Деньги, Бендер и философские рукописи
В философских рукописях Маркс описывает разлагающую роль денег: деньги являются суперпредметом, за который можно получить всё, они позволяют скрыть человеческое ничтожество, купить то, чем человек сам по себе не обладает. Деньги подменяют нормальные естественные человеческие отношения. В извращённом мире купить можно даже любовь. Правда, нормальные люди куплённую за деньги любовь назовут разновидностью проституции, а люди, для которых пошлость "если ты не знаешь о чём речь - значит речь о деньгах" стала руководством к действию, разницу вряд ли уловят. Но я хотел о другом сегодня поговорить.
Деньги - зло? Ведь свойство денег омертвлять людей, превращая их в товар, в вещь - замечено давно и описано много раз. А вообще общество возможно без аналога денег - без эквивалента труда для обмена? А возможно ли общество, в котором деньги не будут разлагать людей? И как будут работать деньги в условиях снятия отчуждения?
Маркс, рассуждая о деньгах, описал свои представления об обществе, в котором отчуждение снято. В таком обществе человеческие отношения остаются человеческими и не меняются на деньги. Хочешь любви - стань достойным любви. Хочешь быть лидером - стань таким, чтобы за тобой пошли люди. Хочешь наслаждаться искусством (пример из рукописи, кстати) - стань культурным человеком, способным оценить искусство! И т.д.
А есть ли примеры реального общества, в котором деньги хотя бы частично теряли свою разлагающую силу? Представьте себе да. Это - СССР. И, кстати, эти примеры со вкусом описаны.
Помните подпольного миллионера Корейко из "Золотого телёнка"? Как он, владея миллионами , ничего не мог на них купить в Советском Союзе? Смех-смехом (между прочим, совсем не такой уж безобидный этот смех, но это отдельная тема), а вот обратите внимание на подмеченную Ильфом и Петровым черту советского общества. Нет, не на то, что в нём миллионер ничего не мог себе купить из вещей. Хотя то, как Бендер попытался купить самолёт и остался на лётном поле тоже что-то говорит. А вот обратите внимание на то, что человеческие чувства не продавались. Например, как Ильф и Петров описали сцену, в которой Бендер попытался произвести миллионом впечатление на студентов - а эффект получился ровно обратным.
« "Чему так радуется эта толстомордая юность? - подумал он с внезапным раздражением. - Честное слово, я начинаю завидовать".
Хотя Остап, несомненно, был центром внимания всего купе и речь его лилась без задержки, хотя окружающие и относились к нему наилучшим образом, но не было здесь ни балагановского обожания, ни трусливого подчинения Паниковского, ни преданной любви Козлевича. В студентах чувствовалось превосходство зрителя перед конферансье....
...В купе Остап по-прежнему выбивался из сил, чтобы понравиться компании. И он добился, что студенты стали смотреть на него, как на своего. А грубиян Паровицкий изо всей силы ударил Остапа по плечу и воскликнул:
- Поступай к нам в политехникум. Ей-богу! Получишь стипендию 75 рублей. Будешь жить как бог. У нас - столовая, каждый день мясо. Потом на Урал поедем, на практику.
- Я уже окончил один гуманитарный вуз, - торопливо молвил великий комбинатор.
- А что ты теперь делаешь? - спросил Паровицкий.
- Да так, по финансовой линии.
- Служишь в банке?
Остап внезапно сатирически посмотрел на студента и внятно сказал:
- Нет, не служу. Я миллионер.
Конечно, это заявление ни к чему не обязывало Остапа и все можно было обратить в шутку, но Паровицкий засмеялся с такой надсадой, что великому комбинатору стало обидно. Его охватило желание поразить спутников, вызвать у них еще большее восхищение.
- Сколько ж у вас миллионов? - спросила девушка в гимнастических туфлях, подбивая его на веселый ответ.
- Один, - сказал Остап, бледнея от гордости.
- Что-то мало, - заявил усатый.
- Мало, мало! - закричали все.
- Мне достаточно, - сказал Бендер торжественно.
С этими словами он взял свой чемодан, щелкнул никелированными застежками и высыпал на диван все его содержимое. Бумажные плитки легли расползающейся горкой. Остап перегнул одну из них, и обертка лопнула с карточным треском.
- В каждой пачке по десять тысяч. Вам мало? Миллион без какой-то мелочи. Все на месте. Подписи, паркетная сетка и водяные знаки.
При общем молчании Остап сгреб деньги обратно в чемодан и забросил его на багажник жестом, который Остапу показался царственным. Он снова сел на диван, отвалился на спинку, широко расставил колени и посмотрел на шайку-лейку.
- Как видите, гуманитарные науки тоже приносят плоды, - сказал миллионер, приглашая студентов повеселиться вместе с ним.
Студенты молчали, разглядывая различные кнопки и крючки на орнаментированных стенках купе.
- Живу как бог, - продолжал Остап, - или как полубог, что в конце концов одно и то же.
Немножко подождав, великий комбинатор беспокойно задвигался и воскликнул в самом дружеском тоне:
- Что ж вы, черти, приуныли?
- Ну, я пошел, - сказал усатый, подумав, - пойду к себе, посмотрю, как и чего.
И он выскочил из купе.
- Удивительная вещь, замечательная вещь, - заметил Остап, - еще сегодня утром мы не были даже знакомы, а сейчас чувствуем себя так, будто знаем друг друга десять лет. Что это, флюиды действуют?
- Сколько мы должны за чай? - спросил Паровицкий. - Сколько мы выпили, товарищи? Девять стаканов? Или десять? Надо узнать у проводника. Сейчас я приду.
За ним снялись еще четыре человека, увлекаемые желанием помочь Паровицкому в его расчетах с проводником.
- Может, споем что-нибудь? - предложил Остап. - Что-нибудь железное? Например, "Сергей поп, Сергей поп!". Хотите? У меня дивный волжский бас.
И, не дожидаясь ответа, великий комбинатор поспешно запел: "Вдоль да по речке, вдоль да по Казанке сизый селезень плывет". Когда пришло время подхватывать припев, Остап по-капельмейстерски взмахнул руками и топнул ногой, но грозного хорового крика не последовало. Одна лишь Люда Писаревская по застенчивости пискнула: "Сергей поп, Сергей поп", но тут же осеклась и выбежала в коридор.
Дружба гибла на глазах. Скоро в купе осталась только добрая и отзывчивая девушка в гимнастических туфлях.
- Куда это все убежали? - спросил Бендер.
- В самом деле, - прошептала девушка, - надо узнать.
Она проворно бросилась к двери, но несчастный миллионер схватил ее за руку.
- Я пошутил, - забормотал он, - я трудящийся! Я дирижер симфонического оркестра!.. Я сын лейтенанта Шмидта!.. Мой папа турецко-подданный. Верьте мне!..
- Пустите! - зашипела девушка.
Великий комбинатор остался один.»
Ильф и Петров описали микрогруппу, в которой сила развращающая сила денег не сработала. Это литературный пример, но ведь есть и другие примеры. И их много.
Я болезненным рос и неловким,
Я питaлся в дешевой столовке,
Где в тринaдцaти видaх пшено
Было в пищу студентaм дaно.
Но кaкое мне было дело,
Чем нaс кормят, в конце концов,
Если будущее глядело
Нa меня с гaзетных столбцов?
Под рaзвернутым крaсным знaменем
Вышли мы нa дорогу свою,
И суровое нaше сознaние
Диктовaло пути бытию.
Советское общество сделало огромный шаг и в преодолении отчуждения труда, и в воспитании нового человека. И недаром многие подметили и до сих пор продолжают выделять эти черты советского общества: люди были менее корыстолюбивы. Деньги не имели над людьми такой власти, как в капиталистических странах. Это отличие разительно бросалось в глаза.
К сожалению, чем больше омещанивалось советское общество, тем сильнее становилась развращающая сила денег. И пришли мы к тому, чем живём сегодня: общество потребления, где деньги претендуют на абсолютную власть над человеком.