DOUBLE BIND. Клинический и психологический анализ (2)
Это вторая часть цикла из трёх статей, посвящённых клиническому и психологическому разбору double bind.
Первая часть
Третья часть
Проведём подробный анализ последовательности обмена сообщениями (сигналами) между матерью и сыном. Итак, всё начинается с невербального взаимодействия.
1. Сын, увидев мать, делает искреннее движение ей навстречу и импульсивно обнимает ей. Это выражение радости от встречи и проявление любви. Таков смысл его действия - простой и прямой. Он как бы приглашает мать к тактильному взаимодействию, объятиям, поглаживанию. То есть предлагает отношения любви.
Для матери это стимул, триггер, входящая информация.
2. Мать сжимается и каменеет (то есть, видимо, мышцы её напрягаются и она становится неподвижной). То есть, во-первых, она не демонстрирует встречного движения, не проявляет радости и удовольствия от объятий сына. Напротив, её реакция явно показывает дискомфорт и неприязнь.Объятия сына ей неприятны, об этом свидетельствует её поведение. Она не принимает предложенных отношений и инстинктивно выстраивает более далёкую дистанцию между собой и сыном. Отношения в её интерпретации не являются близкими и приязненными. По сути они несимметричные: сын предлагает одно, мать отвечает совсем по-другому.
Для сына реакция матери - это обратная связь по поводу его действий. Он понимает, что сделал что-то не то. Он был рад встрече с матерью и пытался доставить ей удовольствие, но её реакция отличается от «нормальной» и ожидаемой.
3. Сын убирает руку. Это его реакция на её реакцию. Он получил обратную связь и исправил своё поведение. Раз матери неприятно, он не должен её касаться.
Цикл общения замкнулся. Отношения строятся в соответствии с состоянием и реакциями матери.
В этом всём даблбайнда пока не видно. Проблема пока в неравновесности, неравноправии отношений. Сын тянется к матери, хочет близости и нежности, но для неё комфортнее и приятнее бОльшая дистанция и эмоциональная нейтральность (можно было бы сказать «холодность»).
А вот дальше начинается вербальная часть. Коммуникация поднимается на другой логический уровень. Первый уровень (невербальный) получает словесную интерпретацию, ему придаётся смысл.
«Разве ты меня больше не любишь?» - тут же спросила мать.
Мать переходит к смыслу действий сына. «Почему» он ведёт себя таким образом? При этом она из двух его действий (обнял, а потом убрал руку) выбирает только второе: почему он отпрянул? Его действиям придаётся смысл - «ты меня не любишь (это видно по тому, что ты перестал меня обнимать)». Мать устанавливает произвольную связь между действиями сына и его внутренним состоянием. Вопрос, по-моему, не строго диктует ответ, но подразумевает несколько возможных подтекстов. Он подразумевает, что в душе у пациента нет должных сыновних чувств (это может объясняться тем, что он душевнобольной). Он является скрытым обвинением, то есть мать предполагает несимметричность и неравновесность их отношений в таком раскладе: она явно любит сына (она растила его, лелеяла, заботилась, лечила), а он её, видимо, нет (даже не хочет обнять).
Что здесь особенно важно, по-моему. Переход на вербальный уровень имеет самостоятельное значение. Например, мать могла бы всё же обнять сына, понемногу преодолевая свои неприязнь и сопротивление, погладила бы его и тем самым несколько уменьшила эффект своего «окаменения». То есть они бы всё равно обнялись, как родные люди и отношения приняли бы всё-таки родственный и взаимный характер. Но вербальная реплика устраняет такую возможность.
Далее. эта реплика - отрицательное подкрепление действиям сына. Он убрал руку, не стал обнимать её, и за это был наказан - она его обвиняет. В итоге в ответ на каждое из своих действий сын был наказан матерью. Первый раз - за проявление любви, второй раз - за то, что отреагировал на материнскую неприязнь (заметил это). Второе наказание более жестокое, сложное и скрытное. Из первого наказания вывод был примерно такой: «ну что я лезу со своими нежностями, маме они не нравятся». А из второго: «я исправился, сделал так, как маме будет приятнее - не стал её обнимать, но меня наказали. За что? За то, что заметил мамин дискомфорт? За то, что постарался сделать ей приятное?»
В результате мы видим - перед сыном был выбор: проявить нежность или не проявлять. Он выбирал сначала первый вариант, затем второй, и оба раза был наказан. Но со вторым вариантом всё было сложнее. Он ведь не просто «не обнял» мать, он исправил своё предыдущее поведение, и оказалось, что он ошибся снова. То есть для него не было правильного и неправильного варианта, из которых он мог бы выбрать. Был неправильный и неправильный. Но опять повторюсь, второй вариант получился сложнее, он другого логического типа. «Я совершил ошибку. Затем я исправил ошибку и был наказан. Я был неправ, исправляя ошибку». Можно рассуждать и чуть по-другому: «Я совершил ошибку, и это плохо. Но ещё хуже то, что не в моих силах исправить ошибку».
Вот это уже даблбайнд. Человек пойман именно в парадоксальную ситуацию. Он виноват, он вызвал негативную реакцию со стороны любимого человека. Но исправляя эту ситуацию, он также становится неправ. Смысл его действий меняется на противоположный. «Ты плохой, потому что пытаешься исправить вред, причинённый тобой». Вот почему попытки объясниться с человеком, с которым вы в «даблбайндных отношениях» обычно приводят к разочарованию и депрессии. Вы пытаетесь исправить ситуацию, но попадаете в ту же самую петлю. Сами попытки сделать лучше всё ухудшают.
Небольшая ремарка. Скорее всего, сын не «прокручивал» у себя в голове таких рассуждений. Всё это может ощущаться на дологическом невербальном уровне. Как собака, которую наказывают за попытку выбрать между «кругом» и «эллипсом» в той ситуации, когда различий между ними нет.
Услышав это, молодой человек покраснел, а она заметила: «Дорогой, ты не должен так легко смущаться и бояться своих чувств».
Этот раунд, по-моему, ничего существенно нового уже не добавляет. Реакция сына на слова матери понятна - он смущён и ему стыдно. Стыдно, как можно предположить за свою неловкость («ну зачем же обнял её, ведь она этого не любит!»), за вторичную неловкость («ну вот, пытался исправиться, и опять не угадал») Плюс к этому мать привлекла внимание к его неловкости (инцидент можно было замять, сделав вид, что ничего не произошло, и дальше разговаривать, прогуливаться и даже обниматься) и обвинила («неужели ты меня не любишь»). Стыд - это мучительное ощущение собственной неадекватности. Что важно, у сына не было возможности достойно выйти из ситуации, не было какого-то удачного хода.
Мамин комментарий опять адресуется к его чувствам. она опять устанавливает произвольную смысловую связь между его действиями и чувствами («убрал руку и покраснел» - значит, смущаешься и боишься своих чувств«). Опять она указывает на неадекватность и неуместность его поведения, а также на неправильность его переживаний. То есть, за очень короткое время она несколько раз дала ему понять, что его действия и эмоции неприемлемы. Что с ним что-то не в порядке, он, видимо, сумасшедший.
Кроме того, важная часть. «Не бойся своих чувств» - это приглашение быть более открытым, эмоциональным и спонтанным, проявлять свою любовь к матери. Но ведь это именно то, что он сделал в самом начале! Значит, его поощряют делать именно то, за что потом накажут. Его наказали, но потом объяснили, что надо делать именно так, как он сделал! И тоже важно, что у мать не интерпретирует свои слова и действия в отношении сына как наказание. Если бы её об этом спросили, она бы протестовала. Как это так? Она же просто старалась ему помочь! Объясняла ему, что нужно любить маму и проявлять свою любовь! Если бы он сказал: «Мама, за что ты так со мной?», она бы плакала: «Он обвиняет меня в жестокости и бессердечии! Он действительно меня не любит!»
Что осталось в итоге у сына? Мучительный стыд, обвинение в неадекватности, неумении обращаться со своими чувствами. Неприязнь со стороны матери. Невозможность найти хоть какой-то приемлемый выход. Естественно, всё, что ему можно было сделать - как-то выплеснуть своё напряжение и побить санитара. Он мамы он постарался удалиться как можно быстрее, чтобы не побить её.
Первая часть
Третья часть
Проведём подробный анализ последовательности обмена сообщениями (сигналами) между матерью и сыном. Итак, всё начинается с невербального взаимодействия.
1. Сын, увидев мать, делает искреннее движение ей навстречу и импульсивно обнимает ей. Это выражение радости от встречи и проявление любви. Таков смысл его действия - простой и прямой. Он как бы приглашает мать к тактильному взаимодействию, объятиям, поглаживанию. То есть предлагает отношения любви.
Для матери это стимул, триггер, входящая информация.
2. Мать сжимается и каменеет (то есть, видимо, мышцы её напрягаются и она становится неподвижной). То есть, во-первых, она не демонстрирует встречного движения, не проявляет радости и удовольствия от объятий сына. Напротив, её реакция явно показывает дискомфорт и неприязнь.Объятия сына ей неприятны, об этом свидетельствует её поведение. Она не принимает предложенных отношений и инстинктивно выстраивает более далёкую дистанцию между собой и сыном. Отношения в её интерпретации не являются близкими и приязненными. По сути они несимметричные: сын предлагает одно, мать отвечает совсем по-другому.
Для сына реакция матери - это обратная связь по поводу его действий. Он понимает, что сделал что-то не то. Он был рад встрече с матерью и пытался доставить ей удовольствие, но её реакция отличается от «нормальной» и ожидаемой.
3. Сын убирает руку. Это его реакция на её реакцию. Он получил обратную связь и исправил своё поведение. Раз матери неприятно, он не должен её касаться.
Цикл общения замкнулся. Отношения строятся в соответствии с состоянием и реакциями матери.
В этом всём даблбайнда пока не видно. Проблема пока в неравновесности, неравноправии отношений. Сын тянется к матери, хочет близости и нежности, но для неё комфортнее и приятнее бОльшая дистанция и эмоциональная нейтральность (можно было бы сказать «холодность»).
А вот дальше начинается вербальная часть. Коммуникация поднимается на другой логический уровень. Первый уровень (невербальный) получает словесную интерпретацию, ему придаётся смысл.
«Разве ты меня больше не любишь?» - тут же спросила мать.
Мать переходит к смыслу действий сына. «Почему» он ведёт себя таким образом? При этом она из двух его действий (обнял, а потом убрал руку) выбирает только второе: почему он отпрянул? Его действиям придаётся смысл - «ты меня не любишь (это видно по тому, что ты перестал меня обнимать)». Мать устанавливает произвольную связь между действиями сына и его внутренним состоянием. Вопрос, по-моему, не строго диктует ответ, но подразумевает несколько возможных подтекстов. Он подразумевает, что в душе у пациента нет должных сыновних чувств (это может объясняться тем, что он душевнобольной). Он является скрытым обвинением, то есть мать предполагает несимметричность и неравновесность их отношений в таком раскладе: она явно любит сына (она растила его, лелеяла, заботилась, лечила), а он её, видимо, нет (даже не хочет обнять).
Что здесь особенно важно, по-моему. Переход на вербальный уровень имеет самостоятельное значение. Например, мать могла бы всё же обнять сына, понемногу преодолевая свои неприязнь и сопротивление, погладила бы его и тем самым несколько уменьшила эффект своего «окаменения». То есть они бы всё равно обнялись, как родные люди и отношения приняли бы всё-таки родственный и взаимный характер. Но вербальная реплика устраняет такую возможность.
Далее. эта реплика - отрицательное подкрепление действиям сына. Он убрал руку, не стал обнимать её, и за это был наказан - она его обвиняет. В итоге в ответ на каждое из своих действий сын был наказан матерью. Первый раз - за проявление любви, второй раз - за то, что отреагировал на материнскую неприязнь (заметил это). Второе наказание более жестокое, сложное и скрытное. Из первого наказания вывод был примерно такой: «ну что я лезу со своими нежностями, маме они не нравятся». А из второго: «я исправился, сделал так, как маме будет приятнее - не стал её обнимать, но меня наказали. За что? За то, что заметил мамин дискомфорт? За то, что постарался сделать ей приятное?»
В результате мы видим - перед сыном был выбор: проявить нежность или не проявлять. Он выбирал сначала первый вариант, затем второй, и оба раза был наказан. Но со вторым вариантом всё было сложнее. Он ведь не просто «не обнял» мать, он исправил своё предыдущее поведение, и оказалось, что он ошибся снова. То есть для него не было правильного и неправильного варианта, из которых он мог бы выбрать. Был неправильный и неправильный. Но опять повторюсь, второй вариант получился сложнее, он другого логического типа. «Я совершил ошибку. Затем я исправил ошибку и был наказан. Я был неправ, исправляя ошибку». Можно рассуждать и чуть по-другому: «Я совершил ошибку, и это плохо. Но ещё хуже то, что не в моих силах исправить ошибку».
Вот это уже даблбайнд. Человек пойман именно в парадоксальную ситуацию. Он виноват, он вызвал негативную реакцию со стороны любимого человека. Но исправляя эту ситуацию, он также становится неправ. Смысл его действий меняется на противоположный. «Ты плохой, потому что пытаешься исправить вред, причинённый тобой». Вот почему попытки объясниться с человеком, с которым вы в «даблбайндных отношениях» обычно приводят к разочарованию и депрессии. Вы пытаетесь исправить ситуацию, но попадаете в ту же самую петлю. Сами попытки сделать лучше всё ухудшают.
Небольшая ремарка. Скорее всего, сын не «прокручивал» у себя в голове таких рассуждений. Всё это может ощущаться на дологическом невербальном уровне. Как собака, которую наказывают за попытку выбрать между «кругом» и «эллипсом» в той ситуации, когда различий между ними нет.
Услышав это, молодой человек покраснел, а она заметила: «Дорогой, ты не должен так легко смущаться и бояться своих чувств».
Этот раунд, по-моему, ничего существенно нового уже не добавляет. Реакция сына на слова матери понятна - он смущён и ему стыдно. Стыдно, как можно предположить за свою неловкость («ну зачем же обнял её, ведь она этого не любит!»), за вторичную неловкость («ну вот, пытался исправиться, и опять не угадал») Плюс к этому мать привлекла внимание к его неловкости (инцидент можно было замять, сделав вид, что ничего не произошло, и дальше разговаривать, прогуливаться и даже обниматься) и обвинила («неужели ты меня не любишь»). Стыд - это мучительное ощущение собственной неадекватности. Что важно, у сына не было возможности достойно выйти из ситуации, не было какого-то удачного хода.
Мамин комментарий опять адресуется к его чувствам. она опять устанавливает произвольную смысловую связь между его действиями и чувствами («убрал руку и покраснел» - значит, смущаешься и боишься своих чувств«). Опять она указывает на неадекватность и неуместность его поведения, а также на неправильность его переживаний. То есть, за очень короткое время она несколько раз дала ему понять, что его действия и эмоции неприемлемы. Что с ним что-то не в порядке, он, видимо, сумасшедший.
Кроме того, важная часть. «Не бойся своих чувств» - это приглашение быть более открытым, эмоциональным и спонтанным, проявлять свою любовь к матери. Но ведь это именно то, что он сделал в самом начале! Значит, его поощряют делать именно то, за что потом накажут. Его наказали, но потом объяснили, что надо делать именно так, как он сделал! И тоже важно, что у мать не интерпретирует свои слова и действия в отношении сына как наказание. Если бы её об этом спросили, она бы протестовала. Как это так? Она же просто старалась ему помочь! Объясняла ему, что нужно любить маму и проявлять свою любовь! Если бы он сказал: «Мама, за что ты так со мной?», она бы плакала: «Он обвиняет меня в жестокости и бессердечии! Он действительно меня не любит!»
Что осталось в итоге у сына? Мучительный стыд, обвинение в неадекватности, неумении обращаться со своими чувствами. Неприязнь со стороны матери. Невозможность найти хоть какой-то приемлемый выход. Естественно, всё, что ему можно было сделать - как-то выплеснуть своё напряжение и побить санитара. Он мамы он постарался удалиться как можно быстрее, чтобы не побить её.