АЧТС - Новогодний экспресс, День2
Иногда мы начинаем задумываться о том, с чего все началось. Где тот определяющий фактор нашей жизни, который когда-то заставил нашу жизнь пойти так, а не иначе, нам стать теми, кем мы есть сейчас. И пусть целиком и полностью, это был наш выбор. Но иногда хочется вернуть этот момент и изменить все. Войти в другую дверь, придти домой на час позже, не делать того, не говорить этого…
Тогда, возможно, все пошло бы совсем иначе. Мы могли бы стать более успешными, более счастливыми, а возможно более.. кхм... мертвыми.
Как бы то ни было, прошлого не вернуть. Но иногда…
Иногда нам дается шанс все исправить. И тогда очень важно принять это решение, открыть эту дверь, сесть на этот поезд.
Сестра Адель знала точно, сейчас он у нее есть, этот шанс.
С ранних лет сестра Адель любила себя в искусстве. К сожалению, искусство в себе ее, Адель, не любило. Трудно решить, отчего все мечты о творчестве рушились в прах одна за другой.
Возможно, это началось еще в раннем детстве, когда маленькая Адель развивала свои художественные способности, исправляя черным углем неточности портрета (Италия, холст, масло) своего дорогого любимого дядюшки Чарли. Возможно, дядюшка так и понял, что это был гротеск, но тем не менее.
Как бы то ни было, с тех пор она потерпела позорное фиаско в пении, в музыке, в танцах, в…
А чего стоил тот эпизод, когда юная флористка Адель составила и принесла большой праздничный букет на именины своей тетушке Фелиции. Кто же знал, что у старушки аллергия на Чертополох.
Несчастья преследовали Адель, одно за другим.
Но сейчас, сейчас еще не поздно доказать. Всем. Все.
Трясущиеся бледные руки нервно искали что-то в чемоданчике, среди инструментов. Какая удача. Срок годности еще не истек.
Отражаясь от новенького шприца при свете единственной свечи, по темному купе сестры забегали несколько солнечных зайчиков. Руки Адель дрожали, когда она наполняла шприц из ампулы «Сыворотка правды»… Вот и все. Теперь нельзя ошибиться. Сейчас спрятать шприц в задний карман, выйти от сюда, сделать укол, преступник сознается, его посадят в тюрьму, а о ней напишут в газетах. Гениально. Когда поезд приедет на место, она откроет свое дело. Да-да, станет частным детективом. И возможно, даже возьмет на работу Пуаро. Секретарем.
Ах, от нахлынувшей эйфории голова Адель закружилась, забыв о шприце в заднем кармане, она упала на мягкое кожаное сиденье купе и… Ой.
А тем временем экспресс «Лондон-Монреаль» мчался сквозь ночь, навстречу новым английским красотам. Туман за окном почти исчез, оставив после себя лишь серебристую дымку, на склонах высоких холмов, покрытых инеем деревьев, залитых солнцем снежных лугов и полей.
И вдруг, посреди ночной тишины, ритмичного, успокаивающего стука колес раздался истошный крик
«Лююююди, а что я вам сейчас расскажуууууууууууууу!»
Один за другим пассажиры начали собираться в коридоре. Наконец там же появилась виновница происшествия.
В процессе бурного монолога они узнали, что
1. Пуаро не маньяк. Он хуже. Он вменяемый.
2. Клаша не натуральная блондинка.
3. А еще Пуаро усы завивает. Потому что не могут у нормального человека усы заворачиваться под таким не естественным углом.
4. И вовсе Мери Сью не красивая. И не умная. И кофе плохо готовит. И чай. И вообще. Блондинка. Тоже крашеная.
5. Мартын - тот вообще. Пьет, курит и в карты играет. И не дотянет он до пенсии.
6. А Малевич вообще бездарность. И пусть у него премия, а Адель все равно рисует лучше. И танцует. И поет. И еще вышивать может и на машинке!
После того, как сестра Адель немножко успокоилась, ее отвели в купе, дали теплого молока со снотворным и уложили спать.
Утром, когда сестра проснулась, дверь была заперта на ключ, ключа в двери не было. Зато дверь была нарядно украшена мишурой и дождем из фольги. Под дверью лежал мешок с мандаринами, бутылка Бренди и медицинская аптечка.
На двери висел портрет знаменитого детектива Шерлока Холмса, на котором мелом была нарисована мишень, из «десятки» торчало сразу три ножа. И еще под дверью лежала зеленая меховая варежка фабрики «Большевичка».
Тогда, возможно, все пошло бы совсем иначе. Мы могли бы стать более успешными, более счастливыми, а возможно более.. кхм... мертвыми.
Как бы то ни было, прошлого не вернуть. Но иногда…
Иногда нам дается шанс все исправить. И тогда очень важно принять это решение, открыть эту дверь, сесть на этот поезд.
Сестра Адель знала точно, сейчас он у нее есть, этот шанс.
С ранних лет сестра Адель любила себя в искусстве. К сожалению, искусство в себе ее, Адель, не любило. Трудно решить, отчего все мечты о творчестве рушились в прах одна за другой.
Возможно, это началось еще в раннем детстве, когда маленькая Адель развивала свои художественные способности, исправляя черным углем неточности портрета (Италия, холст, масло) своего дорогого любимого дядюшки Чарли. Возможно, дядюшка так и понял, что это был гротеск, но тем не менее.
Как бы то ни было, с тех пор она потерпела позорное фиаско в пении, в музыке, в танцах, в…
А чего стоил тот эпизод, когда юная флористка Адель составила и принесла большой праздничный букет на именины своей тетушке Фелиции. Кто же знал, что у старушки аллергия на Чертополох.
Несчастья преследовали Адель, одно за другим.
Но сейчас, сейчас еще не поздно доказать. Всем. Все.
Трясущиеся бледные руки нервно искали что-то в чемоданчике, среди инструментов. Какая удача. Срок годности еще не истек.
Отражаясь от новенького шприца при свете единственной свечи, по темному купе сестры забегали несколько солнечных зайчиков. Руки Адель дрожали, когда она наполняла шприц из ампулы «Сыворотка правды»… Вот и все. Теперь нельзя ошибиться. Сейчас спрятать шприц в задний карман, выйти от сюда, сделать укол, преступник сознается, его посадят в тюрьму, а о ней напишут в газетах. Гениально. Когда поезд приедет на место, она откроет свое дело. Да-да, станет частным детективом. И возможно, даже возьмет на работу Пуаро. Секретарем.
Ах, от нахлынувшей эйфории голова Адель закружилась, забыв о шприце в заднем кармане, она упала на мягкое кожаное сиденье купе и… Ой.
А тем временем экспресс «Лондон-Монреаль» мчался сквозь ночь, навстречу новым английским красотам. Туман за окном почти исчез, оставив после себя лишь серебристую дымку, на склонах высоких холмов, покрытых инеем деревьев, залитых солнцем снежных лугов и полей.
И вдруг, посреди ночной тишины, ритмичного, успокаивающего стука колес раздался истошный крик
«Лююююди, а что я вам сейчас расскажуууууууууууууу!»
Один за другим пассажиры начали собираться в коридоре. Наконец там же появилась виновница происшествия.
В процессе бурного монолога они узнали, что
1. Пуаро не маньяк. Он хуже. Он вменяемый.
2. Клаша не натуральная блондинка.
3. А еще Пуаро усы завивает. Потому что не могут у нормального человека усы заворачиваться под таким не естественным углом.
4. И вовсе Мери Сью не красивая. И не умная. И кофе плохо готовит. И чай. И вообще. Блондинка. Тоже крашеная.
5. Мартын - тот вообще. Пьет, курит и в карты играет. И не дотянет он до пенсии.
6. А Малевич вообще бездарность. И пусть у него премия, а Адель все равно рисует лучше. И танцует. И поет. И еще вышивать может и на машинке!
После того, как сестра Адель немножко успокоилась, ее отвели в купе, дали теплого молока со снотворным и уложили спать.
Утром, когда сестра проснулась, дверь была заперта на ключ, ключа в двери не было. Зато дверь была нарядно украшена мишурой и дождем из фольги. Под дверью лежал мешок с мандаринами, бутылка Бренди и медицинская аптечка.
На двери висел портрет знаменитого детектива Шерлока Холмса, на котором мелом была нарисована мишень, из «десятки» торчало сразу три ножа. И еще под дверью лежала зеленая меховая варежка фабрики «Большевичка».