быть самая безжизненная, выжженная территория, но если присмотреться -
она не мертва. Есть в ней ожидание. "
Быть может, они ждут Хранителей?..