Святыни Литвы
В начале августа мне с коллегами по этнологическому цеху довелось посетить несколько святых мест в Литве. Целью нашей поездки была знаменитая Гора Крестов (Kryžių kalnas) близ города Шяуляй. К горе нас привлёк обычай установки крестов, отчасти схожий с культом обетных крестов на Русском Севере, который мы изучали в течение нескольких лет. Однако оказавшись в Шяуляе, мы сперва отправились в Даугивянский музей-заповедник, где помимо прекрасного этнографического музея, расположены памятники археологии, охраняемые государством - по совместительству они - старинные сакральные места: курганные могильники, площадки древних поселений и почитаемые камни.
Из всего этого конгломерата мы побывали в двух местах - у камня, именуемого Ramytes aukuras и на Ведьмином холме (по науке - могильник Рагиненай-2). Любопытно, что оба места нашли мы не сразу, несмотря на подсказки сотрудников музея. И, пожалуй, не нашли бы совсем, если бы не помощь одного весёлого усатого литовца зрелого возраста, прекрасно говорящего по-русски и как-то даже слишком лояльно относящегося к России. Он встретился нам совершенно случайно.
Итак, камень расположен километрах в двух от деревушки Рагиненай (её название можно приблизительно перевести на русский как Ведьмино). Он лежит в поле, заметен с грунтовой дороги, к нему сквозь высокую траву выкошен широкий проход.Камень - достаточно внушительных для этих мест размеров, заметно выделяется из окружающего ландшафта. На подходе к нему установлена табличка: мифологический камень Дайкония (название близлежащего хутора) - Ramytes aukuro. С названием отдельная песня - aukuro по-литовски означает алтарь, а вот перевода Ramytes не найду, хоть убей. То ли имя собственное, то ли что-то другое. По верхней части камня чрез всю длину проходит жёлоб - я не могу сказать, естественного или рукотворного происхождения. Такие характерные знаки, равно как и выделяющееся положение в ландшафте, зачастую оказываются связаны с людским почитанием. Это свойственно и российским священным камням. Надо сказать, камень действительно произвёл очень сильное впечатление и наполнил особым чувством. Нюансы переживаний в таких местах - явно не то, о чём стоит подробно рассказывать, иначе святое становится показным и балаганным. Короче, свой сакральный статус алтарь загадочного божества вполне оправдал. Именно про этот камень, к сожалению, мне не удалось найти никакой информации. Камрад из Литвы подсказал мне обратиться к трудам Викинтаса Вайткявичуса, археолога и исследователя сакральных мест. Ссылку на его работу на английском я приведу в конце. Желоба и ложбины автор упоминает в числе прочих признаков, нередко присущих почитаемым камням, на ряду со «следами», «чашками» и «кубками».
«Верят, что священные камни обладают ещё одной особенностью, а именно: умением говорить, передвигаться, давать советы, давать взаймы, изготавливать обувь, даровать счастье и даже - что они могут кричать и истекать кровью. Сами камни, их фрагменты, вода или роса, собранная с них, мох и лишайник, растущие на них, вода, собранная из-под камня, могут исцелить людей и скот от различных глазных болезней, бородавок, рожистого воспаления…
Поверья указывают, что к сакральным камням нельзя прикасаться, двигать их, перевозить, разбивать или закапывать (также нельзя и прекращать жертвоприношения камням) […] Камни могут отомстить пожаром, болезнями и смертью людей и скота, или кошмарными галлюцинациями». (Vykintas Vaitkevicius. Studies into the Balts’ sacred places, p. 33).
Наши предки почитали камни живыми, широко бытовали поверья, в частности, что камни могут расти. Мне всегда было довольно проблематично прочувствовать именно «каменный» аспект народной веры - холодная и твёрдая субстанция, казалось бы, что может быть безжизненнее? Но порой, кажется, всё же можно прикоснуться к древнему пониманию, особенно с некоторыми камнями…
Примерно в километре от камня, на другой от него стороне реки Даугивяне расположены два холма, один из которых (или даже сразу оба) - зовётся ведьминым. Я не вполне понял - искусственные ли это насыпи (наподобие новгородских высоких курганов-«сопок») или природные холмы останцы, на которых нередко располагались древние поселения (например, Дьяковское и Щербинское городища в Московском регионе). Согласно литовской Википедии - археологи нашли здесь очаг, кости животных, керамику. Это место считают могильником, было ли здесь ещё и поселение? Оказываясь в таких местах, чувствуешь сильный душевный подъём - дыхание древности и эйфорию, которая часто охватывает путника, обозревающего просторы, открывающиеся с господствующих высот… Можно понять, почему с этим местом уже позднейшее население связало свои религиозные чувства, прозвав Ведьминым холмом. У подножия холмов расположена группа камней, один из них с достаточно заметным выдолбленным углублением. У меня этот сакральный ландшафт вызывал в памяти наш Переславль-Залесский. Там тоже волшебный Синь-камень, а в двух шагах - высокий холм с говорящим названием Ярилина плешь и также древним культурным слоем раннего железного века, ещё чуть дальше валы древнего Клещина, чьи жители, вероятно, справляли на Плеши свои празднества…
Ведьмин холм в Литве не одинок. В. Вайткявичус упоминает в своей работе холмы, называемые Satrija, одно из значений этого слова в литовском - ведьма. Таких холмов в Литве известно 22. (Vaitkevicius, p. 13).
Дальше путь наш лежал к святыне в чём-то совсем иной, а в чём-то и очень похожей на описанную - к Горе Крестов. Достоверные сведения о почитании этого места относятся к XIX-XX вв. На гору приносили кресты, прося о здоровье и других житейских благах. В советские годы гора стала своего рода символом национального сопротивления - власти не раз пытались пресечь на ней культовую деятельность и даже сравнять её бульдозерами. В постсоветский период место стало «раскрученным», превратилось в католическую святыню общеевропейского масштаба и туристический центр. На подходе к горе - базар, где любой «пилигрим» может затариться понравившимися сувенирами и необходимыми культовыми атрибутами (крестиками и крестами, чтобы оставить их на горе). Кругом суетятся люди (вечер субботы), много свадебных свит с дамами в совсем не католических облачениях.
В то же время сама гора поражает. Небывалое количество принесённых сюда крестов делает холм похожим на деревенскую или архаичную святыню, напоминает места с навешанными сотнями ленточек или предметов одежды как на Русском Севере. А впрочем, и сам обычай принесения культового предмета на святое место в надежде снискать удачу имеет магические, дохристианские корни… На горе, помимо магистральной дороги, по которой идёт нескончаемый поток туристов и паломников есть малолюдные боковые тропки. На них порой можно встретить людей с угрюмыми лицами, на которых не праздность и не туристский интерес… Здесь особое ощущение… причастности…
Любопытно было сопоставить Гору крестов с Ведьминым холмом, на котором мы побывали только что. Два похожих холма, вздымающихся над окружающей равниной… Один безлюдный и лишь в названии да собственном внешнем виде хранящий приметы своей сакральности, второй - оживлённый, весь ощетинившийся крестами… Парадоксальным образом гудящий балаган соседствует на горе с безмолвной святостью.
В археологии этот холм известен как городище Юргайчай (Jurgaiciaj hill fort), В. Вайткявичус упоминает его в своей работе, приводя фото 1935 года, где множество людей отмечает на горе Иванов день. Упоминает он и кресты, к сожалению, не сообщая подробности о здешнем культурном слое и возможно проводившихся раскопках (Vaitkevicius, p. 15).
Без долгих заключений скажу лишь, что окрестности Шяуляя оставили о себе хорошие и душеполезные воспоминания…
Литература:
Vykintas Vaitkevičius. Studies into the Balts' Sacred Places - http://www.folklore.ee/~tonno/Vykintas.pdf
Katherine L. Olson. On the Hill of Crosses: Catholicism and Lithuanian National Identity - http://digitalcommons.mcmaster.ca/opendissertations/4442/